Ведьма, не веря своим глазам, смотрела, как сущность Дракона оказалась полностью заключена в непроницаемую глобулу, медленно дрейфующую среди океанов огня; протуберанцы лизали её, багровые волны неоформленной силы захлёстывали, вздымаясь из глубины, однако пробить не могли. И это была не совсем ловушкапо крайней мере, устройство её отличалось от того, какое она придала своей. Это и впрямь были некие преобразующие чары, донельзя липкие и стойкие. Целью их было лишь обездвижить жертву и как-то на неё воздействоватьДракон мог дотянуться до бушующей вокруг силы, но ничего не мог поделать со своей неволей.
Ловушка самой Ведьмы прилепилась к потолку недалеко от неёсейчас она казалась уродливой раковиной, навроде устричной, серой, в наростах и наплывах.
Северная Ведьма, она же Госпожа, она жекогда-то очень давноюная баронесса Ита Ормдаль, переводила взгляд с одной ловушки на другую и чувствовала внутри странную, обессиливающую пустоту.
Зачем всё это было, чего добивались Гости, фактически предав её (предав раньше срока, поправил внутренний голос). Для чего обманули Дракона? И что она будет теперь делать? Выбраться отсюда без посторонней помощи она, конечно, сможетно что дальше? А освободить пленённых Стихийпопросту страшно.
Госпожа висела под каменным сводом на одном тонком заклятии и впервые в жизни понятия не имела, что ей делать.
Глава 5
«Величав и многочеловечен град Арморика, однако град Константия краше! Предивен он садами своими, и храмами, и беломраморными дворцами, но славен более престолом императорским, чародеями и волшбою. Невелик град Константия, а стоит выше прочих».
Квинт Фабий Веспа всегда вспоминал этот отрывок из «Анналов Корвуса», когда приезжал в столицу. Отрывок общеизвестный, его учат все дети, едва переступившие порог элементарной школы, и большинство потом забываета вот Квинт помнил. «Не велик град Константия, а стоит выше прочих».
А выше всего в Константии возносится белоснежный купол Капитула.
Процессия прогрохотала по брусчатке под Марциевой аркой, за которой разбегались в стороны тихие столичные улицы. Два цвета царствуют здесьбелый и зелёный; мягкая белизна знаменитого жемчужного мрамора из Огровых гор, которым отделывает свои особняки знать, и тёмная зелень садов и парков, в которых опять-таки сквозит белизна скульптур, малых святилищ и оград. Некогда цезари из славной династии Валериев, перенося столицу из разросшейся, бурлящей Арморики в глубь страны, повелели ограничить в ней строительство и многолюдство. Последующие императоры оценили мудрость этого решения: Константия оставалась градом избранных.
Здесь не шумели гигантские рынки, не уродовали окраины склады и скотобойни, не сверкали ложным золотом вывески ростовщиков и перекупщиков. Здесь, как выражался высокоучёный и многодостойный магистр Ордена Совы Серторий Красс, «делали политику». Политику, и только её, а для всего остального имелись Рурициум, Хортониум, Астурция, северная Аквилея, да и та же Арморика, хоть и изрядно захиревшая за века. А ещёчародейное искусство дальновидения и тайных путей, позволявшее сведущим людям не терять связь со всеми своими предприятиями.
Куда править, доминус? Тилл, раб, сидевший на козлах, обернулся к Квинту.
Сразу в Капитул. Мы и так задержались.
Повозки свернули, грохоча по округлым камням мостовой, так, что возвращавшаяся с рынка служанка отпрыгнула, рассыпала яблоки и что-то гневно завопила вслед. Первой катила открытая, удобная эсседа, которую Квинт нанял в Рурициуме для себя, за ней, изрядно замедляя движение, следовали две конные повозки, поменьше и побольше: на первой поклажа самого мага да пара его учеников, на вторую, прикрытые грубой холстиной, нагружены ящики и клети. Послание Капитулу от Ордена Совы.
Чем ближе к цели путешествия, тем более смутно становилось у Веспы на душе. Плохо, что они так задержались, и придётся вести речи, не отдохнув, не приведя мысли в должный порядок; ему предстоит дело, важнее которого у него в жизни ещё не случалось. Но хорошо, что вообще успели доехатькто же знал, что конные повозки окажутся настолько медлительны, а дороги настолько забиты!
Капитул никогда не был местом единства, маги всегда соперничали между собой за влияние, за место подле императора, всегда интриговали. Задумавший объединить иххотя б на краткое время, хотя бы против общего врагарисковал взяться за невыполнимое. Однако Квинту придётся попытатьсяесли, конечно, его, Сову, отшельника и звездочёта, послушает хоть кто-то из высокомерных столичных коллег. Угроза, нависшая над империей, того стоила.
Наконец из-за деревьев вынырнул белоснежный, похожий на вытянутое яйцо купол, опоясанный рядами скульптур; великие маги, воители, императоры вели вокруг него бесконечный хоровод. Когда-нибудь, быть может, и Квинт окажется среди них Небольшую площадь перед длинной лестницей, ведущей к портику Капитула, заполняли повозки да разноголосый людВеликий Капитул собирался раз в два года, Ордена прислали магов первой и второй ступеней, прибыли и сами магистры; повсюду колыхались чёрные и синие с золотом плащи, а над ними витал едва уловимый, щекочущий дух магии. Зрелище, какого нигде в мире не увидатьпоистине выше всех стоит град Константия!
Квинт спрыгнул с эсседы, едва она остановилась на краю площади, под огромными старыми платанами. Бросил ученикам:
Берите клетку, прочее оставьте. Тилл, приглядишь, и возниц не отпускай!
Раб только поклонился. Пленник, купленный три года назад в Арморике истощённым и избитым, закованным в заговорённые кандалы варваром-колдуном; в рабстве Тилл отъелся, показав себя усердным и преданным слугой, так что Квинт даже снял с него жгучее железо, оставил только сигнальный амулет. Тилла вряд ли ждал дома, в Заморье, тёплый приём, а здесь он оставался под защитой своего господина, пусть не самого важного, но тем не менее орденского мага. Так что о надёжности слуги можно было не беспокоиться.
Квинт резко остановился и окинул взглядом бурлившую толпу. То ли и впрямь чьё-то заклятие лёгким холодком коснулось его мыслей, то ли от напряжения почудилосьнет, не должно, не должно быть! На него навешено столько амулетов, что сами боги не смогут заглянуть ему в голову, даже если захотят, что уж говорить о тех, кого ему стоило опасаться. Но они, должно быть, тоже здесь и так или иначено настороже.
Ха, Веспа, вот это встреча!.. Из толпы возник плотный рыжеволосый мужчина в синем плаще, и, не дав Квинту опомниться, заключил в объятия. Сколько ж мы не видались? С позапозапрошлого Капитула, а?
Рад видеть тебя, Руфус, живым и здоровым. Квинт с трудом высвободился из медвежьих объятий, но он и впрямь был рад. Так уж вышло, что карьера у школьного друга не задалась, он по сей день мыкался на пятой ступени в Ордене Весов, правдав столице; зато Квинт пошёл в гору, нов значительном от оной столицы удалении. Как ты? Не женился ещё?
Скорее Капитул в полном составе поразит импотенция, чем я свяжу себя узами брака! пылко воскликнул рыжий. Что это ты тащишь? Никак мантиду отловил в своей глуши?
Квинт засмеялся:
Нет, сюрприз поинтереснее!
Эх, нам, черной кости с пятой ступенью, в Капитул хода нет. Руфус разочарованно вздохнул. Мы так, принеси-унеси. Гостей обустрой, их желания исполни. Да ты забыл, что ли?.. Вижу, вижу, что забыл, думаешь, все тут с первой ступенью. Он шутливо погрозил Квинту Фабию пальцем. А раз так, с тебя причитается!.. Выпьем, когда закончишь, а, дружище? Тогда и поделишься новостями.
Непременно, заверил Квинт, а сам подумал: «Если получится».
Он шёл сквозь толпу, раскланиваясь, приветствуя, хлопая по плечу и целуя чародейкам кончики пальцев; мальчишки-ученики пыхтя тащили следом прикрытую холстиной клетку. Наконецмраморная лестница, знакомая, мягко мерцающая под ногами, такое же знакомое и неприятное давление негаторов магии, словно бы оглушающее и ослепляющее одновременно, игромадный круглый зал Капитула. Тоже белый, мягко светящийся, почти пустой, только деревянные скамьи, амфитеатром спускающиеся вниз, да скульптуры в стенных нишах.
Императоры из династии Марциев, что сменили правивших до того Валериев. Великие цезари. Один из них, тот, чью скульптуру ещё не успели водрузить в соответствующую нишу, сегодня будет здесь.
Квинт Фабий Веспа внезапно ощутил, как во рту пересохло. Император невозможно было предугадать, как он всё это воспримет. Фабий с магистром Крассом обсуждали разные варианты, от горячей поддержки до брезгливого равнодушия (и такое было вероятно), однако Ордену следовало привлечь внимание цезаря во что бы то ни стало. Собственно, для того и был задуман весь этот цирк с клеткой И потому сегодня здесь Квинт, а не магистр Серторий Красс, которого император терпеть не можетвпрочем, взаимно. К Фабию же старый повелитель был равнодушен, как и к большинству подданных, и потому у него имелся шанс. Не слишком большой.
Ученики с клеткой остались у входа, сам же Квинт занял место, отведённое Ордену Совы, напротив статуи великого Тита Марция Магна. Нынешний император, говорят, ревнует к славе предкано, положа руку на сердце, что он сделал, чтобы к ней приблизиться хоть на шаг?
Прирастил империю?
Нет. Держава упёрлась в море на востоке и в безбрежный океан на западе, на юге простирались непроходимые сельвы Каамена, на севере держались орочьи кланы. А что это за империя, не раздвигающая своих пределов? Войны прибыльны, сколь бы цинично сие ни звучало, разумеется, когда ведутся правильно. Нынешний император почти не воевал. На сотни лиг протянулись пограничные укрепления, удерживаемые застоявшимися легионами, этого считалось достаточно. Может, оно и так, а цены на рабов растут, иные латифундисты занялись «племенным разведением», скрещивая двуногий скот, словно коров или овец. Отчего-то это казалось Веспе особенно отвратительным. Нет, конечно, раб есть раб, низшие служат высшим, многие пленники рады-радёхоньки тёплой и сытой жизни в империи, но выращивать детей на продажу?.. Против этого у Веспы внутри всё восставало.
Или, может, император даровал гражданам новые права, а государству новые законы?
Ничуть не бывало. Цезарь ничего не урезал, но и не прибавил. «Всё должно оставаться как было».
Может, он покончил с морским разбоем, с набегами воинственных северян из державы Нейдрингов? Усмирил дикарей из кааменских джунглей на юге или привёл к покорности владетелей Стодийского герцогства, шагнув наконец за узкую черту Межпроливья? Потеснил варварийские королевства и вернул утерянные триста лет назад восточные владения?..
Ничего-то он не сделал, кроме того, чтобы сохранить заведённый ещё при отце его порядокразве что покровительствовал расцвету магических искусств, но и то для Орденов обернулось новыми интригами и потерями. Вместо того чтобы изыскивать новые пути в магии погодной и сельскохозяйственной, в магии фундаментальной, основе основ, и магии целительной, Ордена бились за благосклонность повелителя и за возможность запустить руку в имперскую казну, бились долгих двадцать лет, пока не пришли чужаки; бьются и по сей день, но Может, старый цезарь Марций Цельс и не так уж глуп, вдруг подумал Квинт, но мыслит он не широтою империи, а узостью своего человеческого бытия. На том и будем играть.
Так они, собственно, и замышляли с магистром. Главное, чтобы остальные Ордена, занятые грызнёй, и прочие свободные маги не вставляли бы палки в колёса!..
Ибо должен же хоть кто-то думать не о собственных карьере, кармане и связях, а об империи Корвус.
Квинт вздрогнул. Занятый размышлениями, он не заметил одного из тех, кого следовало опасаться более всеготого, кто только что сел напротив, под статуей Тита Марция Магна, сел спокойно, расслабленно привалившись к спинке скамьи, дружески кивнув Квинту; Веспа машинально проверил ментальную защиту и едва не плюнул с досады, не обнаружив её. Ну конечно, это же зал Капитула, магия здесь не работает, за исключением отдельного подиума для демонстраций Так заведено давным-давно, во избежание продолжения прений средствами боевой магиичасть императорских негаторов постоянно находится здесь. И всё равно в животе возник неприятный холодок, ощущение, будто этот «свободный маг» Кор Двейн читает его словно раскрытый свиток.
Слишком большую власть они забрали, эти чужаки, слишком глубоко влезли в дела империи И вот уже их боятся, вот уже без них не принимается ни одно решение, вот уже сам цезарь выслушивает их советы. Неясно только, чего же они хотят? Власти? Знаний? Богатств? Всё это у них есть и так.
Магистр Серторий Красс вместе с ближними орденскими чиновниками голову сломал, отыскивая в донесениях из Константии следы покровителей «свободных магов», тех, кто мог бы за ними стоять, и гадая об их целях. Варварские королевства Заморья? Империя Шепсут? Нелюди? Сама Северная Ведьма? Ничего. Явились из ниоткуда, свили в империи уютное гнездышко и усердно трудятся Зачем?
Квинт паническим усилием загнал эти мысли в самый дальний угол. А если Двейн и впрямь его читает?.. Конечно, императорские негаторы магии абсолютны, но кто знает? Чужаки и впрямь чрезвычайно сильны и часто используют такие приёмы и такую волшбу, о которой в Корвусе и слыхом не слыхали.
Зал Капитула тем временем почти заполнился. Расселись остепенённые, важные орденские маги, знаменитости, политики и учёные, мягкое сияние жемчужного мрамора потускнело от обилия синих и чёрных плащей; лишь немногочисленные «свободные» вроде Кора Двейна позволяли себе одеться как захочетсяДвейн небрежно откинул с плеч белый плащ с золотой каймой. Скамьи вокруг Квинта блистали пустотой: звездочёты были самым немногочисленным, самым замкнутым и отдалённым Орденом; сегодня его представляли только Квинт Фабий и два постоянных орденских посланника в Константии, явившиеся в последний момент и, кажется, не слишком довольные присутствием молодого коллеги. Ничего-ничего, иной раз полезно тревожиться за своё тёплое местечко
Едва они опустились на скамью, не успев даже перекинуться с Квинтом Фабием парой слов, как глашатай возвестил:
Повелитель империи Корвус, Август доминус, владыка земель от Огрских гор до сельвы Каамен, от Алерратских вод до морей Межпроливья, магистр Ордена Дракона, великий мастер Тит Марций Десятый Цельс!
Зал в едином порыве встал, склоняя головы. Цельс вошёл через нижний вход, открывавшийся только для императоров, бывших одновременно и главами Капитулакак «магистры Ордена Дракона», Ордена, включавшего только особ императорской крови.
Вот он, Тит Марций, высокий старик, высохший, прямой как палка. Он и шёл, будто деревянный, не сгибая спины, глядя куда-то поверх склонившихся магов. Квинт даже со своего места видел глубокие, словно резцом проведенные морщины, выцветшие от старости глаза, немигающие, как у хищной птицы. Ротузкая щель, носзагнутый клюв. Не Цельсом, Высоким, следовало его прозвать, а Акципитером, Ястребом.
Правда, дела у него скорее змеиные, а речи медленные и полные скрытого яда.
Приветствую, Капитул магов империи, проскрипел император, развернулся и, по-прежнему не сгибаясь, прошествовал к своему месту напротив входа, в самом низу амфитеатра, в роскошном мраморном портике.
Великий Капитул начался.
Пышные речи magnam Magisters, верховных магистров, Квинт Фабий пропустил мимо ушей. Доклады «О положении империи», «О состоянии Орденов» и тому подобноес них всегда начиналось заседание Капитула. Значение имела только последовательность, в какой выходили на подиум ораторы: показывала, кто сейчас в фаворе у цезаря, а кто так, не очень.
Открывали собрание Весы. Оно и понятно, самые ловкие, умеют балансировать, и нашим, и вашим. Всем поддакнут, никому не возразят; правда, речь их магистра оказалась на удивление краткой и содержала в основном пышные славословия священной особе императора, а вот всё самое важное досталось формально второму Ворону. Что-то интересное, так-так Август желает выказать своё благоволение чернокрылым, но так, чтобы и колебальники не оказались совсем уж обижены?..
Веспа, конечно, отмечал в памяти, кто и о чём говорил, но поверхностно; куда больше его занимал Кор Двейн. Хотя ничего примечательного чужак не делал: так же как и Квинт, откровенно скучал, разглядывал окружающих, любезно улыбнулся, вполголоса поздравил магистра Ворона, вернувшегося на своё местоодним рядом ниже, ближе к императору.
С магистрами запросто беседует Откуда они вообще взялись, эти «свободные маги»? Веспа едва сумел подавить приступ злости. Сами они говорят, что пришли «из-за неба, из чужих миров» может, это и так, в Араллор и раньше попадали чужаки, люди и нелюди, и Ордена, бывало, снаряжали экспедиции вовне (половина, правда, пропала, половина вернулась, обнаружив в окрестностях полудикие миры, навроде сельвы Каамен).