Эннареон очень медленно и осторожно, чтобы не разбудить Лисси, слегка переместил вес, и снова замер, вслушиваясь в тьму. Приглушённые возгласы варваров, что стояли на страже, доносившиеся с юга, шелест крыльев ночной птицы, даже дуновение ветра, ничто не укрывалось от внимания эльфа.
Книга что-нибудь подсказала тебе? шёпотом спросил он в ночь.
Никогда не перестану восхищаться твоим слухом, также тихо ответил Эллагир, подходя и садясь рядом. Увы, в этот разничего. Даже не верится. Может, боя завтра не будет? Ведь она открывала мне свои тайны только, когда в них возникала нужда
Да, рассеяно пробормотал Эннареон. Только, когда возникала нужда
Отправлюсь-ка я снова спать, вздохнул чародей после непродолжительного молчания. Да и тебе не помешает, перед боем нужно быть отдохнувшим.
Скоро лягу, согласно кивнул эльф. Но преждеОн кинул взгляд на Лисси и убедился, что девушка крепко спит. Прежде, пообещай мне, друг, сделать завтра одну вещь
Эннареон проснулся за полчаса до рассвета и первым делом прислушался к звукам, доносившимся из стана врага.
«Ещё не собрались, отметил он. И верно, у них полно времени а вот у меня его явно не хватает».
Эльф осторожно выбрался из-под Лиссиной руки, стараясь не разбудить девушку. Тангор сидел на траве, шагах в двадцати впереди, спиной к лагерю. Не обладавший острым слухом, он ровным счётом ничего не заметил.
Эннареон, усмехнувшись, достал из своего заплечного мешка маленькую, почти игрушечную чернильницу и четыре листа пергамента. Следом было извлечено перо, тоже небольшое, но удобное. Чтобы кончик пера не повредился в мешке, на него был надет серебряный колпачок. Эннареон кинул взгляд на Лисси, улыбающуюся во сне, на магов, которые лежали неподалёку, обнявшись, и принялся быстро писать. Наконец, свернув листы трубочкой, он засунул их под свой мешок и встал. Тангор обернулся:
Доброе утро, дружище! Не рановато?
В самый раз, улыбнулся эльф. Солнце вот-вот взойдёт.
А что наши гости? Ты их слышишь?
Эннареон закрыл глаза и жестом попросил Тангора не шевелиться.
Слышу, наконец, произнёс он. Они они выступили. Просыпайтесь, друзья! громко позвал он остальных. Пора готовиться к бою!
Все тотчас встали, без лишних слов. Тангор аж языком цокнул:
Вот это дисциплина у нас в отряде! Почти как у моих сородичей, в Дирхкаге.
Альрин хмуро посмотрела на него:
Ненавижу рано вставать, вздохнула она, массируя кисти. Ещё с первого курса.
Рядом Лисси деловито проверяла меч, легко ли выходит из ножен. Выхватив клинок, девушка на одном дыхании сделала несколько движений, расправляясь с воображаемым соперником. Меч в её руках сверкал серебристой молнией. Эльф посмотрел на неё с любовью и нежностью.
А ты будешь разминаться? звонко спросила она Эннареона. Доставай клинок!
Непременно достану, улыбнулся тот. Чуть позже.
Ну что, покажем этим червякам, как надо драться? Тангор снял с пояса свою секиру и погладил лезвие пальцем.
Покажем, усмехнулся чародей, вслед за Альрин принявшийся делать зарядку для рук.
Эллагир, словно невзначай обронил эльф. Как спалось? Не снилось ли чего-нибудь?
Никаких снов, вздохнул тот, понимая, что речь идёт о книге. Прости.
«Я так и предполагал, подумал Эннареон, пожав плечами. В общем-то, ничего удивительного. Книга являет новые чары действительно, когда в них есть нужда».
А мне снилось, голос Альрин внезапно дрогнул. Снова все тот же кошмар
Ничего страшного, мягко улыбнулся эльф. Сегодня он прекратится.
Думаешь? рассеянно отозвалась девушка, но тут же воскликнула: Стоп! Что это значит?
Это значит, Эннареон поймал её взгляд, что сегодня этот сон перестанет тебя донимать. Смотрите, солнце всходит!
Свет нового дня бережно, но неотвратимо вытеснял полумглу из долины. Прямо на глазах серые тона мира менялись, освещённые солнечными лучами, уступая место всему многообразию красок, щедро дарованных Создателем.
Эльф прислушался: армия приближалась. Голоса, лязг оружия и тяжёлая поступь доносились с юга с каждой минутой все отчётливей. Теперь даже Тангор мог без труда слышать вражеское войско, которое двигалось пока безликой тёмной массой. Но совсем скоро варваров можно будет не только услышать, но и увидеть их лица.
Эннареон подошёл к Ниэроиль, пасшейся тут же, и положил ладонь ей на шею. Лошадь немедленно ткнулась ему в плечо, и в огромных её глазах стояли настоящие слёзы.
Друзья, голос эльфа на мгновение дрогнул, но он взял себя в руки и продолжил:
Мы прошли долгий путь вместе, и я хочу поблагодарить вас. Не за что-то в отдельности, хотя вы многое для меня сделали. Хочу сказать вам спасибо просто за то, что вы есть. По дороге с вами я нашёл дружбу, которой не знал уже давно. И встретил любовь, он посмотрел на Лисси, которой не знал вообще никогда.
Зачем ты это говоришь? с тревогой спросила Лисси. Мы ведь вчера уже всё решили
Эльф кинул взгляд на юг, где уже можно было различить движущуюся толпу, и даже отдельных воинов.
Любимая, повернулся он к девушке. Прости. Я написал тебе несколько строк, свиток лежит под моим мешком Ты меня поймёшь. Я не могу взять тебя с собой. Эльф подошёл к Лисси и крепко её обнял, не стесняясь слёз, катившихся у него по щекам. Мы бы не справились с такой ордой. Есть только один способ защитить тебя и остальных
Эн! Не уходи без меня!
Я люблю тебя! Yllariae'ar neeire ka an'llavaerhiir! Эннареон нежно поцеловал девушку в губы.
И я люблю тебя, безумно люблю! эхом отозвалась Лисси, горячо отвечая на поцелуй. Сладость его смешалась с солёным привкусом слез. Поэтому я пойду с тобой, хочешь ты этого, или нет.
Ради меня, прошептал эльф. Нет. Не надо.
Подождите! воскликнула Альрин. Может ещё можно что-то придумать
Эннареон молча покачал головой и плавно вынул меч из ножен. Яркие рассветные лучи солнца упали на клинок. В бликах, играющих на стали, выкованной непревзойдённым Каллерианом, его спутники с ужасом увидели эльфийские руны. Ярко-красные, они были начертаны кровью.
Laerrhi aer Kallaerhiand, потрясённо прошептала Альрин, холодея.
Руны Каллериана, эхом повторил побелевший Эллагир.
Эльф бросил прощальный взгляд на Лисси, легко развернулся и зашагал в сторону войска северян. Без сомнений, высоко подняв голову, зная, что поступает правильно.
Ниэроиль негромко и жалостливо заржала ему вслед.
Нет! страшно закричала Лисси, и рванулась за эльфом так стремительно, что Эллагир еле успел перехватить её.
Всем оставаться здесь! маг тоже сорвался на крик. И, видя, что девушка сейчас вырвется, тут же добавил:
Я обещал ему, что ты останешься тут! Я ударю в тебя заклинанием, клянусь! Тангор, тебя тоже касается! Эннареон взял с меня слово, и я намерен его сдержать!
Лисси обмякла в его руках, заплакала каким-то жутким сухим плачем, без единой слезинки. Тангор смерил мага презрительным взглядом, и, не говоря ни слова, кинулся за эльфом. Девушка коротко вскрикнула, отчаянно рванулась и выскользнула из захвата мага, чуть не сломав тому руку. Одно мгновение, и она устремилась за Тангором.
Sellivalissa Raonheia!негромко произнёс Эллагир, потирая руку, и оба ониТангор и Лиссирухнули на траву, скованные крепким магическим сном.
У меня не было выбора, развёл он руками в ответ на немой вопрос Альрин. Ночью Эннареон вынудил меня принести клятву.
Со стороны варваров долетели смех и какие-то ругательства.
Может, мы сумеем его спасти, выдохнула чародейка.
Вдруг она вспомнила кровавые руны на эльфийском клинке, и сразу же сон, который давно лишил её покоя, стал понятен. Эторуны Каллериана были начертаны в свитке, что являлся ей каждую ночь. А раз так Девушка мотнула головой, отгоняя ужасную мысль о том, что все уже предрешено.
Убирайтесь прочь, твари! прорычала она, жёстко собрав побелевшие от напряжения пальцы в Символ. Traekkart Ehhara!!!
Ничего не произошло.
Альрин не поверила своим глазам, своим ощущениям, но чары Эххара, отточенные до совершенства, действительно не сработали!
«Позже будешь удивляться», со злостью пробормотала волшебница, моментально концентрируя энергию и меняя Символ.
Sillerian Stikkatta!
Заклятье Огненной плети также не подействовало. Альрин выругалась так, что небу стало жарко.
Что происходит, Эл? выкрикнула она в бешенстве. Какого
Ещё не поняла? неожиданно тихо отозвался маг, опуская руки. Смарагды.
Где? На ком?! воскликнула Альрин, уже зная ответ, не оставляющий и тени надежды.
На всех, кивнул Эллагир отрешённо. На каждом вонючем варваре, будь они прокляты! добавил он все тем же пугающе тихим голосом.
Значит, всё, что нам остаётся, это сидеть и ждать? глухо спросила девушка.
Прости, но ничего лучше я предложить не могу, огрызнулся чародей, неотрывно следящий за эльфом, прошедшим уже более половины пути.
Эннареон приближался к врагам, переполненный уверенностью в своей победе. Он не прикидывал шансы выйти из боя живым, ибо знал цену заклятью Каллериана. Меч, выкованный в незапамятные времена великим кузнецом и полководцем, казался невесомым. Клинок стал даже не продолжением его руки, но продолжением мысли.
Навстречу, поигрывая своим оружием, размашисто шагал рослый варвар с медвежьей шкурой на плечах. На его губах играла злобная усмешка, а густые волосы были забраны в хвост, что у северных племён дозволялось делать только выдающимся воинам. На шее болталось жуткого вида ожерелье из человеческих зубов, где каждый зуб означал убитого врага.
Эннареон не разглядел, сколько ниток было в этом сомнительном украшении, пять или шесть, но верно варвар и вправду был выдающимся мастером боя. Он не гримасничал, пытаясь изобразить свирепость, и не следил за движением эльфийского клинка. Он смотрел Эннареону прямо в глаза, стараясь прочесть дальнейшие его действия. Уверенный, что остановит любое из них одним взмахом своего меча.
Когда до противника оставалось три-четыре шага, эльф, не замедляясь, почти не уходя с линии атаки, сделал молниеносное, неуловимое для взгляда движение правой рукой и, оставив варвара за спиной, двинулся дальше.
Тот умер ещё стоя, даже не успев понять, что случилось. С разрубленного на груди ожерелья под ноги ему посыпались зубы. Наконец, Эннареон услышал приглушённый звук упавшего тела.
«Может, это и был их вождь, подумал он спокойно, продолжая приближаться к неприятелям, мягко переступая по изумрудному ковру трав. Хорошо бы, если так».
Внезапно дикий рёв всколыхнул тишину луговины. Варвары, потрясая мечами, топорами и копьями ринулись в атаку. Каждый из них хотел первым достать эльфа.
Эннареон чуть ушёл в сторону, пропуская копьё, нацеленное ему в грудь, и ударил наискось, снизу вверх, рассекая доспех и все, что под ним находилось. Затем сразу же, не замедляя движения, выдернул меч, тёмный от крови, крутанулся с широким разворотом и снёс голову второму варвару, замахнувшемуся топором. Переместившись на шаг вправо, размашистым ударом сверху разрубил третьего нападающего и сделал ещё один поворот, достав кончиком клинка до горла очередного врага.
Каким-то чувством Эннареон понимал, что сейчас любой его удар окажется смертельным. Тычковым движением он вонзил клинок в глазницу следующему варвару.
Лёгкий поворот запястья, и меч высвобожден вновь, чтобы и далее беспощадно разить врагов. Движения были настолько стремительны, что их невозможно было просчитать. Вся мощь эльфийского искусства боя, Раэннари, безмерно усиленная смертоносным заклятьем, обрушилась на варварское войско. И не было, не могло быть спасения от клинка в руке Эннареона, сверкавшего, как тысяча молний, как миллион солнечных бликов на поверхности моря.
Варвары падали один за другим, и, среди криков ярости и боли, превосходя звон вражеского оружия, тонко и чисто звучал меч Каллериана, и это была его прощальная Песнь.
Две сотни отлично вооружённых воинов пришло в эту узкую безымянную долину. И никто из них не смог уйти, чтобы рассказать о бесславной гибели орды от руки одного эльфа.
Сквозь пелену солёных слез, Альрин смотрела за боем. Губы её были искусаны до крови. Долго ещё после этого дня на её ладонях не сходили шрамы от впившихся в плоть ногтей.
Она видела, как число врагов стремительно уменьшается, но ей прекрасно был известен исход боя, где применялись Руны Каллериана.
Наконец, варваров осталось не больше двух десятков. Они бились с отчаянием обречённых, но не могли выстоять против Эннареона. С ног до головы забрызганный кровью, эльф парировал любые удары, уклоняясь от атак, тогда как каждый его ответ нёс смерть очередному нападавшему. Через несколько секунд число их сократилось до пяти-шести, а ещё через несколько ударов Меча Каллериана всё было кончено.
Альрин и Эллагир видели, как эльф отёр рукавом кровь со лба, взмахнул клинком в последний раз и упал на колени.
Бежим! воскликнула Альрин, но маг уже нёсся к Эннареону со всех ног, не разбирая пути. Пробегая мимо Лисси и Тангора, он снял заклятье, но приводить его жертв в надлежащий вид не было времени.
Yerrha equillia!выдохнул Эллагир, добежав, наконец, до эльфа.
Тот стоял на коленях возле последнего убитого им врага. Из груди, перечёркивая все надежды, торчала рукоять его собственного меча.
Yerrha equillia!прокричала формулу Альрин, подбегая. Yerrha equillia!!! Что ж ты молчишь, будь ты неладен?! Ну же, вместе!
Маги несколько раз синхронно произнесли формулу исцеления.
Оставьте, прошептал Эннареон, не открывая глаз. Этих чар вам не превозмочь. Использовать Руны Каллериана Это жертва, и онаэльф сделал вдох, собирая остатки сил, она должна быть принесена.
Мы попробуем всё равно, тихо произнёс Эллагир, концентрируя сознание.
Он попытался призвать всю доступную ему силу, всю мощь, с которой только способен совладать, чувствуя, как энергия переполняет его, срываясь с кончиков пальцев.
Передайте Лисси
Не-е-ет!!!
Подбежавшая девушка упала рядом с эльфом на колени.
Я ухожу, улыбнулся эльф знакомому голосу и, совершив невероятное усилие, открыл глаза, чтобы взглянуть на любимого человека ещё раз.
На изумрудную траву с клинка начали падать первые капли крови.
Пожалуйста прочти моё письмо! Не забудь!
Вы можете хоть что-то сделать? крикнула Лисси чародейке. Он отдал жизнь ради вас!
Альрин, которая последовала примеру Эллагира и начала собираться с силами, не ответила, чтобы не потерять концентрацию. Кай бурлила в ней, как подземный источник, в поисках выхода наружу. Рядом послышался перестук копыт: это Ниэроиль подошла к своему другу. Эннареон узнал её и ещё раз улыбнулся.
Kaia faellidh, Nierrohielle, произнёс он. Vaerh vallirhein, kae-laerrhi!
Очень бережно и осторожно, словно спящего ребёнка, лошадь дотронулась носом щеки эльфа.
Великий Троар, прошептал только что подошедший Тангор.
Сонное заклятье Эллагира ударило по нему сильнее, чем по Лисси, и он никак не мог полностью прийти в себя.
Прощайте, друзья! Эллагир, Альрин Тангор Лисси! Не бросайте друг друга Вместе вы должны быть вместеэльф вдохнул полной грудью.
Капли крови с клинка слились в ручейки.
Лисси Я всегда буду любить тебя!.. ВсегдаЭннареон замолк, сделал ещё один вдох и мягко упал наземь.
Сейчас!!! чародей обхватил скользкий от крови эфес меча и одним рывком выдернул его из груди эльфа.
Альрин пальцами левой ладони сложила Символ Йерры, а правую положила на рану. Эллагир сделал то же самое. Одновременно, вкладывая всю силу в каждое слово, чародеи произнесли:
Yerrha equillia!
Тангор мог бы поклясться, что почувствовал мощный толчок, словно во время землетрясения. Нестерпимо яркий сноп света, направляемый Эллагиром и Альрин, излился в рану эльфа. Чары такой силы могли бы исцелить любого но не того, кто, начертав руны Каллериана на клинке, добровольно принёс себя в жертву ради других.
Эннареон ушёл, и никакое заклинание было не в силах это изменить.
Ниэроиль громко и горестно заржала, вытянув шею. Было столько печали в её голосе, что казалось, кричит человек.
Лисси без единого звука упала на тело Эннареона и лежала, не шевелясь. Чародеи, исчерпав запас силы до предела, рухнули рядом с ним. Гном стал на колени и с невидящим взором начал читать молитву. Горы окрест тысячи лет уже не слышали Стального Слова и теперь, казалось, жадно внимали каждому звуку, срывавшемуся с губ Тангора.