Это было очень интересно, и в другое время я бы не преминул задать старику ещё десяток вопросов про силу духа. Но я весь этот разговор затеял ради другого. Пилюля. Она все эти дни так и пролежала, спрятанная в щели. Теперь среди балок крыши притаились кинжал, о котором я забыл в прошлый раз, и Флаг. А над дверью пилюля. И ни Кирт не появился, выполняя свою угрозу, ни Домар в поисках того, кто отобрал у его дочери лекарство. Мне оно точно ни к чему, но любопытство глодало. Поэтому второй мой вопрос был о пилюлях.
В Первом учитель иногда рассказывал этому ученику, будто есть мастера алхимии, что умеют делать пилюли, схожие с сектантскими. Вы умеете?
Нет. Мало кто из алхимиков вообще делает пилюли. Есть конечно знатоки, что собирают рецепты, но этому старику не хватает времени узнать все тайны имперской алхимии, Старик Фимрам усмехнулся, куда ему тянуться за сектантскими тайнами. Хотя есть, есть те, кто добивается на пути пилюль успехов. Лучший мастер, о котором я слышал, сумел создать три новых отличных рецепта, используя кровь Зверей и получить жетон из оникса. Его имя лет пятнадцать потом гремело на весь Пояс, а цена на этих Зверей, старик нахмурился, живых, подскочила до Небес. Сразу после этого он принял предложение клана Гарой и стал их внешним старейшиной.
М-м-м
Старик Фимрам верно понял моё мычание.
Он не стал одним из клана, не связал себя узами брака ни с одной семьёй, но при этом его ценят так сильно, что он может решать часть дел клана наравне с его старшими.
А разве он был молодым, когда придумал эти рецепты?
Когда этот старик сказал такое?
Ну, Я нерешительно помялся:про брак? Я подумал, что он много лет создавал свои рецепты.
Старик Фимрам фыркнул:
Как будто возраст когда-то мешал в таких делах!
В этот раз я предпочёл промолчать. Ну их, эти вопросы.
Ладно, пусть этот ученик идёт за стариком. Поглядим, чем старика порадует ученица.
Алхимическая встретила нас странным запахом и растерянно замершей у атанора Маро. Старик рявкнул:
А ну вытаскивай!
Но Маро лишь перевела испуганный взгляд на нас, но и не подумала двинуться. Я бросился вперёд, захлопнул нижнюю заслонку, опустил рычаг, закрывающий доступ воздуха к огню. Через мгновение открыл вторую заслонку алхимической печи, где в потоках жара и стояло снадобье, ухватил его щипцами и вытащил наружу. Старик Фимрам перехватил у меня щипцы, с опаской поднёс кипящий горшок к носу, тут же сморщился и отстранил зелье:
Вылей немедленно!
Я забрал горшок и метнулся к стоявшему в углу ведру. Затаив дыхание, опрокинул варево, взметнувшееся вверх, к потолку Павильона, клубами пара. Тошнотворный гнилостный запах, от которого слезились глаза, стал невыносим. Не дожидаясь приказа кашляющего старика, я ухватил с полки зелье для леса, от запаха и вылил в ведро сразу половину флакона. Пар мгновенно позеленел, а запах стал гораздо слабее. С той частью испорченного состава, что уже висит в воздухе, не так легко справиться. Только проветрить комнату. Теперь и Маро опомнилась, сама открыла окна, обернулась, уставившись в пол. Старик Фимрам пробурчал:
Двадцать монет на помойку.
Мы с Маро промолчали. Я лишь в очередной раз вспомнил смех Гранитного генерала и его слова. Без поддержки фракции или семьи у тебя не найдётся денег на тренировки и неудачи. Теперь я видел все это своими глазами. Случались дни, когда за весь день у Маро не выходило ни единого зелья. И это при том, что Фимрам очень часто хвалил её за усердие и талант. Но сегодня не такой день, похоже, своё терпение он истратил на мои вопросы.
И ведь не самый сложный рецепт. Фимрам недовольно дёрнул себя за бороду. Старик считал, что эта ученица не способна его испортить.
Господин, Мара согнулась в поклоне, господин, этой младшей нет прощения.
А ну хватит! рявкнул старик и даже махнул рукой, показывая Маро, что ей нужно выпрямиться. Этот старик не любит такого. Пусть эта ученица берёт пример со своего брата. Вот уж кому уверенности не занимать. Впрочем, даже этот старик считаетпо праву.
В такие моменты я каждый раз начинал испытывать некоторый страх. Словно старик знает обо мне правду. Невольно рука тянулась к шее, к цепочке, которую я уже на треть перерубил. Узнать бы из чего она сделана. Просто, чтобы понять, нет ли других путей её уничтожить. Глупо надеяться, но есть такие небесные металлы, которые можно закалить с помощью специальных отваров. Или, наоборот, сделать хрупкими. Глупо, конечно
Ворота в Павильон грохнули, створку дёрнули так сильно, что она впечаталась кольцом в стену, распахнутая во всю ширь.
Фимрам!
Голос я не узнал, но назвать просто по имени одного из Саул? Подобного себе не мог позволить ни один стражник, что уж говорить про слуг.
Фимрам развернулся к дверям, не оборачиваясь, приказал:
Не высовывайся.
Я же выскочил из алхимической следом за Фимрамом, поскольку он явно, как обычно это бывало, приказывал Маро. Увидев, как кланяется старик, сам согнулся в поклоне. Успел лишь заметить, что стоящий в дверях мне знаком. Аймар. Что он здесь забыл? Совсем не время открытия Врат и мне пока не запрещали приближаться к воротам поместья. Но похоже, что я зря выскочил на глаза человеку, от которого меня вроде как скрыли прошлый раз. Контракт кольнул болью, наказывая меня. Похоже, что приказ старика относился ко мне, а не к Маро. Она бы и сама не стала выглядывать из алхимической. Она умная, как квартик. А я тупой, как джейр. Впрочем, через миг боль исчезла, словно смытая новым криком:
Хватит мне тут зря кланяться! Мои люди ранены! Заносите!
Обтекая Аймара, в Павильон хлынули стражники. На их доспехах оказались не только привычные мне метки с изображением меча и щита. Я уже узнавал таких стражников в лицо, ведь не раз разносил им лечебные зелья лично по комнатам. Да и на столах Павильона некоторым пришлось полежать. Но сейчас они, по большей части целы, со щитом на груди так уж точно. А вот те Воины, на доспехах которых выдавлено изображение дерева Все такие стражники залиты кровью. И старой, давно засохшей и свежей. И я впервые вижу их в стенах поместья: ни одного знакомого лица. Не могли же они прятаться от меня все эти дни?
Впрочем, руки сами делали то, к чему привыкли, распахивая двери в зал для раненых. Что делать дальше я тоже знал, без напоминаний бросившись за алхимией. Всё равно уже показался на глаза Аймару. Если уж Кирт не побеспокоился о том, чтобы скрыть меня Неожиданно столкнулся едва ли не лбом с Маро и Лейлой, которые лезли к дверям взглянуть хоть глазком. Не место и не время. Похоже я зря похвалил Маро за ум и осторожность. Загнал сестёр в дальнюю комнату и прикрыл там. Сам ухватил ящик со стихиальными зельями. Мне снова к Закалкам.
Меня не было два десятка вдохов, но весь зал уже забили ранеными, сейчас их сваливали просто в коридоре, заливая полы кровью.
Старик Фимрам уже срывал доспех с первого Воина, недовольно спросил:
Почему столько раненых, где Эрой, Аймар?
Аймар даже не развернулся к Фимраму, ему ответил один из стражников:
Мёртв, господин. Его порвали прямо передо мной. Синяя Иглистая Пантера.
Фимрам швырнул наруч на пол:
Аймар! Мой ученик!
Тот всё же повернулся, рявкнул в ответ:
Фимрам! Ты будешь заниматься делом или окажешься так же бесполезен, как и твой никчёмный ученик?
Фимрам вскинул руку, миг указывал на Аймара пальцем, затем резко развернулся, заметил меня:
Ты чего здесь забыл?
Я молча поднял ящик с зельями, правой рукой указал на столы с Закалками. Фимрам покосился на Аймара. Тот как раз развернулся к нам, оглядел меня, ящик в моих руках, а затем перевёл взгляд на раненых и недовольно спросил:
Сколько мои люди будут ждать?
Фимрам вздохнул и буркнул мне:
Чего замер? За дело.
Я кивнул и бросился к крайнему столу. Первое, что мне бросилось в глаза, когда я ухватился за ремни на стражникеэто пустые кармашки на алхимической перевязи. Не знаю, где случилась схватка отряда, но этому Закалке не хватило зелий, чтобы дотянуть до Ясеня и поместья. Старик Фимрам варит им для выходов в лес эти зелья ящиками, устаю носить каждый раз. Когда он успел их все потратить?
Беда со стихиальными зельями в том, что от качества рецепта и работы зависит то, сколько оно сохраняет свои свойства и как хорошо действует. Но и старик Фимрам не может сделать хороших зелий столько, сколько нужно. Слишком часто выходят в лес стражники, слишком много расходуют и слишком мало приносят стоящей добычи.
На одно хорошее стихиальное зелье, такое, какое я сейчас лью в рану Закалке, требуется ядро Зверя восьмой звезды. И ещё куча небесных трав. Срок хранения год. Через год, если не хранить его всё время в хорошем кисете, зелье можно будет отдать Воинам, которые ищут помощи в Возвышении. Даже если старик Фимрам поднатаскает Маро, то всё равно не сумеет готовить зелий большене добывает отряд лесовиков Домара столько ядер. И да, оказывается, кисеты отличаются качеством. И мне очень повезло со своим первым трофеем, что он оказался неплохого качества и сохранял надолго свежесть трав.
Если Закалка ещё жив, когда его сюда приволокли, то мне хватит и пяти-десяти капель, чтобы справиться с отравой, значит, его задело лишь краем умение Зверя. А вот Воинам обычно достаётся больше. Если же влитых до этого зелий не хватило справиться, то и старику Фимраму придётся непросто с таким раненым.
Хватило.
Следующий и вовсе обошёлся испугомпод повязкой оказалась чистая подживающая рана.
Так я и шагал вдоль столов, повторяя то, чему уже неплохо научился.
Здесь всё. Кровь остановилась после пятой техники Нимиры, ползущая по жилам чернота замерла и принялась медленно отступать после голубого стихиального зелья. Всего пяти капель.
Я шагнул к следующему столу, грохнул на лавку ящик с зельями и замер. Это не Закалка. Воин. Более того, это знакомый мне Воин. Зотар. Какого дарса? Это же правая половина, где только Закалки. Или его положили сюда потому, что он долговой слуга и не заслуживает помощи старика Фимрама?
Уже обернувшись, чтобы сообщить старику, что здесь Воин, которого он должен забрать себе, я замер. Тех, кого старик Фимрам уже подлечил, утаскивали со столов, занося новых с отметками дерева и меча на груди. Этих тупых дарсов порвали всех до единого? Я столько стражников и не видел в нашем поместье. Попробуй я втиснуть слугу Зотара И всё же я шагнул к Фимраму со словами:
Господин, здесь
От оплеухи я увернулся раньше, чем вспомнил, что я всего лишь слуга, а не свободный искатель. Незнакомый Воин, которого я ни разу не видел в поместье, со всё тем же изображением раскидистого дерева на груди, прищурился, потянулся к мечу, но затем просто несколько раз сжал и разжал кулак, сухо бросил:
Этого должника господин Фимрам оглядит только после моих ребят.
Этот стражник явно тоже побывал в лесу, но оказался более удачливым, чем остальные. Или же более умелым. Зелье против запаха, которым он не раз обливался в лесу, уже закончило действовать и даже сквозь тяжёлый запах крови я чуял вонь грязного тела. Во всяком случае он цел, хотя броня рассечена и покрыта кровью, а над его головой висели десятки контрактов. Как выполненных, так и до сих пор действующих. И по силе он явно превосходил даже Кирта, самого сильного из виденных в поместье Воинов.
Го
Я замер, когда горла коснулась сталь мгновенно выхваченного меча.
Слуга, ты слишком много себе позволяешь.
Да, слуга. Я с ненавистью глянул на свой серый балахон. И не крикнешь: «Учитель!».
Бессильно скрипнув зубами, я развернулся обратно к Зотару. Он меня не замечал, лежал закрыв глаза и вцепившись в грудь. Ясно видно, что кожаный панцирь разошёлся под ударом лапы, словно был сшит из тряпки. Но хотя бы крови не так много.
Из-под рук Зотара сверкнуло. Я кивнул сам себе. Ясно. Это хорошо, что у него есть не только техники для боя, но и для лечения.
Вот только старик Фимрам не раз сетовал, что лучшей стихией для лечения является Дерево. Может помочь и Вода. А вот все остальные лишь переводят энергию Неба впустую. У Зотара Воздух. Но он ещё жив.
Я вскинул над ним ладонь. Палец Нимиры непрерывно, через Умножение Техник. Десять повторений для начала. Не совсем так, как нужно действовать, но мне сейчас не до экономии энергии. У меня её втрое от многих других Воинов, а передо мной тот, кого я обещал сделать вольным во Втором. Достаточно.
Осторожно потянул руки Зотара в сторону, чтобы открыть рану, но он не дался. Окаменел. Зажмурился и напрягся, не давая мне сдвинуть его руки. Я позвал:
Зотар. Зотар, это я, Леград. Дай мне оглядеть рану.
Зотар открыл глаза, мутный взгляд с трудом сосредоточился на мне, послышался тихий шёпот:
Старший?
Зотар, убери руки, я помогу тебе.
Старший, вот и всё. Средоточие пустое. Вот и всё
Руки он и не подумал убрать. Мгновение я сомневался, а затем снова поднял ладонь. На этот раз это была техника Сошествия Ночи. Зотар сопротивлялся не более вдоха. Если средоточие пустое, то и защититься он не мог. Руки его обмякли и я, торопясь, потянул их в стороны. Дарсово отродье
Зотар, оказывается, сжимал в руках комок листьев сабельника и закрывал ими целую дыру в своём теле. Казалось, что какая-то тварь пробила его грудь когтём, а затем рванула лапу, ухватив напоследок грудину. Кость вывернуло: я видел её обломки, а ещё белеющие рёбра. И всё это оказалось словно припорошено синеватой пылью. Спящий Зотар попытался вдохнуть и тут же в ране заклокотало, грудь залило кровью, которая хлынула откуда-то изнутри.
Я опрокинул в рану весь флакон Сильфания. Бесполезно. Не с такой раной. Техника Пальца и её два узла здесь тоже совершенно бесполезны. Можно, конечно, действовать так, как учил старик Фимрам, только делая поправку на то, что передо мной Воин: дать Сердце Тигра и не считать капли, а влить целый флакон в рану. Но вряд ли оно поможет. Тем более что Зотар и сам должен был принять это лечебное зелье. Быстрый взгляд на его пояс подсказал, что он принял их два. И всё же я опрокинул ещё один флакон в рану. Мгновение ожидания. И Этого оказалось недостаточно. Как недостаточно окажется и Прикосновения Весны. Не с такой раной.
А кровь, не замечая алхимического состава, уже наполнила рану, начала заливать доспех, показалась на губах Зотара. Моя рука замерла на полпути. Как странно легче вонзить в человека Молот, чем помочь ему. Правой рукой я ухватился за вывернутый кусок грудины, а левой оторвал кусок мяса и кожи, на котором он болтался. Вернуть на место это я бы не смог. Затем положил руку чуть выше раны, почти так же, как это делал Зотар, пока его сюда тащили. Нажал, затем сдвинул руку ниже и левей, нажал и там, придавая его груди более правильную форму.
После я поднял вторую руку над Зотаром.
Длань Возрождения. Земная техника. Стихия Дерева. Лучшая техника, что я знаю. Та, что я купил у Мириота. Сорок пять узлов третьего созвездия. Техника, что точно сможет остановить кровь и сработает лучше, чем бесполезное зелье Сердце Тигра, которое я даже дать ему больше не могу. Сейчас это лучшее, что я мог сделать для Зотара.
Ещё мгновение я колебался, глядя на синеватую пыль, которая не только припорошила рану Зотара сверху, но виднелась и в хлещущей крови. Вода или Ветер? Что из стихийных зелий плеснуть ему на грудь? Землю или Огонь? Дарсова бестолочь, что за столько лет не научился различать две стихии.
Ничего. Я сжал покрепче зубы. Пока ничего. За спиной сверкнула техника старика Фирама и я всё же использовал технику, лишь сжимая обращение к Небу до предела и прося его, чтобы никто не заметил.
Впервые я вливал в технику Длани Возрождения нити своей стихии. Пусть она совсем не подходит для Длани, но это лучшее, что я могу сделать сейчас. Если Зверь, что порвал Зотара обладал стихией воздуха, то та, которую я отправлю в Зотара чище, чем стихийные зелья старика Фимрама. Бесконечные водяные просторы Не то. В голове мелькали десятки образов, словно они могли хоть как-то помочь мне с раной и повлиять на неё. Не то. Вот! Ни один ветер не заставит могучий водопад течь обратно!
Не знаю, что происходило с Зотаром и его раной, но хотя бы я ощутил уверенность в том, что действую правильно. Техника закончилась, и я снова толкнул в меридианы нити воды и туман силы, используя Умножение, надеясь, что никто не обратит внимания на то, какую именно технику я использую. Что? Умножение? Я признавался в том, что старый хозяин мне её дал, иначе как бы я прошёл проверку на той стороне Врат?
Запечатанные меридианы протестующе гудели: даже ночами я не использовал с Умножением столь сложных техник, пробавляясь однократным применением и вслушиваясь после в тишину спящих комнат. Но тут уж
Как бы я ни старался отвлечь себя от умирающего Зотара, от его раны и своих действий, но мысли всё равно свернули туда, куда я пытался их не пустить.