По губам Тамалия заскользила та самая презрительная улыбка, которую Сорах уже видел на лице эльфийских лучников, сопровождавших его по пути сюда. Полная ненависти и отвращения.
Эльфыисконные властители Ториана, и Корона Мрака защитит наш народ Эльфы заслужили этот артефакт. Есть те, кого не может познать ваш узкий разум, хуманс, и они предопределили наш успех, даровав нам Тиаро Менториум. Наши леса, произойди все действительно так, как ты говоришьостанутся жить под ее щитом. А Дерево Грез возродит новый мир, мир, где не останется место никому, кроме нашей расы!
Тамалий, Некреус по ту сторону магического зеркала встал из-за стола. Я прошу тебя, внемли здравому смыслу. Наш мир не выдержит, если в него разом выльется такая мощь, пойми. Я не знаю, кто сказал тебе все это, но этот мир гораздо древнее, чем ты думаешь, он полон загадок и тайн, и даже Великие не нашли ответов на все из них. Но, я не знаю, как тебе объяснить Знак дан. Совет Властелинов должен остановить безумиеон сделал паузу. Корона Мракатолько инструмент, она не дает тебе власти, она сама властвует, но направляется при этом чужими руками. Ты уже становишься заложником Силы этого артефакта и высвобождаешь ее так, как хочет чья-то неведомая потусторонняя Мощь. Но если правильно применить Силу, можно создать баланс, гармонию, погрузить артефакт в сон, и тогда его разрушительное начало отступит, но Мощь не позволит Империи притеснять Вас. Зачем начинать войну, которая все погубит, исход которой предопределен, если вы можете жить, имея такой артефакт, который сдержит любые притязания имперцев? У вас свой лес, свои земли, почему вам не наладить с Торианской империей контакт? Точно такой же баланс может быть и у гномов с их Державой Хаоса. Как ты не поймешь, что источники Силы нашего мира балансируют на грани, и любое касание магического пространство может быть гибельно. Держава Хаоса, Корона Мрака и Тот третий артефакт, они не должны объединиться. Может высвободиться то, что я не могу объяснить словами. НЕЧТО!!! Запустится процесс, и сметутся барьеры, разделяющие тонкими линиями границы нашего мира. Вы не знаете того, что знает наша гильдия, Тамалий, но когда-то каждый захочет вернуть себе то, что принадлежит ему по праву. Любыми способами, любыми! Я заклинаю тебя, не быть пешкой в этой игре
Но если будет баланс
Хватит. Я достаточно услышал, хуманс. Ты хочешь сказать, что я должен смириться с поражением нашего народа и склонить колено перед империей, стать ее вассалом? Жить там, где позволит Император? Корона Мрака сметет те преграды, которые возведет перед лицом эльфов имперская магия. И если ты так уверен в том, что не яКорольведу артефакт, а он То я соглашусь, ты прав. Корона Мрака ведет нас на войну с теми, кто проливал кровь наших предков, кто сделал из наших братьев с востока тех, кем они являются сейчас! Ведет, чтобы мстить и убивать, не зная пощады. Нам некуда отступать, позади только священный лес Местальэ, и я клянусь Деревом Грез, что все до одного эльфы будут отомщены. Ториан снова покроется лесами, выращенными на крови хумансов!
Ты не понимаешь, что будет, если высвободится Сила. Великим дан знак! Не будь дураком, Тамалий, вскричал Некреус.
Корона Мракаэто и есть тот знак, ондоказательство избранности нашего народа. Только эльфы, первородная раса удостоилась права обладать мощью потустороннего артефакта, перебил мага Тамалий.
Сорах почувствовал, как очередная волна невиданной Силы вдруг накатом свалила его с ног. Он отлетел к входной двери и только чудом не ударился затылком о массивный засов из черного металла. Магический портал-зеркало исчез, хотя еще какое-то время на месте портала в воздухе колебались едва заметные взгляду магические испарения. Сорах потерял нити заклинания и теперь с трудом приходил в себя.
Тамалий, несмотря на свой, казалось бы, почтенный возраст, словно юноша, вскочил с трона. В руках Короля неведомо откуда, прямо из воздуха стал появляться небольшой венец, через мгновения обретший очертания короны, которую венчали зубцы, острые, как лезвие кинжала.
Корона была сделана из чистого серебра и светилась блеклым светом, переливающимся в свете пламени свечей. Спереди в корону был вставлен черный топаз величиной с перепелиное яйцо. Не серебристой поверхности короны были высечены руны. Не оставалось никаких сомнений, что в руках Тамалия Зеленого появилась та самая Тиаро Менториум, Корона Мрака, артефакт древних Богов. Однако Тамалий не надевал ее, он держал могущественный артефакт в руках.
Похоже, разговор с магистром гильдии Пространства не на шутку разозлил старого Короля, и он готовился на посланнике башни выместить всю свою злость, а заодно показать Мощь Тиаро Менториум.
Сорах мысленно поблагодарил все известные ему Силы за то, что нити, удерживающие его заклятья в Торсионных полях, не были разорваны. Но пускать их в ход сейчас, когда Тамалий держал в руках Корону Мрака
Очередная волна Силы прибила Сораха к стене и сжала легкие. Из двери в зал уже вбегали несколько эльфийских лучников, тех самых, что, по словам Тамалия, входили в его охрану. Сорах словно во сне увидел, как спадают луки с их плеч. Пора было использовать чары Деформации. Когда, как не сейчас
Из его груди вырвался стон. Заклинание, больно отдавшись стуком в висках, вырвалось наружу, найдя невидимую щель между волнами накатывающей Силы короны. Зеркала, развешенные со всех сторон, в один миг разбились, и острые осколки стекла разлетелись в разные стороны. Одно из них чуть не впилось в ногу Сораху, если бы тот ловко не подался назад, к входной двери. Воздух разрезала горячая волна чар Деформации.
Стоявшие в нескольких метрах от загнанного в угол мага эльфы попадали замертво. У некоторых из них взорвались головы, некоторых вывернуло наизнанку. Заметил Сорах и главного лучника, которого просто разорвало пополам. Взращенное за несколько часов в Торсионном поле заклинание пятого уровня сделало свое дело. Стены комнаты забрызгало кровью.
Однако Тамалий лишь вскинул вверх корону. Волна чар разбилась о блеснувший черный топаз Тиаро Менториум, не нанеся Королю светлых эльфов абсолютно никакого вреда, и разлетелась на мелкие осколки, которые тут же были подавлены откатом мощи Короны Мрака.
Это было невероятно!
Подготовиться к заклинанию, созданному в Торсионном поле, чуждом обыкновенной Силе, откуда черпали энергию маги Империи и те же эльфы, отбить его за считанные доли секунды и превратить в прах
Причем, та Деформация, которую создал Сорах, была высшим заклинанием на этом уровне ступеней, если не мешать энергию Торсионных полей с другими пространственными источниками. Оставалось только поразиться тем возможностям, которые таила в себе Корона Мрака. Однако времени на подобное не было. Единственное, что удалось Сораху извлечь из применения подобных чарэффект неожиданности гильдейской магии.
Тамалий несколько мгновений приходил в себя. Медлить было нельзя. Сорах чувствовал, как твориться новое заклинание. Корона Мрака блокировала магическое пространство, и только по резонансу Сил ему удалось определить, что времени на его сотворение Королю лесного народа потребуется не так уж и много.
Сорах вскочил на ноги и, кувыркнувшись, выбил ногой, оказавшуюся прямо перед ним дверь. Единственное, что оставалось возможнымбежать, бежать и только бежать. Создавать новое заклятье, которое Тамалий мог отбить с таким же успехом и пренебрежением, как подготовленную за несколько часов Деформациюне было никакого смысла. Корона Мрака дарила его обладателю невероятную Силу, при помощи которой тот мог творить сложнейшие заклинания за считанные мгновения.
Однако, пользоваться каким-то сложным заклятием Тамалий, похоже, не захотел. В метре от Сораха в стену ударила невероятной силы молния, оставившая в лианах огромную дыру. Разлагающееся заклятье обожгло мага неприятной болью. Сознание судорожно дергало за нитки чар Исчезновения, где-то глубоко потерявшиеся в одном из Торсионных полей.
«Ну же, ну же!», мелькали в голове мысли.
Следующим заклятьем, высвободившимся из-под рук Короля, оказался кислотный шар, вмиг разъевший дверь, отделявшую комнату от коридора. Сорах, за малым, не оказался расплавлен огромным сгустком кислоты, угодившим в стену над головой и тут же спалившим картину с изображением леса светлых эльфов. Но Тамалий остался в комнате, откуда плел новое, на этот раз более изощренное заклинание.
Но тут, наконец, Торсионное пространство поддалось, и чары начали работать. Похоже, весьма вовремяиз-за поворота выскочил отряд эльфийских лучников во главе с еще одним магом. Сорах, словно тая, погружался в магическое пространство и секунду спустяисчез. Стрелы запоздали лишь на мгновение, вонзившись в стену там, где только-только стоял маг. Брошенное заклинание Поиска осветило пустоту.
* * *
Послышался стук в дверь.
Круг почтенных собран, Тамалий. Жители Местальэ ждут своего Короля, раздался голос одного из приближенных Тамалия Зеленого.
Передай Кругу, что я скоро буду, ответил Король.
Из-за двери послышались удаляющиеся шаги.
Тамалий Зеленый вздохнул. За последний месяц Круг почтенных собирался вот уже четырнадцатый раз. И каждый раз, заседания проходили все напряженнее. Все тяжелей было придти к единству и общему мнению. Впрочем, все было легко объяснить. Впереди маячила серьезная война, возможно, самая значимая для первородных эльфов за все времена и
И было бы странно, если все вокруг проявляли спокойствие в такой миг. Нервничал и сам Король. Несмотря на прожитые годы, сердце порой сжималось в комок от одной только мысли, какую ответственность он взваливал на свои плечи, и какому риску подвергал свой народ. Нервничал он и сейчас, особенно после визита этого странного вестника Пространственной башни и разговора с Некреусом. Но другого пути, каких либо других вариантов у старого Тамалия просто не было. Он прекрасно понимал, что, возможно, эта война и есть последний шанс, который предоставили духи Местальэ своему народу.
Ты можешь выйти, Альфия, чуть слышно сказал Тамалий.
Из-за бархатного занавеса красивого, нежно-голубого цвета в другом конце спальной Короля появилась совсем юная девушка-хуманс, стыдливо прячущая свое лицо за ладонями. Она была очень стройна, даже невероятно стройна для девушки этой расы, длинные черные волосы с едва различимыми седыми прядями спадали у нее до самых пят. На девушке было надето одно единственное хлопковое платье, больше напоминающее одеяния служительниц Спасителя, а животик девушки заметно выпирал вперед. Она была беременна. Даже в темной спальне Тамалия можно было увидеть, что волосы девушки были не расчесаны, а платьепомято, местами даже порвано в клочья, обнажая девственную кожу. На ногах девушки не было обуви, а сами ноги были исцарапаны так, будто девушка ходила босиком по лесу. Сквозь пальцы ладоней на Тамалия смотрели невероятно живые серо-зеленые глаза.
Почему ты меня боишься, глупышка? мягко спросил девушку Король.
Я не хочу, чтобы вы видели мое уродство, ответила она.
Тамалий покачал головой.
Ты красива, дочь леса, и красив твой внутренний мир. Тымоя названная дочь. Меня не стоит бояться. Ты имеешь право называть меняотец, Альфия. Разве это не говорит о том, что я люблю тебя?
Альфия некоторое время молчала. Потом девушка убрала руки с лица. Блеклый свет свечи, горевшей на столе, отражаясь от стен спальни, упал на лицо девушки. Левая часть ее лица была обворожительно прекрасной. С этой стороны Альфия была настолько красивой, что в нее мог влюбиться любой, кто взглянет на девушку только на один миг. Но вот правая сторона
Кожа на этой стороне ее лице обвисла, напоминая растопленный воск, и почернела, будто отмерев навсегда.
Разве это не проклятие Неведомого? прошептала девушка.
Это дар, дитя, покачал головой Тамалий.
Но почему тогда ты держишь меня здесь, отец?
Король взглянул Альфие в глаза.
Несколько месяцев назад он нашел эту девушку в лесу, прогуливаясь по священному Местальэ. Жрецы сказали ему тогда, что это дитя коснулись Силы, равных которым нет во всем Ториане, перед которыми отступит даже сам священный Местальэ
На ее голову была надета странная корона с большим черным топазом. Никто не смог ответить на вопрос Короля, кто она и откуда взялась здесь. Но духи благословили найденный артефакт, который буквально пылал мощью.
И каково же было удивление Тамалия, когда старый Король узнал о том, что несчастное дитя, затерявшееся в лесудевственна, как роса на рассвете? То, что случилось с ней, эта беременностьбыла символом, знаком свыше, отметкой духов и самих богов.
Поэтому он и удочерил девочку, существо другой расы, приютив в своем доме. Кроме того, эта девушка хранила на себе отпечаток Силы Тиаро Менториум, о чем никто не должен был знать. Все это время, что она жила в Местальэ, она испытывала какой-то необъяснимо дикий ужас. Девушку мучили кошмары, и она часто уходила в себя.
Тамалий не знал, что происходит с той, которая принесла в Местальэ дар Неизвестных.
Ты же знаешь, что впереди наш народ ждет великая война. Война, в которой на карту будет поставлено все, что у нас есть. Я не могу рисковать и позволить, чтобы кто-то узнал о том, что у первородной расы есть Тиаро Менториум. Даже среди своих могут найтись те, кто не удержит язык за зубами. К сожалению, это так. И судьба Местальэ может оказаться под угрозой из-за Предателей. Поэтому никто, кроме Круга почтенных, не знает о твоем существовании. Ты, как зеркало, хранишь на себе отпечаток Силы артефакта, милая.
Но, отец, мне страшно
Я слышал твои слова, дорогая, жрецы делают все возможное для того, чтобы выяснить причину твоих кошмаров, чтобы узнать, откуда идет твой страх, перебил Тамалий.
Он попытался выдавить из себя улыбку. Получилось неестественно, но Альфия, похоже, не обратила на это никакого внимания. Девушка опустилась на пол и, закрыв лицо руками, заплакала.
Тамалий не знал, как ему поступить и, понимая, что там, за дверями Короля уже ждет Круг почтенных, медленно поднялся с кровати. Стоило
Стоило уйти. Он знал, что любые слова сейчас были бы пустыми, ровно, как и любые обещания. Потому что все это было бы ложью. А Альфия, как никто другой могла отличать, когда ей говорили правду, а когдаложь. Что-то
Что-то неведомое, какая-то странная Сила сидела в подсознании этой милого семнадцатилетней девушки. Поэтому, наверное, лучше оставить девушку наедине со своими мыслями, как Тамалий делал уже не раз. Может быть, к вечеру она придет в себя, успокоиться и захочет сама поговорить. Тамалий понимал, что он не сможет обойтись без нее
В отсутствие Бордерика, на кого пал выбор неведомой Короны Мрака, Королю первородных эльфов было тяжело переносить всю тяжесть давящей силы и мощи артефакта. Альфия разбавляла эту невидимую боль. Но и поступать так, как говорила девушка, он не мог. Все это было как-то неправильно, шло наперекор тому, что он представлял
Правильно говорили его злейшие врагихумансы: кто предупреждентот вооружен. Здесь, наверное, стоило придерживаться именно этого принципа. Это война было нечто большее, чем просто пролитие крови.
Король подошел к двери и на минуту замер в нерешительности. Хотелось что-то сказать Альфие, но слова комком застряли в горле при виде несчастной девушки, лежавшей на полу и заливающейся собственными слезами. Кто-то за нее предопределил этот путь, путь хранительницы тайны неведомого артефакта первородной расы, и теперь она была вынуждена нести за собой этот крест всю свою жизнь. Она ощущала то, что было скрыто от других, но не могла понять то, что чувствует.
Тамалий понимал, что только глупец может позавидовать ее дару. Ведь на самом деле эта хрупкая и слабая девушка чувствовала всю боль этого мира, которая проходила через ее сердце, которую она переживала, пропускала через себя, жила ею. Она понесла от неведомой Силы
Получалось, что так. По-другому, наверное, быть просто не могло. От этого нельзя было ни отвлечься, ни забыться хотя бы на миг. Эти крики по ночам, когда Альфия просыпалась вся в поту и слезах после очередного ночного кошмара
Тамалий вздрогнул. Король Местальэ боялся разговаривать с Альфией об этом. Девушка говорила, что не чувствует счастья, что чувствует такое, о чем ему не хотелось помыслить даже на миг. Это истощало Короля. Вода всегда просачивалась под лежачий камень, нужно было лишь время, а этого времени, чтобы идея нашла место в его сознаниибыло достаточно.
Хранительница тайны боялась войны
Может быть он и не обратил на ее страхи внимания, если бы не предсказания жрецов, после разговора с древними духами. Но жрецы предсказали, что Местальэ не следует вмешиваться в эту войну. Поэтому, сам того не осознавая, Тамалий испытывал смешанные чувства, смотря на эту девушку в центре комнаты. Она вызывала его жалость, любовь, но, одновременно, порождала в душе какой-то необъяснимый гнев