Естественно, ни о каких вычетах из жалования речи не шло, да и не могло идти в принципе. Они честно исполнили приказ, отданный им сверху, и без особых проблем разобрались с тем странным парнем, что, как показалась кому-то наверху, сделал что-то неправильно или, вполне возможно, просто появился не в том месте и не в тот час. Такое практиковалась достаточно часто, и приказы об обезвреживании последнее время были также не редки.
Только после того, как началась Чума, их небольшому отряду стражников самолично пришлось, как выражались наверху, «обезвредить» пятерых таких вполне на вид неприметных людей. Четырех мужчин и одну женщину, лет тридцати.
Ходили слухи, что эти люди могли нести заразу, и в них могла жить Черная смерть. Но о какой к бесу Черной смерти заводить речь, если каждое такое обезвреживание приносило им очень неплохие деньги. Как, например, в этот раз.
Пусть у паренька и не оказалось при себе кошеля с монетами и кинжала с огранкой, но вот старик, которому не посчастливилось, что «избранник» забежал именно в его домрасплатился за это сполна.
Капитан Ордон ехал, едва заметно улыбаясь, ничем не показывая, что на самом деле происходило в его душе.
Те деньги, которые ему удалось вырвать у Аура отдавали неприятным запашком.
Он прекрасно знал, кто такой этот Аур, и что это за местотаверна, с нехитрым названием «Пьяный кот», где собирается самый сброд. Но такой сброд, что может и нервишки пощекотать и неприятности доставить. Поэтому вполне возможно, что со стороны Аура теперь стоило ожидать какой-то пакости. Что стоило старому вояке обратиться к одному из воров или наемников, щедро снабдив просьбу серебряными денариями, а того и глядипарочкой солидов?
Понимая это, капитан Ордон думал про то, что ближайшие дни ему бы стоило быть осторожнее. Но те деньги, что он получил с этого дела, стоили того!
Что мне скрывать? Я даже скрывать ничего не буду, можешь сразу говорить своему любимому скупердяю Алисфуру, что я буду играть только в черные! заверял ехавшего рядом с ним стражника Акбеш.
Не боишься сразу вскрываться-то?
А чего мне бояться?
Мало ли, стражник безразлично пожал плечами. Все равно, я буду делать ставку на Алисфура, чтобы ты ни говорил сейчас.
Ордон одним ухом слушал разговор. Сам он не играл в карты, но с удовольствием посмотрел бы за разворачивающейся между Ашбеком и Алисфуром баталией. Игра в следующую субботу действительно обещала стать интересной, и, в отличие от своего бойца, ставку он собирался делать как раз на Акбеша. Должно же когда-либо повезти тому, кто всегда проигрывает!
Небольшой отряд стражников приближался к реке прямо на окраине города.
Капитан внимательно осмотрел окрестности и, не увидев никого по сторонам, кивнул Рукцану, к седлу которого был привязан труп:
Всем стоп.
Отряд, услышав приказ, остановился, а Рукцан, поскакал к реке.
Совсем не хотелось исполнять до конца устав и хоронить бедолагу, как того требовали рыцарские каноны, то есть: рыть яму, сколачивать косой крест, отмаливать его грехи. В конце концов, кто он такой, чтобы удостаиваться почестей, если умер от ранения и страха на грязном полу одной из сельских таверн.
И пусть кто угодно твердит о вере и силе Спасителя и расплату за грехи. Ордон не придавал таким суждениям никакого значения, как и большинство военных людей, считая, что вера в Спасителяинструмент в руках Императора Нравона для управления умами простого народа. А те, кто видел смерть и помнит, что это такое, знают: есть такие места и такие ситуацииникакой Спаситель не поможет.
Только поэтому опытный воин и подписал в свое время рыцарский устав «Кодекс веры». Какая, в конце концов, разница, если ты убил? Неужели Церковь Спасителя сможет отмолить самый страшный грех простых смертныхесли не брать тех же магов с их некромантией и вторичным убийством душиа Император сможет сам обозначить рамки спасения?
Ордон попытался отбросить в сторону нахлынувшие мысли. Всю сознательную жизнь ему вбивали, что судить может только меч, и мечом же только и может осуществляться правосудие. А раз такнет сил выше Императора и защищающих его слуг, что творят и суд, и правосудие на земле.
Рукцан, подскакавший к реке, поднялся в стременах и принялся отвязывать труп от седла.
Акбеш захотел, было, помочь другу, однако капитан махнул рукой, сказав:
Справится, пусть учится, это его первые задания.
И действительно долго ждать не пришлось.
Стражник с длинными соломенными волосами и пронзительными голубыми глазами, наконец, отвязал труп и недолго думая скинул мертвеца в реку. Ночную тишину нарушил всплеск, и несколько мгновений спустя воды реки разводами сомкнулись над трупом.
Рукцан, сияя, вернулся обратно к своему отряду.
Ну, вот и похоронили славненько, проговорил он.
Лучше некуда, расхохотался Акбеш.
Тише, не хватало еще, чтобы нас заметили, рыкнул на него капитан.
Он обернулся еще раз к реке, чтобы удостовериться, что труп утонул и, развернувшись, пришпорил коня. Поехали, пора сдавать смену.
Небольшой отряд поскакал к казармам, чтобы сдать смену и положить на стол начальству очередной отчет.
Но когда голоса стражников и стук копыт начали затихать, вода в реке, в том самом месте, куда Рукцан выкинул труп, вдруг пошла пузырями.
Никто из жителей славного села Недвижимые Столбы не мог видеть, как через несколько минут из воды в том самом месте вынырнул парень в насквозь промокшей одежде и в прилипшем к лицу капюшоне, жадно хватая ртом воздух. Он подплыл к берегу, не спеша вылез и, оставаясь на корточках, огляделся по сторонам, напоминая в темноте какой-то призрак.
Мало кто смог бы узнать в этом человеке агента гильдии ПространстваСораха.
Глава 2
В небольшой пещере, окутанной полумраком и местами пробиваемом светом факелов на гладко отполированных стенах, стояли пятеро. Всегномы, крепкие, с длинными заплетенными в косы бородами по самый пояс, все при полном доспехе: кто с огромным топором, кто с молотом за спиной.
Четверо из них, выстроенные в ровную шеренгу, стояли посередине пещеры, а пятый гном стоял прямо напротив них.
На нем были надеты доспехи из адамантия отличной ковки, которым мог позавидовать бы сам Император Ториана, шлем, который венчали рога неизвестно какой твари из самых глубин пещер, крепкие кожаные перчатки с шипами и сапоги со стальными вставками, сшитые гномьими нитями, теми, что с примесью алмазной крошки. На конце густой коричневого цвета бороды был вплетен большой, размером с кулак, кулон, по бокам которого можно было разглядеть острые шипы.
У гнома не было левого глаза, и он носил тонкую повязку из грубой ткани черного цвета через все лицо. Лицо гнома было изрезано шрамами, маленькими и большими.
Помимо огромного тесака за спиной, по левую руку, на поясе его висели ножны с кинжалом, а булава с мини-арбалетомпо правую.
Если приглядеться повнимательней, на нем можно было рассмотреть и несколько амулетов, один из которых висел на шее и изображал дракона элементалей, изогнувшегося в агонии перед смертью, два других, с изображениями драконовалмазного и огнедышащего, висели на запястьях руки.
Нельзя было не заметить и то, что одна из бровей гнома была попросту выжжена, и кожа на ее месте представляла собой один сплошной рубец.
Гном внимательно изучал тех четверых, что стояли перед ним в пещере и задумчиво пожевывал губу.
Отряд был собран, и Гахкар сказал, что это лучшие бойцы.
Проверять что-либо перед походом было бы глупо, это могло привести к ранению, а значитвыходу бойца из строя. Не хотелось терять людей еще до начала операции. Значит, следовало исключить любую случайность.
Впрочем, гном ни о ком и не просил, он и сам прекрасно справился бы с поставленной перед ним задачей, естественно, за соответствующую плату.
Но раз правители Янтарных рудников считают нужным приставить к нему этих парнейпридется присматривать в пути и за ними, отрабатывая жалование еще и этих четверых.
Перспектива открывалась далеко не радужная, но те деньги и надбавка самоцветами, что были обещаны в случае успешного завершения операции, брали верх. Так, значит так.
Спорить с грамотеями, облепившими со всех сторон Царя гномов Джумона Третьего было бесполезно, но вот вытряхнуть из них как можно больше золотабыло самое то. Они не скупились на золото, но и если принимали какие-либо решения, то не отступали от своего.
На этот раз поход обещал быть действительно не из легких. Он погладил бороду. Может, стоит порадоваться, что ему выпала такая честь? «Но действительно ли так хороши вот эти», подумалось ему.
Мысли гнома прервали шаги, послышавшиеся за спиной.
Бесшумно открылась дверь, и на пороге показался гном в рясе приятного синего цвета. С седой бородой, распущенной на груди и тщательно вычесанной гребнем. Его голову закрывал капюшон.
Сегодня действительно выдался прохладный день, но старый Гахкар, первый советник при Царе гномов, скрывая свое лицо под капюшоном и жалуясь на сквозняк в пещерах, мог, таким образом, запросто завуалировать свое нежелание быть узнанным.
Однако здесь скрываться было не от кого, и старый гном сбросил капюшон с головы.
Факелы осветили покрытое сплошной сеткой морщин лицо с бледно-желтым оттенком кожи.
Гахкар поежился, почувствовав как ветерок, гулявший по пещере, найдя брешь в его рясе, обдал его холодком и закутался в синюю ткань, словно в плащ.
Как тебе наши бойцы, Тунда? спросил он, обращаясь к тому самому гному, что проводил смотрины.
Гномы, стоявшие в шеренге, все как один низко опустили головы и замерли, приветствуя советника. Таков уж был обычай: пока старший сам не соизволит обратить внимание на нижестоящих в иерархииприходилось выражать свою покорность столько, сколько это покажется ему нужным.
Советник жестом показал, что увидел приветствие, и гномы подняли головы.
Тунда покосился на Гакхара.
Отойдем на секундочку, проговорил он.
Советник кивнул, и оба гнома отошли в другой конец пещеры под любопытные взгляды бойцов, оставшихся стоять в этаком мини-строю.
Тунда, как только они отошли на почтительное расстояние, где их уже никто не мог слышать, резко остановился и словно стальными тисками сжал Гакхару руку.
Советник отпрянул от неожиданности.
Я че-то не понял, Гакхар! Ты обещал мне бойцов, которые будут землю зубами грызть и врагов разметывать!? А это кто? прохрипел Тунда.
Отпусти, мне больно! Гакхар попытался высвободиться из рук Тунды, но у него ничего не получилось, и он так и остался стоять, морщась от боли.
Я спрашиваю: что это за сброд? опять прохрипел гном. Ты хочешь, чтобы я отказался от задания, и пропади оно все пропадом Хочешь, так? Зачем мне лишняя обуза в пути? он, наконец, отпустил руку старика, и тот принялся ее растирать, обиженно посматривая на своего собеседника.
Это лучшие бойцы, Тунда, зачем ты говоришь такие вещи?
А если я сейчас какому-нибудь твоему лучшему бойцу башку снесу прямо вот этой вот булавой? гном хлопнул по поясу с той стороны, где висело оружие.
Гакхар заморгал.
Ты чего?
Воин скрипнул зубами.
Да того, что мне с ними в бой идти, а тебездесь прохлаждаться! Каков договор был? Я один пойду гадов мочить! Теперь ты мне лишние проблемы создаешь с этим бродячим цирком, а золотастолько же, и камнями ты мне плату не увеличиваешь!
Советники Царя считают, что тебе потребуется поддержка в пути, что ты не должен тратить свои силы, развел руками советник.
Да что твои советники знают и умеют, кроме как языком молоть, да одно место протирать?
Гакхар побледнел от таких слов, но ничего не сказав в ответ, лишь кивнул.
Другого выхода нет. Тунда действительно был лучшим.
Никто не знал, откуда взялся этот парень, и как он оказался на Драконьей гряде среди остальных гномов, но лучше его не было и похожене будет.
Он действительно мог снести голову любому, даже самому лучшему бойцу из Янтарных рудников. Тунда по ловкости ничем не уступал легендарным ассасинам, а по выученности и мастерству, тактике и стратегии ведения боя, возможно, даже превосходил тех великих мастеров, искусством которых восхищались все жители Ториана.
О делах Тунды ходили легенды, поговаривали, что гном в одиночку может расправиться с дюжиной врагов. Для него ничего сложного не представляет поймать стрелу эльфа, пущенную с нескольких десятков шагов, то есть почти в упор, и поломать прямо в воздухе копье, брошенное Имперским пехотинцем.
Сам Гакхар однажды видел, как Тунда, напившись эля, поднял бугая в таверне одной рукой и вышвырнул его в окно, да так, что тот летел несколько футов кувырком.
Говорили и о том, что Тунда знаком с магией Силы, хотя Гакхар не был уверен в этом до конца, потому что даже лучшие чародеи Янтарных рудников хоть и знали в совершенстве предметную магию амулетов и начертательных символов, но никак не могли освоить ту же магию стихий.
Отказываться от услуг Тунды было бы просто глупо, хоть и просил гном за свои услуги очень и очень много. Но то, что ему предстояло выполнить сейчасстоило тех денег, на которые придется раскошелиться советникам в случае успешного завершения похода. Если все сложиться успешно, и Тунда принесет из похода ту вещь, которую должен, тогда
Тогда все будет не просто хорошо, а отлично. Тот странный человек, который сказал об этом, не мог обмануть. Ведь именно гномы в свое время господствовали во всем Ториане, подвинув самих эльфов! И он понимал это, тот, кто скрывался за личиной странного человека хотел все вернуть.
Я хочу поверх еще мешок самоцветов, сказал Тунда.
Советник опешил. Мешок самоцветов! Да тот, кто обладал бы таким богатством, смог жить безбедно до конца своих дней, ни в чем себе не отказывая!
Но не соглашаться было нельзя. Гакхар несколько секунд колебался:
Мешок самоцветов без огранки, по рукам? начал он торг.
Тунда хмыкнул, ему явно не понравилось предложение Гакхара:
Тогда забирай ко всем бесам подземным своих бойцов!
По рукам, чуть слышно проговорил Гакхар. Мешок самоцветов с огранкой ипо рукам.
Так-то лучше, и в следующий раз, думай своей башкой, прежде чем такое делать! Ты меня понял?
Гакхар снова проглотил оскорбление. Если бы перед ним стоял любой другой воин, его тотчас же, независимо от чина и ранга, за подобную дерзость в адрес советника самого Царя ждала бы казнь или работа в копях до конца дней своих. Но Тунда был избран, и утверждал его, в том числе, сам Гакхар. Да хотя бы потому, что среди воинов не было других кандидатур. И голосовали они, по сути, за одну единственную. Как раз за кандидатуру этого бородатого силача.
Деньги, самоцветы и пир к моему возвращению, все как договаривались, Тунда окинул советника взглядом. Ты принес карту?
Вот она, Гакхар поспешил вытащить из-за рукава, где таился потайной карман, свернутую в свиток карту и протянул ее воину.
Тунда взял карту и, небрежно развернув, просмотрел. На кожаном клочке были нарисованы какие-то изображения, и Тунда сразу нашел то, что ему надо. Он довольно кивнул, поглаживая железный кулон, вплетенный в кончик бороды.
Я все понял. Будет тебе и твоя штучка и всекак надо, он хлопнул советника по плечу, да так, что тот еле устоял на ногах, и подмигнул единственным глазом.
* * *
Недвижимые Столбы остались где-то далеко позади, укрывшись за очередным холмом и пролеском из целой смеси самых причудливых деревьев, в которых жили не менее причудливые обитатели.
Сорах размеренными шагами двигался куда-то на юг. Солнце высоко взобралось над горизонтом, освещая раскинувшийся вокруг пейзаж нежными весенними лучами. Оно согревало нежившиеся в тепле цветы, которые только-только распустили свои бутоны после ночного сна, и переливалось зайчиками в плещущемся неподалеку от тропы, что уводила вдаль, ручье.
День начинался той игрой природы, за которую так любили свои леса эльфы.
Красотойза которую ее любили люди.
Дышащей мощью, что так восхищала жителей пещер и подземелий, когда те выбирались на земную гладь.
Мудростью, так ценимой друидами.
Каждая раса, нашедшая свой дом в разных уголках Ториана, будь то леса, горы, степи или подземелья, вносила свою дань уважения природе. Ведь какие бы распри не происходили между орками и эльфами, гномами и троглодитами, и всеми нелюдьми и людьмиприрода всегда принимала на равных всех обитателей большого мира.
Лес с удовольствием пускал в свои пределы гоблинов, а степи раскрывали просторы гномам, но для этого природу следовало полюбить.
Естественно ничего подобного нельзя было сказать о коренных землях рас: о древнем лесе светлых эльфов Местальэ, о Янтарных рудниках гномов, о могучем Фларлане темных эльфов, а также о прочих местах, чтимых их обитателями за святыни, которые просто не принимали чужаков из других народов.