Ну, будем знакомы, Эгорд. Тунда, тоже наемник, как ты прямо, он протянул сидящему на другой стороне повозки гному руку, и Эгорд крепко пожал ее. Тунда отметил про себя, что этот Эгорд, к тому же, довольно сильный малый. А чем ты там махаешь, да какеще проверим.
Гном в ответ пожал плечами. Мол, проверим, что говорить без толку. Тунда про себя отметил такой подход. Меньше слов, больше дела. Чувствовалась школа наемников. Зачем трепать языком там, где можно раз и навсегда решить дело лезвием клинка? Бочка эля!
Тунде самому понравилась своя ирония и он, хмыкнув, полез за пазуху, где лежала карта. Достав кожаный свиток, он развернул его на коленях и всмотрелся.
Тем временем, настала пора меняться на вожжах Верму, успевшему устать за целый день непрерывной скачки. Его сменил Кирква, тут же погнавший лошадей еще быстрее.
Но! Но!
Залезший внутрь повозки Верма, тут же прилег на полу и заснул, не обращая внимания на остальных гномов и на своего непосредственного начальника, на миг переведшего взгляд с карты на светящийся в центре повозки магический круг.
Тунда еще раз про себя отметил, что тогда, в пещерах чуть было не сделал глупость, когда хотел отказаться от услуг отряда. Гномы работали слаженно и умело. Как будто отряд был собран специально и тренировался на взаимопонимание. Единственный, кто немного выпадал из общей слаженной картинкиэто Эгорд.
Тунда поправил в очередной раз сползшие корешки на рунах магического круга, которые начали гаснуть, но как только почувствовали, что заклинание нормализуетсявспыхнули с новой силой. И посмотрел на карту.
Тот же маршрут, правильное направление. Они шли, опережая график. Не зря он договаривался на доплату, если выполнит задачу раньше поставленного советниками срока. Ох, не зря! Потом можно будет целый год жить в свое удовольствие, да так, что позавидует любой король.
Тунда не смог сдержать улыбку. Гномы же не разорятся. Выльют новое золото и накопают себе новых самоцветов, а он сможет отдохнуть от тяжелой жизни наемника. Или, по крайней мере, сможет не браться за мелкие дела. Не бить, например, тех же гарпий в скалах. Пусть мальчишки набивают руку! Правда, все это предстояло заслужить.
Тунда посмотрел на конечную точку на карте. Окраины Восточного леса. Глушь. Если не считать, что по пути туда придется как-то пробиваться через Имперские заставы или ехать через пустошь, рискуя встретиться с зелеными тварями. Гоблины, орки или тролли это, конечно, не маги Арканума, но и от встречи с ними тоже не могло быть ничего приятного. Конечно, между Янтарными рудниками и вождями зеленых был заключен союз, но мало ли, что в голове у этих зеленых тварей.
Гном проследил взглядом путь. Итак, почти добрые сто пограничных миль. Ничего хорошего. Торианская Империя добралась уже и сюда, на север этого мира, вытесняя все выше и выше зеленых тварей и закрепляя каждую милю кровью врагов. Такова цена победы, такова цена расширения границ.
Люди не церемонились и обращались с зелеными, как со скотом.
Пустоши, куда гоблины, тролли и орки были загнаны магами Арканума и баталиями Империи, даже бывалому гному казались совершенно неприспособленными для жизни. Там можно не жить, а выживать. Один день жара, другой день невероятный холод, камень вместо земли почти повсюду, и начало кольца Великих гор, отделяющих Ториан от просторов Океана Миров.
Не пройдет и века, как от зеленых останутся лишь горькие воспоминания. Та незначительная передышка, вызванная странной эпидемией Черной смерти, вдруг обрушившейся на людские города и села, лишь затормозила их продвижение на север, но не остановила его. Но надолго ли?
Гарнизоны, разбросанные по линии, где уже удалось оттеснить зеленых, в качестве укреплений Торианской Империи на севере были лишь временными границами. И не за горами виделось дальнейшее продвижение торианцев.
Сам Тунда очень и очень сомневался, что есть в этом мире сила, способная остановить продвижение хумансов. Эти ребята делали свое дело, расчищая себе пространство для жизни. Надо признать, что получалось у них такое занятие очень хорошо.
Другой вопрос, что ему нужно было попасть на окраину Восточного леса эльфов Фларлана, и такие гарнизоны лежали на его пути. Поэтому на этот раз имперцам, как бы хорошо они не махали клинками и не пускали свои огненные шары, придется подвинуться.
Он выглянул из повозки. По окраинам дороги уже можно было разглядеть изредка попадавшиеся там деревья.
Неплохо, совсем неплохо. Значит, за один переход они совершили бросок через скальный массив, прилегающий к Драконьей гряде.
Лошади по-прежнему, с пеной у рта, мчались галопом, сбивая подковы и поднимая дорожную пыль. Можно было давать команду на привал.
Тунда отдал распоряжение о ночной вахте Киркве, так удачно сменившему Верму несколько минут назад. Пусть лошади сами ведут путь, а Кирква лучше последит за округой. Но для этого надо кое-чего подрисовать.
Тунда наклонился к своему кругу на полу повозки и приготовился расчерчивать внутри уже готового круга еще несколько рун, чтобы не сбиться ночью с маршрута.
Он, попутно бросив взгляд на Эгорда и Булдука, все еще ворочавшихся в углу повозки, с угрозой сказал:
Мне повторить или кого-то из повозки вышвырнуть наружу? Привал!
* * *
Гильдия Пространства изъявила свою волю, хотя одному только Сораху было ведомо, чего стоило узнать это изъявление
Голова болела, будто с хорошего похмелья, и, казалось, раскалывалась пополам. Порезанная рука, несмотря на наложенные чары самоисцеления, все еще ныла, давая о себе знать. Кололо тело, а глаза вылезали из орбит. То пространство магической Силы, в котором предпочитали плести свои чары магистры его гильдии, пока оставалось чем-то далеким и даже чужим для молодого мага.
Он прекрасно знал, что, несмотря на весь свойкак уверяли те же магистры во главе с достопочтенным Некреусомталант, аспирантура законченная экстерномне совсем то, с чем можно вот так беспрепятственно развязывать клубки Силы.
Наверное, сейчас стоило набраться сил, отлежавшись где-нибудь в чаще, под бдительным оком охранных заклятий. Поспать, как следует, как минимум сутки, и тогда уже отправляться в путь со свежими силами.
Однако все было сказано до предела ясно и понятно: любое промедление означает провал.
Сорах, всегда отличавшийся отличной памятью и стремлением к познанию, помнил основной курс восстановления в пути, который они проходили на второй стадии обучения и надеялся, что сейчас полученные знания смогут помочь.
В базе принципа восстановления в пути лежала структура размежевания сознания. Не углубляясь в тонкие термины, все сводилось к тому, что прямо в пути следовало разделять функции собственного организма.
Так, если ты, к примеру, получил рану, которую нельзя затянуть магией, и ты идешь, оградив себя магическим щитомты можешь погрузить в сон ту же руку, как бы отключив ее от всего остального тела. Она будет регенерировать, болтаясь, как у тряпичной куклы вдоль тела, и преспокойно заживать.
Также можно сделать и с любой другой частью тела, будь то: нога, ухо или туловище. При этом та же нога вроде как будет спатьно идти дальше. Вот такой получался некий самообман!
Без проблем тот же фокус за счет принципа размежевания сознания можно было проделать и с головой, добавив к заклинанию щита чары навигации. Сознание погружалось в сон, а тот на кого наложены чарыпродолжал свой путь.
Сорах, недолго думая, сотворил несложное заклинание магического щита и, помучившись немного с заклинанием навигации, погрузил в сон свое тело. Решив, что осторожность все же не повредитхотя пущенные совсем недавно очередные заклятья поиска не дали результатамаг ограничил свое сознание полудремой. Конечно, он смог бы пройти в том состоянии, в каком он пребывал сейчас, еще достаточно долгий путь. Но мало ли какой сюрприз лес и поля готовили одинокому путнику дальше в дороге? И будет ли у него возможность отдохнуть как сейчас, там, дальше? Да хотя бы за ближайшим холмом?
Ответов на эти вопросы он не знал, а заклинания поиска не могли заглядывать так далеко. Плести же более сложные заклятия, не было ни времени, ни желания, и, самое главноевозможности.
Что значило рисковать теперь, когда воля Совета Властелинов Силы, магистров гильдии Пространства изъявлена?
От этой мысли Сорах, несмотря на то, что он находился в полудреме, вздрогнул. Теперь любые разговоры о праве на ошибкупустой звук. Если Совет делает что-тоон делает это наверняка. От мысли, что делать наверняка придется именно ему, Сораху порой становилось не по себе, хотя он и был уверен в своих силах.
Порой в стенах башни ходили слухи, что великие специально выращивают, вскармливают некоторых своих учеников для заданий. Не взрастили ли и его стены башни для одной из таких миссий? И, конечно же, великие не выбрали его, если бы не были уверены, что он справиться. Такая мысль отдавала леденящим холодком.
Лес вокруг становился все массивнее и величественнее, превращаясь в одну сплошную полосу. Все реже попадались луга и поляны, на которых можно было встретить озерца, заросшие камышом, или ключи ручьев, бившие прямо из самых недр земли небольшими фонтанами. Деревья стремились ввысь, пряча в своих кронах лучи пробивающегося к земле солнца.
Проходя мимо очередного дуба-исполина, Сорах вдруг почувствовал легкое жжение чуждой магии.
Здесь наступал черед другого порога. Порога другой творимой волшбы, отличной от привычной Сораху магии стихийных гильдий с их источниками черпания Силы.
Магия леса жгла, но и приятно обволакивала, словно приглашая в свои просторы. Каким-то образом ей удавалось плавно обтекать магический щит, воздвигнутый Сорахом. И она, не разбиваясь об него и оставаясь как бы в стороне, с любопытством наблюдала за чужой сущностью, хотя все же была не в силах проникнуть внутрь щита.
Маг понимал, что тягаться в чем бы то ни было с самой природойнет никакого смысла. Природа не передаст какие-либо сведения, если ты, конечно, сам не станешь ее частью, не сможешь видеть ее глазами подобно друиду.
Сорах, будучи студентом, читал легенды о людских магах, что могут слиться с окружающим пространством, но не верил, что сейчас такие маги ходили где-то среди здешних лесов и полей.
Ведь, как учили Властелины Сил: ты сам, черпая энергию, проникаешь через оболочку природной субстанции, прежде чем коснуться потока, а это значитприрода хоть и не может прочесть твои заклятья, но может их просто поглотить, почувствовав опасность. Единственным возможным способом обойти барьер была волшба через сферу Торсионных полей, в обход стихийной магии. Но зачерпнуть оттуда силы могли только выходцы из гильдии Пространства, да и тодалеко не все.
Сорах вздохнул. Да, ему еще многое предстояло понять в этом сложном и запутанном клубке теорий, чтобы самому когда-нибудь стать магистром. Ведь
Мысль оборвалась неожиданным уколом в области печени, и тело Сораха, тут же выйдя из искусственного сна, изогнулось, будто в дуге. Боль пронзила сознание и отдала в позвоночник до самой поясницы. Тело парализовало, и маг вытянулся словно струна. Белая пелена на миг почти закрыла взгляд, отделив Сораха от внешнего мира, и он зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, как из-за холма, рыча, в его сторону движется какое-то существо.
Пленившая мага боль вдруг отступила, и он медленно опустился на землю, распластавшись на траве, словно тряпичная кукла. Магический щит был прорван, не сработали и чары отвода глаз.
Существо, движущееся в его сторону, было похоже на медведя, но огромная медвежья пасть, глаза и уши дальше переходили в оперение и кончались телом тигра невероятных размеров.
Студенты гильдии Пространства на уроках монстрологии изучали самых разных тварей населявших Ториан, однако упоминаний о таком чудовище Сорах не мог припомнить ни в одной из лекций.
Тварь зашипела и, пригнувшись, издала утробный рык, готовясь к прыжку.
Сорах попытался достать висевший на поясе кинжал, но руки отказывали слушаться. Похоже, этот медведь с телом тигра и оперением орла обладал магией паралича на самом высшем уровне, или же он был настолько ядовит, что смел всю защиту Сораха как дважды два!
Сорах мысленно пожалел, что самонадеянно поставил защиту лишь второго уровня. Конечно, классика! Вот про что всегда твердили магистры
Но времени на раздумья не оставалось. «Успеешь покорить себя, когда убьешь эту тварь», подумал Сорах. «Если, конечно, она раньше не убьет тебя», добавил внутренний голос.
Но не успел он подумать об этом, как голову пронзила другая еще более настойчивая мысль: «Смерть такого монстра как этот могла высвободить никому ненужную Силу. И к тому же Не хватало еще, чтобы чудовище было не созданием Ториана, а вышло из под рук какого-нибудь чародея. Что если это ловушка Арканума?».
Сорах поспешил отбросить такие мысли в сторону. Нет, от имперцев он давно освободился, и если это действительно ловушка, то разве только местного мага, решившего поиграть в разбойники, обойдя Имперский закон. Но тут была не Империя, границы ее кончились еще сутки назад.
Тварь, похоже, больше не собиралась ждать пока Сорах придет в себя и бросилась в атаку, обнажив клыки, острые, как лезвия, выточенные у лучших подземных мастеров Драконьей гряды. Полетели в разные стороны слюни
Маг, не в силах пошевелиться, уставился на приближающуюся тварь.
Круг защиты?
Маскировка?
Заморозка?
Помутнение сознания или Подчинение рассудка?
Что, что было нужно применить? Какое заклятие могло подействовать сейчас?
Чары, все то, что было заучено и вышколено до автоматизматеперь путалось в голове, словно у подростка, сдававшего свой первый экзамен в академии.
Сорах понимал, что не имеет права просто так растрачивать свои силы. Нужен был один концентрированный, направленный удар, но какое заклятье могло сработать, если все смешалось в голове?
Тварь, чуя запах добычи, приближалась. Ну же
Сорах усилием воли сорвал сковывающие рассудок цепи. В голове тут же начала складываться волшба.
Полумедведь-полутигр-полуорел, играя мощными мышцами под красивой шкурой, приготовился к прыжку.
Сораху казалось, что вся живая природа вокруг замерла от раздавшегося в следующий миг рыка. Теперь маг отчетливо чувствовал, что тварь имеет в своей основе магическую природу. Он зажмурился, понимая, что еще чуть-чуть, и пасть огромного монстра сомкнется на его голове.
Зверь прыгнул
Последняя магическая нить легла каким-то чудом, потребовалось просто невероятное усилие, чтобы вырвать из самой глубины необходимый образ руны и буквально вклинить его в стройный силуэт заклинания, готового развалиться в любой миг.
Сорах почувствовал, как через все его тело, словно через тоннель, устремился поток магической Силы.
Заклинание вырвалось наружу и ударило всей своей мощью в буквально повисшего в воздухе зверя. Тушу тварисгустки мышц, жилы, кровь и мясо, на которое прилипли шерсть и оперение, перемешанные с раздробленными костямиразорвало. Зверь лопнул. Сила заклинания Волны смерти смела его, как песчинку
Сорах, вдохнувший полной грудью, ощутил, как былой паралич сменила усталость. Он с трудом мог пошевелить рукой или ногой и рассматривал свою заляпанную кровью одежду.
Заклинание дало сбой, это помешало сотворить первоначальное Подчинение рассудка и, перевернув все, по сути, наоборот, превратило заклинание защиты в атакующую смертельную волну. Что могло послужить причиной такого неожиданного поворота?
Сорах вспомнил о том самом жжении, которое ощутил когда вышел на этот холм. Глупец! Ну, конечно, как же он не смог догадаться сразу! Это действительно было возмущение природы на чуждую магию, но не на его, не на ту магию, которую он черпал из Торсионных полей, аккуратно шлифуя и обрабатывая каждое заклинание, а на ту самую жесткую и грубую магию твари! Как можно было не обратить внимания на предупреждение природы.
Сорах выругался. Нельзя, ни в коем случае нельзя было впредь допускать таких ошибок.
И неизвестно теперь, чем закончиться такой промах, когда вынужденное использование магии может привлечь любопытствующие взгляды. Например, тех, кто создал и выпустил такого монстра наружу.
Он еще раз отругал самого себя за неосторожность. Но кто же знал, что все обернется так? Никто, а раз так
Маг принялся отрывать от своего кафтана прилипшие куски мяса. Превратившая монстра в кашу волна явно не пожалела для этого Силы магического пространства.
Шатаясь, Сорах с трудом поднялся на ноги. Куда уж тамстыдно себе признатьсяно еще одна такая тварь, и его приключение могло закончиться в ее клыках. Кинжал так и остался болтаться на поясе, а заклинание отняло чересчур много сил. Он не успел бы сотворить что-то с Торсионным полем, поэтому и зачерпнул природную Мощь.