И всё же он не смог заставить себя промолчать.
Я сильно подозреваю, что тебе не понравится этот визит, брат, холодно сказал он.
Дитрини улыбнулся, и Балидор отвесил себе мысленный пинок, осознав, что видящий из Лао Ху хотел услышать именно такую реакцию.
Понятно, продолжая улыбаться, Дитрини откинулся на спинку стула и поудобнее устроился в цепях. Как думаешь, брат, он придёт с игрушками? С паяльником? С ломами? С более интересными наркотиками? Он деликатный мужчина, этот твой Прославленный Меч, или он предпочитает более напористый и драматичный подход? эта акулья улыбка сделалась ещё шире. Я ожидал, что сумею схватиться с ним несколько раз прежде, чем он позволит мне вновь увидеть мою драгоценную девочку.
Если ты думаешь, что Высокочтимый Мост когда-либо хоть приблизится к этой двери, сказал Балидор, то ты очень и очень сильно заблуждаешься, брат мой.
Да, ответил Дитрини. Я знаю, что ты в это веришь. Но ты ошибаешься. Это произойдёт и скорее, чем ты думаешь. Она придёт ко мне, брат мой. Она не сумеет удержаться. Она придёт ко мне, потому что она моя.
Балидор усмехнулся, мягко щёлкнув языком.
Тогда она очень хорошо изображает отсутствие интереса, брат.
Да. В этом она весьма хороша. Моя девочка умна. Она хитра и очень хорошо притворяется в таких вещах. Это довольно мило, ты так не считаешь? помедлив, чтобы оценить реакцию Балидора, он склонил голову, пожимая плечами. Между прочим, интересная у тебя теория. Травма. Страх. Но признаюсь, меня это озадачивает. Почему ты думаешь, что она так меня боится? Моя драгоценная девочкаэто всё для меня. Она знает, что я сделал бы что угодно по её просьбе что я её слуга во всех отношениях. Ты не веришь мне, когда я произношу эти слова, брат?
Подавив желание сказать видящему из Лао Ху, что именно он думал об его словах, Балидор лишь нахмурился. Всё это начинало казаться совершенно бесполезной тратой времени.
Взглянув на зеркальное окно, он задался вопросом, не стоит ли попробовать кому-то из них.
«Может казаться, что это ни к чему не ведёт, но сегодня он более эмоционален, сэр, отозвался Деклан через Барьерную нить. Возможно, через ошейник он улавливает больше, чем нам хотелось бы, но наркотики определённо сказываются. Похоже, большая часть его сопротивления носит поверхностный характер, так что ничего схожего с тем, какую тренировку босс получил от Менлима. Локи говорит, что он, скорее всего, реагирует сильнее, чем видно со стороны, так что придерживайтесь этого курса, какую бы реакцию вы ни видели в его словах или выражении лица. Мы уже получили от него кое-какую информацию касаемо его разведывательной работы под Лао Ху».
Сосредоточившись на текущем задании, Балидор послал безмолвное подтверждение.
Все ещё размышляя, он добавил: «Я хочу, чтобы другие пересмотрели это, когда я закончу. Включая Меча. И Тарси, когда она вернётся. Признаюсь, тут мне нужен свежий взгляд».
Тензи послал заверяющий импульс.
«Всё записывается, включая Барьерные колебания. Не позволяйте ему выбить вас из колеи, сэр. Мы уже видели, что он пугающе хорош в догадках и позволении нам самим заполнить пробелы. Возможно, он ощутил легчайший след Моста через связь Лао Ху, затем просто выдвигал догадки, чтобы добиться реакции. Он уже делал такое прежде».
Подумав и размотав некоторые их предыдущие реплики, Балидор выдохнул.
«Конечно», пробормотал он.
«Я не хотел дерзить, сэр»начал Тензи более нерешительно.
«Нет, нет, перебил Балидор. Я очень даже ценю напоминание, брат. Спасибо. Спасибо большое. Это помогло больше всего».
Балидор снова сосредоточился на Дитрини.
Разведчик Лао Ху смотрел на его тело своими мёртвыми, серебристыми глазами.
Не успев заговорить, Балидор ощутил, как из света другого вышел жёсткий завиток боли, достаточно напористый, но в то же время холодный. Дитрини поёрзал на сиденье, раздвинув ноги настолько, что стало очевидноон явно хотел, чтобы Балидор опустил туда взгляд.
Балидор этого не сделал.
Ты трахнул её, заметил Дитрини. Она мне говорила.
Балидор скрестил руки на груди, и выражение его лица не изменилось.
Она говорила мне, что ты нарциссист, произнёс он, хотя об этом ему сообщил Врег. Она сказала, что ты, скорее всего, нагонишь на меня скуку смертную, болтая о себе любимом. Она сказала, что ты редко говоришь о чём-то другом.
Дитрини усмехнулся.
Любовь и ненависть. Грань между ними так тонка, брат мой.
Ну-ну.
Взгляд Балидора опустился к цепям, которые удерживали Дитрини на его стуле, прикрученном болтами к полу.
В отличие от Сурли, они не оставили ни единой части тела Дитрини столько свободы, которая позволяла бы сдвинуться больше, чем на несколько сантиметров в любую сторону. Даже в бёдрах. Его лодыжки, колени, локти, предплечья, плечи, грудь, живот, бедра и горло все были обездвижены разными замками и оковами, причём из мёртвого металла. Все эти замки и цепи соединялись отдельными органическими звеньями, связанными с охранными механизмами, в том числеособенно! с газом.
Если дело дойдёт до такого, то уже неважно, выдержит ли ошейник.
Дитрини никуда не денется.
И всё же эта мысль не успокаивала его так, как должна была.
Словно услышав его, видящий из Лао Ху улыбнулся. В отличие от Врега или даже самого Балидора, которые находились на разных этапах среднего возраста, Дитрини близился к преклонному возрасту, даже по меркам видящих. Балидор не знал, сколько именно ему лет, конечно же, как и не знал его точного ранга видящего, но он полагал, что Дитрини старше его как минимум на сотню лет.
Дитрини не было там в день, когда Меч забрал Элли из Запретного Городафакт, за который Балидор был безмерно благодарен, даже в тот момент.
Полагаю, для неё это станет приятной переменой, сказал Дитрини, улыбаясь той едва уловимой улыбкой. То, что ради разнообразия это я привязан.
Балидор отбросил в сторону образы, которые Дитрини вытолкнул на передний план в своих мыслях.
Он нетерпеливо вздохнул.
Я хочу задать тебе вопрос, Дитрини из Лао Ху, произнёс он. Это сэкономит нам массу времени и избавит от кучи проблем, если ты окажешь мне услугу и ответишь прямо.
Всё, что угодно, мой дорогой брат вообще всё, что угодно, Дитрини улыбнулся, откидываясь назад в цепях. Его взгляд пробежался по Балидору, губы скривились в хищной улыбке. Но если ты действительно хочешь получить настоящий ответ, нечто значимое, как ты утверждаешь, то ты уже знаешь цену.
Он склонил голову, показывая на свой пах, но не отрывая взгляда от глаз Балидора.
Вопреки улыбке его голос сделался холодным, как лёд.
Я буду говорить только с ней и только после того, как ты избавишь её от одежды. Приведите ко мне мою драгоценную девочку, и я расскажу вам всё, что вы пожелаете знать, братья мои.
Балидор почувствовал, что стиснул челюсти до боли.
Дитрини из Лао Ху, сказал он, слыша, что в его голос вновь прокрались резкие нотки. Вот как это будет. Ты расскажешь нам правду. Если будешь врать, я и мои разведчики это узнаем. Если это случится, я в разы увеличу дозу наркотиков. Мы будем применять такой подход примерно двадцать четыре часа. Если это не приведёт к успеху, мы подсадим тебя на вайры, пока ты не будешь готов по-настоящему попытаться вести этот разговор.
Улыбка Дитрини сделалась ещё шире. Откинувшись на спинку стула, он вновь принялся мысленно предаваться воспоминаниям, да так громко, что Балидору понадобилось несколько секунд, чтобы отгородиться.
Она сказала ему? спросил Дитрини, продолжая улыбаться и смотреть Балидору в глаза. Она рассказала ему о правилах? О наших маленьких вечеринках?
Губы Балидора скривились в очередной гримасе.
Вот в чём вопрос, Дитрини, произнёс он. Ты вообще слушаешь?
Ему понравилась моя метка на ней? спросил Дитрини. Мне интересно.
Ему больше понравилась та, которую Мост выбрала сама, парировал Балидор, не сумев сдержаться. Я спрошу лишь раз, так что предлагаю тебе послушать. Лао Ху имеет возможность создать антидот к человеческому вирусу? У них есть его образец в чистом виде?
Здесь я тоже объяснил правила, брат, голос Дитрини сделался более гортанным, более холодным, вновь принадлежа тому мужчине, которого описывал ему Врег. Мне до gaos d jurekila насрать, сколько наркотиков вы мне дадите или сколькими цепями меня привяжете. Если вы хотите от меня чего-то, моей драгоценной девочке придётся просить об этом на коленях.
Балидор поднялся прежде, чем хоть одна мысль вошла в его мозг.
Бездумно замахнувшись, он дважды ударил пожилого видящего кулаком по лицудостаточно крепко, чтобы его руке тоже было больно. Вопреки резкой боли от столкновения кости с костью, Балидор не колебался перед вторым ударом и лишь усилием воли сдержался, чтобы не отвесить ещё и третий.
Возвышаясь над ним, он увидел, что сломал ему нос и разбил губу Дитрини об его же зубы. Тонкая струйка крови стекала по этим бледным губам к узкому подбородку, пока видящий не слизал её, заставив Балидора отпрянуть от отвращения и сделать шаг назад.
Ты реально психопат, пробормотал он.
Дитрини расхохотался.
Обернувшись, Балидор ощутил укол смущения из-за того, что потерял контроль.
Однако как только он направил свой свет в ту сторону, он ощутил жаркое облако ярости от наблюдавших видящих. Все они источали этот гнев, даже Локи, которого обычно сложно было прочесть.
Одна лишь интенсивность их эмоций странным образом рассеяла злость Балидора, мгновенно его успокоив. Послав им импульс тепла, Балидор переключился обратно на Дитрини, и теперь выражение его лица и голос переполнились презрением.
Ну вот, сказал он. Ты получил ту реакцию, которой добивался. Теперь ты счастлив?
Видящий улыбнулся, снова слизывая кровь с подбородка. Поморщившись по-настоящему, Балидор сделал просчитанный шаг назад и занял своё сиденье.
И всё же спокойствие не ушло из его сознания.
Брат Дитрини, произнёс он, выдохнув. Ты, похоже, лелеешь какое-то заблуждение, что сможешь просто «перетерпеть», пока твоё время здесь не закончится. Возможно, ты считаешь, что команда спасения уже в пути. Возможно, ты просто считаешь, что умнее всех нас. Как бы там ни было, ты, похоже, не понимаешь одного насущного факта: не осталось никого, кто мог бы прийти к тебе на выручку, брат. Даже если бы они знали, где именно ты находишься, сейчас ты в самом низу приоритетов Лао Ху.
Веселье в серебристых глазах Дитрини стало ещё более явным.
Балидор продолжал:
Само собой, ты помнишь вирус, убивающий людей? Ты присутствовал в Сан-Франциско. Ты своими глазами видел результаты этого чудесного творения, Балидор вскинул бровь. Та же самая болезнь сейчас пожирает крупнейшие города по всему миру, брат мой включая, что весьма драматично, твой родной город Пекин. По ним ударили довольно сильно, насколько нам сообщили. Сейчас предпринимаются отчаянные попытки сделать из Запретного Города отгороженное святилище, но стены уже не выдерживают. Удивительно, насколько иной становится охрана, когда в ваши ворота внезапно начинают ломиться десятки миллионов перепуганных людей.
Помедлив, он оценил выражение собеседника перед тем, как добавить:
В любом случае, этот поворот событий вызвал у нас большой интерес, брат Лао Ху. У нас сложилось впечатление, что ваша Почтенная Вой Пай была большим другом создателя вируса, который называет себя Тенью. Мне интересно, что же случилось с этой дружбой, раз он не подготовил её к этому? С чего бы ему рисковать своим дорогим другом в такой манере?
Блеск в глазах Дитрини сделался резче.
Выждав ещё мгновение, Балидор мягко щёлкнул языком.
Брат, ты содержишься внутри здания с высоким уровнем охраны, которое к тому же располагается в оцепленном городе под защитой военного карантинаодного из немногих таких городов, оставшихся в мире. Когда я говорю, что сюда сложно получить доступ, поверь мне, это ещё мягко сказано. Твои друзья не сумели бы явиться сюда, даже если бы захотели.
Балидор замедлил темп речи, припечатывая каждым словом.
Ты никуда отсюда не денешься, Командир Дитрини. Никто не станет рисковать и связываться с тем, что находится за пределами этих стен. У твоих людей и своих проблем хватает, так что они даже не думают об этом при условии, что у них вообще имеется подобное намерение.
Помедлив, он добавил уже нормальным тоном.
По правде говоря, я даже подумываю предложить твоей госпоже помощь, поскольку мы в куда более выгодном положении, чтобы помогать ей, а не наоборот. Она в любом случае не пожелает торговаться за твою жизнь. Более того, я удивлюсь, если она на данном этапе вообще помнит про тебя.
Скрестив руки на груди, Балидор выдохнул.
Так что, когда я говорю, что мы подсадим тебя на вайры, сын Лао Ху, я не имею в виду на несколько часов. Я не имею в виду на несколько дней или недель. Я имею в виду, что мы будем обращаться с твоим телом и разумом так, как пожелаем, пока ты не утратишь все воспоминания о том, кем ты некогда был. Мы будем делать это до тех пор, пока ты не лишишься возможности пользоваться туалетом без нашей помощи или кормить себя, или формировать мнение, которое мы не помогли тебе сформировать. Я имею в виду, что мы не остановимся до тех пор, пока ты не утратишь всякую способность противиться и не начнёшь делать всё, что мы скажем, когда мы скажем, и с неизменно благодарной улыбкой на лице.
Какое-то ликующее молчание донеслось от будки охраны.
Пока Балидор говорил, глаза Дитрини становились всё холоднее и начали походить на зеркала, которые отражали мёртвую, ровную равнину. Они напоминали Балидору глаза рептилии, и всё же что-то в их выражении казалось скорее снятием маски, нежели новой маской.
Скажи моей драгоценной девочке, что я планирую рассказать ему всё, произнёс Дитрини. Всё до последней детали. Включая те части, которые понравились ей сильнее, чем она притворялась.
Балидор закатил глаза, источая презрение.
Его там нет, знаешь ли. Меча. Если ты надеешься раздразнить его этими мелкими выходками, то и тут ты тратишь время впустую. Он делегировал этот вопрос, сосредоточившись на более актуальных проблемах.
Усмехнувшись, Балидор добавил.
Более того, твои заблуждения по поводу того, что Мечэто какой-то дурак, которым ты можешь легко манипулировать, настолько жалки, что даже скучны. Он прекрасно знает, кто ты, брат. В мире всегда были и будут такие печальные света которые плачевно надеются, что те, кто обладает истинным величием, умножат и отразят их посредственное пламя.
Позволив презрению стать более явным, он пожал плечами.
В конце концов, у Меча есть свои фанатики-поклонники. Для них обоих это не новый опыттерпеть приставал из-за своего статуса реинкарнации. Возможно, ты бы предпочёл, чтобы он из сострадания к низшему существу притворился, будто это его беспокоит?
Взгляд Дитрини сделался лукавым.
То есть, он не против? по его губам скользнула тень улыбки. Как великодушно с его стороны. Я не осознавал, что Меч так щедр со своей собственностью.
Балидор закатил глаза, прищёлкнув языком.
Он не в восторге от насилия. Но злость на бешеную собаку, укусившую любимого человека, вовсе не означает видеть в этой собаке соперника. Он знает, что тебе пришлось насиловать её, чтобы доставить себе удовольствие.
Улыбка Дитрини стала холоднее.
Какие радужные истории ты себе рассказываешь, маленький брат. Уверена, она раз за разом повторяла ему, как мало ей это понравилось.
Балидор раздражённо щёлкнул.
Ты когда-нибудь устаёшь рассказывать эти сказки?
Ему хотя бы понравились фокусы, которым я её обучил? тонко поджатые губы Дитрини растянулись в очередной холодной улыбке. Думаю, он благодарен за все годы опыта, что я применил за приверженность делу по улучшению его жены. В конце концов, она очень молода. У неё ушли бы годы на то, чтобы научиться этому самостоятельно. Тебе стоит спросить у него, Балидор. Спроси у него, позволит ли он своей жене показать изумительные вещи, которым она научилась
Балидор скрестил руки на груди, его лицо не дрогнуло.
Оценивая его выражение, Дитрини улыбнулся.
Ты мне не веришь, брат мой? Слышал бы ты, как мои разведчики восторгались тем, как она усвоила свои уроки
Уловив образы из мыслей, которые Дитрини нарочно направил в его сторону, Балидор невольно вздрогнул, уже поднимаясь на ноги.
Твоё время вышло, брат, холодно произнёс он. Я сказал тебе, сколько времени в твоём распоряжении. Теперь пришла пора тебе решить, хочешь ли ты застрять здесь навечно.
Хочешь сказать, как когда я связал со своей командой разведки мою драгоценную девочку, самую Высокочтимую и святую из Мостов? Дитрини заулыбался шире, его серебристые глаза блестели. Раз он так мало заботится из-за нашего времени вместе, я несомненно расскажу Мечу, насколько тщательную мы создали связь, она и я с помощью всех моих братьев и сестер Лао Ху.