В каком месте это лучше? проворчал Врег, теперь сердито глядя на нас обоих.
Что-то в его тоне заставило меня рассмеяться.
Разговор немного развеял напряжение, ненадолго.
Затем Ревик вновь посмотрел на улицу, задержавшись взглядом на увиденном. Я не проследила за его взглядом, но то холодное чувство вернулось в моё нутро, когда я увидела, что он вздрогнул, и ощутила разряды реакции в его свете, когда он прижал меня к себе. Из его света исходило стремление защитить. Он нахмурился и посмотрел на нас, его голос зазвучал серьёзно.
Я думаю, план Балидора надёжен. Что бы они ни говорили прессе, они должны поддерживать как минимум один безопасный путь в город и из него. Они нуждаются в этом. Для еды, медикаментов, боеприпасов, потенциальной эвакуации и прочего. Они не стали бы рисковать и опускать для этого основную сеть. Людям будет слишком легко силой пробиться внутрь. По той же причине этот проход никогда не будет на земле. Я полагаю, что есть два путипо воздуху и по воде. Воздушный путь будет слишком заметным. Поэтому нам остаётся этот вариант.
Врег кивнул, все ещё хмурясь.
А если внизу своя сеть?
Балидор сильно подозревает, что так и есть, признал Ревик. Он прорабатывает наводку, которую получил от Чандрэ, и они считают, что нашли проход. Для галочки, я с ним согласен. Слишком рискованно оставлять такой прокол. Иначе у них бы люди плыли по рекам, и они пропустили бы некоторых даже с лодочным патрулём. Там не такое уж большое расстояниетысячи попытались бы преодолеть его. Может, даже десятки тысяч.
Врег кивнул. Выражение его лица не расслабилось.
То есть, Адипан и Чандрэ думают, что нашли проход? его обсидиановые глаза отражали отсветы пожара через окна. И какой же?
У Чандрэ есть кто-то внутри, сказал Ревик. Возможно, с картой.
СКАРБ?
Думаю, нет, сказал Ревик, покосившись на меня. Секретная Служба. Возможно, охрана конструкции Белого Дома.
Врег фыркнул, посмотрев в окно.
Я рад, что он это пропускает.
Я проследила за его взглядом, наблюдая, как мимо пробегает банда подростков; некоторые из них замахивались на Huvmee битами и монтировками, нанося гулкие удары в фоновом шуме, который был достаточно приглушенным, чтобы казаться далёким.
Мне не надо было спрашивать у Врега, кого он имел в виду. Покосившись на Джона, который уютно обхватил рукой бедро Врега, я вздохнула из-за того, каким не-умиротворённым выглядело его лицо даже во сне.
Ага, сказала я. Я тоже.
Наблюдая, как Врег смотрит на Джона, я снова вздохнула, в этот раз мысленно.
Но Врег поймал мой взгляд и посмотрел на меня настороженными черными глазами, в которых виднелось некоторое предупреждение.
Я не сделаю ему больно, ilya, мягко произнёс он. Подмигнув, словно для снятия напряжения, он улыбнулся. Во всяком случае, не в том смысле, которого ты опасаешься.
Я кивнула, в этот раз вздохнув вслух.
Я знаю, сказала я.
Он рассмеялся.
Нет. Ты не знаешь. Ты смотришь на меня так, будто я в любой момент могу свернуть ему шею. Или избить до крови в припадке ревности
Вот уж постарайся этого не делать, предостерегла я.
Врег закатил глаза, раздражённо щёлкнув языком, но я видела в этом веселье. Я уже собиралась совсем отвернуться, когда Ревик слегка подпрыгнул, словно опешив, и уставился прямо на Врега. Ощутив из его света импульс чего-то похожего на шок, я тоже перевела взгляд.
Что? спросила я.
Ревик покачал головой. Лёгкая улыбка играла на его тонких губах, когда он вновь привлёк меня поближе, согревая своим светом и покрепче обнимая за талию. Я понималаон радуется, что я отвлеклась от вида за окнами, так что пихнула его в руку, гадая, не нарочно ли он привлёк моё внимание.
Что? снова спросила я.
Ревик взглянул на Врега.
Можно я скажу ей?
Нет, тут же ответил Врег. Глядя на наши лица, он заметил моё хмурое выражение и тоже нахмурился. Я сказал ему, добавил он почти оправдывающимся тоном. Пусть она у него спросит, если уж ей так надо знать всё на свете, чёрт подери.
Всё на свете? Ревик весело щёлкнул. Что он-то сказал?
Ничего, ответил Врег, глядя в противоположное окно. Ничего он не сказал я сказал ему, что ещё слишком рано, и мы поговорим об этом потом.
То есть, ты вывалил всё на него, а потом не дал это обсудить? Ревик усмехнулся. Мило. Отлично сработано, брат мой.
У меня были причины, парировал Врег. Он думал, что мои мотивы он снова взглянул на меня, словно вспомнив о моём присутствии. Подозрительные.
Ревик подавил очередной смешок.
Ещё бы.
Я нахмурилась, переводя взгляд между этими двоими.
Вы пара засранцев. Вы это знаете? Пара больших тупых засранцев.
Ревик рассмеялся, целуя меня в щёку и притягивая обратно к себе на колени.
«Я тебе потом расскажу», мягко произнёс он в моем сознании.
Чёрта с два, Врег повернулся и наградил его гневным взглядом.
Ревик лишь широко улыбнулся, скользнув пальцами в мои волосы.
Джон думал, что Врег использует его для секса, Врег резко шлёпнул его по руке с другой стороны, но Ревик лишь заулыбался ещё шире. Врегу пришлось заверить его что всё вовсе не так
Врег снова ударил его, и в этот раз это был не шлепок, а почти удар кулаком, но Ревик лишь усмехнулся.
Качая головой, я опять прижалась к груди Ревика.
Забудь, сказала я, раздражённо щёлкнув языком. Наверное, я не захочу это знать.
Определённо не захочешь, заверил меня Ревик.
В этот раз он заработал шлепок уже от меня.
Ещё больше ударов по дверям автомобиля снаружи вернули моё внимание к реальности.
Группа людей стояла там и смотрела, как проезжает наш конвой.
Но это были не полу-обезумевшие подростки в эйфорииэто были взрослые. Они источали совершенно иной настрой. У некоторых виднелось оружие с красными пятнами и брызгами на концах, освещённых фарами проезжавших машины. Их лица были хищными, взглядыотрешёнными, но оценивающими. Возможно, там некогда был страх, но теперь он оказался похоронен под животной жестокостью, которая как будто сочилась из самой их кожи.
Вид холодной ярости в этом строе взрослых лиц нервировал меня.
Я знала, что они не могли видеть нас за тонированными окнами, но у них были такие выражения, будто они всё видели. Это напомнило мне львов, расхаживавших в стеклянных клеткахсловно они знали, что мы там, но ещё не придумали, как до нас добраться.
Грустно то, что это были те, кто адаптировался раньше всех.
В отличие от многих лиц, которые я видела за последние недели (которые выглядели скорее ошарашенными и потрясёнными), на этих лицах жило понимание, знание, с чем именно они столкнулись. Они осознавали, что их мир, сама их реальность рушилась у них на глазах. Все те вещи, на которые они рассчитывали во время взросления, исчезли. Всё, ради чего они работали, кем они пытались статьвсё это исчезло.
Для них не осталось смысла сдерживаться, уже нет.
Когда вокруг Humvee ринулись толпы, эти лица исчезли, сменившись обычным парадом отчаявшихся, ужаснувшихся и потрясённых людей. И всё же мой мозг раз за разом возвращался к тому животному пониманию, которое я видела в том строе вооружённых взрослых.
Ревик вновь притянул меня, и я посмотрела на него.
Ты слишком глубоко уходишь в Барьер, пробормотал он, целуя меня в висок, обхватывая ладонями моё лицо. Мы уже близко к Нью-Йорку. Они будут искать нас.
Я нахмурилась, и он поцеловал меня в губы.
Ты не можешь помочь им вот так, добавил он мягче. Если бы мы вышли из этого автомобиля или по-настоящему использовали свой свет, чтобы прекратить что-либо, то в итоге нас бы пристрелил флаер, или мы оказались бы в камере скорее всего, стали бы объектом публичной казни, которая никому не помогла бы. Те немногие люди, которым мы сумели бы помочь, всё равно наверняка погибли бы от болезни, он снова поцеловал меня. Если мы вернёмся внутрь, у нас будет хоть какая-то надежда помочь. Мы можем попытаться найти лекарство. Мы можем попытаться остановить Тень. Организовать настоящую помощь для выживших.
Я кивнула, стараясь прочувствовать его слова.
Логически я понимала, что он прав. И Балидор тоже прав.
Но знание этого не очень-то помогало. Глядя из окон на пожары, окровавленные лица и толпы, сложно было не чувствовать себя так, будто мы бросаем их всех.
Сложно было не чувствовать себя так, будто мы оставляем их всех умирать.
Глава 5Пиратство
Снаружи ворот военного гарнизона бушевал практически бунт.
Когда прогремели винтовки, я вздрогнула, отупело наблюдая, как придавленные тела прижимались к машинам, кричали и колотили по металлу и стеклу всем, начиная с кирпичей и заканчивая кулаками и свинцовыми трубами. Стекло в Humvee было явно не гражданского образца, так что на окнах и царапинки не осталось, даже под натиском тяжёлых труб.
И всё же невозможно было не вздрагивать.
Ревик обнял меня одной рукой на уровне груди и крепче прижал к себе, когда ещё несколько человек в толпе выстрелило из оружия.
Мужчина тридцати-с-чем-то лет с красным ирокезом, стоявший всего-то в нескольких ярдах, выстрелил из ружья прямо в ближайшее ко мне окно. Дробинки срикошетили, издав серию громких звенящих и постукивающих звуков, а я сильнее прильнула к Ревику, невольно напрягшись.
Опять-таки, после этого стекло выглядело совершенно невредимым. Даже колеса Humvee состояли из органического композитного материала, который ближе к металлу, а не к резине.
Большинство даже не пыталось стрелять по автомобилям, скорее всего, по этой самой причине.
Они целились в охранников на башне и на воротах. Они стреляли по воротам, пытались отогнуть обшивку режущими инструментами или оторвать броню, защищавшую колеса от повреждений. Несколько человек забрались на крышуможет, в надежде проехать с нами. У одного из них имелось нечто, похожее на электронный ледоруб с длинной рукояткой. Он попытался применить его к крыше машины, но инструмент продолжал отскакивать, ударяя его по лицу его же костяшками пальцев и металлической рукояткой.
Мы видели это через виртуальные экраны, которые предоставляли нам трёхмерный обзор автомобиля.
Но некоторые продолжали упорно стрелять в наш строй Humvee, особенно по окнам и дверцам с водительской стороны.
Я видела, как отскочившая пуля попала женщине в горло. Она согнулась, задыхаясь, затем толпа вновь поглотила её. Группа вооружённых нападавших сосредоточила свой огонь на башне, и от расположенных наверху охранников посыпался дождь выстрелов, прорезавших толпу.
Их пули содержали органический компонент и взрывались при контакте.
Я видела, как груди, черепа, горла взрывались вспышкой костей и крови. Я видела, как рука оторвалась от бицепса, а мужчина, раненый в бедро, повалился как подкошенный. Он так быстро истёк кровью, что я видела, как свет покинул его глаза ещё до того, как он полностью упал на цемент.
Сложно было злиться на солдат; большинство из них выглядело такими же взвинченными и перепуганными, как гражданские. Однако насколько я могла сказать, их выучка не дрогнула. Они уверенно стреляли из башни полуавтоматическими очередями, держали прицелы наведёнными; их экипировка состояла из брони и шлемов, словно они стреляли по противнику во вражеской стране.
Я отвернулась, когда пало ещё больше тел.
Они застрелили всех людей, которые забрались на крыши Humvee.
Я пытала твердить себе, что это милосердие, что большинство из этих людей уже заражено или заболело. Но моё горло болело. Я буквально ощущала вкус крови. Я смотрела, как от неё темнеет одежда, прослеживала узоры капель и брызг, запятнавшие окна снаружи.
Дым пожаров, похоже, проникал сквозь герметичную защиту Humvee достаточно, чтобы во рту у меня пересохло, а глаза заслезились.
К счастью, Джораг оставался здравомыслящим.
Он назвал охраннику в башне пароль через свою гарнитуру и защищённый канал. Пароль включал Барьерный ключ, а также множественное сканирование наших aleimi, поскольку в данный момент военные базы практически всех расценивали, как потенциальный риск заражения или подозреваемых.
Они также всё сильнее полагались на видящих, поскольку видящие были единственной группой, на 100 % свободной от заражения и не способной являться переносчиком.
И всё же я осознала, какой нормальной должна быть эта массовая сцена для охранников башни, когда они открыли для нас ворота практически сразу же, как только подтвердились наши документы.
Джорагу даже отдали честь.
Они провели нас ещё через пять ворот, как через старомодные замки на баржевых каналах, и каждые ворота включали дополнительные сканирования и пароли.
Внутри первой из этих закрытых зон они убрали тела с наших крыш и без преамбул застрелили всех, кто пробрался, уцепившись за наружную обшивку Humvee. Они даже нашли двух людей, повисших под дном одной из наших машин.
Я смотрела, как солдаты в униформе из брони на всё тело, перчаток и масок оттаскивают трупы. Такая экипировка делала их безликими и инопланетными, похожими на каких-то героев фильма в жанре научной фантастики. Но я знала, что эти маски, комбинезоны, ботинки и головные уборы, скорее всего, служили военной версией костюма химзащиты.
В двух последних замкнутых пространствах между воротами у нас взяли два разных анализа крови, чтобы убедиться, что мы не переносим вирус и не перевозим людей, которые притворяются видящимиэто было бы ироничным поворотом событий. Чтобы миновать эти помещения перед воротами или замки, ОБЭ-поле должно было опуститься и позволить нам пройти.
Это напомнило мне гигантскую камеру санобработки, особенно учитывая огромный купол, накрывавший эту часть базыкоторая, по сути, и служила для санобработки. Вместо того чтобы использовать сами стены для удержания вируса снаружи, что уже перестало приносить практическую пользу, они использовали удалённость от заражённых, ОБЭ-поля, сканеры биологических агентов, анализы крови и оружие.
Это сработает? пробормотала я вслух.
Балидор, похоже, считает, что да, сказал Ревик, почувствовав мои мысли. Он сказал, что они тестировали нечто подобное в отеле с тех пор, как пошли новости о заражении в Сан-Франциско. Наверное, к этому времени у них имеется что-то наготове.
Я поморщилась.
Мысль о том, чтобы поджаривать людей на улицах с помощью ОБЭ-поля, мне не нравилась. Вообще.
Ты будешь благодарна за это, как только мы доставим людей внутрь, мягко напомнил он мне.
Я кивнула. Я знала, что он прав, но его слова не особо помогали. Я гадала, не существовало ли у них протокола на тот случай, если мёртвые тела кольцом окружат отель, как мёртвые птицы на тротуаре под вертолётной площадкой отеля, которая защищалась ОБЭ-полем.
Но у меня определённо не имелось решения получше.
Будем надеяться, что большинство людей не станет испытывать, какая там стоит система предостережения.
Если так подумать, то, может, оставить там несколько мёртвых телне такая уж плохая идея.
Мыслишь прямо в духе королевы-воительницы, пробормотал Ревик, покрывая поцелуями моё лицо. Я скажу команде Врега заточить копья, на которые будем насаживать головы. Можем сколотить под них садовый ящик.
Я фыркнула и закатила глаза, подавляя невольный смешок.
К этому времени я уже привыкла к их с Врегом чёрному юмору.
Как только мы оказались по ту сторону последних массивных ворот и миновали самые смертоносные из пяти ОБЭ-полей, наше военное сопровождение свелось к нулю.
Я выдохнула задерживаемое дыхание, осознав, что уже не чувствовала их.
Очевидно теперь, когда мы внутри, они собирались оставить нас в покое.
Когда мы миновали намного меньшие ворота (наверное, служившие изначальным входом в учреждениевсего лишь рабица с колючей проволокой наверху), Джораг отключил внешнее освещение Humvee. Постепенно наш вид на военную базу и её длинные ряды бараков посветлел и приобрёл бледно-зелёный оттенок через инфракрасное ветровое стекло, когда Джораг переключил обзор.
Я вместе с остальными осматривала планировку земель.
По-прежнему глядя через ветровое стекло, я испустила ещё один глубокий вздох.
Свобода от той толпы и удаление от охранников башни и ОБЭ принесли мгновенное ощущение облегчения, словно с груди ушло какое-то давление.
Это осознание сопровождалось чувством вины, но недостаточно сильным, чтобы совсем стереть эту эмоцию.