- А иных вариантов скрещивания нет? С меньшим сроком жизни?
- Нет, твое желание, увы, невыполнимо, - покачал головой Тан. - Да и упустить подобный эксперимент я не могу, уж извини. Другие расы отторгают ген шай-ти, причем очень агрессивно, часто до летального исхода испытуемого. Исключение составляют только фейниллы, но те - отдельный разговор. Очень уж много у этих двух видов пересечений, не иначе какой-то общий предок был. А тут - стопроцентное принятие!
Кор-ару такое положение дел не понравилось. Ладно, если бы возраст продлился до сотни лет, это еще куда ни шло - животные-долгожители часто пользовались спросом - но до пяти?! И плевать, что разумное создание, не зверь дикий, но вот так просто отдать то, о чем мечтают многие расы и народы? То, ради чего много тысячелетий трудится медицина всех известных планет, достанется какой-то мелкой слабой самке с неизвестной планеты за просто так?!
- Завидно?
- А тебе будто нет? И не рассказывай мне сказки! За подобную возможность ты бы не моргнув уничтожил несколько планет.
- А я разве отрицаю? - философски вводя данные в компьютер, чтобы тот рассчитал составляющие и дозу сыворотки, не стал спорить Тан. - Конечно, мне завидно. Страшно, до безумия. Ибо озвученные тебе цифры основаны только на том, что известно галактикам об этой расе, а на деле Вполне может оказаться, что живут они намного дольше - и эта девочка проживет, - прищурился ученый. - А может и нет, кто знает? Жизнь быстротечна. Но вот что я тебе скажу, Кор-ар, присоединение любого другого гена убьет твоего зверька или не окажет на нее никакого воздействия. И выгоды из этой покупки ты не извлечешь ни на звездочку.
Тан хмуро смотрел на Соню - не мигая, не отрываясь. Как удивительна природа, какое у нее тонкое чувство юмора - ни одному живому существу не достичь ее высоты! Самым слабым из известных разумных организмов со всей вселенной достался такой щедрый дар - совместимость с сильнейшими, свободнейшими долгожителями мира. Шай-ти даже в Альянс планет входили на своих условиях, им никто не вправе был диктовать, что делать и как жить.
Убить за такое - легко.
Получить, увы, невозможно.
Только вот страшны шай-ти были, по мнению того же Тана, как самый проклинаемый и благословляемый грех его народа - любопытство. Но это кому как.
- Ну что, вводить препарат или нет?
Ученый постучал когтем по подготовленной к использованию ампуле.
Промелькнувшая внезапно мысль заставила хозяина Зверинца задумчиво прищелкнуть жвалами - а вдруг?..
- Послушай, друг мой, а кроме длинной жизни она что-нибудь получит? Защитный покров, выносливость? И что там в таком случае будет с совместимостью с ее собственным видом? Я надеюсь получить потомство, если опыт пройдет удачно!
Ученый переключил несколько экранов, забил на один из них длинную строку букв и цифр, ткнул в несколько кнопок и ответил:
- Нет, больше ничего - организм как был, так и останется хрупким и слабым. Больше бонусов от природы ей не полагается. А что касается продолжения рода - на экране загорелся объемный график. - Так тут все просто и прозрачно: к размножению со своим видом эта самка так и останется пригодна.
- Тогда вводи. Если что, прирежу и пущу на корм ящерам, невелика потеря.
Эта новость успокоила и расслабила Кора-ара: пока его новое приобретение работает и собирает зрителей, будет жить, станет не нужно - отправится на свалку.
Кошко-ящер взмахнул хвостом: какое расточительство! Попади эта самочка к нему первому, вот было бы счастье! Он не стал бы убивать ее по прихоти, только ради науки. Намного более благородная смерть. А у Кор-ара Взлетит он не с того крыла - и попадет зверь под раздачу, а дальше на утилизацию, и останется он, Тан, ни с чем.
Жалко.
Соня почти не мигая смотрела, как Тан загрузил ампулу в медицинский пистолет с самой тонкой иглой. Сыворотка отливала в темноте жемчужно-голубым, казалась густой, как сахарный сироп. Он подошел к спеленутой проводами Соне, безуспешно попытавшейся дернуться, хоть как-то отвернуться от ученого. Оно и раньше не получалось, но сейчас в ней ожило какое-то животное чутье на опасность. Она Богомола с Крысом так не боялась, как этого гибрида ящерицы и кошки.
Ученый приставил пистолет прямо к ее шее, место укола обожгло сперва холодом, а потом огнем. Боль расцвела во всем теле электрическим цветком.
Соня забилась в путах, не слыша собственного крика. В мгновенье она оглохла, ослепла, онемела - не стало ее, а она стала болью.
- Ух, вот это реакция! Ты только посмотри! Я даже не предполагал, что
- Да в черную дыру твои предположения, что с этой-то делать?! Если из-за тебя я ее потеряю!..
- Не шуми, ничего с твоей зверушкой не случится. Ну, покричит немного, горло сорвет, мелочи какие! Все они успокаиваются, так или иначе, рано или поздно
Если бы Кор-ар мог, он бы заскрипел зубами от гнева, но зубов у него, в отличие от Тана, не было, а жвала для этого не предназначались - так что ему оставалось только зло шелестеть короткими крыльями да потирать клешни о хитиновый панцирь.
Соня кричала - страшно и жутко. Но для нее самой этого крика не существовало - существовал только огонь, бегущий по венам и сжигающий заживо. Она умирала и возрождалась, плакала и напивалась своими же слезами. И падала в бездну, в которой расцветали бело-золотые цветы-звезды, похожие на кружевные снежинки. Ей казалось, что вот еще чуть-чуть, она дотянется до них и что-то узнает Что-то невообразимо важное, так необходимое ей, то, что она искала с самого своего первого вздоха и раньше, до рождения, в небытии. Искала и не могла найти - просто знала, что ищет. Как знала, что эти цветы, яркие, горячие, сияющие цветы - это не все, это лишь часть. Но целого не было - только тонкая золотая нить, пришедшая взамен цветов. У нее никак не получалось ухватиться за нее, и от этого, именно от этого, ей было больно. От того, что она тянулась и не могла дотянуться, узнать, кто держит конец нити с той стороны. Только песня звучала в груди одним сердцебиением на двоих и ответом.
Протяни руку - коснешься, но пальцы в который раз сжимали лишь воздух да из темноты скалили клыки чудовищные лица.
Если ад существовал, подумала Соня на краю сознания, проваливаясь в чернильную бездну - то она была в аду.
*
Реальность свалилась на Соню мерным электрическим гулом вперемешку с целым сонмом разнообразных звуков, от пронзительного щелканья-писка до тихого гортанного рычания. Девочка приподняла голову, сонно осмотрелась: она лежала на толстой, сплетенной из очень мягких волокон подстилке с рюкзаком вместо подушки. С минуту Соня рассматривала потолок, почти не моргая, и прислушивалась к окружающему миру, а потом села и оглядела себя.
Физической боли она не чувствовала, да и видимых травм не наблюдалось, что не могло не радовать. Куртка и джинсы канули в небытие. Их сменил обтягивающий комбинезон под самое горло, который настолько плотно облегал тело, что Соня почувствовала себя голой. Но это было лучше, намного лучше, чем если бы ее действительно раздели и бросили в эту клетку.
Соня мысленно прикинула размер: пять метров умножить на четыре, в высоту до потолка чуть меньше двух метров. Три стены обычные, а вот внешняя, с электрическими решетками, была полукруглой, так, что если пришлось бы к ней подойти почти вплотную, то стало бы можно увидеть огромный холл с десятком других клеток.
Соня встала, попрыгала, потянулась. Температура в помещении была вполне комфортной, даже немного высоковатой, но жаловаться на это она и не думала. Главное, что не холодно.
Стены были гладкие, облицованные чем-то вроде пластика, а вот если поднести руку к решетке, то обожжешься. Сильно, так, что потом прижимаешь к себе раненую кисть и тихонько шепчешь: пройдет, обязательно пройдет.
Соня прошлась по клетке, сначала лилипутами, потом гигантами. Первых получилось двадцать два, вторых - семь с половиной. Пол, и стены, и потолок были выкрашены в белый цвет, и Соня передернулась, поняв, что она здесь будет как на ладони, нигде не спрячешься. Девочке стало безумно жаль животных в зоопарках: они так живут, их так же ловят люди и сажают в железные решетчатые короба, вырывают из привычной среды обитания. Это нечестно.
В правом углу, за выступающей тонкой стеной-перегородкой, обнаружились аналог туалета и небольшой ручеек-фонтан. Соня умылась, стуча зубами и душа в груди истерический смех.
Плакать было нельзя. Может быть, сейчас за ней наблюдали через какую-нибудь скрытую камеру и анализировали ее поведение. Нужно показать наблюдателям, что она спокойная и мирная, решила Соня. Она помнила, что агрессивных животных на Земле усыпляли. Или сажали за самые высокие заборы, которые даже с разбегу не перепрыгнешь.
В школе всегда говорили, что главная особенность человека, отличие его от животного - это умение думать и приспосабливаться. Сделать из камня и палки копье.
Только тут ни того, ни другого не было. Да и забавно это выглядело бы, если бы она понеслась на Богомола с копьем наперевес. Все равно что против слона с зубочисткой.
Глупости лезли в голову, но Соня не гнала их. Они помогали забыться, отвлечься от рева, стонов, писка из соседних клеток, от чужого отчаянья и боли. И от мыслей о своем будущем.
Хорошо, что ее не оставили с тем ученым.
Когда-то, теперь уже в прошлой жизни - такой далекой казалась реальность на любимой и родной Земле - она увидела отрывок из передачи про ночных бабочек, девушек легкого поведения. Мама, придя домой и, обнаружив, что показывают по телевизору, очень быстро переключила канал, приговаривая: Нечего смотреть всякую гадость!. Но главное Соня понять успела: эти девушки торгуют телом, продают себя, и кто угодно может их купить и использовать, как какую-то вещь. Так и порадуешься, что чаша эта мимо нее прошла: Соня сильно сомневалась, что инопланетяне, какими бы они ни были, согласились бы спать на собачьей подстилке.
- Больно
Звук собственного голоса - хриплый и жалкий - разрезал воздух и оглушил.
Но Соня пыталась говорить, плевать, что сама с собой - здесь нет врачей, сумасшедшей никто не назовет! А потерять себя, действительно стать зверем она не хотела.
Все-таки есть огромный плюс в том, что ее всегда считали старше: способность мыслить и поступать не на свои законные тринадцать, а осознанные шестнадцать сейчас спасала от потери рассудка. Вместо того, чтобы плакать, Соня начала думать о том, как найти из сложившейся ситуации выход.
- Ребята бы повеселились, если бы узнали, что жизнь на других планетах существует - раскачиваясь на пятках туда-сюда, шептала еле слышно, только губы шевелились, Соня. - Попробовали бы инопланетянина сачком поймать. Ведь бывают маленькие инопланетяне? А вот зеленые человечки - вряд ли.
Соня отстранено подумала, что у нее начинается самая банальная истерика. В прочем, ей можно! И нужно.
Черт знает где, похищенная черт знает кем, с черт знает каким будущим! Просто не повезло, не там свернула, не туда вышла, задержалась в школе или, наоборот, поспешила Знала бы - сказалась больной и неделю на улицу носа не казала.
Дыхания стало не хватать, но глаза как были сухими, так и остались.
Она привалилась к стене и медленно сползла на колени, запрокинув голову и тяжело дыша, загнанно, с присвистом.
- Ма ма Мамочка!
Закрыть руками голову крест-накрест и тихонечко завыть, как животные в соседних клетках, не пытаясь сдержать бьющую тело дрожь от мысли, что ничего не изменить.
Это только в книжках такие как она, попадая в чужой мир, становятся избранными, принцессами, волшебницами. Так просто и легко: хоп - и ты сильнейший во всем мире, мудрейший из мудрых и наглейший из живущих. Тебе улыбается удача, и на каждом шагу как из рога изобилия сыплются артефакты, друзья и способности. А как красиво склоняются в книжках армии, покоряются города! И героини приспосабливаются к жизни в один момент, разучив за секунду десяток языков, новые порядки, нормы этикета и обзаведясь по ходу парой женихов-принцев вместе со свитой.
Смешно даже, так в реальной жизни не бывает. В ней оказалось иначе: ни языка, ни друзей, ни способностей. Только абсолютное незнание всего и безысходность вперемешку с отчаянием.
Соня могла теперь сказать на собственном опыте: возможно все. И повзрослеть за одну ночь - тоже.
Все детские мечты и иллюзии разбились вдребезги за каких-то пару часов, наверное. Вслед за ними растаяла дымкой надежда на спасение. И не мелькнула даже мысль, что здесь, в этом космосе она может быть кому-то нужна, ее может кто-то искать.
Никто, никак - некому.
Соня кусала губы, мотала головой из стороны в сторону и стискивала кулаки. Она выживет, обязательно выживет! И выберется из этого места - она не знает еще пока как, но свято верит в будущую возможность. А пока ей оставалось только твердить, как молитву, удерживающую сознание от угасания:
- Жить Я хочу жить
Она бы так и сидела еще долго-долго, если бы у самой клетки не остановился Богомол - ему нечего было опасаться, Соня не дотянулась бы до него, даже если бы могла навредить. Но полоска рваных царапин через все его лицо приятно согрела душу - кто-то может достать! Да, у нее нет когтей, но здесь есть те, у кого они есть! Изнутри поднялось какое-то несвойственное ей злорадство.
Даже плакать перехотелось.
- А, очнулась, крошка! Это замечательно! - оскалился Кор-ар. - Ридж!
Откуда-то сбоку к Кор-ару подскочил здоровенный лев, только прямоходящий. С перепутанной лохматой гривой, золотисто-карими глазами и внушительными клыками. Соня углядела в перепутанной гриве уши - не маленькие и круглые, а длинные, кроличьи. Одет этот лев был в брюки цвета мокрого мха. Под короткой шерстью бугрились мышцы - такой шею свернет и не заметит.
Но его пояс привлек Соню больше, чем сам инопланетянин. Здесь такие - с кучей каких-то полосочек, которые на деле оказывались карманами - носили почти все, кого девочка увидела за время путешествия. Дотронулся до кармашка - достал необходимое чудное приспособление, уменьшенное до размера спичечного коробка.
А еще здесь носили на руках браслеты. Обычные, металлические, даже почти без рисунка - просто пара пересекающихся полосок. Только вот зачем они были нужны, Соня пока не знала.
- Надень на новенькую ошейник. Только смотри, чтобы аккуратно! Зверь редкий, хрупкий. Но вроде смышленый.
- Мощность ставить минимальную, господин Кор-ар? - проведя широкими ладонями по поясу и нащупав карман с запасным ошейником, деловито уточнил Ридж. Ему было плевать на зверей - это была просто работа, которую надо выполнять хорошо. И чтобы животное не пострадало.
- Среднюю, - подумав с минуту, решил Кор-ар. - Но с увеличением от минимума. Сразу начнет соображать - хорошо.
И уставился на стоящую посреди клетки самочку. Не мигая и не отводя взгляда. Зверь посмотрел на него в ответ, и тогда Кор-ар улыбнулся, раздвинув жвала.
- Особых проблем у тебя быть не должно.
Ридж склонил голову:
- Хорошо.
И мир снова перевернулся, не с ног на голову, а сделав какое-то недосальто - но Соне хватило и этого. Она никогда не дралась, даже в младших классах, кода мальчишки дергали ее за косички, отнимали портфель или пенал. Просто стояла и плакала. Редко когда находила в себе моральные силы хотя бы хлопнуть раскрытой ладонью обидчика, не то что побежать за ним или перепрыгнуть через парту или стул. И на физкультуре тоже перебивалась с двойки на тройку. Канат так и остался недосягаемой высотой. А игру в баскетбол или футбол она пережидала на лавочке запасных.
Здесь же этот лев требовал от нее все: прыгать, лазать, бегать. Соня сначала не понимала, чего от нее требуют, зачем ей лезть через какие-то трубы и сетки - но пара разрядов током быстро отучили от непонимания и нежелания. И невозможности сделать.
Железные браслеты, обхватившие шею и запястья, не оставляли времени на раздумья: каждая ошибка провоцировала электрический разряд. Сначала слабый, но чем дольше она не понимала задачу, тем сильнее и продолжительнее он становился.
Соня плакала и отказывалась выходить из клетки, но результат всегда был одинаковым: в конце концов она просто теряла сознания от боли. Однако следовало отдать ее мучителям должное: они ни разу не переступили черту, не причинили ей действительно непоправимого вреда, который невозможно было бы устранить без медикаментозного вмешательства. Силу любого воздействия вычисляли с точностью, которой позавидовал бы даже хирург на сложнейшей операции.