Глава 12
Мы бежали и гончие преследовали нас.
Я не был уверен, как много из них сели нам на хвост. Их было больше полудюжины, но меньше двадцати. Они издавали странный легкий скрежет и выбивали облачки искр, двигаясь по бетону, когда их острые как сталь когти касались земли. Они цеплялись за стены зданий как огромные пауки, те же когти вгрызались к кирпичи и бетон, легко выдерживая их вес.
Я вёл нас вниз по переулку в противоположную сторону от места, куда я швырнул первую гончую, через улицу и затем вниз по переулку за ним.
- Они следуют за нами на расстоянии, - заметил я. Всё это кардио в последнее время сослужило мне хорошую службу. Моё сердце работало, я тяжело дышал и едва замечал это.
- Они осознают, что мы опасны, - старик задыхался. - Они ранее не имели дел с нашей реальностью или существами, которые могли бы причинить им вред. Это заставляет их колебаться.
- Сюда, - сказал я и свернул ко въезду на подземную парковку, махнув в сторону деревянного шлагбаума, пропускающего машины. Я замедлился достаточно, чтобы старик меня догнал. Ему бег давался не так легко, как мне.
Позади нас, гончие... не столько скакали, сколько передвигались рывками, будто им приходилось останавливаться, чтобы обдумать каждое следующее движение, прежде чем совершить его. Они были убийственно быстрыми при движении, абсолютно размытыми от скорости, но когда они останавливались - они были неподвижны словно статуи, не считая мельтешения щупалец на боках. На ком-то одном из них это выглядело бы глупо. Но когда ты видишь эти стремительные, внезапные движения чертовой дюжины или около того, это нервирует. Что-то было в этих движениях исключительно примитивное, как у рептилий, или даже насекомых. Это выглядело бы жутко, будь гончие размером с собак. Но когда они размером с лошадь - это просто ужасает.
- Лучше всего огонь, - продолжил старик, угрюмо поспевая за мной. - Что-то магическое они могу стряхнуть более или менее успешно. Естественный огонь отлично с ними справляется.
- Какая разница, какой источник у огня? - спросил я.
- Разница в том, что всё, что мы создаём своей волей, они могут по большой части стряхнуть, - сказал он. - У меня нет времени проводить для тебя семинар на тему намеренного и естественного воздействия на вселенную, пока ты не завершишь мой курс "Почему это чертовски глупо - доверять вампирам".
Подземная парковка была построена под жилым домом над нами, так что верхний ее уровень был практически заполнен. Места для масштабной битвы тут не было, что означало, что наш путь лежал только вниз. Как правило, когда ты убегаешь от чего-то, двигаться вверх или вниз - плохая идея. Чем выше или ниже ты забираешься, тем меньше у тебя остается путей к отступлению, а когда тебя кто-то преследует, оставлять как можно больше путей отступления открытыми - это отличный способ остаться в живых.
Я бросил на старика обеспокоенный взгляд, спускаясь вниз. Он огляделся вокруг и пришёл к тому же выводу, что и я: - Ничего не поделаешь, Хосс. Вниз.
- Нет нужды втягивать Белую Коллегию в это, - сказал я ему, спускаясь первым. - Они еще не вовлечены.
- Ты здесь в первую очередь потому, что ты решил, что защищаешь любовницу вампира, - проворчал старик. - И к твоему сведению, они призвали этих тварей и послали их за тобой.
Я бросил взгляд назад на первых двух-трёх гончих, скользивших вокруг по углам пандуса позади нас и испускавших дрожащие в груди звуки. Перед нами, там, где стены, крыша и пол образовывали угол, начал сиять болезненный голубой свет.
- Не в стиле Лары, - выдохнул я, ведя нас на уровень ниже. - Она действует скрытно в политике, но с личными врагами она более открытая. Если бы она захотела моей смерти, она бы пришла ко мне с ножом. В этом формате она прямолинейная.
- До тех пор, когда она вдруг перестанет такой быть, а ты уже будешь достаточно мертв, чтобы пожаловаться, что вампиры стали скрытными, - проворчал Эбенизер.
Мы вышли на нижний уровень парковки. Он был почти пуст. Мы были близки к концу твёрдой почвы в этой части города: самые низкие углубления бетона были заполнены водой, от которой исходил застарелый запах плесени и грибка. Мы были на уровне воды озера или чуть ниже.
- Места вроде этого не слишком хорошо реагируют на взрывы и всякое такое, - заметил я, оглядевшись.
- И оно недостаточно низко, чтобы получить достаточно воды, чтобы погрузиться в неё, - добавил он. - Хорошо, мальчик. Время начать учить тебя этим делам со звезднорождённым.
Я моргнул и чуть не споткнулся о собственные ноги.
- Постойте-ка, что? Вы собираетесь начать говорить об этом... сейчас?!
Он раздражённо стукнул меня по плечу.
- У нас есть может быть полминуты. Ты хочешь прогуляться по аллее воспоминаний?
- Чёртовы чародеи, - пожаловался я, потирая плечо. - Ладно, расскажите мне.
- Каждые два-три поколения чародее, - сказал Эбенизер, - звёзды выстраиваются в нужную линию, и в течении нескольких часов прожектором проходят по земле. Любой ребёнок, рожденный под этим светом...
- Звезднорождённый. Я понял, - сказал я. - Но что это значит?
- Силу против Иных, - прорычал старик. - Среди прочего, их разум не может быть магически испорчен при контакте с чем-то Извне. Что означает...
Мои глаза расширились.
- Адские колокола, - выдохнул я.
Видите ли, когда что-то приходит извне в нашу повседневную реальности, есть всего несколько способов взаимодействия с ними. В первую очередь, они на самом деле не здесь, в физическом смысле. Они приходят из-за границ мира смертных, и это означает создание тела из эктоплазмы и насыщение его достаточным количеством энергии, чтобы служить своего рода аватаром или дроном для сверхъестественного создания, которое всё ещё остаётся в безопасности в домашней реальности. Это то, что сделали гончие, когда они пришли в Чикаго возиться с нами.
Сражаться с чем-то вроде этого обычно сложно. Тела, в которых они обитают, обычно не нуждаются в таких вещах, как, например, чувство боли, и требуется вкладывать значительное количество дополнительной энергии, чтобы удар попал в цель. Сражаться с ними физически, вынуждает вас разрушать структура их тела, ломая суставы и кости до тех пор, пока они просто не перестанут работать.
Для любого существа с физическими размерами и выносливость этих гончих, намного проще связать и изгнать их - просто противопоставить свою волю против их, и изгнать их из тел, которые они создали, когда пришли сюда. Но это было всё равно, что вывалять свой мозг в туалете автобусной станции: вы просто не знаете, что подцепите, и чародеи часто путающиеся с Иными (или даже более странными существами из нашей собственной реальности) , как правило становились несколько ненормальными из-за загрязнения прямым контактным с чужеродным, нечеловеческим разумом. Вот почему есть целый Закон Магии о выходе за пределы Внешних Врат.
Но если я был защищён от подобного влияния...
Это и была причина, почему Немезида, например, открылась мне, но никогда на самом деле не атаковала меня в попытке взять контроль над моими мыслями и действиями? Потому что на самом деле не могла? Это имело смысл, учитывая мой предыдущие опыт столкновений с Иными, когда другие были обездвижены их атаками, пока я всё ещё был способен действовать. Это означало, что я не только могу сопротивляться их влиянию, но и мог противостоять этим тварям, разум против разума, без страха короткого замыкания в мозгах.
Старик подразумевал, что я изгоню их, поймав в круг и выставив прямо из нашей реальности.
- Как мы собираемся собрать их в круге? - спросил я.
Эбенизер прислонил посох с своему телу, достал из комбинезона складной нож и ответил: - Ловушка.
Он вонзил нож в свою руку и провернул, кровь небольшой струйкой потекла из раны и закапала на землю. Первая из гончих появилась на верху пандуса позади нам и испустила пронзительным стон, её щупальца задрожали в такт падающим каплям. Она продвинулась на несколько футов к нам размытым пятном, а затем снова застыла как какой-то причудливый глубоководный хищник.
- Итак, вот и упражнение, - сказал Эбенизер, передавая мне нож. Если ему и было больно, это не сказывалось на его голосе. - В первую очередь защитный круг. Действует одновременно. Запах крови сведёт их с ума, и они будут пытаться достать меня. Пока они это делают, ты рисуешь круг, активируешь его, и затем изгоняешь их. - Он взглянул на меня. - И просто, чтобы я был уверен, что ты усвоил урок, пожалуйста, обрати так же внимание на то, что ни один из пунктов этого плана не включает вампиров.
Углы на нижнем уровне парковки начали мерцать болезненным голубым светом.
- Сэр, - прорычал я, принимая нож. Я наклонился и быстро обошёл нас по кругу, кончик ножа царапал бетон, пока я не получил замкнутую фигуру, которая выглядела более-менее как круг. Я вошёл в него, коснулся линии и напряг волю, почувствовав, как магический круг возникает вокруг нас словно невидимая стена энергии. - Бывает подходящее время и место для всего. Но не сейчас.
Я протянул ему нож за рукоять. Старик сжал кулак несколько раз, чтобы убедиться, что кровь продолжает капает. Затем он сложил нож и убрал его, взял посох и поднял его обеими руками вертикально, держа параллельно позвоночнику, осторожно удерживая его внутри круга. Гончие начали прорываться в наш мир. Ещё полдюжины присоединились к ним, спустившись по пандусу беспорядочными скачками, а затем просто сели и стали ждать.
- Уверен? - спросил он. - Может мы перекинемся парой слов с твоими верными союзниками-вампирами, которые находятся здесь в час нужды?
Я посмотрел на него:
- Это дешёвый трюк и ты это знаешь.
- Одиннадцать, двенадцать, - считал старик, - тринадцать, ага. Вся стая здесь. Теперь это становится серьёзным.
- Думаешь эти твари умные?
- Чертовски умные, - сказал он. - Но настолько целеустремлённые и чуждые, что трудно сказать.
- Тогда они попытаются остановить меня, когда я буду рисовать круг, - сказал я. - Нам нужна дымовая завеса, но у них нет глаз. Ведь нет? У них нет глаз на затылке или чего-нибудь в это роде?
- Ты не хочешь этого знать, - ответил старик.
Внезапно три гончие переместились совсем близко к нам, размахивая щупальцами. Одна из них врезалась в границу круга. Последовала вспышка света, серия злобных огненных искр, и дрожащая басовая нота боли, а затем три гончие снова замерли. Одна из них с поджаренным щупальцем, была не более, чем в паре футов от меня.
Я сглотнул и окинул взглядом круг. Магический круг защищал от всех существ, призванных в мир смертных, включая Иных, но если любой твёрдый предмет пересечёт царапину на бетоне, круг рухнет, и мы окажемся во власти этих тварей.
- Но они ориентируются по звуку? - спросил я.
- Как летучие мыши.
Гончая возле меня поднялась на задние лапы, щупальца, дрожали, словно ища способ обойти энергетическую завесу круга. Когда кончики щупальцев коснулись круга, раздался резкий хлюпающий звук, и они отскочили в маленькой вспышке искр с тихим стоном боли.
- Никаких зубов, - заметил я, моё горло пересохло. - Просто из нездорового любопытства, что случится, если они, эээ... доберутся до нас?
- Они утащат нас в один из этих углов, - сказал Эбенизер, - и перенесут нас туда, откуда они пришли.
Я сглотнул.
- И что потом?
Старик выглядел немного обеспокоено и сказал то, что для чародея было сродни ругательству: - Я не знаю.
Я моргнул и почувствовал, как мои глаза расширяются. - О, - я снова сглотнул и сказал: - Это довольно серьёзные существа. Я не уверен, что смогу захватить их всех за раз.
- Здесь нет нескольких существ, - сказал он. - Только одно, которое бегает тут в разных телах. Пакетная сделка, Хосс. Ты не можешь изгнать одного, не изгнав их всех.
Я посмотрел мимо Эбенизера туда, где был припаркован старый пикап, единственная машина на нижнем уровне.
- Тогда мы должны усилить давление, - сказал я, кивая на старый грузовик.
- Кольцо огня? - спросил он.
- Кольцо огня, - сказал я. - Чёрт, было бы у меня вед...
Чихание застало меня врасплох. Оно появился из ниоткуда и было громче, чем должно было быть, мой голос сорвался на середине. Последовал прилив напряжения и энергии, головокружительная вспышка непроизвольно затраченной магической энергии, и слишком много эктоплазмы вышло из моего носа.
Раздался стук и оцинкованное стальное ведро на пять галлонов упало на землю у моих ног и покатилось. Эбенизер выругался и воткнул свой посох в ведро, пригвоздив его к земле за дюйм или два прежде, чем оно смогло нарушит круг и убить нас.
- Ведро, - неубедительно закончил я. Мои ноздри были полностью забиты эктоплазмой. Тьфу. - Простите. Исчезнет через секунду.
Старик моргнул, уставившись на ведро. - Адские колокола, мальчик. Призывалки? В твоём возрасте?
- Призыв-что? - спросил я.
Старик поднял правую руку, прошептал слово, его пальцы сложились в сложной небольшой последовательности, ведро окутал прилив воли старика, и вместо того, чтобы растаять и исчезнуть в эктоплазме, оно осталось твёрдым, когда старик наклонился и поднял его. - Призывалки. Я рассказывал тебе о них.
- Нет, не рассказывали, сэр.
Старик нахмурился. - Ты уверен? Может ты просто не слушал. Как с вампирами.
- Ты серьёзно? Правда? - Требовательно спросил я, ткнув рукой в надвигающийся на нас ужас из щупалец. - Прямо сейчас?
- Он сунул мне ведро. - Каждый раз, когда ты с ними связываешься, ты обжигаешься, - сказал он. - Мальчик, когда ты собираешься включить свою голову?
Я забрал у него ведро.
Внезапно, без звука, без всякого сигнала, все псы согнулись в одинаковой стойке, и их щупальца начали вибрировать одновременно.
- Иди! - прогремел Эбенизер. - Быстро!
Правильно. Пока включить голову. Может быть гончие и не могли физически достать нас, но все тринадцать тварей обрушат на нас чистый физический бас все одновременно, я абсолютно уверен, что мы не выйдем с этой парковки.
В идеальном мире, я смог бы сломать круг, сделать себя невидимым для врагов, просто проскользнуть мимо них и позволить старику удерживать их внимание, пока я рисую круг.
Но вместо этого мне пришлось довольствоваться розыгрышем на день рождения, который я приготовил для Баттерса.
Для начала, выйти из круга.
Как только я это сделал, гончие напряглись, их мышцы и усики задрожали.
В то же время, Эбенизер начал отступать, чтобы прижаться спиной к ближайшей колонне, поддерживающей парковку, даже возведя новую стену невидимой энергии позади себя. - Подходите, огромные уродливые звери.
Щупальца гончих на головах вспыхнули, последовав за стариком, загрохотали, завибрировали, и дозвуковые раскаты грома наполнили воздух, моя голова закружилась.
Я встал, собрал свою волю, поднял правую руку, растопырил пальцы и зарычал: - Consulere rex!
Заклинание не было ужасно сложным. Оно в основном имитировало гудок. Только... немного больше. И оно играли мелодию.
Ладно, слушайте. Вам придётся поверить мне, чёртов рёв тиранозавра рекса, играющего "С днём рождения тебя" на полную громкость, это абсолютно подходящий подарок для Уолдо Баттерса.
Звук, наполнивший гараж, не был похож на рожок. Или на оркестр. Или на гудок поезда. Он, фактически, был на уровне 160 децибел. Не 165, потому что когда я попробовал так много, у меня разбились все стаканы на кухне, а мои волосы загорелись.
Я не шучу.
Для записи, это примерно такая же интенсивность звука, как при взлёте пассажирского самолёта. А теперь представьте какого находиться в относительно маленьком, незакрытом, звукоотражающем пространстве с таких огромным количеством шума.
Нет, не надо. Если вы никогда так не делали, вы не сможете представить.
Звук походил не столько на шум, сколько на то, что его бросили в огромную бочку нефти. Мгновенно я почувствовал, что не могу сделать нормальный вдох. Я чувствовал давление на кожу и боль в ушах, как когда ты ныряешь на дно глубокого бассейна. Я уронил свой посох на землю, чтобы закрыть руками уши, но лучше не стало. Эта громкость ощущалась всем телом. Маленьким чудом было то, что у меня хватило ума удерживать ведро.
Я планировал побежать к грузовику, но я на самом деле не рассчитал, насколько чертовски громким окажется это заклинание. Так что вместо этого я шатался по дороге, едва способный удерживаться на ногах и идти по прямой.
Гончим было хуже, чем мне. Под натиском моей "дин-серенады", они упали в чистой агонии, взмахивая усиками, дико хлопая щупальцами на головах, как какая-то ящерица с капюшоном, получающая разряды тока. Теперь они не выли, а если и кричали, это было незаметно.
Иногда лучшая защита - Это Ти Рекс.
Я пьяно упал всего лишь дважды на моём пути к грузовику. Затем началась сложная часть.
Я вынужден был отнять мои руки от ушей, и ээ... музыка, казалось, вот-вот разорвёт мои барабанные перепонки. Я опустил ведро, присел у грузовика и воззвал к Зиме.
Быть Зимнем Рыцарем не очень весело. Эта Мантия на повседневной основе означала, что я должен сражаться и работаться каждый день, чтобы оставаться более-менее собой. Эта проклятая штука заставляла меня думать о вещах о которых я бы предпочёл не думать, и желать того, чего бы я не хотел желать. То, что ты - Зимний Рыцарь, не помогает тебе стать хорошим отцом, или делать лучшие блинчики. Это не помогает тебе в понимании философии, создании красоты, или знаниях садоводства.
Что оно делает, так это превращает тебя в адскую машину в бою.
Я схватил грузовик за раму, использовав край моего защищённого заклинаниями кожаного пыльника, чтобы защитить руки, напряг спину и ноги и встал.
Это было сложно. Было чертовски больно, когда край рамы все массой грузовика врезался мне в руки, даже через пыльник. Мои мышцы протестующе завопили, но абсолютный холод Зимнего льда заполнил мои мысли и конечности, противостоя боли то ли заглушая физическую боль, то ли добавляя мне столько дополнительной боли, что простая физическая пытка казалось незначительной.
Пикап задрожал и заскрипел в моих руках, и, подперев его моими плечами и ногами, я поменял хватку и перевернул машину на бок.
Пошатываясь под натиском продолжающейся "дино-серенады", я сжал правую руку в кулак и уставился на грузовик, пока не нашел пластик бензобака. Потом я вонзил в него кулак и прямо сквозь стенку бака.
Я вырвал кулак и одновременно поднял ведро другой рукой. Бензин залил мою рубашку, а затем всё-таки полился в ведро. Пять галлонов чертовски быстро наполняются из дыры размером с кулак. Как только он перелился через край, я повернулся и поплелся обратно к кругу.
И моя "дино-серенада" закончилась.
Тишина ударила меня как дубинка. Я упал на колено, едва способный удерживать ведро, и ахнул.
Как только я это сделал, я предупредил о себе гончих. Большинство из них собралось вокруг Эбенизера, который был защищен столькими слоями энергии, что его фигура искажалась для моего взгляда, но одно из этих ужасающих созданий было в трёх футах слева от меня.
Другое менее, чем в шести дюймах справа.
Наступило ошеломлённое, застывшее мгновение, когда никто из нас не двигался, и мир вокруг нас был одним большим послезвучием от звонка, размеров с небоскрёб. И затем мой собственный, к сожалению, непримечательный голос добавил в тишину в финале заклинания "И всего наилууууууучшего!"
Усики возбуждённо затряслись.
Щупальца гневно замерцали.
Я сорвался на бег, выплёскивая бензин из моего ведра.
- Сэр! - крикнул я.
Гончая прыгнула на меня, тысяча фунтов щупалец, когтей и мускулов.
Я пригнулся, рефлексы острые и быстрые, как звук выстрела ясным зимним вечером.
Когти впились мне в спину.
Защитные заклинания на пыльнике выдержали, и весь этот пот и дискомфорт того стоили.
Эбенизар тем временем пережил взрыв инфразвука, который стая использовала незадолго до того, как сработало моё заклинание, и с тех пор он не терял времени зря. С одним словом он указал на бетонный пол парковки, и облако мелких обломков щебня взмыло вверх по идеальному кругу, когда старик вырыл траншею глубиной два дюйма и шириной четыре в твёрдом полу.
Три пса ударили его, одно мгновение они были неподвижны, а в следующее двигались как змеи, ведомые какой-то единой ужасной волей. Старик отбросил одного их них ударом посоха и взрывом кинетической энергии, которая швырнула Иного в бетонный потолок и вернула назад в дожде щебня. Второй удар попал ему прямо в грудь вытянутыми когтями, и раздался треск высвобождаемой энергии, которая звучала как огромная ловушка для насекомых, размером с катушку Тесла. Пес отскочил от старика, его когти почернели. Но третья гончая ударила его в ногу, и хотя щит старика защитил его от удара, естественные последствия первого закона Ньютона и резкий удар, подкосивший ногу, были тяжелы для старика. Он упал, охнув, когда другая тройка гончих расплылась в пределах досягаемости у основания колоны.
Иные приблизились к моему деду, раскрывая когти и щупальца. Вспышки света, жужжащие завывания электричества, вонь обугленной плоти и низкие стоны наполняли воздух, когда старик боролся с ними, его тело было заключено в броню чистой воли, по сравнению с которой мои собственные защитные заклинания казались грубыми и примитивными.
Я побежал помочь ему, и, когда я это сделал, я почувствовал, как падающий тон дозвукового рёва ударил меня в спину, ощущение странно напомнила струю воды с низким давлением.
Одно мгновение я двигался нормально, а в следующее уже весь гараж стал размытым пятном. Мои внутренности превратились в оду, колени в желе. Всё, что я смог сделать, это опустить руку на землю и перейти к походке с тремя точками опоры, чтобы просто продолжать двигаться, не упасть, не уронить ведро и не разлить его содержимое повсюду. Пока я продвигался вперёд, земля продолжала вращаться против часовой стрелки, и не важно, как мой рациональный мозг настаивал на то, что такого не может быть, моё внутреннее ухо это не воспринимало.
Позади меня гончие внезапно рванули вперёд, размытые от скорости.
Я прошёл через нижний конец круга, который старик прорезал вокруг себя, с гончими на хвосте, и ещё двое летели ко мне к другой стороны круга. Они уже были на середине прыжка.
С пола из-под горы врагов, закричал старик, и внезапно поднялся порыв ветра. Он подхватил двух гончих с силой, достаточной, чтобы поднять их над моей головой и швырнуть их мимо меня, прямо на стаю, которая меня преследовала, ненадолго прервав их продвижение.
И старик сделал это из-под кучи из девяти других тварей, пытавшихся схватить его своими щупальцами и разорвать его на кусочки.
Вот это чародей, народ.
Я преодолел оставшееся расстояние до конца круга Эбенизера. Я не мог пролить бензин на его нижнем конце. Гравитация не была нашим другом. Но я достиг противоположной стороны круга и вылил бензин так быстро, как мог, не выплёскивая его из маленькой траншеи в бетоне.
Одна из гончих издала завывающий крик, прозвучавший тревожно, и половина существ над Эбенизером оставили его и бросились ко мне.
Гончим, вероятно, следовало лучше продумать свои действия, если они хотели уйти от воздействия человека такими навыками, как у моего деда. Выкрикнутое слово послало вспышку пламени, вырвавшуюся с поверхности его тела, распространяя волну бело-голубого света в форме Эбенизера, и гончие вокруг него отпрянули. Старик хлопнул правой ладонью по земле, тихо прорычал фразу, и гравитация внезапно возросла вокруг псов, приближающихся ко мне, притягивая их к земле, пока они безуспешно боролись с весом собственных тел.
Псы над Эбенизером восстановились от вспышки пламени и вбросились на него снова. Теперь он не мог сражаться, по крайне мере удерживая рвущихся ко мне псов.
Иные кинулись к нему, и снова вспыхнуло световое шоу, когда защита старика сопротивлялась и выбрасывала искры обратно в них. В это мгновение только сила ума моего деда и его воля стояли между ним и смертью.
Тем временем четверо, которые изначально были рядом со мной, судорожно бросились обратно в бой, кружа вокруг поля повышенной гравитации, которое удерживало их товарищей.
Я поднял глаза и увидел, как гончие расплываются, двигаясь к моему лицу, именно в то место, в котором я не хотел их видеть, но я бросился в круг, потому что именно там я на самом деле хотел их видеть, обернувшись на ходу, чтобы увидеть, как гончие прыгают ко мне группой так плотно, что каждая из четырех гончих касалась других, вытянув когти и щупальца, в одном из тех моментов, которые, казалось, длились вечно.
Как только их хвосты пересекли границу круга, я сфокусировал мою волю на жёлобе на полу, щелкнул пальцами и крикнул Flickum bicus!.
Моя воля перенесла огонь в бензин в круге, единственная маленькая ослепляющая вспышка света, и пламя взвилось с низким звуком, словно вздохнуло какое-то огромное существо. Огонь стремительно мчался по границе круга, и тот загорался чистым синим пламенем.
Работающая магия внутри круга была интенсивна. Делать такое в кольце огня, где пламя замыкало круг, это... как оказаться в комнате, в которой стены, пол и потолок зеркальные, с бесконечными отражениями, вращающимися во всех направлениях. Все, что вы делаете с магией внутри огненного кольца обычно наращивает мощь очень, очень быстро. Фрагменты энергии, отражаясь внутри него, рекомбинировали мощным, непредсказуемым образом, настолько мощным и непредсказуемым, что фактически, хоть эта техника и не считалась чёрной магией сама по себе, она была в списке заклинаний и действий, по которым Стражи обнаруживали потенциал чернокнижника в любом одарённом чародее. Вот насколько это было опасно.
Подумайте о кольце огня, как о... ну, об экспериментальном ядерном реакторе. Так или иначе случится что-то грандиозное. Если это изгнание выйдет из под контроля, нечто весьма похожее на небольшой ядерный взрыв, случится по середине Золотого Берега.
Хорошая новость заключалась в том, что это был как раз тот вид магии, в котором я был хорошо - перемещение огромного количество энергии по прямой. Даже лучше, что Иные были в круге со мной, так как это означало, что мне не нужны были их части, чтобы создать канал для заклинания.
Конечно, так же это означало, что они могли вырвать моё лицо пока я пытаюсь это сделать.
Боже, люблю работать под давлением.
Я бросился на землю и откатился в сторону, когда первый из псов приблизился ко мне. Я пнул его каблуком прямо в мягкое гнездо щупалец так сильно, как только мог. Это немного отвлекло от меня тварь и, кажется, дизориентировало его на достаточное время, чтобы я прокричал: - "Гончие углов, я изгоняю вас!"
Я наполнил мой голос своей волей и внезапно обычно невидимая завеса круга ожила зелёно-золотым огнём, мириады лент крошечного пламени тянулись до потолка парковки, но вместо того, чтобы оставаться устойчивой колонной, кольцо огня пульсировало, разрасталось и опадало снова. Мерцание и вспышки посыпались из камня, где воля Эбенизера удерживала гравитацию против четверых псов. Еще больше искр взвились над его защитными заклинаниями, большие, яркие, они двигались как светлячки в жуткой эмуляции чего-то живого.
Когда я добавил свой голос к этом, пламя стало почти невыносимым, из тринадцати глоток разом вырвался низкий вой, и каждый пёс повернулся, чтобы броситься ко мне.
Как только старик освободился от них, он тут же поднял левую руку и ударил ладонью по бетону. Бетон застонал, когда сила тяжести снова увеличилась, волоча собак, которые, несмотря на их сопротивление, неумолимо повалились на пол.
Лицо старика стало пурпурным от усилия от заклинания, выражение его лица исказилось в агонии.
Бог мой, он мог убить себя прямо у меня на глазах.
Он не мог выдерживать такое усилие долго.
- Гончие, слуги Внешней Ночи, этот мир не предназначен для вас! - крикнул я им. - Я изгоняю вас!
Снова послышался хор низких стонов, но беспомощные псы не могли сломать хватку воли Эбенизера МакКоя.
Кроме одного, того, кто оказался ближе всего ко мне.
Старик, удерживая свою защиту и работающее заклинание земли, на выполнение которого у меня ушла бы по крайне мере минута, создал второе заклинание земли с такой точностью, что он исключил меня из действия возросшей гравитации, поймав всех гончих в свою сеть.
Что ж. Двенадцать из тринадцати. Последняя гончая начала вытаскивать себя из гравитационного колодца, направляясь ко мне, и в тот момент, когда её передние когти преодолели увеличенную гравитацию, её ноги согнулись, приготовившись к прыжку, которые должен был закончиться у меня на горле. Она освободилась и прыгнула.
Кольцо огня начало издавать завывающих звук, свет мерцал и мигал в нескольких спектрах цветов, испускать которые огонь не мог. Энергия в воздухе стала такой густой, что у меня зудели глаза, а ещё даже не добавил пока к этому свою волю. Если ли бы я защищался от пса, оставив изгнание, я не мог предсказать , что случилось бы со всей этой собранной энергией.
Поэтому я стоял на месте, когда пёс вырвался из-под усиленной гравитации, и крикнул: "Псы Тиндала, возвращайтесь в Пустоту, которая ждет вас! Я изгоняю вас!" Я поднял свой посох обеими руками и начал высвобождать свою волю.
И я почувствовал их.
В своей голове.
Почувствовал Извне.
Я не буду пытаться объяснить вас на что был похож этот опыт. Если этого не случалось с вами, то у нас просто не единой точки отсчёта.
Это ранило. По крайне мере это я могу сказать. Зимняя Мантия ни черта не делала против такого рода боли. Боль такой же хороший способ подумать об этом, как и любой другой. Прикосновение их мыслей к твоим походило на то, что ты лижешь замёрзшее железо, в то время как твоя голова болит из-за мороженного.