Вы провели ладонью по воде, сказала Эвглин. Вот так.
Харвис оценил ее жест и довольно кивнул.
Манипуляционную магию уже изучали?
Нет. Это третий курс, а я только на второй перешла.
Харвис прикрыл глаза.
Сейчас я пошлю вам дополнительный импульс, произнес он. Вы ведь не маг в прямом смысле. Когда дам сигнал, вы повторите свой жест и что-нибудь мне прикажете.
Что? растерянно спросила Эвглин. Харвис пожал плечами.
Что вам больше хочется. Готовы?
Прикосновение чужого волшебства было похоже на порыв теплого ветра, который мгновенно высушил капли воды на плечах и вздыбил волосы. Не отводя взгляда от колдуна, Эвглин протянула руку и подумала: если уж это все неминуемо, то пусть оно будет быстрым. И безболезненным. И не страшным.
Харвис усмехнулся одной стороной рта.
Вам нужно много заниматься, Эвглин, произнес он. И в первую очередь вы должны научиться противостоять чужой воле. У вас хорошо получается, очень хорошо.
Эвглин не сводила взгляда с колдуна, пытаясь понять, что он, черт его побери, имеет в виду. Харвис снова провел ладонью по воде, но Эвглин сказала себе, что с места не сдвинется и ничего не сделает, пока не услышит объяснений.
Отлично, довольно произнес Харвис и неторопливо поплыл в сторону ступенек. Эвглин зажмурилась, боясь даже представлять, что сейчас снова увидит эту жуткую крокодилью кожу на человеческой спине и что вообще увидит этого человека обнаженным. Харвис негромко усмехнулся, проплыл мимо, и Эвглин услышала, как он поднимается по ступеням.
Прошу прощения, сказал Харвис. Мне не следовало так поступать, но я не мог не оценить вас. Это была именно оценка на подверженность манипуляциям. Я заставил вас выйти к бассейну, раздеться и спуститься в воду. Надо отдать вам должноевы сопротивлялись.
Эвглин открыла глазаХарвис уже успел натянуть длинный пестрый халат и демонстративно отвернулся. Она быстро выбралась из бассейна, и, повинуясь короткому жесту колдуна, из шатра выскочило огромное белое полотенце. Эвглин подхватила его и принялась вытираться.
Еще раз прошу меня простить, повторил Харвис. Джентльмены так себя не ведут. Ничего подобного больше не повторится.
Эвглин нырнула в рубашку и подумала, что они оба хороши. Что она поступила правильно, сняв одежду и нырнув в воду. Что Харвис великий колдунно он мужчина.
Она вздохнула и подошла к колдуну. Помедлила и опустила руку на его плечо.
Я ведь именно за этим сюда и приехала, сказала она. Вернуться домой либо обучиться магии.
Некоторое время они с Харвисом смотрели друг на друга, и впервые в этом мире Эвглин охватило странное, томительное ощущение, звенящее в груди. Колдун улыбнулся и, протянув к ней руку, осторожно смахнул со скулы каплю воды.
И преподаватели в академии еще и не такое откалывали, призналась Эвглин. Харвис понимающе кивнул.
Я никогда вас не обижу, Эвглин, сказал он. Что бы ни случилось, помните об этом. Хорошо?
Некоторое время они молчали, просто глядя друг на друга. Затем Эвглин посмотрела колдуну в лицо и попросила:
Не обманывайте меня, ладно? Я всегда пойму, я всегда готова пойти Эвглин осеклась, решив не уточнять, на что конкретно она готова пойти. Но только не обманывайте.
Никогда, твердо ответил Харвис. Никогда, можете мне поверить.
И Эвглин поверила.
* * *
Завтрак в Приграничье традиционно был настолько сытным, чтоб оставалось место для раннего ланча. Харвис смотрел, как повара жарят яичницу с полосками ветчины на огромных квадратных подносах, слушал, как Матиаш рассказывает Эвглин о своих боевых похождениях, и понимал, что настроение медленно, но верно портится. А когда принц начал описывать несомненную красоту здешней песчаной природы и рассказывать об одном изумительном уголке, где как раз сейчас цветут маки, то Харвис с трудом подавил желание нарастить у болтуна прыщ невиданных размеров на лбу.
Да, там очень красиво, подтвердил Михаль. Он закончил картину с одалиской ночью, уже успел показать ее принцу, и Харвис, приключившийся рядом, заметил, что волосы у чаровницы обрели отчетливый рыжий цвет, а в чертах лица наметилось определенное сходство с Эвглин. Принц был в восторге и обещал рассчитаться сразу же, как только переведут содержание.
Интересно все-таки, почему государь-отец не казнил бунтаря. Добрым стал, смягчился нравом со временем. Дедушка Альдена, например, отрубил бы всем революционерам головы, причем собственноручно. А тут принца просто сослали с глазсидит вот, бездельничает, картинки рассматривает. Харвис, помнится, запросил с оказией все тома «Библиотеки мировой литературы», четыре сотни книгдаже не верил, что их пришлют. Прислали. Принц оценил позолоту корешков, но за полгода ни разу не открыл ни одной книги.
Я как раз хотел начать новый пейзаж, продолжал художник. Если прекрасная Эвглин пожелает, то рад буду пригласить ее на пленэр.
Принц беспомощно посмотрел в сторону полковника, но тот только развел руками: откуда ему было знать, что такое пленэр? Но по лицам Альдена и Матиаша было понятно, что теперь они держат живописца за невероятного извращенца. Причем очень ловкого: тоже времени даром не теряет, так и скачет вперед ветра.
Ой, я с удовольствием, сказала Эвглин с какой-то детской улыбкой. Вы пейзажист?
Теперь уже у Михаля на лице появилось выражение полной беспомощности. За время, проведенное в Приграничье, он написал двенадцать полотен, не имевших никакого отношения к пейзажам. Только обнаженные женщины всех форм и цветов кожи, в самых порочных видах. Давешняя одалиска была еще невинной, если сравнивать с тем, что было до этого.
Муза некоторое время назад его покинула, пришел на выручку Альден. Художника нельзя было оставлять в беде: кто еще будет рисовать обнаженную натуру? Не полковник же. Но я рад видеть, что она возвращается. Кстати, Михаль! Помнится, ты собирался писать бой гладиаторов?
По лицу Михаля было сразу понятно, что он сроду не думал ни о каких гладиаторах. Харвис усмехнулся: события принимали забавный оборот.
Да, ваше высочество, негромко сказал художник. Была у меня такая мысль некоторое время назад.
Альден посмотрел на Матиаша, подмигнул полковнику и продолжал:
Тогда мы к вашим услугам. После завтрака мы планировали устроить небольшую тренировку, продолжал принц. Глаза полковника округлились от удивления. Когда-то мы оба занимались керинейской борьбой, и Матиаш предложил возобновить наши тренировки. Скучно же, господа!
Живописец сник, прекрасно понимая, что прогулка с дамой в укромный уголок отменяется. Зато Матиаш сразу же оживился, и Харвис его прекрасно понимал. Керинейские борцы традиционно сражаются обнаженными, так что принц просто замечательно придумал покрасоваться и показать себя и товарища с лучших сторон.
Да, прекрасная мысль, выдавил Михаль. Я только принесу бумагу для набросков.
Что еще ему оставалось делать? Впечатлить девушку талантом живописца он сможет и здесь.
Сегодня мы планировали заниматься, сухо сказал Харвис, промокнув губы салфеткой. Слуга тотчас же бесшумно убрал опустевшую тарелку и поставил перед ним блюдо с десертом: ломтики золотистой хунгарской дыни в меду. Сама мысль о том, что Эвглин будет смотреть на этих прыгающих глухарей на току, причиняла ему неудобство. Так что, ваше высочество, мы вынуждены откланяться.
Эвглин разочарованно вздохнула, но все-таки кивнула, соглашаясь. Решила не спорить с наставником, и это правильно. Харвис вспомнил о том, как соскользнула нижняя рубашка, как обнаженная Эвглин спустилась в бассейн: не было тут никакой магии, только девичья дерзость и желание показаться более сильной и независимой, чем есть на самом деле.
Хотя, конечно, и магия тоже была, что спорить? Харвис хотел проверить, как далеко сможет зайти. Как далеко зайдут они оба.
Харвис, дружище, не будьте таким занудой, посоветовал принц. Отодвинув тарелку, он поднялся, и полковник последовал его примеру. Я как раз хотел, чтоб вы оценили возможность макеронского броска при моем росте без магического усиления.
Вот, значит, как. Макеронский бросок, конечно же. При нем обычно ассистируют маги, как он мог забыть.
Разумеется, ваше высочество, Харвис дал ответ, который Альден ожидал услышать. Плетью обуха не перешибешь. Принц довольно улыбнулся.
Вот и славно, сказал он. Тогда мы можем идти.
Для поединка выбрали площадку за шатрамитам обычно отдыхали драконы в жару. Сейчас, конечно, слуги отогнали их, убрали сор и принесли скамеечки для зрителей. Пушок умудрился-таки устроиться рядом с Харвисом и Эвглин: он толкал их головой и требовал халву.
Какой прожора! смеялась девушка. Дракон ее не пугал, даже забавлял. Харвис почесал Пушку надбровья, и тот разинул пасть, требуя лакомство. Эвглин дала дракону здоровенный ломоть халвы, и тот довольно заурчал, прикрыв глаза от наслаждения.
Так и липнет, недовольно заметил принц и посоветовал:Вы с ним осторожнее, дорогая Эвглин. Он бодается.
Дракон что-то пробурчал. Наверняка уверял в том, что он приличный, воспитанный и домашний, и не имеет таких дурных привычек. Чай, не летун с Большой Заставы.
Борцы тем временем готовились к поединку, и Харвис с неудовольствием ответил, что Эвглин не сводит взгляда с принца. Конечно, там было, на что посмотреть. Если прочие благородные господа проводили время в основном на подушках и коврах в компании шербета и медовой выпечки и потихоньку начали расплываться, то принц не отлынивал от привычных ежедневных упражнений. Сейчас, когда слуга шустро натирал его маслом, Альден действительно был похож на гладиатора, готового вступить в бой. Высокий, сильный, крепкий, хорошо стоящий на ногах. Мускулы плавно двигались под загорелой кожей, стоило принцу повернуться.
Эвглин смотрела, не отрываясь.
В отличие от стройного, похожего на эльфа, Харвиса, полковник был крепче и грубее. В нем была тяжелая основательность, которая выражалась во всем: в сильной фигуре без капли жира, в резких очертаниях мышц, в неторопливой плавности движений. Харвис представил полковника в бою и почти увидел, как тот легкими движениями больших рук с мосластыми пальцами разламывает противникам головы.
Пожалуй, принцу не устоять, негромко сказал Харвис. Эвглин вздрогнула и испуганно посмотрела на него.
Сколько за проигрыш? осведомился Матиаш, наклоняя голову то к левому, то к правому плечу и разминая мышцы шеи. Принц неопределенно пожал плечами.
Пару червонцев, например? предположил он.
В следующий миг Матиаш уже свалился на спину, в песок: бросок принца был быстрым и неуловимым. Так леопард кидается на жертву с деревамелькнула золотистая молния, и чужое горло уже разорвано.
Эвглин вскрикнула от неожиданности. Соперники покатились по площадке, и ни один из них пока не мог вырваться из захвата другого. Харвис против воли ощутил азарт. Было в этом что-то первобытное: два могущественных самца сражались за самку, и победитель уведет желанный трофей к себе, чтоб овладеть тем, что теперь принадлежит ему по праву. Впрочем, Харвис прекрасно понимал, что никто никого никуда не уведет. По крайней мере, сегодня.
Пусть красуются перед дамой в свое удовольствие.
Наконец, полковник смог освободить рукув следующий миг уже Альден летел в сторону, и было ясно: Матиаш дерется без шуток, всерьез. Он уже успел рассадить левое предплечье, по руке струилась кровь, и Михаль, вдохновенно черкавший карандашом по бумаге, негромко сказал:
Червонец на полковника.
Соперники сцепились снова. Если раньше они просто красовались перед зрителями, то теперь бой пошел не на шутку. Лицо принца было окровавлено: Матиаш неудачно зацепил его. «Ничего, подумал Харвис, шрамы украшают мужчин». Он хотел было сказать, что перебивает ставку живописца тремя червонцами, но в это время испуганная Эвглин вскочила со скамьи и воскликнула:
Да прекратите же! Немедленно!
Соперники замерли в пылидолжно быть, не поняли, о чем она говорит. Харвис заметил, что напряженно стиснутые кулаки Эвглин расслабились.
Перестаньте, чуть ли не со слезами потребовала она. Вы же поубиваете друг друга!
Соперники разжали руки и помогли друг другу подняться. Харвис решил, что, пожалуй, это очень трогательная минута: юная девушка примиряет непримиримых врагов. Принц, похоже, пришел к тем же выводам, потому что воскликнул:
Как вы добры, Эвглин! Это ведь что-то невероятное, господа!
Он выглядел довольным, как и Матиаш. Полковник провел ладонями по лицу, стирая пот, и добавил:
Невероятная доброта! Эвглин, но кто же победитель? Кого тогда назначите?
Некоторое время все молчали. «Попала девочка, мысленно усмехнулся Харвис. Тут как ни выбери, все неправильно».
Эвглин подошла к соперникам и с какой-то трогательной торжественностью взяла обоих за руки.
Пусть победит ваша дружба, сказала она и осторожно прикоснулась губами сперва к принцевой щеке, а потом к полковничьей. И пусть она побеждает всегда.
Какое-то время на площадке царила удивленная тишина, а потом все зрители разразились громкими и искренними аплодисментами. «Умница девочка», подумал Харвис и обернулся к Михаю:
Ну как ваши гладиаторы? Готов набросок?
Михаль одарил его тяжелым сердитым взглядом и ничего не ответил.
* * *
Господи Боже, они чуть не поубивали друг друга!
Когда-то Эвглин видела, как во дворе ее дома сцепились двое парней из-за парковки. Сперва они орали друг на друга, потом стали дратьсяодин толкнул другого, тот упал и, ударившись виском о какой-то камень, умер мгновенно. Когда на лице принца появилось такое же лютое выражение, какое Эвглин видела тогда у нечаянного убийцы, она не смогла сидеть спокойно.
Когда все начали расходиться, и Харвис снова напомнил про занятие, Эвглин аккуратно придержали за руку. Она обернулась: позади стоял господин из свиты Альдена и смотрел на нее с внимательным одобрением.
Меня зовут Борх, госпожа Эвглин, представился он. Разрешите на пару слов.
К удивлению Эвглин, Харвис тотчас же кивнул и, хмуро посмотрев на Борха, добавил:
Эвглин, я жду вас в шатре.
Борх дождался, когда все разойдутся, и указал на скамью: Эвглин послушно села. С виду этому Борху было слегка за тридцать, и он выглядел совершенно неприметно. Средний рост, пушистые светлые волосы и какие-то смазанные черты доброжелательного лица делали его абсолютно незаметным. Вроде бы он здесь, а вроде его и нет. Человек-призрак.
Но в нем было нечто, заставлявшее подчиняться. Сразу и безоговорочно.
Вы очень ловко завершили эту драку, одобрил Борх, опустившись на скамью рядом с Эвглин.
Я испугалась, что они поубивают друг друга, призналась она. Это было ужасно.
Борх понимающе кивнул. Эвглин отметила, что у него прозрачно-голубые глаза: вроде бы сонные, но в то же время какие-то цепкие, изучающие.
Вы интересная девушка, заметил Борх, и в его словах была только констатация факта, а не комплимент. Интересная и очень необычная. Все уже в вас влюблены, заметили?
Эвглин невольно выпрямила спину и с достоинством ответила:
Я приехала сюда учиться, а не крутить романы.
Борх одобрительно кивнул.
Правильно, сказал он. Господин Харвис лучший маг своего времени, и не его вина, что в академии чародейства и волшебства не протолкнуться от пустоголовых интриганов. Ну, а что же вы?
А чтоя? вопросом на вопрос ответила Эвглин. Ей почему-то хотелось обхватить руками плечи и создать хоть какую-то преграду между собой и Борхом.
Я, видите ли, руководитель здешней службы безопасности, признался Борх. Правда, служба из одного меня и состоит, но работает, как надо. Государь очень пристально следит за жизнью сына, и я, конечно же, сразу навел о вас справки, как только Харвису пришло письмо о студенте.
Значит, секретная служба. Было бы странно думать, что государь отправил сына с глаз долой и не стал за ним наблюдать. Эвглин положила ладони на колени, как приличная студентка, и сказала:
То есть, вы знали, что я девушка, а не парень.
По тонким губам Борха скользнула едва заметная усмешка. Эвглин подумала, что наконец-то встретила самого страшного человека на своем пути.
Узнал, когда навел о вас справки, ответил он. Как вы думаете, что именно меня в вас заинтересовало?
Эвглин только руками развела. Липкое чувство беспомощности мешало дышать. Борх подавлял.