Как обычно, переписываю.
На счастье, юноша ответил без интереса и потер лицо руками. Пальцы у него были измазаны чернилами, и на руковах бледно-желтого дублета виднелись пятна.
Я приблизилась к столу и увидела пергамент, наполовину исписанный рунами. Рядом лежал увесистый фолиант, открытый на последних страницах.
Никогда не понимала, зачем переводить книги на старый язык. Ведь так теряется вся красота.
Это рассуждения, не вопрос. Нельзя же стоять и молчать, когда разговор уже начат. Надеюсь, юноша так и подумал. Он убрал руки и поднял на меня красные глаза, но ответить не успел.
Для понимания наук красота не нужна. Так мы освободим место, не то башня рухнет под тяжестью книг.
Снова этот неторопливый, заполняющий голос. Он донесся сверху, будто принадлежал кому-то из богов. Нэмьеря его из тысячи узнаю. Колени подкосились, и реверанс вышел еще более нелепым, чем в первый раз.
Почему стало так тихо? Не к добру это. Воздух словно потяжелел и давил, но я заставила себя оглядеться. Нэмьер стоял на втором ярусе, широко расставив руки и опираясь на баллюстраду. Не пойму, как ему удавалось выглядеть столь изящно в такой простой позе. Он напоминал короля, для которого величие стало второй натурой.
Сегодня он был в бирюзовом. Я еще не видела такого странного облачения: сверху оно напоминало дублет с баской, которая тянулась до самого пола. Из-под нее показыались черные сапоги, а на поясе висел кинжал. Серебряные ножны блестели, как и глаза хозяина. Он вновь пристально изучал меня и криво улыбался.
Пришлось стиснуть в кулаках юбкутак и хотелось поправить лиф, одернуть рукава сделать хоть что-то! Я знала, как отвратительно выгляжу по сравнению с Нэмьером. Нужно терпеть, он-то видел Бригиту с ее округлой грудью и красивыми волосами.
Спасибо, Симон, сказал брат лорда, объясни леди обязанности, и можешь идти.
Он обвел меня взглядом, почему-то усмехнулся и исчез в глубине яруса. И это все? А как же вопросы с подвохом? Я не ждала такого и растерялась, а Симон встрепенулся:
Вот это нужно переписать, он указал на стопку ветхих книг, здесь чистый пергамент. Так чернила, перья. Идем покажу, куда складывать готовые.
Но я не умею так. Нельзя просто взять и начать писать.
Мне было плевать на осторожностьесли испорчу что-то, будет хуже. Но юноша улыбнулся и покачал головой.
Это же руны, они простые, а книги научные. Травники разные. Эти уже слишком старые и не ценны для коллекции, но знания нужно сохранить.
А если я что-нибудь испорчу?
Не испортишь, хохотнул Симон. Он смотрел на меня, как на ребенка, Родарик сказал, что ты хорошо знаешь руны и красиво пишешь. Главное, не торопись.
Теперь ясно, это было испытание: знаю ли я то, что знала Бригита. Хотя странно, что Нэмьер решил тратить чернила и пергамент. Или он просто хотел оказаться поближе и наблюдать? Почему сам?
Мыслей было столько, что за ними не удавалось следить. Симон что-то говорил, сердце колотилосья с трудом взяла себя в руки. Юноша отвел меня к винтовой лестнице у стенки и показал спрятанную за ней дверь. Она вела в комнату, похожую на лабиринт из-за шкафов. Полки в них лежали не вертикально, а представляли из себя ромбы, как в винном погребе. Здесь хранились пергаменты, Симон принялся объяснять, как складывать и помечать их.
А он, я кивнула вверх, все время будет здесь?
Нет. Иногда он приходит, бродит наверху, читает, но обычно недолго.
Юноша грустно вздохнул, видимо, Нэмьер и его смущал. В груди кололо при одной мысли, что этот странный человек будет смотреть мне в спину, думать и строить догадки. Чтобы задержать Симона, я изо всех сил прикидывалась дурой, но в конце концов он ушел.
Сразу стало тоскливо, как в пустыне. Платье так громко шелестело, будто пыталось о чем-то предупредить меня. Я ощущала себя глупой птицей, которая чирикала и привлекала внимание ястреба, что витал рядом. Нэмьер вел себя подозрительно тихо. Надеюсь, вспомнил о важных делах и скрылся в каком-нибудь тайном коридоре, хотя на это не стоило надеяться. Наверняка просто замер и наблюдал, даже не думая скрываться.
Оглядется хотелось еще сильнее, чем дышать, но не стоило проявлять интерес. Я устроилась за столом и с ужасом заметила, до чего плотным, ровным и однотонным был пергамент. Такой стоил дорогохоть бы не испортить! Я не выдержу, если в ледяных глазах Нэмьера появится злость.
С непривычки было неудобно держать перо. Приходилось водить им медленно, чтобы знаки получались ровными и одинаковыми. У нас в роду был прорицатель: чародеи любили руны за двусмысленность, так они скрывали свои секреты от непосвященных. И они редко создавали семьи, поэтому отец унаследовал его книги.
В детстве я зачитывалась ими, но сейчас это мало помогало. Как перевести «рваная рана»? Для царапин, ранений и увечий был знак, но первое слово никак не поддавалось. Пришлось нарисовать круг с ломаной линией посерединеон обозначал сломанную или порванную вещь, в зависимости от контекста. Надеюсь, будет понятно, но лучше уточнить у Симона. Не дай боги, кто-то запутается, это же лекарственный справочник.
Или что?
Я так увлеклась линиями и ценой пергамента, что забыла обо всем. Блаженное забвение рухнуло, когда на страницы книги легла тень. Нэмьер! Он беззвучно подкрался и стоял у меня за спиной. Давно? Мысли слиплись в кучу, руны забылись, осталась только молчаливая тень.
Я тебя смущаю? раздался бархатистый голос.
За мной наблюдал чародей из замороженного замкаразумеется! Судя по тону, он прекрасно это знал и радовался.
Трудно собраться, когда смотрят, ответила я.
Только сейчас стало заметно, как болит спина и пальцы. Старательность превратила меня в напряженный комок. Нэмьер обошел стол и замер перед ним, скрестив руки на груди. Боги, как громко зашелестела его одежда, будто клубок змей зашипел.
Теперь ты будешь заниматься книгами. Это более достойно. Ты же леди, а не простолюдинка, пусть с твоей семьей и случилось несчастье.
Какое несчастье? Неужели он узнал нет, откуда. Я подозревала, что Бригита высокородная: все называли ее «леди» и относились с уважением. И она была слишком молодой, чтобы выбиться из прислуги в управляющие.
Надеюсь, что так. Я подняла голову и кивнула в знак благодарности. Удивительно, но в глазах Нэмьера не было гнева, только любопытство. Он ласково улыбнулся, будто хотел сделать мне приятное.
И почему я боялась его? Ничего плохого не случилось, да и не походил он на злодея. Скорее на полководца в зените славы, когда тот проявлял всю свою стать и внушал благоговение.
Думаю, Нэмьеру было около тридцати лет. Лицо казалось молодым, но уже не юношеским. Слишком идеальные черты делали его призрачным, хотелось найти изъян, но в глаза бросилась только длинная морщинка на лбу.
Тут взгляд Нэмьера стал колючим, а улыбка превратилась в ехидную усмешку.
Теперь мы будем видеться очень часто, протянул он и кивнул на пергамент, пиши ровнее, у тебе ведь красивый почерк.
С этими словами мужчина вышел из библиотеки. Он точно знал, что я не Бригита, как еще объяснить эти намеки? Калсан говорил, что чародеи ощутят на мне магию, хотя он так же сказал, что Нэмьер пользуется растерянностью собеседников.
Не знаю. От усталости не получалось связно думать, поговорить бы с главой, но как? Нельзя было идти к нему, а связываться мысленно он не торопился.
Спасаясь от тревог, я погрузилась в работу и переписала еще несколько страницна большее не хватило терпения. В библиотеку никто не приходил и не ругал меня за безделье, но пришлось сидеть в ней до вечера, чтобы изобразить занятость.
Уже в своей комнате я наконец-то услышала голос Калсана.
«Ты говорила с Нэмьером?»раздалось в голове.
От счастья затрепетало сердце. Все-таки глава не бросил меня на милость чародея!
Вы знали об этом?
«Только что узнал. Что произошло?»
Говорить было привычнее, и я затараторила о книгах, рунах, странных намеках и своих домыслах.
наверняка он видел подчерк Бригиты и понял, что к чему. Но стал бы он переводить пергамент? Странно все это.
«Какой пергамент?»
Явно недешевый. Еще странно, что он лично этим занимается, не проще ли подослать кого-нибудь?
«Недешевый? Елена Калсан помолчал. Да, было бы проще подослать к тебе других, но ему, возможно, просто понравилось твое общество».
Как это? Я покраснела и была уверена, что глава об этом знал. Словно в подтверждение он хохотнул:
«Ты ведь не маленькая. К тому же, у Нэмьера и Бригиты могла быть весьма тесная дружба».
Не похоже, судя по их встрече.
От такой новости стало радостно и гадко одновременно. О внимании такого красавца я и не мечтала, хотелось бы вызывать в нем теплые чувства. Но это походило на воровство, ведь он видел не меня, а другую.
«Такие отношения не выставляют напоказ. Хотя тогда бы он вел себя иначе сегодня Не бери в голову и не обращай внимания на его слова. Зачем Нэмьеру делать ту работу, с которой ты и сама справляешься?»
Работу?
«Наверняка ты предстала перед ним, трясясь от страха? Уверен, Нэмьер заметил это и просто ждет, когда ты сама себя изведешь и ошибешься».
В словах Калсана был смысл. Какая же я непутевая, могла бы и догадаться. Но теперь все, сегодня меня застали врасплох из-за трудной недели, больше такого не повторится.
Глава 15. Истина
Сны редко запоминались, но если утром оставался образ, то это всегда был темный силуэт Кэйи. Раздавались стоны лорда, а она все говорила:
Ашвейн замерз, когда слезы лорда упали на землю.
Иногда слышалось «слезы нового лорда»из-за криков, эха и ярких окон было неясно. Все возможно, я не помнила сказку, а темная Кэйя говорила обрывками.
Мне не объяснили, когда приходить в библиотеку и сколько сидеть в ней. Можно было не спешить и принарядиться, очень надоело ходить лохматой и путаться в мятых юбках. Все-таки Бригита была высокородной, не подобало ей так выглядеть. И с Нэмьером будет легче говоритьхотелось чувствовать себя привлекательной рядом с ним.
Я надела прекрасную накидку из светло-розового газа, но ее никто не оценил. День в библиотеке прошел в полном одиночестве, следующий грозил кончиться так же. Я боялась пропустить визит Нэмьера и не ходила обедать. Он должен был увидеть мои старания и уверенностьбольше не будет запуганной девчонки. Меня на запутать, ведь чары накладывал сам глава магистрата, и никому не заглянуть сквозь них.
Хотя никто и не пытался. Обидно, я все утро плела косу из пяти прядей, а Нэмьер так и не показался. Наверняка Калсан ошибся, и он не хотел проводить со мной время. Обратное удивило бы больше, но все равно стало грустно.
Я отложила перо и потянулась. Глаза щипало, а пальцы едва гнулись, но лучше так, чем бегать по комнатам. Входная дверь по-прежнему была закрыта, и ни одного звука не доносилось из коридора. Нет, он не придет, без толку строить из себя примерного работника.
Я встала и прошлась, ища взглядом что-нибудь интересное. Безликие стены, полки, молчаливые книгивсе тоскливое, как и остальной замок. Жизнь привносило только громкое эхо шагов да яркий свет за окном. Выбраться бы отсюда и пройтись по округе, глотнуть воздуха. Эделина обещала прогуляться со мной в город, но не могла найти времени.
Я поднялась на второй ярус и пошла вдоль полок. Книги здесь напоминали украшения в своих красивых переплетах. Сочные цвета радовали глаз, в основном красные и зеленые, но было больше черных, с позолоченными надписями. Жизнеописания, труды лордовздесь могло оказаться что-то о бедном наследнике. Вряд ли найдется сама сказка, но можно будет понять, что тогда случилось.
На глаза не попадалось ничего подходящего. Я как раз убирала обратно очередную книгу, когда услышала:
Почти угадала.
В царящей тишине голос налетел на меня, как ураган. Я обернулась и увидела Нэмьера в свободной накидке с серебряным отливом. Под ней виднелся белый дублет и черный пояс под стать сапогам.
Он выглядел роскошно, а моя коса висела за спиной, а на рукавах были пятна от чернил. Нэмьер будто намеренно выбрал самый неподходящий момент. Хотелось отвернуться и спрятаться от него, пусть на волосы смотритединственное украшение. Но дарованная Калсаном уверенность еще согревала, я сделала неторопливый реверанс и спросила:
Угадала?
Нэмьер улыбнулся. Не ухмыльнулся, как обычно, а мягко улыбнулся мне, словно был рад поговорить. Он прикоснулся кончиками пальцев к корешкам книг и стал медленно приближаться. Вспомнились горы, как они росли, пока мы с Калсаном ехали. Брат лорда казался таким же большим, безмятежным и грозным. Отчего-то мне нравилось это, хоть и было трудно не опускать взгляд.
Нэмьер замер так близко, что стал заметен контур его ресниц. Странно, но они были черными и красиво обрамляли яркие глаза.
Эту мой отец любил больше всех, сказал он и достал книгу, что стояла по соседству с моей.
На красной обложке сияли буквы. Страницы весело зашелестели, когда Нэмьер принялся листать их. Какие же красивые у него руки, с длинными пальцами и аккуратными ногтями. У Ласвена были похожие, но не такие чистые. В голове замелькали образы каменных стен и заколоченных окон, куда мы ходили. Отрывистый шепот, влажные губы на лице, шее
Сердце забилось быстрее. Стало так стыдно, боги, какая же я порочная! Нэмьер ведь чародей, наверняка он мог угадать мои эмоции.
Почему? спросила я и затаила дыхание.
Не знаю, откуда взяла смелость, просто хотелось забыть о Ласвене. Казалось, что наглость вызовет гнев, но брат лорда мечтательно улыбнулся и сказал:
С нее отец начал собирать коллекцию, как и все наши предки.
Он взглянул наверх и прищурился, будто толща книг ослепляла. Не думаю, что Нэмьер любил их, но отцовскую листал с нежностью. Она многое для него значила, и мне было приятно видеть простоту в этом загадочном человеке.
Вот, он открыл первую страницу и наклонил книгу, чтобы показать мне, его портрет.
Я ожидала увидеть утонченного господина в странных одеждах, но картинка была привычной. Простые штрихи и линии создавали образ немолодого мужчины с волнистыми волосами до плеч. Он напоминал моего отца, наверное, из-за накидки с меховым воротником. На лице виднелись морщины, но трудно было угадать возраст. Зато выделялся носбольшой и изогнутый, как клюв.
И у Нэмьера была крохотная горбинка, я только сейчас заметила ее. Вот изъян, который так хотелось найти.
Наши предки собирали только самые ценные знания, но отец отдавал предпочтение неизвестным авторам. Говорил, что их взгляды куда любопытнее.
Он был мудрым человеком.
Оставь, глаза Нэмьера озорно блеснули, отец был коллекционером, а не любителем, и едва ли хоть раз дочитал название у новой книги. Это было хвастовство.
Воспоминания затягивали его, и улыбка стала блаженной. Как хотелось рассказать о себе, вспомнить забавную историю, только бы продлить мгновения близости.
А вы коллекционер или любитель книг? спросила я и сцепила руки за спиной, как шкодливый ребенок. Пусть видит, что меня радовала беседа и не сдерживается.
Ни тот, ни другой, я лишь ухаживаю за тем, что оставили предки.
Нэмьер взглянул на меня с хитрым прищуром. Он будто ждал интересного ответабыло принято хвалить книги и свою начитанность, а брат лорда не собирался этого делать. Может, и врал.
Но вы приходите сюда и берете книги. Что это, как не интерес и любовь?
Я улыбнулась и подняла брови. Мне его не подловить, но легкая беседа радовала сильнее, чем мысли об отъезде домой. Калсан пропал, Эделина говорила без умолку или ставила меня в тупик вопросами, а сейчас мы просто говорили, как старые друзья.
Я признаю важность книг, но эти ценны для меня, как память. Память о былом. Улыбка Нэмьера медленно исчезла. Будто сладкие воспоминания разбились, и остался один мрак.
Он с хлопком закрыл книгу, и воздух прорезало эхо. Я вздрогнула и поняла, что мирная беседа кончилась. Теперь передо мной стоял высокородный господин, брат лорда, которого следовало опасаться. Он убрал книгу на место, и резкие движения напоминали удары молотка о деревотак и чувствовалась сила и желание разломать все.
Тебе удобно на новом месте? спросил Нэмьер.
Его тон изменился, стал твердым. И как я купилась на доброту во взгляде? Он считал себя выше, а если и говорил искренне, то как с подушкой, в которую плачутся.
Да, очень, благодарю за заботу.
Взгляд опустился сам собой, теперь казалось непростительным глазеть на хозяина. Я снова заметила висящий лиф и пятна на рукавахну почему все так? Почему здесь одевались странно, и моя одежда не подходила? Этот кошмар никто не видел, но я-то о нем знала и чувствовала себя отвратительно.