Бригита? позвал лорд.
Я невольно дернулась. Ответа не было, пришлось просто покачать головой.
Почему?
«А вы как думаете?»едва не слетело с губ. От волнения меня бросало то в страх, то в гнев. Пальцы ныли, нужно было схватить что-то и мять, только бы двигаться.
Меня пугает то, что скрыто в памяти. Боги, до чего пискляво звучал голос! Только бы не покраснеть.
Хорошо, легко согласился лорд и откинулся в кресле.
Вряд ли его интересовал разговор. Я взглянула на Нэмьера, но тот до сих пор не повернулся. Он наказывал меня своей холодностью, не знаю как, но это чувствовалось. Слишком безразличной, далекой и твердой казалась фигура, которая стала родной.
Тогда скажи, зачем ты искала Калсана вчера? спросил лорд.
Его голос стал серьезнее. Неужели они расспрашивали слуг? Тогда все еще хуже. Я налетела на Родарика лохматая и взволнованнаяясно, что неспроста.
Мне сказали, что он уехал у меня не было времени поблагодарить его за помощь, поэтому и искала. Надеялась, что он еще здесь.
После каждого слова щеки становились горячее. Это звучало так глупо и несвязно я пропала. Взгляд лорда, Нэмьер, треклятый инейвсе давило, мешало думать.
Это его отъезд так опечалил тебя? Севита сказала, что ты плакала сегодня.
Лорд резко подался вперед. Негодяй, как и братзаставил меня верить, что расслаблен. Он даже улыбнулся, как вредный ребенок. Это не пугало, наоборот. Дать бы ему подзатыльник, как Осберту, чтобы не умничал.
Это личное, ответила я.
Сказала бы больше, но Нэмьер пугал. Почему он отстранился? Не хотелось думать, что Калсан успел выдать меня. Все, что угодно, только не это. Пусть подозревает, но не знает наверняка, тогда будет шанс.
Как скажешь, бросил лорд, сейчас нам нужно заняться делами скажи напоследок, когда твой отец приедет в замок? Мы давно его ждем.
Я смотрела на Нэмьера и вздрагивала при каждом его вдохе. Казалось, что он вот-вот повернется, но нет.
Отец? Не могу сказать.
Надеюсь, мы можем ждать его в ближайшее время?
Да, кивнула я. Лорд этого и хотел.
Вдруг Нэмьер повернулся. У меня чуть сердце из груди не выскочило, наконец-то. Но радость не продлилась долго: черты его лица заострились, а во взгляде плескалась злость.
Разве твой отец не умер давным-давно? спросил он.
Снова этот жуткий громовой голос. Захотелось сесть и уткнуться лбом в колени, только бы спрятаться от него. И от взгляда. Столько гнева было в нем, столько грусти и немых вопросов, что я не выдержала и опустила голову.
Меня поймали, все остальное потеряло смысл. Нэмьер не простит меня, не будет его улыбки, объятий, поцелуев.
Нет, выход должен быть! Я мучительно думала, но как можно забыть о родном отце?
Раздались знакомые мягкие шагиэто брат лорда подходил ко мне.
Так твой отец погиб или нет? спросил он.
Голос звучал спокойнее, но твердые нотки изводили. Я подняла голову и вдохнула, собиралась оправдаться, только ничего не придумала. Меня трясло, лицо пылало, наверняка глаза жалобно блестелиНэмьер все понимал.
Он остановился рядом, продолжая терзать меня взглядом. Но я никому не желала зла, это вышло само собой! Хотя было ясно, что Белый край поплатится
Хотелось все рассказать, только как передать раскаяние? Как объяснить тоску родного дома? Нэмьер уже ненавидел меня, станет только хуже.
Где наша Бригита? спросил он.
Молчание было щитом, ответ погубит его, затем меня.
Она у Калсана?
Горло сжалось, удалось только кивнуть. Вдруг показалось, что Нэмьер сейчас ударит меня. Он стоял так близко, высокий, грозныйсовсем не такой, как раньше. Одновременно полегчало. Ложь будто рухнула с плеч, все кончилось, и хитрить не требовалосья и представить не могла, как это приятно.
Лицо Нэмьера смягчилось. Он вдруг изменился и стал походить на того улыбчивого господина, что держал меня за руку у стены. Противная беседа, колючие взгляды и все мучения стоили этого момента.
Из тебя никудышный лазутчик, шепнул брат лорда и улыбнулся. Тоскливо, но так искренне. Он любил игры и мог лгать все равно. Пусть делает что угодно, только улыбается мне. Почему Калсан выбрал тебя?
Язык не поворачивался сказать правду. Известие о браке еще больше отдалит нас. Мы и не были близки, но я надеялась, что оставался маленький шанс на это.
Из тех, кто видел Гайди, меня было проще всего привезти сюда.
Значит, его и впрямь зовут Гайди? Откуда ты его знаешь?
При мысли о новом вранье стало тошно.
Мы женаты.
Еще один благородный пленник, с его же слов, хмыкнул лорд и театрально вздохнул.
Вот крысеныш! Подражал брату и строил из себя невозмутимость, а сам вон какой.
Женаты? Нэмьер поднял брови. Что же заставило тебя выйти за него?
Отец. Тогда он был лордом он и сейчас лорд. Почему-то казалось, что брак постыден, и мысли разбегались. Тогда у отца было влияние, они договорились.
Леди, кивнул брат лорда, как твое имя?
Елена Я осеклась.
Следовало назваться именем Гайди, настоящим. Но мы избегали этого, чтобы не злить сперва короля, затем соседей. Но Нэмьер этого не знал и наверняка принял меня за дуреху, которая собственного имени не знала.
Странно, но он улыбнулся. Наверное, догадался и решил поддержать. Хоть бы так, я трепетала от мысли, что он мог простить меня.
Ты ведь не поверишь ей на слово? донесся капризный голосок лорда.
Такие чары все закрывают. Мы не увидим правду, как бы ни старались. Нэмьер ответил ласково и не отвернулся. Он был на моей стороне!
Так отправь ее в пыточную, всяко лучше.
Я до боли стиснула зубыне думать. Нельзя представлять, не то лишусь чувств. Брат лорда не позволит, никогда.
Он молчал. Лицо оставалось добрым, но он не возразил.
Хорошо бы, вздохнул Нэмьер. Только в этом нет нужды, чары скоро развеются.
Ты с ума сошел?! рявкнул его брат.
Стражник!
Они так кричали, что у меня все внутри дрогнуло. Сзади открылась дверь и послышалось звяканье. Это оказался латник, что стоял в коридоребратья уже все знали, когда звали меня!
Нет! крикнула я.
Латник тяжело шагал и звенел броней, Нэмьер отвернулся и направился к окну. Лорд смотрел волком, когда стражник взял меня за локоть. Сейчас он вцепится в него, мы пойдем в темницу, в пыточную!
К глазам подступили слезы, хотелось броситься к Нэмьеру. Он вновь замер у окна и посмотрел вдаль. Неужели ему было все равно?
Латник не стал волочить меня, просто настойчиво потянул за собой. Я упиралась ногами и ждала чего-то. Слов или просто взгляда, но видела лишь недовольное лицо лорда. Нэмьер отказался от меня, я сама была виновата.
Стоило прийти к нему раньше и все рассказать. Или к Гайдине важно, попытки загладить вину помогли бы. Но теперь стало поздно, и во мне видели шпиона. Гнев Нэмьера усмиряло былое влечение, но оно скоро угаснет. Я стала для него лгуньей и незнакомкой, которую он не захочет узнать.
Глава 2. Зимний князь
Стражник вел меня по узким коридорам и крутым лестницам. Одна из них закончилась массивной дверью с маленьким окошком. Напоминало ту, за которой держали отца после разоблачения, один раз нам позволили навестить его.
Тогда матушка еще выглядела гордой леди. Мне запомнилось ее коралловое платье из бархата, я тайком трогала его и смаковала мягкость. Дорогая ткань, ее переливы и слабый запах хвоивсе это так напоминало дом. Защищало от мрачных стен и грозных стражников, которые норовили задеть меня своими кроваво-красными плащами.
Волосы матушки были собраны в сеточку с россыпью жемчужин. Их белизна подчеркивала мутные глаза и тени под ними. Я смотрела на это и чувствовала, как земля уходила из-под ног. Родители всегда все знали, все решали, а теперь выглядели растерянными. Отец поник, отводил взгляд и не мог ответить на наши вопросы, маленький Осберт держал меня за руку и трясся. Мир разваливался, но такого не могло быть, не могло!
Нечто похожее творилось и сейчас. Я не могла взять в толк, что попалась. Все мысли остались с Нэмьером и лордом. Даже обрадовало, что камера за дверью оказалась куда больше комнаты Бригиты. В углу стоял грубый темный стол со стулом, в противоположном притаилась кровать. Тоже темная, она выглядывала из мрака, как паук.
Небольшое окно под потолком закрывали прутья. От них на пол ложились длинные тени, словно огромный зверь провел по нему когтями. За спиной раздался громкий скрежет замка, а после раздались шаги. Они удалялись и постепенно стихали, а я ловила каждый звук, даже дыхание затаила. Так не хотелось оставаться одной, сколько можно? Мне опостылели тайны, вот бы поговорить с кем-нибудь, услышать совет.
Я долго стояла у двери. Кровать-паук отталкивала, да и к теням на полу было боязно подходить. Глупо, но мне нравилось представлять их чем-то живым и загадочным. Чем еще заниматься? Лучше это, чем мысли о Нэмьере или родителях, которые наверняка уже искали меня. Только без толкус чего им думать о землях из сказки? А если и подумают, как смогут помочь?
Нет, нет, нет, долой эти мысли. Я решительно направилась к стулу и села, но все началось сначала: кровать, когти, родители. Это длилось вечность. У меня едва сердце не разорвалось, когда за дверью вновь раздались шаги. Теперь они казались громче, что-то дребезжало; на меня будто надвигалась армия! Сейчас будет допрос, а вдруг и пытки? Но Нэмьер не мог
Замок открывался с мерзким скрежетом, напоминало кашель старика. Дверь распахнулась, и показались силуэты. Сколько же их? Все быстрые, что-то говорили, надвигались на меня. Я вскочила на ноги и собиралась забиться в угол, когда узнала Эделину. За ней было несколько пар стражников, которые тащили сундуки Бригиты.
Гости грохотали, а Эделина кинулась на меня с расспросами. При этом ее серое платье развевалось и напоминало облако. Она взяла мою руку и нежно погладила ее.
Мне запретили с тобой разговаривать, шепнула Эделина и покосилась на стражников. Что ты натворила?
Ее глаза блестелиона сейчас заплачет из-за меня! Она считала меня своим другом, а я лгала с самого начала. Скоро все раскроется, больше не будет милых сплетен, улыбок, шуток. Ничего не будет.
Я не нашла ответа и просто сжала руки Эделины. Хотелось обнять ее и не отпускать.
Успокойся, уверена, ты не могла сделать ничего дурного, скоро все закончится, говорила она, мне велели заботиться о тебе, я постараюсь почаще приходить. Хочешь, принесу тебе книги? Или попрошу повариху приготовить что-то особенное? Стражники не запретят, я уговорю их
Она обняла меня и погладила по спине, говоря что-то о прогулке в город. Боги, до чего ужасной я была! Всем лгала, а ведь люди здесь неплохие. Поделом мне, нельзя было жаловаться на дом, там все было хорошо. И родители хорошие, и Тарваль правильно говорил.
Эделине пришлось буквально отцеплять от себя мои руки. Я чувствовала, что в следующий раз она уже не будет такой. Ей все расскажут, сплетни быстро разносились. Но выбора не было.
Скоро все ушли, и стало тихо. Снова одиночество и ворох мыслей: потерянные друзья, родители, допрос, злость Нэмьерахуже роя пчел. Чтобы отвлечься, я порылась в сундуках. Там были мои вещи, видимо, Эделина наспех собрала их. Она же сказала, что ей велели заботиться обо мне; это все Нэмьер! Кто еще?
Боги, он волновался. Я так обрадовалась Но вдруг это из-за моего происхождения? Высокородных редко бросали гнить с крысами, даже отца посадили в мрачную, но удобную камеру. Лорд мне не поверил, однако мог чтить благородную кровь. Следовало надеяться на это, ведь привязанность переменчива. Да и многовато-то я о себе думала. Зачем Нэмьеру связываться с такой? Было грустно думать об этом, но приходилось. Нельзя питать иллюзии.
Стражник принес подушку и одеяло. Они казались чистыми, но я все равно спала в одежде. Из окна тянуло холодом, пришлось свернуться калачиком. Платье шуршало при дыхании, звук убаюкивал, но скоро появилось что-то странное. Сперва казалось, что это ветер завывал снаружи, но нет. Скорее, кто-то ходил по снегу.
Я дремала и не сразу вспомнила, что была наверху. Где там ходить, по стенам? А шаги приближались, неторопливые, до боли реальные. Мнимый снег хрустел все громче, и по спине побежали мурашки, словно я лежала на битом стекле.
Я открыла глаза и увидела тень на стене. Она напоминала руку, которая вытягивалась, пальцы становились длиннее, из них росли когти. Вдруг тень отделилась от стены и потянулась ко мне!.. Нет, показалось.
Сердце колотилось. Я дернулась и едва не рухнула на пол. Хотелось залезть под кровать, только бы спрятаться. Злые тени то появлялись, то исчезали, мне больше не удалось уснуть.
Следующей ночью все повторилось. Сперва раздался хруст снега, а затем на потолке возникли тени. Их стало больше, они извивались, как змеиный клубок. Вот-вот посыплются на меня. Откуда их столько? Я не решалась взглянуть на пол, просто смотрела в вверх и зажимала нос ладонью, чтобы заглушить громкое дыхание. Воздуха не хватало, но я не могла убрать руку, не могла двигаться, иначе меня заметят!
Наутро было стыдно даже перед собой. Тени, звукиглупость, они не могли быть настоящими. Однако ночью кошмары оживали. Вспоминались духи Калсана и жуткие видения, собственная горящая плоть, надгробия и козлиная голова.
Голова где-то я видела ее недавно. Вспомнила бы, останься у меня ясность мыслей. Она пропала окончательно, когда однажды утром заблестели прутья на окне. Оказалось, что они были покрыты льдом. Не простымбелым, как тот, что я видела у стены, который двигался и пытался добраться до меня. Боги, это же он хрустел, от него были тени!
Колдовство. Треклятый лед заворожили, но чего он хотел? Зачем пробирался в замок? С тех пор я не поворачивалась спиной к окну. Вдруг лед подползет и обернется вокруг меня, вморозит в стену, как пустые доспехи? Его становилось все больше на прутьях, скоро на подоконнике появились тонкие белые нити. Они мерзко сияли, и в глаза будто впивались иглы. Издевался надо мной, но я все равно наблюдала и знала, что нити становились больше, вот-вот переберутся на стену. Однажды ночью они доползут до меня
Эделина только смеялась. Она до сих пор считала меня Бригитой, приносила еду и воду для умывания. Я прятала взгляд; ее глаза, добрая улыбка и ласковые объятия сводили с ума. Хотелось стукнуть себя побольнее, заслужила. Эта девушка считала меня другом и делилась тайнами, а я слушала и молчала, не признавалась, что низко и бессовестно лгала. Но как сказать правду? Мне нужна была поддержка, пусть и краденая. Боги, это ужасно.
Так минуло дней пять. Или большеот страха и стыда путались мысли. Как обычно, я забралась на кровать с ногами и смотрела на окно. За ним тускло светило солнце, и коварный лед слепил глаза. Из-за бессонных ночей веки иногда опускались и чудилось, будто ледяные нити выстреливали вперед. Они вонзались в меня, протыкали плоть. Внутри разливалась жгучая боль, становилась сильнее, рвала на части!
Сон развеяли звонкие шаги. Это охранник снова разглядывал меня через окошко в двери. Я перестала обращать внимание, он часто так делал, но сегодня задержался. Минуло какое-то время, и на лестнице снова раздались шаги.
Дверь открылась, и я увидела Нэмьера. Он двигался изящно и напоминал видение, слишком красивое для этой мрачной комнаты. Тусклый свет заиграл на серебряных пуговицах белого дублета. Поверх него была надета серо-голубая накидка в пол, которая развевалась и делала образ еще менее реальным.
В голове стоял туман. Лед блестел, Нэмьер я не сразу опомнилась и вскочила на ноги. Боги, снова он аккуратный, а моя коса была заплетена наспех. Хорошо хоть переоделась с ночи. Но платье из красного льна выглядело помятым, тканевый пояс съехал набок. Проклятье!
Так вот ты какая, вдруг сказал Нэмьер.
Он слабо улыбался и рассматривал меня. Я почти ощущала, как его взгляд скользил по лицу, плечам, талии. Он словно впервые меня видел, но как так? Неужели чары пропали?
Не удивляйся, Бригита исчезла, протянул он, неотрывно изучая меня. Теперь я вижу совсем другую деву. Хрупкую, с темными глазами раньше волосы были рыжими?
Скорее темно-русыми, с рыжим оттенком, бездумно ответила я.
Калсан, негодяй! Снял чары. Или Нэмьер поработал? Не знаю, все было так неожиданно. Без маски я чувствовала себя голой, тянуло прикрыться, а лучше сжаться в комок и спрятаться. Почему он так смотрел? Как на блюдо в своей тарелке.
Этот цвет тоже красивый, сказал Нэмьер и опустил голову.
Я схватила косу и посмотрела на нее. Кажется, она опять побелела. А я так надеялась, что обман Калсана стал сильнее и проник даже в меня. Что на самом деле все было по-старому.