Почему это происходит? Почему мои волосы стали такими?
Собственный крик резал слух. Не важно, мне требовался ответ!
Нэмьер не торопился давать его и медленно шагал вдоль стены.
Разве Калсан не объяснил тебе? наконец спросил он, продолжая рассматривать свои сапоги.
Нет, он ничего не говорил, ничего!
Снова тишина, шаги, гул крови в вискахневыносимо. Я видела, как Нэмьер нахмурился и поджал губы. Какое проклятье на этом месте, что никто не мог просто сказать правду?!
Заминка изводила, как гвоздь в горле. Даже дышать стало трудно.
Скоро ты все поймешь и станешь одной из нас, тихо сказал Нэмьер.
Что это значит?
Он не ответил и взглянул на окно. Наверняка на лед смотрел.
Их не бойся, они принесут покой.
Не боятся этого мерзкого льда, что шумит и двигается? Который Калсан велел обходить?
Я ничего не понимала и теребила косу. Ладони взмокли, а брат лорда словно нарочно терзал меня. Он стал далеким, ничего общего с тем добрым господином, что рассказывал об отце в библиотеке.
Умоляю вас Я шагнула вперед, хотела напомнить о прогулке в городе, о разговорах. Не мог он лгать тогда.
Нэмьер прижал палец к губам и взглянул на меня. Его движения были непривычно резкими, а глаза напомнили два твердых камня.
Могу представить, что глава рассказал вам. Но уверяю начала я, но брат лорда перебил:
Калсан ничего не сказал о тебе, лишь о том человеке, Гайди. Мне хотелось думать, что он сумел оставить здесь своих духов, которые его нашли. Но Бригита пропала, затем появилась с ним. Это было подозрительно, и ты так растерялась тогда, что обман стал очевиден. Я догадался, что за чары он наложил и знал, что долго они не продержатся, поэтому и велел запереть тебя.
Он говорил отрывисто, будто давно заготовил речь. Ни теплоты в голосе, ни улыбки на лице. Боги, Нэмьер разочаровался во мне, но этого нельзя было допускать.
Прошу, не думайте обо мне плохо, это это получилось само!
Я все рассказала о браке, нашем падении и Калсане. Надеялась оправдаться, но с каждым словом понимала, как низко выглядела со стороны. Собиралась все погубить здесь и даже не раскаивалась, думала только о себе.
Нэмьер молчал, а мне требовалось его участие. Все выдержу, только бы увидеть хоть искру былой доброты. Я говорила все громче, взмахивала руками, но ничего не помогало.
Когда слова иссякли, к глазам подступили слезы. Брат лорда сцепил руки за спиной. Во взгляде читалась тоска и он выглядел расстроенным, а не злым. Но почему тогда молчал?
Вы не верите? спросила я.
Верю, кивнул Нэмьер, во многом Калсан сильнее меня, но души я читаю куда лучше. Твою скрывали чары, но теперь я вижу, что ты не лжешь.
Он улыбнулся! Едва заметно, но так искренне. От радости затряслись колени. Выходит, не стоило бояться допросов и пытоквсе исправило время.
Вы отпустите меня? спросила я.
Калсан и этого не объяснил?
Нэмьер тоскливо усмехнулся и покачал головой. Он будто хотел сказать что-то жуткое, но не решался. Сколько можно? У меня не каменное сердце, это невыносимо!
Нет, не объяснил. Я ничего не знаю об этом месте, я же рассказала, как все было!
Я не могу отпустить тебя. Ты останешься здесь, навсегда, вздохнул брат лорда.
Он внимательно смотрел на меня. Почему замолчал? Это не мог быть весь ответ, это глупость.
Навсегда?.. Зачем? Я ничего не расскажу, клянусь! Вы же видите души, я не лгу!
Нужно было убедить его любым способом. Нельзя здесь оставаться, меня ждали родители, я хотела домой!
От меня не будет проблем, прошу, только отпустите! Слова выскакивали сами собой. Нэмьер слушал и не перебивал. Он осунулся и помрачнел, только глаза ярко блестели. Из твердых камней они превратились в водную гладьэто от жалости, я знала и тараторила все быстрее.
Вдруг брат лорда прижал палец к губам. От этого плавного жеста в горле встал ком.
Я верю тебе, но чары этого места слишком сильны. Они уже оставили на тебе свой след, это будет заметно. Я не могу отпустить тебя, пойми, в Ильмисаре слишком много свободных чародеев. Они могут воспользоваться тобой, чтобы навредить мне.
Нэмьер говорил тихо и твердо. Каждая фраза молотком вбивала в меня сутья никуда не уйду. Невозможно. Лед, иней, белые люди ни за что не останусь здесь!
Но но
Мысли спутались. Доводы были, но я потеряла нить разговора. Брат лорда молча смотрел, как палач на смертника.
Тут меня осенило.
Бригита все еще у Калсана! Он не вернет вам ее просто так, обменяйте меня на нее!
Вряд ли главе было до меня дело, но попытаться стоило.
Бригита? переспросил Нэмьер. Он вытянулся и снова нахмурился. Елена, Бригита умерла. Такие чары не снять на расстоянии. Если они развеялись, значит, погиб тот, чью внешность ты забрала.
Умерла? Нет! Калсан не мог так поступить, крикнула я.
Это вышло случайно. И впрямь не верилось, но почему-то сердце быстро забилось.
Не думаю, что это сделал Калсан, Нэмьер покачал головой. Мои люди не могут жить вдали, им нужна сила, которую только здесь можно получить. Ты и так пробыла здесь долго, поэтому я решил подождать, а не делать с тобой то, что предлагал мой брат.
В голове не укладывалось. Калсан наверняка знал это и оставил Бригиту умирать. Нэмьер знал это и ничего не сделал. И я не сделала. Бедняжка наверняка все понимала. Будь я добрее, она смогла бы поделиться, мы бы придумали что-то. Но нет, мне было интереснее дуться и придумывать прозвища.
Не знаю, что чувствовала. Какую-то гадливость, желание разломать все, биться головой о стену. Было мерзко от себя и мира, который допускал такое. Я и не заметила, что Нэмьер ушел. Просто поняла, что стояла одна посреди камеры.
От злости тряслись руки, нужно было схватить что-то, швырять, ломать! На глаза попался стул. Бросить бы его в стену, отыграться за Бригиту, за себя. За то, что мне ничего не объяснили и заперли в этом поганом месте!
Но нельзя. Нэмьер сказал, что я стану одной из них. Люди здесь казались слишком спокойнымибуду повторять за ними и выйду отсюда быстрее, чем чары изменят меня. И пусть братья ищут подвох и читают души, все равно попытаюсь. Хватит безвольного подчинения.
Я топнула ногой, но страх быстро вернулся. Возможно ли обмануть Нэмьера? И сколько ночей придется провести здесь, пока магия будет копаться во мне, ломать и менять?
От сомнений избавил новый визит. Раздался скрежет замка, и я подпрыгнула на месте. Наверняка брат лорда вернулся, он все объяснит. Но из-за двери показался другой господин, ниже ростом и шире в плечахГайди.
Он давно казался иллюзорным героем легенды, и было странно видеть его во плоти. Улыбка смущала, а глаза боги, они посветлели. Раньше были черными, а сейчас стали светло-коричневыми.
Мне позволили навестить тебя, сказал Гайди и улыбнулся шире.
Я не обратила внимания и рассматривала его волосы. С последнего раза они побелели. Жаль, что Эделина не принесла зеркало, мне не полагалось ничего острого и бьющегося.
Я Гайди покашлял. Я принес книгу, она помогала мне в грустные моменты.
Из складок свободной темно-зеленой накидки он извлек тонкую книженку. Я приняла ее, и наступила гнетущая тишина. Мы столько пережили в разлуке, но сказать было нечего. Стало ужасно неуютно, Гайди тоже, судя по натянутой улыбке.
Он переминался с ноги на ногу и будто хотел уйти. Одиночество надоело, и я спросила:
Позволили? Вы тоже пленник?
К сожалению.
Гайди виновато пожал плечами. Он тоже был смущен и не собирался скрывать этого.
Как же так? спросила я и указала на стул, а сама устроилась на кровати.
Надеялся на убежище. В каком-то смысле, я его получил. Гайди подобрал накидку и устроился поудобнее. Меня разыскивали все: брат, солдаты твоего короля, его лорды. Я оказался неподалеку и собирался обратиться к горцам. Я ведь еще не видел такие высокие и крутые скалы, лезть на них оказалось опаснее, чем думалось. Мои проводники и остатки друзей разбежались пришлось прибиться к процессии, которая направлялась в Ашвейн. Это Нэмьер возвращался из Ильмисара. У них сломалась одна карета, и во время заминки я спрятался в повозке.
Я заметила, что накидка была слишком длинной. Рукова рубашки тянулись до костяшекГайди дали эту одежду. Сказанное походило на правду.
И что вы сказали, когда вас обнаружили?
Все как было, и лорд с братом вроде как поверили. Они могут увидеть правду, все-таки чародеи. В это охотно верится.
Гайди посмотрел на опутанные льдом прутья.
И вы не пытались сбежать, выяснить что-то об этом месте?
Возможности не было. Я не могу свободно ходить по замку, в моем распоряжении лишь несколько комнат и коридор. Чародеи ждут, когда на меня подействует магия этого места.
Он расставил ноги и уперся локтями в колени. Поза выглядела до того грустной, что в груди защемило. Видимо, Нэмьер боялся, что Калсан свяжется со мной и отправит шпионить, поэтому и запер.
Нужно притвориться, вы ведь видели людей здесь. Попробуем вести себя, как они, сказала я, но Гайди покачал головой:
Я пытался, но мне не поверили.
В голосе появилась твердость. Казалось, что впервые за все время он расслабился и показал истинную натуру. Шанс нельзя было упускать, и я затораторила:
Это лучше, чем сидеть сложа руки. До этого я служила в библиотеке, кто знает, вдруг меня отправят туда же. Ведь я должна буду чем-то заниматься, когда
Договорить не хватило воли.
Так ли нужно отсюда уходить? спросил Гайди.
Вы хотите стать призраком, как остальные?
Они не призраки, они спокойны.
Его лицо стало бесстрасным, как у местных. Боги, неужели
Вы один из них, шепнула я.
Он был здесь дольше меня, магия изменила его!
Гайди встрепенулся.
Нет, еще нет. Он грустно усмехнулся и опустил голову. Но скоро им стану. Я начинаю забывать себя.
Как это?
Говорить было страшно, так и чувствовался кто-то третий. Из-за блеска казалось, что лед в стенах двигался. Или не казалось?
Я не помню своего детства. Раньше помнил, уверен. Лицо матери, братья, дом ничего этого нет.
Гайди хмурился и будто силой вытаскивал воспоминания. Здесь никто ничего не помнил: поваренок, Эделина, женщина, которая забрала меня из библиотеки. Родарик не мог ответить, для кого готовились комнаты. Ни для кого. Люди безвольно делали свою работу. Симон тоже, он годами переписывал одни и те же книги. Магия исказила их, забрав памятьто, что делает нас собой.
Я огляделась и на мгновение поверила, что смогу пролезть в окно. Бежатьдругих мыслей не былобежать отсюда, скорее!
Ты в обиде на меня? вдруг спросил Гайди.
Наверное хотел поменять тему. Или уже забыл о разговоре. Хотя нет, до этого он выглядел вполне разумным.
Прошло много времени, обиды иссякли, ответила я и взглянула на окно.
Из одежды получится сделать веревку, но вряд ли хватит сил доползти до следующего окна. Да и прутья стояли близко друг к другу. Может и удастся их расшатать, но придется трогать белый ледменя передернуло от одной мысли.
Я хотел бы, чтобы все было иначе, Гайди посмотрел в стену и заговорил о своей жизни.
Он рассказал, как оказался в Ильмисаре и познакомился с моим отцом. Как его схватили после свадьбы и доставили в родное княжество. Заговоры, предательства, стратегии повстанцевя мало что понимала, а Гайди не вдавался в подробности.
Мне нравилось слушать его неторопливый хрипловатый голос. Он успокаивал, не хотелось копошиться в себе и разбираться в чувствах.
Гайди так и смотрел в стену, иногда улыбался или опускал голову, от чего пряди волос падали на лицо. Я заметила, что «д» он произносил почти как «т», а «е» напоминало «э». Помнится, раньше его говор был сильнее.
Бесхитростный образ таял. Мягкость и смущение этого господина показались маской, за которой скрывалось много любопытного.
Расскажите сказку о Белом крае, попросила я.
Гайди сморгнул и взглянул на меня.
Сказку про лорда, чьи слезы заморозили землю.
У нас ее называют сказкой про зимнего князя, он кивнул и улыбнулся, не знаю, вспомню ли я ее. Кажется, там было о князе, у которого умер сын. Но он так сильно любил его, что не смог расстаться и не предал огню. Князь повелел соорудить для сына прекрасный каменный гроб, чтобы сохранить тело и не отпустить его дух.
Голос Гайди стал тихим и скрипучим. Раздавалось эхо, будто стены говорили с нами.
Князь собирался оживить сына и пригласил в замок чародея. Он помолчал. Не помню, что было дальше. Помню только, что чародей исполнил веленое, дух обрел плоть, но сын уже не был человеком.
А кем он был? шепнула я и вздрогнула, когда стены услышали и повторили слова.
Не знаю. Помню только, что князь умер, едва коснувшись его. Когда сын, новый князь, понял это, по его щеке скатилась слеза и упала на землю. С тех пор Белый край покрыт льдом, и правит в нем зимний князь.
Все-таки слеза нового лорада, Кейа говорила «нового»! Мысли роились, ответ был рядом, но его было не схватить. Слишком невероятным он казался. Сердце быстро билось и мешало, но мне нужно было поделиться мыслями, не то голова лопнет.
Это сделал Калсан. Калсан был тем самым чародеем, которого позвал князь!
Калсан? Гайди скривил губы. Он явно не верил, но ведь все сходилось. Я затараторила:
Калсан говорил, что Ашвейн отделился от нас почти три поколения назад, это не больше шестидесяти лет. Глава мог жить тогда, ему уже много-много лет. Откуда он столько знает о Белом крае, если сюда не пускают незнакомцев? И почему Нэмьер с лордом принимают его здесь?
Думаешь, здесь и тело несчастного княжича спрятано? усмехнулся Гайди.
Тело?
Я мог что-то перепутать, но фразу «дух обрел плоть» помню точно. По-моему, это значит, что тело так и осталось в гробу.
«И правит им зимний князь», повторила я. Не лорд здесь главный, а тот дух. Он до сих пор здесь.
Глава 3. Иногда кошмары оживают
Я старалась засыпать засветло, чтобы не видеть ужасов ночи. Сегодня не вышлопосле разговора с Гайди мысли превратились в стаю муравьев. Они кусались, терзали и не давали отвлечься.
«Всем хочется верить в сказки и волшебство. Они дают надежду и заставляют думать, что все решится само. Но сказкивымысел, а волшебство доступно лишь чародеям, которым нет до нас дела. Сидя на месте и ожидая чуда, мы упускаем возможности», твердо сказал он.
Я заметила, как потускнел его взгляд, а накидка обтянула сгорбленную спину. Гайди много лет за что-то боролся, предавал и был преданон знал о чудесах побольше моего.
Мысли о восставшем духе казались несуразными. Было так стыдно, хоть подушку грызи, но я верила в это. После чужого лица в зеркале и шуршащего льда мертвец на троне выглядел уместно. Без Калсана не обошлось. Никогда не поверю, что Нэмьер пустил бы этого жука по дружбе. Нет, чародей был как-то связан с этим местом, и лорд говорил, что он спас их. Интересно, от чего?
Иногда казалось, что я схожу с ума. Вспоминались сны, вопли лорда, его безумные глазаон словно затягивал меня к себе. Сопротивляться не хотелось, ведь с ним все становилось понятным.
Свет почти не проникал в комнату. Я начала забывать, где были стены. Казалось, что они приблизились, рядом чувствовалось что-то твердое и холодное. Виднелось только окошко; комната напоминала склеп, и этот зазор вот-вот закроют. Я останусь одна в темноте, навсегда. Дышать становилось трудно, будто стены и впрямь стали ближе, выталкивали воздух
Я перевернулась на спину и зажмурилась. Спать. Необходимо уснуть, или кошмар не кончится. С наступления сумерек прошла вечность, а меня до сих пор потряхивало от волнения. Добраться бы до библиотеки и поискать что-то о лорде и его сыне. Даже мысли о побеге перестали быть важными.
Вдруг раздался хруст. Он прорезал тишину, как жало плотьначалось. Я пыталась не верить, но хруст становился все громче. Словно яд, он расползался в темноте и подбирался ко мне. Сейчас накинется.
Я не дышала, и кровь гудела в ушах. Так громко, меня же заметят. Не получалось думать связно, ведь кругом все шелестелоэто лед полз по стенам. Я не видела, но знала это. Слышала, как скрепит под ним каменная крошка. Ближе, громче, злее.
Невыносимо. Меня трясло, щеки горели. Я закрыла уши ладонямине хочу слушать, пусть убирается! Без толку, лед хрустел все громче. Стало холодно нет, нет, нет, мне казалось. Я давила на уши и скалилась от усилий. Еще сильнее, нужно еще.
Что-то коснулось шеи! Что-то ледяное, словно иголкой ткнули. Меня буквально подбросило вверх. Простыня, край кровати, собственное платьея хваталась за все подряд. Хотелось найти защиту, ударить невидимый лед. И снова укол, теперь в плечо, но больнее! Потом в ногу с другой стороны. Он был повсюду, глумился надо мной.