Таща меня за локоть, она вышла к дороге и подняла руку, подзывая извозчика, но и с ним удалось договориться не сразу.
Первый, что подъехал к намтолстый, красномордыйпотребовал самерс.
Это-то до мэрии? возмутилась Эндина.
Тогда он дернул поводья и уехал.
Лишь с третьего раза нам повезло, и нас согласились довести за четыре поверса. Что это такое и какое соотношениепонятия не имею, но главное уяснила: торговаться надо!
Вообще-то, пока Эндина торговалась, я думала, что она жадная, но оказалось, что это извозчики наглые. До мэрии рукой подать, а они хотели содрать целый самерс! Мы бы и пешком дошли за пять минут, но в этом мире приличные люди пешком не ходят, поэтому Эндина решила схитрить.
Мэрией оказалось трехэтажное желтое здание с колоннами и кованой оградой, у которой стоял швейцар. Мы подъезжали к ней, и на меня напал страх. Бежать сейчас? Сил нет. Покориться судьбеда ни за что! В итоге я решила, что сбегу выходя из магистрата, когда отдышусь и продумаю план бегства. Для этого огляделась по сторонам, определяя, где какие закоулки, однако мать тут же цыкнула:
Не вертись!
Извозчик остановился у ворот, помог нам спуститься. Эндина расплатилась и торопливо потянула меня ко входу. Она вытянулась в струнку, сделала лицо непроницаемым и, когда швейцар в синей форме грозно рявкнул:
Куда? ответила напыщенно:Нам назначено, так, будто выплюнула золотой. Барисса Мальбуер.
Он покосился на нас, оценивая, но не спешил двигаться с прохода. Тогда мать Фины отчеканила:
Вон с дороги!
Она даже не смотрела на швейцара. Он был для нее мешающим столбом. И именно ее высокомерие убедило остолопа, что перед ним действительно барисса, после чего с поклоном отстранился.
Проходя мимо него, я выше задрала голову и даже встала на цыпочки, чтобы скрыть, что мы совсем уж обнищавшие аристократы в дырявых ботиках.
Просторный вестибюль был заполнен людьми, жаждавшими попасть к мэру. И как только мы попытались пробраться ближе в двери с золоченой табличкой, поднялась громкая волна недовольства.
Куда! Не прежде меня! заверещал толстый, лысый дядька в лоснившемся, заношенном костюме, за ним другие. Как назло простолюдины собрались коренастые, невежественные. Таким несознательным гражданам наше особое положение придется доказывать аристократической кровью, которую нам за нарушение порядка очередности они любезно и пустят.
Эндина пренебрежительно оглядела просителей, вздохнула и присела на край скамейки.
Наверно, ей, спесивой дворянке, унизительно сидеть в общей очереди с дурно пахнущим мясником, пришедшим получать лицензию на поставку в город мяса, или с уставшей вдовой, надеявшейся выпросить повышения пособия по потере кормильца. Эндина злилась, я же сидела спокойно, наблюдая за людьми. Но чем больше присматриваласьотчетливее понимала: мир иной, а проблемы те же. Зато услышала, что нужна торговка в лавке, и название ее запомнилавдруг найду рабочее место.
Вдыхая разнообразные запахи, я радовалась, что перед выходом ничего не ела. Тут гадалкой не надо быть, чтобы по исходящему от соседа амбре определить его профессиональное призвание и степень обеспеченности.
Когда, наконец, дошла наша очередь, и из кабинета мэра донесся голос секретаря:
Следующий! Эндина, взвинченная до предела, вздрогнула, однако несмотря на волнение, поднялась со скамьи степенно. Я тоже встала и на одеревеневших ногах робко последовала за ней.
Глава 5
В большом светлом кабинете, с лепниной, дорогим полированным столом, заставленным добротными канцелярскими принадлежностями, сидел дородный мужчина. Рядом с ним за небольшим столиком, заваленным бумагами, располагался худой, носатый секретарь.
У стола стояли стулья, но сесть нам не предложили, наверно, чтобы не засиживались.
Я вдова баронесса Мальбуер с дочерью представилась Эндина, и мэр, не отрываясь от своих записей, сухо отрезал:
Если пришли просить о воспоможении на приданоенет.
Нам нужно разрешение на вступление в брак.
А при чем тут я? толстяк наконец-то поднял круглую голову с хомячьими щеками и оглядел нас прищуренными глазками.
Моя дочь полюбила разночинца.
Мэр скривился как при приступе зубной боли.
Вопрос сложный, нужно подумать затянул он шарманку. Подозреваю, что намекает о денежке, а у нас нет лишних, дабы позолотить потную, пухлую лапку! От надежды, что все еще может обойтись, я воспрянула, но тут дверь широко распахнулась, и в кабинет мэра вплыла старуха с крохотной собачкой на руках.
Ее индиговое, шелковее платье отливало на свету глянцем. Кружева щедро покрывали пышную юбку, и слоев в ней было уж поболее, чем в моей. И украшения, душегрейка меховая и шлейф духов свидетельствовали, что она очень влиятельная дама.
Ридвик! У меня важное дело! не терпящим возражений тоном произнесла внезапная посетительница. Наткнувшись на нас, она даже не соизволила выйти и подождать. Наоборот, подошла к стулу и вальяжно села. Или вы заняты? Спросила тоном, намекающим, что ждать и не подумает.
Нет, нет, графиня! мэр подскочил со своего места и поклонился старухе. Уже отпускаю просителей.
Так мы можем надеяться на разрешение? вклинилась Эндина, решив воспользоваться случаем.
Нет, подобный мезальянс требует тщательных раздумий и сверки с гербовой книгой.
Мезальянс?! насторожилась старуха и недовольно поджала губы.
Баронесса Мальбуер просит разрешения на брак для дочери с разночинцем пояснил мэр, видом показывающий, что нам пора выметаться. Мы не к месту.
И тут графиня гневно возмутилась:
Позор! Позор и стыд! Попрание дворянской гордости! Неслыханное дело!
Он хорошая пара для дочери! дерзко возразила Эндина.
Я покосилась на нее и тяжело вздохнула. Эх, если бы она так защищала меня! Старуха же, заметив мой косой взгляд, догадалась, что ей лгут, и вышла из себя:
Бесстыдство! Я этого так не оставлю! Это скандал!
До этого нас довела нужда! настаивала Эндина.
Лучше вышивать до изнеможения, голодать, но блюсти гордость аристократки! не унималась старуха.
Тут меня дернулои я, сама не знаю почему, ляпнула:
Я бы рада, но не умею вышивать.
Мои слова старуха восприняла как вызов и упрямо ответила:
При желании всегда можно найти выход!
Быть может, вы, графиня, подскажете какой-нибудь?
От моей наглости у всех присутствующих округлились глаза, однако старуха не промахмою хватку оценила:
Вы слишком дерзки! отчеканила она, испепеляя меня внимательным взглядом.
Я стараюсь сохранить гордость аристократки, напомнила графине ее же слова, и она прикусила язык.
Видимо, старухаважная дама, потому что сам мэр не смел нарушить возникшую в кабинете тишину.
Что ж, если вы так стремитесьгрех не дать вам шанс, вдруг произнесла графиня. Надеюсь, вы меня не разочаруете
Эндина, почувствовав, что все идет не по плану, занервничала и отчаянно выкрикнула:
Но нам нужен этот брак!
Нет! Не нужен! закричала не менее отчаянно я.
Ш-ш! Замолчи!
Нет! Я очень хочу спасти честь нашей семьи! Эндина так вцепилась когтями в мое запястье, что у меня от боли слезы выступили, но графиня не знала о их причине и подумала, что я слезно прошу о помощи.
Хорошо. Мне как раз нужна компаньонка! громко сообщила она.
Да! Да! Да! разрыдалась я от счастья и боли и кое-как выдернула руку из лап матери Фины, которая сообразив, что жертва ускользает, зашипела ядовитой гадюкой:
Нет! Ты не смеешь!
Я совершеннолетняя! И сделаю все, чтобы сохранить честь семьи кристально чистой! упрямо отчеканила я, показывая свой характер, иной раз тверже, чем у остолопого африканского носорога. Гневный взгляд «мамули» очень пугал, поэтому на всякий случай я отодвинулась на шажок. И не зря.
Не смей! Еще пожалеешь об этом! Очень пожалеешь! Эндина походила на мстительную фурию. Одни сжатые кулаки показывали, как она разъярена. Если бы не свидетелимне бы точно пришлось отведать ее звездюлин, коих мамуля щедро бы отвесила сноровистой старшенькой, что раз разворотила гениальнейший план на мелкие кусочки, из которых уже не собрать слово «счастье Флорана».
Вот только я не хочу, чтобы на осколках моего счастья строилось чье-то чужое. Человек я не черствый, иной раз способная на самопожертвованиехотя, ладно, не буду врать: способная в переходе после получки подать попрошайкам несколько монетно чтобы жертвовать собой ради бездушных, безмозглых эгоистов?! Ага, щас! Где селитам слезут и своими ножками пойдут решать свои проблемы. А если не захотяттак дам наставление и ускорение, чтоб маршрутом не ошиблись.
Многое хотелось высказать Эндине, но я боялась, что острым языком и неуважением к «матери», оттолкну от себя старуху, поэтому прикусила язык и скромно потупила глаза, позволив невольным зрителям самим делать выводы. Однако не забыла слезно прошептать спасительнице:
Да хранит вас Благостный Видий за милосердие, графиня!
Простые слова растрогали надменную старуху. Наверно, когда у тебя всего в избытке, и гордость давно переросла в гордыню, мысль, что спасаешь от унижения не абы кого, а благородную кровьочень тешит самолюбие. Но пусть так, я счастлива, что вредная, сварливая бабкапо снобскому выражению лица и посадке головы вижу, что спасительница не божий одуванчикобратила на меня внимание. Буду стараться изо всех сил, чтобы она не пожалела о своем поступке.
Графиня, несмотря на почтенный возраст, грациозно поднялась со стула, окинула презрительным взглядом мою «мать» и ледяным тоном отчеканила:
Следуйте за мной, юная леди! До свидания, Ридвиг! и громко стуча дорогущей тростью с вычурным набалдашником, направилась к двери. Загляну в следующий раз.
Мэр, как ужаленный осой, подскочил с кресла и бросился услужливо открывать дверь. А Эндина с горящими от ненависти глазами ринулась ко мне.
Корфина! Не смей! Прокляну! шипела она. Я же, резко развернувшись на пятках, побежала за старухой.
Не знаю, сколько графине лет, наверно, не мало, тем не менее, двигалась она как метеорбыстро и ошеломляюще. Еще бы! Ее царственная осанка вкупе с чеканным, оглушающим стуком каблуков и семенящим за спиной мэром свидетельствовали об особенно высоком положении в обществе. Поэтому посетители мэрии расступались, освобождая дорогу, а служащие подобострастно склоняли головы в поклоне.
Как только вышли на крыльцо, по мановению волшебной палочки к ступеням подъехала роскошная карета с золоченым гербом. Лакей в нарядной ливрее открыл отполированную до блеска дверцу, разложил складную подножку и подал графине руку. Когда та удобно села, повернулся ко мне.
На его хмуром, ничего не выражающем лице, отражалась только одна черта натурынепомерный снобизм, согласно которому мне не место в карете. Обидно, но когда вопрос касается жизни и здоровья, я задвину гордость подальше, поэтому изобразила такое же надменное лицо и нахально подала руку. Лакею, не услышавшему возражений хозяйки, ничего не оставалось, как помочь и мне.
Уже плюхнувшись на вельветовое сидение, пахнущее просто божественно: розами и чем-то еще, я поняла, что совершенно обессилела, и что вся дрожу.
Карета плавно тронулась. Я приготовилась, что нас будет трясти, но нетмы будто по облакам летели.
Рада, что у вас, юная леди, есть достоинство и решительность, начала разговор моя надменная спасительница. Но пусть она хоть трижды ведьмасейчас я ей безмерно благодарна.
Благодарю, графиня, что не остались равнодушны к моей беде и не дали впасть в пучину отчаяния поблагодарила ее горячо, с блестевшими от слез глазами.
Вы почитаете Благостного Видия и веру?
Конечно, графиня!
Уже не плохо, она оглядела меня с ног до головы и почесала собаку, при моем появлении начавшую проявлять недовольство. А как относитесь к друзьям нашим меньшим? мелкая псина на ее руках все больше нервничала. Размером с два наперстка, а вредная. Однако по сравнению с зубастой мамашей Корфины, этот скалящийся песиксущая мелочь. Я ему не нравлюсь, но это проблемы собаки.
Милый, улыбнулась я.
Мое дружелюбие окончательно разозлило пса, он оскалился, обнажая мелкие, остренькие зубки, выпучил глазки-бусинки и громко зарычал. Мало приятного, если честно, но такой «монстр» хотя бы не загрызет, поэтому я продолжала бесстрашно смотреть на него, не показывая страха. Так учила бабуля в детстве. Да и деваться некуда.
У Жужа непростой нрав. Весь в меня, пояснила графиня, внимательно наблюдая за моей реакцией.
Кто из нас без греха, ответила я, и старуха удивленно прищурилась:
Вижу, и ты не слабодушная. Что ж, это обнадеживает, она растянула тонкие, подкрашенные яркой помадой морщинистые губы, и я поняла, что приключения мои начинаются. Кажется, графиня еще та штучка. Скажем так, с перцем. Жгучим.
Карета быстро неслась по городу и уже скоро свернула на центральную, нарядную улицу: широкий мощеный проспект с шикарными особняками, окруженными кружевом кованных ворот и заборов. На фоне помпезной, идеально выверенной роскоши скромно одетые горожане, спешившие по делам, рабочие и служащие смотрелись блекло.
Сидя на удобном сидении, в тепле и безопасности, я представляла, как в поисках хоть какой-нибудь работы мечусь по незнакомому городу Воображение рисовало жуткие картины, от которых пробирал озноб, поэтому я приняла решение: не думаю, что быть компаньонкой своенравной старухи легко, однако буду упрямой, настойчивой, терпеливой, пока не узнаю здешние нравы, привычки, образ жизни.
Карета притормозила и въехала в очень ухоженный двор. Если на улице царствовала сырая осень, но за забором продолжалось лето. Идеальный бриллиантовый газон на лужайке, розовые кусты в цвету, и другой зелени так много, что я не могла поверить глазам. Едва шею не свернула, любуясь чудом.
Зимний сад, любезно пояснила графиня, однако, поняв, что это мне ни о чем не говорит, добавила:Новая разработка артефактора Свидра. Замечательно поднимает настроение, избавляет от хандры!
«Артефакт?! Неужели в этом мире есть магия?!»я ощутила восторг. Может, повезет, и во мне проснется какая-нибудь сила? Это будет здорово!
Вижу, вы под впечатлением. Но леди не стоит так бурно выражать восторг.
Да, графиня, покладисто ответила я и приняла чинную позу.
Глава 6
Карета проехала по мощеной аллее и остановилась перед парадным подъездом, где стоял серьезный дворецкий в черном костюме. Его гордая осанка придавала моменту необычайную торжественность, из-за которой я чувствовала себя как покоцанный пластилин рядом с идеальными пластинами.
Гевиб, это барронесса Мальбуермоя компаньонка, мимоходом представила меня графиня и скрылась в особняке.
Солидный седовласый мужчина, оглядел меня и процедил тоном, в котором скрежетал вековой лед:
Добро пожаловать, баронесса. Ваши вещи?
Потерялись в пути, сдерзила я, пользуясь тем, что графиня уже ушла. Видит же, что у меня и быть ничего не может, так зачем насмехаться?
А было чего терять? поддел он с абсолютно невозмутимым лицом.
Самое ценное осталось со мной! ругаться не хотелось, но чувствую, тут меня не ждали, и моему появлению не рады, поэтому надо сразу показать, что я не робкого десятка и в обиду себя не дам.
Это что же, позвольте полюбопытствовать? Язык?
Судите по себе? высоко подняла голову и последовала за молоденькой служанкой, ожидавшей меня. Да, я бедная нахалка, влезшая в приличный дом, но посмотрела бы на вас, окажись вы на моем месте.
От восхитительного интерьера особняка замирало дыхание. Вместо обычного потолкастеклянный купол. Настоящая мраморная лестница с резными, затейливыми балясинами, на нем идеально чистый ковер без единой соринки.
Стоило поднятьсяоказалась перед ярким витражом. Я не удержалась и остановилась, чтобы полюбоваться цветочным орнаментом, но служанка так красноречиво посмотрела, что пришлось поторопиться.
На настенных панелях, несомненно, из благородного дерева, мерцали приглушенным, теплым светом изящные лампы. Да тут куда ни плюньвезде благородство и роскошь. Даже слуги выглядят породисто. И тут я в чпокающих, мокрых ботинках. Конечно, я пыталась идти на носочках, но, засмотревшись, оступилась, и мерзкий звук: «Чмок!»оглушительно разнесся по всему особняку. Как же стыдно!