Я люблю тебя, страстно прошептала Мэбилон прямо в приоткрытые губы мужчины. Тымой навсегда. Люблю. И никому никогда не отдам! Я убью любого, кто встанет между нами! Мужчину или женщину! Человека, фейри или фирболга! Никто и никогда тебя не отнимет! Я весь мир сорту с лица землино не отдам тебя никому! Ты мой и мне принадлежишь до самой смерти! Пусть никогда ты не проснешьсяно и не сможешь от меня уйти! Я так хочу! И значит, что так будет!
Ее маленький кулачок взлетел вверх.
Зачем? Дженнет обхватила себя за плечи руками, тщетно пытаясь унять предательскую дрожь. Зачем она так поступила?
Айфе стояла над девушкой, качая головой. Эта смертная принимает все слишком близко к сердцу. Она еще так молода, неопытна Ее душа не успела обрасти броней, как у многих ее соплеменников. Из своего волшебного зеркала Айфе часто наблюдала за жизнью другого мира. Она не понимала языка, на котором говорили те люди, не знала, в какой стране и что происходит, но читала по глазам и выражениям лиц, по жестам и поступкам и понимала много больше, чем те, чья жизнь проходила у нее перед глазами. Смертная девушка, сидевшая на крошечном стульчике у камина и дрожащая, как осиновый лист, была не такой, как все. Она слаба, неопытна. Ей ни за что не выйти победительницей из битвы, в которую она вступила со всем пылом юной души. Свергнутой королеве было жаль эту девушку. Она так мало видела в жизни. И этой жизни у нее осталось так мало
Зачем? Дженнет подняла на фею полные слез глаза. Нет, слаба. Слишком слаба. Ей не победить Мэбилон. Но как же так вышло, что эта слабая девочка все-таки добралась сюда живая и невредимая?
Зачем королеве король? Чтобы убить!
Нет, покачала головой Дженнет, не поверив своим ушам.
Да, кивнула Айфе. Ты, верно, знаешь, что онне первый из ее супругов? И, возможно, не последний.
Я слышала легенду, припомнила Дженнет, о том, что много веков назад между нашим городком Фейритоном и королевой Мэбилон был заключен договор о том, что раз в сто лет королева фейри выбирает себе жениха из числа неженатых юношей. Но мы всегда думали, что она берет короля в супруги
Ненадолго, голос Айфе был сух и холоден. Люди смертны. Даже в волшебной стране они не могут не стариться и не умирать. И Мэбилон об этом знает. И убивает своих королей, принося их в жертву
Зачем?
У Мэб и без того есть все, что она ни пожелает. Богатство, красота, власть, сила, магия, всеобщая любовь и обожание подданных и соседей Но ей этого мало. В жизни так часто бываеттебе для полного счастья не хватает какой-то малости. Есть натуры, которые не могут с этим смириться. Мэбилон из таких. Она не довольствуется частьюей подавай только целое. И ради того, чтобы заполучить то единственное, чего у них нет, такие, как Ледяная Королева пойдут на все. Ты ведь знаешь, что феи часто крадут детей?
Дженнет кивнула, проглотив комок в горле.
Это потому, что не все феи могут рожать. За свое могущество, бессмертие, молодость, красоту они платят дорогой ценой Немногие отказываются. Когда-то и мне был предложен выбор. Я была молода, в чем-то глупа, в чем-то наивна. Я выбрала власть, ибо считала, что уж это у меня не отнять, Айфе отвернулась к крошечному окошку, уставилась вдаль. «Не я, так мои дети!»думала я. Я не знала, как я лишусь власти. И не знала, что вместе с властью у меня заберут и детей. Но я все равно была спокойная знала, что мои дети живы и здоровы. В конце концов, это мой собственный выбор А МэбилонОна завидовала мне. И все, что она делала, это от зависти.
Дженнет выпрямилась:
Значит, королеве нужен король чтобы стать матерью?
Нет. Мэбилон уже рожала. Но материнство ей не нужно. Ей нужна только власть. И ради того, чтобы упрочить эту власть, она убивает своих мужей. Их жизнью, их кровью она покупает могущество и любовь своих подданных.
Дженнет онемела от ужаса. Она неоднократно слышала, что все вокруг обожают королевы Мэбилон, но никто не задумывался, какой черной магией вызвана к жизни эта любовь. Убить одного, безмерно влюбленногочтобы его смертью вызвать любовь своих подданных? Надо же до такого додуматься? А дети? Айфе говорила, что у Мэбилон были дети от других королей. Неужели она и младенцев тоже? Какой ужас!
Девушка невольно прижала руку к груди. Девушка-омела и ее крошечное семечко. Она так боялась его потерять Леди Росмерту, которая с пониманием относилась к любому проявлению жизни и к плодородию, подарила ей крошечную ладанку для семечка, чтобы девушка носила его на шее. Семечко в ней должно было сохранять всхожесть сколь угодно долго, даже сто лет. Но вдруг за то время, что девушка провела в Англии, ладанка растеряла свои волшебные свойства? Конечно, в семье фермера с нее сняли этот «языческий амулет», но Дженнет зашила семечко в подол платья. Где же оно? Кажется, вот. Под тканью прощупывалось крошечное утолщение.
Нет, что бы ни случилось, как бы ни повернулась ее жизнь дальше, Дженнет не была готова к тому, чтобы расстаться с этим зернышкомновой жизнью, новым, пока еще не зачатым, младенцем, девочкой, наделенной волшебным даром! От кого бы ни родится это дитя, она не допустит его гибели! А Мэбилон, выходит, допускала
Неужели ничего нельзя сделать? прошептала она, думая о своем.
Королева Айфе усмехнулась, не отводя глаз от клочка неба за окном:
И ты считаешь, что если дать ей то, чего ей не хватает, Мэбилон сразу станет доброй и изменится? вздохнула Айфе. Всемилостивейшая Мать Дану знает, кто на что способен. Мэбилон сама просила у нее могущества. Она знала, что за власть и колдовские силы придется платить дорогой ценой. Знала, что это за цена, но была уверена, что со своими новыми силами сумеет разрушить чары, обойти все условия и получить все и сразу. Увы. Ей не дано всего заполучить. Росмерту не ставила никаких условий.
Леди Росмерту?
Да. А ты не знала? Это она следит за равновесием в этом мире. Это к ней мы обращались, когда настало время выбора. Ее устами говорит Мать Дану.
Она говорила мне, что ни во что не вмешивается, пробормотала Дженнет. Но я не знала, что все настолько сложно.
Да, в нашем мире все не такое, каким кажется.
Это я уже поняла, вздохнула девушка. Что же мне делать?
В комнате повисло молчание. Только потрескивал огонь в камине, кричали вдалеке морские птицы, да раз или два снизу, со двора, послышался лязг оружия. Это разминались рыцари.
Я дам тебе шанс, нарушила молчание Айфе. Помогу пробраться во дворец, помогу советом. Наделить тебя колдовской силой я не могумне самой остались такие жалкие крохи, что делиться просто нечем. Но все, что в моих силах, все я отдам тебе. Ты встретишься с королевой Мэбилон и, как знать, может быть, сумеешь забрать у нее своего жениха. Если ты оставишь ее и без этого человека и без младенца во чреве, ты поможешь мне отомстить.
Отомстить?
Да. Я долго терпела. Долго молчала. Долго ждала, Айфе сжала кулаки. Глаза ее загорелись, черты лица исказилисьиз поблеклой, бывшей красавицы она превратилась в уродливую старуху. Дженнет даже отпрянула, вжимаясь спиной в край камина. Я была готова смириться со своей участью, ибо потеряла власть, как и предсказывала Росмерту. Но Мэбилон переступила границы дозволенного! Она нарушила договор. Она убила моего сына
Голос ее дрогнул. Сквозь гнев и ненависть проступила боль такой силы, что перепуганная Дженнет не решила спросить, как и почему это случилось.
Мой мальчик, помолчав, заговорила Айфе. Мой малыш Конно Наследный принц моей страны Да, наследный, ибо с рождением детей мы лишаемся и бессмертия. Я пока живу и пока сохраняю молодость, но настанет деньк счастью, я могу выбирать! когда мне придется расстаться с этим миром. Я могла лишь издалека наблюдать, как они взрослеютмой сын и моя дочь. Бедный мальчик Он осмелился полюбить Мэбилони поплатился за это. Она решила, что это именно он отвратил сердце короля от нее и убила его Я готова была терпеть. Я поклялась не предпринимать ничего, не мстить и не строить козни против нее, захватившей мою страну и лишившей меня всего до тех пор, пока будут живы мои дети. Но Мэбилон нарушила договор, и я тоже нарушу его. А ты мне поможешь!
Глава 17.
Роланд открыл глаза. Взгляд их, пустой, как у младенца, уперся в потолок. Несколько минут он лежал неподвижно, постепенно приходя в себя. Но внутри все словно окаменело. Он силился вздохнуть и не мог понять, откуда эта тяжесть. И боль.
Рядом что-то шевельнулось. Мужчина скосил глаза. Рядом, вытянувшись и прижавшись щекой к его плечу, лежала женщина изумительной красоты. Длинные ресницы лежали на матово-бледных щеках. Маленький алый рот чуть приоткрыт, придавая лицу какое-то беспомощное, детское выражение. Между тонкими вразлет бровями залегла морщинка. Женщина была прекрасна. Совершенное тело, стройное и тоненькое, казалось прозрачным и таким нежным, что оставалось лишь дивиться, как она живет в этом мире. Красавица была полностью обнажена, и на нем самом одежды оставалось не так уж и много, да и та в беспорядке. Почему? Что произошло? Как они оказались в одной постели?
Женщина почувствовала его взгляд. Томно потянулась, изгибаясь всем телом, как кошечка. Затрепетали длинные ресницы, распахнулись большие глаза такого необыкновенного лилового оттенка, что опять родилось ощущение нереальности. У простых смертных не бывает таких глаз аметистового цвета лишенных белковчтобы только радужка с вертикальной линией зрачка. И как он раньше не замечал, какие у нее глаза?
Доброе утро, мой повелитель, голосок у нее оказался нежным, но чуть хрипловатым спросонья. И как тебе спалось в моих объятьях?
Доброе, он помедлил, прислушиваясь к звучанию собственного голоса, утро. Я спал.
Ты спал, мой повелитель, крепко спал, она обхватила его руками, устраивая голову у него на груди. От рассыпавшихся по плечам снежно-белых волос пахло утренней свежестью и прохладой. И видел только радужные сны.
Сны, он закрыл глаза. Боль в груди усилилась. Мои сны
Там, во сне, было хорошо. Там он был почти счастлив. Там с ним была нет, не вспомнить.
Роланд закрыл глаза, силясь отрешиться от внешнего мира. Он каждой клеточкой тела чувствовал присутствие рядом этой женщины, но в душе ничего не ощущал. Там была только пустота, холод иболь. И хотелось как можно глубже окунуться в эту боль, чтобы перестать чувствовать.
А Мэбилон не находила себе места. Она обнимала мужчину, но его не было с нею рядом. И от этого ей тоже было больно.
Вдруг она почувствовала чей-то взгляд. Сумрак сгустился в комнате. Запахло камнем, пылью, сырым деревом, старой ветошью. Королева невольно поморщилась, задерживая дыхание. Она знала этот запах. Но что ей здесь надо?
Бин Сидха? Ты что здесь делаешь?
В ответ раздалось хихиканье:
Вот пришла посмотреть на счастливых супругов
Счастливых! Скажешь тоже! Он околдован! Эти чары Что с ним? Я не понимаю!
Околдован Ты его околдовала! Не ты сама ли этого хотела?
Я? Мэбилон посмотрела на лицо мужчины. Он лежал так неподвижно Я хотела
чтобы он стал послушен тебе? Так получи!
Голос растаял. Ощущение присутствия Бин Сидха ушло. Осталась лишь тревога и смутное предчувствие того, что она приходила не просто так. Пророчица хотела о чем-то предупредить, но почему-то этого не сделала.
Ты готова?
Дженнет кивнула, стиснув зубы, чтобы они не стучали.
В котле кипела вода. Айфе, с распущенными волосами, страшно выпучив глаза и что-то сквозь зубы цедя, кружила над ним, время от времени бросая в воду пучки сушеных трав, какой-то бурый порошок, мелкие драгоценные камешки. Всякий раз огонь под котлом вспыхивал сильнее, обдавая комнату жаром, а вода слегка меняла свой цвет. Она уже покраснела, как от пролитой в нее крови и бурлила так, что брызги порой летели во все стороны.
Кровь и плоть! Туман и дым! выкрикивала Айфе. Перст судьбы! Листья травы!
Схватив со стола большой нож, схватила себя за волосы, мгновенно отрезала прядь и бросила в огонь. Запахло паленым. Повалил густой едкий дым.
Голос моря! Песня ветра! Плач небес! Сила солнца!
Взмахнула рукамии кипящая вода на миг взмыла в воздух горячим столбом. Лизнула потолок, словно огромная приливная волнаи с плеском рухнула обратно в котел. Брызги обдали Дженнет и Айфе с ног до головы. Девушка взвизгнула, отшатнувшись, но королева-колдунья ничего не замечала. Ей досталось большемокрые волосы прядями прилипли ко лбу, платье плотно облепило фигуру.
Слово сердца! Тьма и слезы!.. Ты готова?
Г-готова, пролепетала Дженнет.
Не слышу! резкий пронзительный крик ударил по нервам, словно кнутом.
Готова! твердо сказала девушка.
Громче!
Да! закричала Дженнет. Готова!
Память плоти! Знаки света! вытянув левую руку, Айфе зажатым в правой ножом полоснула себя по запястью. Готова?
Да! в который раз повторила она.
От кипящей воды шел пар. Она бурлила, словно живое существо. Всплывали и погружались снова какие-то размокшие листья и веточки, шкурки раздавленных ягод, птичьи перья, что-то, похожее на рыбьи косточки и цветы. Засохшие, потерявшие цвет и аромат, в воде они разбухали бесформенными комками, зато начинали пахнуть так, что у девушки кружилась голова.
Чашу!
Дженнет не успела сориентироватьсяоткуда-то сорвалась и, пролетев по воздуху, легла в ладони Айфе чаша с двумя изящными ручками. Несколько секунд королева-колдунья держала ее на весу, а потом двумя руками резко погрузила в кипящую воду.
Дженнет невольно зажмурилась, ожидая полного боли крика, но ничего не произошло.
Пей!
Она распахнула веки. Айфе стояла перед нею. Чаша в ее руках была полна до краев темной жидкости с хлопьями пены на поверхности. Она еще пузырилась. В пене попадались мелкие сухие листики. К боку чаши прилипло птичье перо. Травами пахло так сильно, что зачесалось в носу.
Я должна
Пей! закричала на нее Айфе.
Дженнет прикоснулась к чаше. Она оказалась неожиданно холодной. Девушка поднесла ее к губам
А на вкус приятно. Словно мятный чай. Да, мята, шиповник, кипрей, виноградное вино и что-то еще. Правда, горячее. Девушка обожгла нёбо и язык, чуть не выплюнув питье обратно, но послушно сделала второй глоток, потом третий Горячий напиток скатывался в желудок. Пересиливая себя, Дженнет глотала и глотала, пока Айфе не забрала у нее чашу со словами:
Все. Хватит. Ну, как?
Девушка прислушалась к своим ощущениям. Язык и нёбо болели. Горло саднило. А в желудке разгорался огонь. Жар становился все сильнее, постепенно охватывая и все тело. Дженнет закричала от боли, прижимая руки к животу. Словно раскаленный уголь засунули внутрь. Словно в ней зародилось какое-то страшное существо, которое пробудилось и продирается наружу, разрывая ее внутренности. Покачнувшись, Дженнет попыталась бежать, но ноги подогнулись, и она упала на колени, потом повалилась набок. В последний раз, уже теряя сознание, она вскинула глаза на стоявшую над нею Айфе. Та, как ни в чем не бывало, прижимала к груди чашу. Шевельнув губами, девушка попыталась что-то сказать, но это простое движение потребовало слишком больших усилий. Она попыталась вздохнуть, но горло сжалось. Попыталась приподняться, но тело больше не принадлежало ей. Попыталась хотя бы в последний раз поймать взгляд прищуренных глаз, но все поглотила тьма
Твой новый наряд великолепен.
Да, моя королева.
Этот чудесный изумрудный оттенок так тебе идет
Да, моя королева.
Я приготовила тебе подарок. Тебе нравится?
Да, моя королева.
Эта диадема так идет к твоим волосам! Не правда ли, она чудесна?
Да, моя королева.
Посмотри на себя! Не правда ли, ты прекрасен!
Благодарю, моя королева.
Из темного нутра серебряного зеркала смотрели два отражениямужчины в изумрудно-зеленом наряде и женщины в небесно-голубом одеянии. Белые волосы ее, словно пушистый плащ, лежали на плечах и спускались на спину, приподнятые надо лбом и на висках сложной прической. Гладко зачесанные темные волосы мужчины стягивал на лбу серебряный обруч с большим изумрудом. Взгляд его серых глаз смотрел куда-то вдаль, как у слепого.
Мэбилон прижалась к его боку, пытаясь поймать его взгляд. Рядом замерли фрейлины. Пажи на вытянутых руках держали туники из тончайшего полотна, бриджи, чулки, плащи, пояса различных оттенков зеленого от нежно-фисташкового до черного.