Опомнилась Дженнет, лежа на траве под каким-то деревом. Над нею, приподнявшись на локте, нависал Ролло. Рыцарь самодовольно улыбался.
Ты чудесно целуешься, заявил он. Твои губы слаще меда и нектара. Ты так напоминаешь мне одну смертную девушку Она разбила мне сердце, и я думал, что уже никогда никого не полюблю, но появилась ты и почти меня исцелила.
Почти? пролепетала Дженнет, прекрасно понимая, о ком он говорит.
Почти, кивнул Ролло. И исцелишь полностью, если позволишь мне продолжить наше знакомство
Намекая, каким он видит продолжение, рыцарь положил ладонь ей на грудь.
Нет! вырвалась Дженнет. Как вы смеете?
А что такого? Ты ведешь себя, как та смертная, а я этого не люблю. Тебе не идет ломаться! Ну же, оставь капризы и иди ко мне! Нам будет хорошо! Ты горячая и страстная Ну, что же ты? Не верю, чтобы я был у тебя первымтак целоваться может только опытная обольстительница.
Дженнет мысленно скрестила пальцы.
Вы мне тоже нравитесь, сэр рыцарь, пролепетала она, от души надеясь, что эта ложь так и останется ложью. И я бы с удовольствием провела с вами день-другой, но сегоднясейчас! я спешу! Мне надо торопиться.
Куда? Ролло оказался на ногах едва ли не быстрее ее.
Этого я не могу вам сказать, попятилась Дженнет. И не ходите за мной, если хотите еще раз встретить меня в укромном уголке!
Метнувшийся за нею рыцарь застыл, как вкопанный, и девушка, не чуя под собой ног, помчалась прочь. «Вот я и стала настоящей фейри! подумала она. Эти существа тоже лгут, как дышат»
Влюбленный Ролло отнес ее довольно далеко от дворца, и Дженнет устала и запыхалась, пока возвращалась на прежнее место. Опасаясь новых задержек, она решила сразу пробраться на турнир. Пусть она опоздала, но не по своей вине! Но она должна должна там быть!
Прическа ее растрепалась, платье помялось, один башмачок она потеряла во время полета и еще на полпути скинула и второй, так что ничего удивительного, что стоявшие на часах рыцари воззрились на нее с презрением:
Куда?
На песенный турнир, пролепетала Дженнет. В прошлый раз на бал ее пропустили беспрепятственно, а теперь
Ты опоздала, покачал головой один из стражей. Турнир только что закончился.
Чтобы не упасть, Дженнет ухватилась за копье рыцаря.
Как? выдохнула она.
Вот так. Слышишь? рыцарь склонил голову набок. Это поет Ган Киннах. Он всегда завершает песенные турниры. Дальше будет награждение
Но Дженнет уже его не слушала. Она сорвалась с места, поднырнула под скрещенные копья и помчалась в залу. Отчаяние и разочарование придали ей сил. Красивый сильный звонкий голос Гана Киннахав другое время им можно было заслушатьсявел ее, как путеводная нить.
В большом зале было много знатных фейри. Они толпились вдоль стен, внимая одинокому певцу, который стоял у подножия трона и вдохновенно пел, запрокинув голову и прикрыв глаза. Дюжина девушек и юношей с арфаминаверное, другие участники турниравыстроившись в ряд, стояли поодаль. Но Дженнет видела только Роланда. Он, развалясь, сидел на троне и смотрел прямо перед собой. Со стороны могло показаться, что он внимательно слушает песню, но когда сладкий голос Ган Киннаха замолк, мужчина не вдруг пошевелился, очнувшись только от прикосновения руки Мэбилон.
Ну, мой король, доволен ты турниром? проворковала та, заглядывая ему в глаза.
Да, королева, пустым голосом отозвался он.
И, как велит обычай, должен ты награду поднести тому певцу, который тебе сердце тронул своей песней! Все пред тобой, королева обвела рукой дюжину участников турнира, смотри и выбирай!
Она опоздала! Дженнет попробовала протиснуться вперед.
Что ты тут забыла? какая-то знатная дама отстранилась от служанки.
Я я хотела только
Пошла вон!
Но я тоже хотела спеть
Эти ее слова были встречены смехом.
Спеть? Маленькая служанка хочет петь на турнире? Ты опоздала! Надо было быстрее работать, и тогда смогла бы хотя бы послушать, как поют другие!
Но я, смущенная, Дженнет не знала, что сказать, но помощь пришла, откуда она не ждала.
Перепалку услышала сама Мэбилон.
Что там случилось? Почему я слышу смех? нахмурилась она.
Дженнет вытолкнули вперед. Королева рассматривала ее с высоты трона. Роланд даже не повернул головы.
Ты спеть хотела? Как тебя зовут?
Джи-жи, прошептала Дженнет. Вы сами меня
Я все помню, перебила Мэбилон. Ты опоздала. Приходи потом.
Она кивнула головой, и рядом с Дженнет, как из-под земли, выросли те самые стражники, которые пропустили ее в зал. Не говоря ни слова, они подхватили девушку под руки и повели прочь.
И тогда она решилась. Без надежды, без раздумий, не уверенная в том, что поступает правильно, она запела на ходу:
На свете девушка жила
Мэри-Джейн, о Мэри-Джейн!
Любила славного парня она.
Пой песню, пой.
Но вот началась на свете война
Мэри-Джейн, о Мэри-Джейн!
И им расстаться настала пора.
Пой песню, пой.
«Прощай, любимая, я ухожу!
Мэри-Джейн, о Мэри-Джейн!
Быть может, голову я сложу
Пой песню, пой.»
Роланд вздрогнул, выпрямляясь. Взгляд его прояснился. Он обвел глазами собравшихся:
Что это?
Что случилось, повелитель? Мэбилон заботливо коснулась его руки.
Н-ничего, мужчина провел ладонью по лбу. Но вы слышали, ваше величество?
Что такое?
Песня
В это время двери захлопнулись за Дженнет, и мелодия смолкла.
Тебе послышалось, мой повелитель, проворковала королева.
Король посмотрел на нее и медленно кивнул.
Глава 19.
В башню Бин Сидхи попасть можно было тайным ходомникто не должен знать, как пробраться к пророчице. Никто не должен был догадываться о том, что всемогущая королева фей, как простая фейри, тоже может испытывать страх и неуверенность.
И, тем не менее, это было так. Отослав своих фрейлин, Мэбилон шагнула в запретную дверь. Как всегда, она испытала страх, когда яркий свет залов сменился сумраком, а под ноги легла крутая лестница, вырубленная в толще скалы. Бин Сидха когда-то была столь же могущественна, как и сама Мэбилон, но не сумела предугадать своего пленения. И ограничилась тем, что как-то раз предсказала королеве, что в ее силах сделать королеву фей счастливой и несчастнойвсе зависит от того, что она захочет предсказать. Ибо Бин Сидха не просто провидела будущеепри случае и сильном желании она могла создать его самостоятельно. И всякий раз, обращаясь за помощью, Мэбилон невольно чувствовала страха что, если на этот раз пророчица решит исполнить давнюю угрозу и проклянет ее, решив изменить судьбу королевы? Но делать было нечего. Она должна рискнуть.
Королева почти летела по ступеням, таким древним, что мир давно забыл, сколько им столетий. Эту башню выстроили еще до того, как на нее наткнулась Мэбилонтогда она еще подумала, что здесь хорошо устроить тайник. И некоторое время спустя в ней появился обитатель. Бин Сидхе понравилось уединение и темнота. Кроме того, ее племя любило башни, особенно старые. Она слишком поздно поняла, что попала в ловушку.
И вот она, комната на вершине башни. В узкие окошки не проникает дневной светтут всегда сумрак, утра или вечера. Сейчас, судя по запахам сырости и утренней свежести, рассвет. Ворох тряпья, какая-то посуда, гнездо на перекрещивающихся балках. Запах Запах мокрых птичьих перьев и еще чего-то неуловимого. Может быть, страха?
Куча в углу зашевелилась. Из вороха тряпок поднялась всклокоченная седая голова. Бин Сидха прищурилась:
Явилась? Приползла-таки просить о милости?
Я? улыбнулась Мэбилон. Еще чего не хватало! Просто захотела проведать
И примчалась так, словно я тут умираю! А я жива-здорова, у меня все есть В отличие от некоторых!
Вскрикнув, она одним прыжком взвилась ввысь, на потолочную балку, повисла там на руках, раскачиваясь. Потом легко забросила свое тело на балку, уселась там, поправляя свое похожее на растрепанное оперение одеяние. Бин Сидха еще помнила, что когда-то была птицей. Странно, а Мэбилон это почти забыла.
У меня тоже все есть. И даже больше, подбоченилась она.
О да! Свет! Солнце! Ветер! Дождь! Травы и цветы! Песни и пляски! выкрикивая каждое слово, пророчица раскачивалась на своем насесте, запрокинув голову. Нет только любви! Нет только ласки!
И любовь у меня есть!
Была, каркнула Бин Сидха.
Есть! Король со мной!
Ты его убила! Слышишь? Ты своего убила короля! Убила короля! Убила короля! заголосила пророчица. Он сгинул! Были нет! И прахом стали все твои мечты!
Это неправда. Ты ошибаешься! Ты стала слишком старой
О, да, в отличие от тебя, ведь ты останешься всегда такой, какая есть!
Мэбилон невольно задержала вздох. Каждое слово этой сумасшедшей можно было понимать двояко.
Это значит, я не умру?
Это значит, что в твоей жизни все останется, как есть!
Мэбилон перевела дух. Нет, не зря она поднималась на эту башню. Не зря дышит сейчас вонью старых тряпок и птичьего помета.
А ты не настолько и стара, промолвила она. И твои пророчества
А я не прорекала. Но хочешь, Бин Сидха наклонилась вперед так, что оставалось лишь дивиться, как она сохраняет равновесие, предреку? Не желаешь знать, что тебя ждет?
Ничего нового, надеюсь.
Именно что ничего! Совсем ничего! Вообще ничего! Но если хорошо попросишь, она подмигнула, может быть
Просить? Мне? У тебя?
Внезапно Бин Сидха спрыгнула на пол. Выпрямилась, оказавшись одного роста со своей собеседницей. Длинные спутанные волосы падали почти до пояса, сливаясь с накидкой из тонких птичьих перьев. Они слиплись и теперь напоминали грязные волосы. Переваливаясь, как огромная птица, пророчица подковыляла к замершей от неожиданности королеве. Выпростала из-под накидки тонкую, высохшую, как птичья лапа, руку с длинными загнутыми ногтями черного цвета. Дотронулась до ее щеки. Мэбилон содрогнулась от отвращения. Запах стал просто ужасен. Как бы не потерять сознания!
Молодая, проскрипела пророчица. Красивая. Сильная. Холодная. Словно мертвая
Я живая! Я
Но не так, как та, другая!
Другая? Ты говоришь про Айфе?
Не знаю никакой Айфе! отрезала Бин Сидха. Айфе далеко. Она ближе, чем Айфе!
О ком ты говоришь?
Но пророчица уже отступила, напоследок бросив на Мэбилон такой взгляд, что у королевы сжалось сердце.
О ком ты говоришь? повторила она. Открой мне!
Что, страшно? Говори, зачем пришла! Я же чувствую твой страх! Он как запахчем сильнее пытаешься залить его благовониями, тем яснее все понимают, что с тобой что-то не так!
Ты права, сдалась Мэбилон. Я боюсь Мое счастье мой король и повелитель
Оказался не твоим, захихикала пророчица. Я это знала с самого начала. Ты всегда берешь то, что пожелаешь, даже если это не твое! Ты отняла у меня свободу, хотя она принадлежала только мне. Ты отняла трон у своей сестры Айфе, хотя он принадлежал ей. Ты забрала ее детей, хотя они были ее детьми и более ничьими. Ты получила могущество и власть, которые могли бы стать чьими-то еще. То, что должно быть поделено на двоих-троих, все досталось тебе одной. А теперь ты забрала чужое счастье Только счастье, свобода, властьони не вещи. Их нельзя запереть в сундук, нельзя носить при себе, в кошельке на поясе! Ты отняла у меня свободу летатьно свободу самой распоряжаться своей судьбой отнять не можешь! Смотри!
Развернувшись в противоположную сторону, Бин Сидха пригнулась, ссутулилась, набрала полную грудь воздуха и испустила такой резкий крик-визг-вой, что Мэбилон покачнулась, хватаясь за голову. От невыносимой боли захотелось кричать не хуже этой полуптицы. Когда же вопль смолк, и королева фей выпрямилась, она увидела, что части стены просто-напросто нет. Она и пророчица стояли на краю пролома, глядя на холмистую равнину. Подробнее рассмотреть ее было нельзявнизу только-только наступал рассвет, царил сумрак, и все тонуло в сером мареве. Да еще и облака, ползущие под ними, закрывали добрую половину земли. Где-то там, вдалеке, синело море, на горизонте сливаясь с небом. У Мэбилон дух захватило от такой высоты, хотя ей случалось летать на крылатых конях из конца в конец своей страны и даже за ее пределы. Но так высоко ни один крылатый конь не поднимался. Она задохнулась. Голова закружилась, и королева попятилась, закрыв глаза и борясь с дурнотой. Одновременно она силилась справиться со страхомвсе ее чувства кричали, что перед неюне мастерская иллюзия, что полуптица каким-то образом действительно избавилась от стены и может покинуть свою башню в любой момент
Понимаешь теперь, что меня тут ничто не удержит? та захихикала. Но что, если я хочу остаться здесь? Что, если мне тут нравится? Тут тихо, темно, сытно кормят И так интересно наблюдать за тобой и всеми остальными! Что, если остаться тутмой свободный выбор? То, что ты, отобрав когда-то у меня свободу, отнять не в силах? Но если хочешь, восстанови стену. Твоих сил на это хватит. А я не стану мешать. Это ведь мой свободный выбор! Ты его никогда не получишь!
А трон моей сестры?
А ты на нем сидишь? Бин Сидха одним прыжком вернулась на насест на уцелевшей балке. Он в запустенье, но там нет тебя. И Айфе все еще зовут королевой. И даже если ты ее убьешь, она не лишится королевского достоинства. И ты ее по-прежнему боишься и признаешь ее силуиначе зачем тебе ее дети, как не для того, чтобы обезопасить себя от их матери?
Ее детиони
Ониплоть от плоти своей матери. Ты можешь их убить. Можешь перевоспитать, но в их жилах все равно будет течь кровь твоей сестры Айфе! Ее не выпустишь до капли! Что-то да останется! И с этим тебе не справиться!
Мэбилон прикусила губу. Что бы она ни сказала, Бин Сидха тут же обратит против нее. Но оставалось еще кое-чтоВернее, кое-кто.
Я не отдам его! Слышишь? Не отдам! прошептала она.
И что ты сделаешь? Запрешь в клетку?
Да! Если надода!
Смотри, тонкая костистая рука указывала на пролом в стене. Клетки для того и созданы, чтобы их ломали.
Больше Мэбилон не могла терпеть. Она вскинула руки. Увернуться пророчица не успеласразу дюжина молний, вспыхнув, ударили ее тело, сбили на пол. От нового залпа задымилась ее накидка, и резкая вонь горящих перьев и волос заполнила комнату. Бин Сидха покатилась по полу, пытаясь сбить синеватые язычки пламени, которые плясали на ее одежде и коже. А Мэбилон, с горящими глазами, бледная, ударила снова. Ураганный порыв ветра, ворвавшийся сквозь пролом, взметнул ее волосы и подол платья, сорвал с королевы фей налет красоты, превратив ее в человекоподобную тварь. Но и Бин Сидха измениласьогонь слизал с ее тела вместе с одеждой и волосами часть плоти. Существо, которому в конце концов удалось одолеть огонь, походило на смесь паука и птицы, и лишь нос, глаза и щель рта хранили сходство с прежней пророчицей. Ее стоны превратились в булькающий смех.
А я все ждала, когда же ты проявишь свою истинную сущность! прокаркала она. Как считаешь, способен ли кто-то любить тебя такой?
Это ты во всем виновата! выпалила Мэбилон. Ты заставила меня
вспомнить, какова ты есть? Попробуй теперь забыть!
Ее смех рвал горло и уши. Королева вскинула руки, чтобы добить противницу, но сдержалась усилием воли.
Я докажу, промолвила она и бросилась к выходу.
Вслед ей несся булькающий хриплый клекот, в котором с трудом можно было узнать злорадный смех. Отхохотавшись, Бин Сидха уткнулась лбом в холодный каменный пол.
Твоя беда, Мэб, в том, что ты хочешь получить все и сразу. И ничего не готова отдать.
Королевский сад был огромным. Можно было бродить по нему часами, но всякий раз оказываться на новом месте. Казалось, ему нет конца и края. Идешь-идешь, а одни аллеи сменяют другие. Лужайки, поросшие ровной травкой, чередуются с цветниками, где одновременно цветут растения весны, лета и осени и скромные крокусы соседствуют с шикарными розами, а яблони роняют свой цвет на пушистые шары хризантем. Было полным-полно и диких растенийнаперстянка цвела рядом с орхидеями, одуванчикис левкоями и колокольчиками, ромашки с ночными фиалками. Тут и там на шпалерах извивались плети вьюнка, дикого винограда и повилики. Одни деревья вольно раскидывали свои кроны над полянками, другие теснились небольшими группками, так тесно переплетя свои ветки, что к корням не достигал ни один луч света. Там раскрывали свои белые глазки ночные цветысловно россыпь потерянных звездочек. Деловито сновали шмели и пчелы, но вместо бабочек порхали крохотные цветочные фейри. В траве шныряли пикси, а возле прудов в вечерний час можно было увидеть танец блуждающих огоньков. Некоторые деревья гнулись под тяжестью плодовяблоки, груши, вишня, терн, слива. Попадались и кустарники. Можно было провести в саду весь день, питаясь только плодами и ягодами.