Я вижусказал Мышатник, сомневаясь.
Постепенно он стал играть роль поверенного, разъясняющего в суде, шагая и нахмурившись наиболее деловито. Теперь он выпалил внезапный вопрос:Фафхрд, сколько крыс ты нес?
Пятьсмело ответил северянин.
Его математические способности не были слишком большими, но у него было достаточно времени, чтобы исподтишка сосчитать по пальцам и подумать о том, чем кончил Мышатник.
Две в одной клетке и три в другой!
Слабая ложь! иронически сказал ЛукинПодлый варвар может поклясться в чем угодно, лишь бы получить улыбку Демоиселлы, которая к нему подлизывается.
Это грязная ложь! взревел Фафхрд.
Он подпрыгнул и произвел своей головой такой глухой стук по балке, что схватился обеими руками за нее и согнулся из-за сильной головной боли.
Сядь, Фафхрд, пока я не попрошу тебя извиниться перед палубойприказал с безжалостной грубостью МышатникЭто серьезный, цивилизованный суд, без всяких варварских ссор! Посмотримтри, три и пятьбудет одиннадцать. Демоиселла Хисвет!
Он обвиняющим жестом указал прямо в ее красноглазое лицо и сурово потребовал:
Сколько белых крыс Вы принесли на борт «Скуинда»? Правду и ничего, кроме правды!
Одиннадцатьскромно ответила онаЯ рада, что кто-то, наконец, догадался спросить меня.
Я знаю, что это неправда! резко сказал Слинур.
Бровь его поднялась.
Почему я не подумал об этом раньше? Это должно было избавить всех нас от хлопот, вопросов и счета. У меня в каюте есть письмо-доверенность ко мне. В нем дословно говорится о вручении мне Демоиселлы Хисвет, дочери Хисвина, и двенадцати остроумных белых крыс. Подождите, я достану и покажу его вам!
Не надовставила ХисветЯ видела письмо-приказ и могу засвидетельствовать правдивость Ваших цитат. Но гораздо печальнее то, что между полученными письмами и моим появлением на борту «Скуинда» бедный Тчи был сожран гигантским боровом Глиппи-Бимбатом.
Она поднесла тонкий палец к уголку своего глаза и всхлипнула.
Бедный Тчи, он был самым обаятельным из двенадцати. Из-за этого я и не выходила из каюты первые два дня.
Все время, пока она, упоминала имя Тчи, одиннадцать крыс в клетках печально пищали.
Вы назвали повелителяГлиппи? воскликнул Слинур.
Он был искренне шокирован.
О, как пошло!
Да, следи за своим языком, Демоиселластрого предупредил Мышатник.
Он полностью придерживался своей роли строгого следователя.
Любые близкие отношения между вами и нашим повелителем, архиблагороднейшим Глипкерио Кистомаркесом не относятся к этому делу.
Она лжет, как расчетливая, ловкая колдунья! яростно заявил ЛукинВинт или дыба или, может быть, бледная ручка, высоко вывернутая за ее спину, вырвут из нее правду достаточно быстро!
Хисвет повернулась и высокомерно посмотрела на него.
Я считала вас разумным человеком, командирсказала она спокойно.
Она положила свою правую руку на темную голову служанки.
Фрике, вытяни свою обнаженную руку или какую-нибудь другую свою часть бравому джентльмену, который желает пытать.
Черная служанка выпрямилась. Ее лицо было спокойно, губы твердо сжаты, хотя ее глаза широко раскрылись. Хисвет продолжала говорить Лукину и Слинуру:
Если вы знаете вообще законы Ланкмара, то вы знаете, что дева Ванга Демоиселла подвергается пыткам только в лице ее служанки, которая доказывает своей непоколебимостью под чрезвычайной болью невиновность своей госпожи.
Что я говорил вам о ней? спросил Лукин у всех у нихХитростьэто слишком грубый термин для ее ловкости, похожей на паутину паука.
Он пристально посмотрел на Хисвет и презрительно сказал, искривив свой рот:
Дева!
Хисвет улыбнулась с холодным долгим страданием. Фафхрд вспыхнул и, хотя все еще держался за свою разбитую голову, едва удержался от того, чтобы не подпрыгнуть опять. Лукин посмотрел на него с развлечением, уверенный в своем знании, что он мог по желанию дразнить, и что варвар испытывал недостаток в цивилизованном уме, чтобы глубоко оскорбить его.
Фафхрд задумчиво посмотрел на Лукина из-под своих рук. Затем он сказал:
Да, ты достаточно храбр в доспехах, угрожая девушке пытками, но если бы ты был без военных доспехов и доказал свое мужество один на один с одной храброй девушкой, ты, длинный как червяк!
Взбешенный Лукин замолк и с такой силой вырвал лоскут настила, что он, содрогаясь, запищал и закачался. Тем не менее он безрассудно схватился за свой меч сбоку. Слинур сжал его кисть и откинул ее обратно.
Следите за собой, командирстрого попросил он.
Он кажется уверовал в решение, в то время, как остальные спорили и уклонялись от сути вопроса.
Фафхрд, не надо больше колкостей, Серый Мышатник, это не ваше дело, а мое, и мы не будем вдаваться в чрезмерные подробности высокого закона, а будем встречать опасности. Сегодняшний деньэто большая опасность для флотилии с зерном, и в опасности наши собственные жизни. Даже более того, собственно Ланкмар в опасности, если Моварл не получит этот подарокзерно с этой третьей посылкой. В прошедшую ночь был потоплен «Клейм», в эту ночь, может быть«Гроунер» или «Скуинд», даже «Шарк» или любой из наших кораблей. Первые две флотилии были осторожны и хорошо охранялись и все же погибли.
Он остановился, чтобы успокоиться, затем продолжал:
Мышатник, вы зародили во мне сомнение вашими одиннадцатью-двенадцатью. Но маленькие сомненияэто ничто, когда жизни родных и родные города в опасности. Ради безопасности флотилии и Ланкмара мы утопим белых крыс немедленно и будем наблюдать за Хисвет до настоящего суда в Кварч Наре
Верно!
Держась впереди Хисвет, Мышатник одобрительно кивнул головой, но затем немедленно добавил с видом блестящего, внезапного вдохновения:
Или лучше все же прикажите Фафхрду и мне следить не только за Хисвет, но и за белыми крысами. Таким образом, мы не погубим подарок Глипкерио и не рискуем обидеть Моварла.
Думаю, что никто нс сможет хорошо следить за крысами. Они слишком хитрысообщил ему СлинурДемоиселлу я предлагаю перевести на «Шарк», где она будет лучше охраняться. Зерножелание Моварла, а не крысы. Он нс знает о них, так что и не огорчится, если не получит их.
Он знает о нихвставила ХисветГлипкерио и Моварл обменялись почтовыми альбатросами. Да, но каждый год Нсхвон растет меньше, капитан. Кораблиэто улитки по сравнению с, большекрылыми почтовыми птицами. Глипкерио написал Моварлу о крысах. Каждый выразил большое терпеливое ожидание, чтобы увидеть играющих Белых Теней. Вместе со мной.
Она скромно опустила голову.
Такжебыстро выпалил Мышатникя должен твердо помешать, к полному сожалению, Слинур, немедленно переместить Хисвет на другой корабль. Мои и Фафхрда полномочия, данные нам Глипкерио, которые я могу использовать в любое время, указывают на то, чтобы мы заботились о Демоиселле все время, кроме ее личных апартаментов. Он предписал нам сделать все ради ее безопасности, а также безопасности Белых Теней, существ, которых наш повелитель ценитопять, как ясно указываетсяна вес золота.
Вы можете заботиться о ней на «Шарке»резко сказал Слинур Мышатнику.
Я не потерплю варвара на своем кораблераздраженно сказал Лукин, все еще смотря искоса.
Я брезгую вступать на борт так обманутого гребного судна или гребущего червякрикнул в ответ Фафхрд.
Затем он выразил общее варварское презрение к галерам.
Такжеснова прервал громко Мышатникмой долг, как друга, предостеречь тебя, Слинур, что в своих безрассудных нападках на Белый Теней и Демоиселлу ты рискуешь навлечь на себя гнев не только нашего повелителя, но и гнев самого влиятельного торговца зерном в Ланкмаре.
Он предостерегающе жестикулировал перед Фафхрдом.
Слинур ответил просто:
Я думаю только о городе и флотилии с зерном. Вы знаете об этом.
Лукин, раздражаясь, выплюнул:
Хах!
Затем он презрительно сказал:
Серый дурак не понял, что даже отец ХисветХисвин, который стоит за крысами-утопленниками, с тех пор, как он наживает богатство с помощью сверх национальных выкупов зерна, надувает Глипкерио!
Тише, Лукин! приказал Слинур.
Он был полон страха.
Эта сомнительная догадка здесь не к месту.
Догадка? Моя? взорвался ЛукинЭто был твой намек, Слинур! Да, и о заговорах Хисвина с целью свергнуть Глипкерио, и даже что он в союзе с минголами! Скажи хоть однажды правду!
Тогда говори это сам себе, командирсказал как можно более колко СлинурБоюсь, что удар повредил твою голову.
Затем он обратился к Мышатнику.
Серый Мышатник, вычеловек чувства. Разве вы не можете понять мою единственную заботу? Мы одни в море со множеством опасностей. Мы должны принять против этого меры. Ох, неужели ни у кого нет немножко ума?
Да, у меня, капитан, если вы спрашиваете об умеживо сказала Хисвет.
Она вставала на колени по мере того, как поворачивалась к Слинуру. Солнечный свет, бивший через щель, мерцал на ее серебристых волосах и отражался от серебряного обруча на ее голове.
Ятолько девочка, несведущая в вопросах войны и грабежа, но все же я объяснила бы все простой мыслью, которую я напрасно ждала услышать, мудрым голосом произнесенную одним из джентльменов, много знающих о том, что касается насилия. Этой ночью был потоплен корабль. Вы приписали преступление маленьким крысам, которые покинули корабль в любом бы случае, среди которых часто встречаются белые особи и которые только дичайшим взлетом воображения способны предстать, как убивающие весь экипаж и прячущие их тела. Чтобы свести концы с концами в этой сверхъестественной теории, вы делаете из меня зловещую королеву крыс, которая может создавать черные миражи, и даже сейчас оказывается, провозглашаете моего бедного, дорогого папу всемогущим императором крыс. Все же этим утром вы встретили убийцу кораблей, если он здесь один, и позволили ему уйти, крича что-то нечленораздельное. Да, но человек-демон даже признался, что он искал многоголового монстра, который хватает живых людей с палуб корабля и пожирает их. Уверена, что он лгал, когда говорил, что его найденыш из этого мира питается только крысами и мелкой рыбешкой. Оно напало на меня, чтобы сожрать, и раньше могло бы схватить любого из вас, если бы он не был сыт. Ведь более похоже на правду, что всех матросов с «Клейма» съел двухголовый длинношеий дракон, сбивая резкими толчками их с палубы и придерживая, если они пытались спастись, как конфеты из коробки, а затем пробил дырки в обшивке «Клейма», или, что еще более вероятно, что «Клейм» напоролся дном на Драконьи Скалы в тумане и в то же самое время встретил морского дракона. Этотрезвые мысли, джентльмены, ясные даже девушке и не требующие напряженной работы ума.
Эта поразительная речь вызвала у четверых смешанное чувство. Одновременно Мышатник одобрил:
Женщина из принцесс, Демоиселла, о, вы изумительный стратег!
Фафхрд смело сказал:
Всем ясно, Маленькая Хозяйка, но все же Карл Треухерз казался мне честным демоном.
Фрике гордо сказала:
Моя хозяйка передумает всех вас.
Помощник у двери вытаращился на Хисвет и эмблему морской звезды. Лукин огрызнулся:
Она в своих интересах забыла упомянуть про черный катер.
В это время Слинур крикнул, чтобы они все замолчали.
Вы в шутку сказали «королева крыс»? Вы и есть королева крыс!
В то время, как другие замолкли при этом обвинении, Слинур, зловеще глядя на полную страха Хисвет, быстро продолжил:
Демоиселла в своей речи назвала меня острием против себяКарл Треухерз рассказал, что его дракон, живя на Красных Скалах, ел только мясо крыс. Он не тронулся с места, чтобы сожрать нас, хотя у него была для этого возможность, и все же, когда появилась Хисвет, он сразу напал на нее. Он знал о ее породе.
Голос Слинура внезапно упал.
Тринадцать крыс с разумом человека управляют всем крысиным миром. Эта старинная мудрость мудрейших ланкмарских прорицательниц. Одиннадцатьэто эти молчаливые парни с серебряным мехом, слышащие каждое слово, двенадцатый празднует на черном катере захват «Клейма», а тринадцатаяэта серебряноволосая, красноглазая Хисвет Демоиселла!
Он указал пальцем.
При этом Лукин скользнул на ноги, крича:
О, Слинур, ты думаешь проницательно! И почему она одела такой скромный обволакивающий наряд? Исключительно для того, чтобы скрыть очевидность страшного родства? Позвольте мне содрать этот горностаевый халат и показать вам тело с белым мехом и десятком черных маленьких сосков вместо девичьих грудей.
Когда он протискивался через стол к Хисвет, Фафхрд подпрыгнул осторожно и пришпилил руки Лукина к его бокам медвежьей хваткой, крикнув:
Нет, если ты дотронешься до нее, ты умрешь!
Между тем Фрике крикнула:
Дракон насытился экипажам «Клейма», как и сказала моя хозяйка. Он не хотел грубоволокнистых людей и намеревался схватить мою любовь с грациозным телом на десерт.
Лукин дергался, в то время как его черные глаза уставились в зеленые Фафхрда в нескольких дюймах от себя.
Эй, грязный варвар! проскрежетал онЯ отказываюсь от звания, достоинства и вызываю тебя на дуэль немедленно на главной палубе. Я докажу, что Хисвет подкупила вас, в битве. Посмеешь ли ты участвовать в цивилизованном поединке, большая вонючая обезьяна!
Он плюнул прямо в напряженное лицо Фафхрда.
Единственной реакцией Фафхрда была широкая улыбка через плевок, липко ползший вниз по его щеке, пока он удерживал Лукина и внимательно смотрел, чтобы он не укусил его за нос.
Таким образом, после брошенного и принятого вызова даже трясущему головой и вглядывающемуся в небо Слинуру не осталось ничего делать, как только торопиться с подготовкой поединка или дуэли, так чтобы он начался до захода солнца и составил немножко древнего времени для нужных мероприятий для обеспечения безопасности флотилии в наступавшей темноте ночи.
Когда Слинур, Мышатник и помощник обступили их, Фафхрд освободил Лукина, который, презрительно отведя свой взгляд, немедленно прошел на палубу, чтобы собрать своих матросов с «Шарка», чтобы они поддерживали его и, если понадобится, добились справедливости. Слинур посоветовался со своим помощником и другими офицерами, Мышатник после разговора с Фафхрдом проскользнул вперед и смог увидеть командира «Шарка», усердно болтающего с простыми членами своего экипажа, включая повара и стюарда. Время от времени нечто быстро переходило из руки Мышатника в руку матроса, с которым он говорил!
Глава четвертая
Несмотря на понукания Слинура, солнце опустилось на западе неба до того, как вахтенный «Скуинда» выбил быструю дробь в гонг, что сигнализировало о приближавшемся поединке. Небо было чистым на западе и сверху, но зловещая полоса тумана все еще расстилалась на Ланкмарское льедвадцать полетов стрелына востоке параллельно курсу флотилии на север, и выглядевшая почти такой же твердой и ослепительной, как и стена ледника под перекрестными солнечными лучами. Наиболее таинственным было то, что ни горячее солнце, ни западный ветер не рассеивали его.
В черной одежде, в коричневых доспехах и шлемах моряки, повернувшись спиной к корме, образовали стенку поперек «Скуинда» с обеих сторон от грот-мачты. Они держали копья горизонтально, крест-накрест в опущенных на всю длину руках, создав дополнительную защиту снизу. Матросы в черных мундирах выглядывали из-за их плеч и ног или сидели, свесив ноги за борт, по левому борту бака, где большой парус не мешал им наблюдать. Несколько человек забрались на снасти.
От пролома в корме отодрали поврежденный поручень, и вокруг голой бизань-мачты расселись трое судей: Слинур, Мышатник и старшина Лукина.
Вокруг них, главным образом у левого борта, кроме двух рулевых, сгрудились офицеры «Скуинда» и, конечно, офицеры с других кораблей, на чьем присутствии твердо настоял Мышатник, хотя это и означало потерю времени на лодочные перевозки.
Хисвет и Фрике находились в своей каюте с закрытой дверью. Демоиселла хотела наблюдать поединок через открытую дверь или даже с кормы, но Лукин запротестовал, объяснив это тем, что это позволит ей легко наслать на него дьявольское колдовство, и судьи удовлетворили требование Лукина.
Тем не менее, решеточка была открыта, и время от времени солнечные лучи мерцали на выглядывавших глазах или на серебряных ногтях.