Между темной стеной из копий матросов и кормой тянулась большая площадка белой дубовой палубы, свободная от подъемных механизмов и рычагов, кроме крышки главного трюма, которая поднимала центральный квадрат палубы на высоту человеческой руки. Каждый угол большого квадрата был помечен черной краской четвертинкой круга.
Любой из противников, вступивших в них после начала поединка, так же, как и прыгнувший на перила, схватившийся за поручень или упавший за борт, немедленно лишился бы права на продолжение боя.
В передней части квадрата по левому борту стоял Лукин в черной сорочке и с эмблемами морских звезд. Рядом с ним был его секундант, лейтенант с ястребиным лицом. Своей правой рукой Лукин сжимал квадратный жезл, тяжелый брусок из хорошо окрашенного дуба, такой же высокий, как и он сам, и тонкий, как запястье Хисвет. Подняв его над головой, он вертел его до тех пор, пока тот не начал гудеть. Он дьявольски улыбнулся.
На другой стороне квадрата находились около двери в каюту Фафхрд и его секундант помощник капитана «Карпа», крупный, полный человек с примесью мингола в своих чертах. Мышатник не мог быть одновременно секундантом и судьей, а раньше он и Фафхрд были партнерами с помощником капитана «Карпа» в игре в кости в-Ланкмаретакже проиграв ему, что означало, что он мог быть, по крайней мере, сообразительным.
Фафхрд взял у него собственный жезл, схватив его перекрестно двумя руками за один конец. Он сделал несколько медленных выпадов им в воздухе, затем вручил его обратно помощнику капитана «Карпа» и содрал свою куртку.
Матросы Лукина захихикали между собой на хват северянином жезла, как будто это был двуручный меч, но когда Фафхрд обнажил свою волосатую грудь, матросы разразились аплодисментами. Тогда Лукин громко прокомментировал своему секунданту:
Что я вам говорил? Несомненно большая волосатая обезьяна.
Он опять завертел своим жезлом, но матросы его освистали.
Страннозаметил Слинур низким голосомя думал, что Лукин популярен среди матросов.
Старшина Лукина недоверчиво осмотрелся при этом замечании. Мышатник только пожал плечами. Слинур продолжал для него:
Если моряки узнают, что ваш товарищ сражается на стороне крыс, они не будут ему аплодировать.
Мышатник только улыбнулся.
Опять прозвучал гонг.
Слинур встал и сказал:
Схватка на жезлах без колдовства! Командир Лукин пытается доказать наемнику Фафхрду обвинение против Демоиселлы из Ланкмара, которую тот защищает. Первый упавший без чувств или попросивший у врага пощады проигрывает. Приготовились!
Двое юнг, подскакивая, прошли по середине палубы, рассыпая полные горсти белого песка.
Сидя, Слинур заметил Мышатнику:
Кульминация этой пустячной дуэли! Она задержала наши действия против Хисвет и крыс. Лукин сделал глупость, захотев обуздать варвара. Все же, когда он побьет его, будет еще достаточно времени.
Мышатник поднял брови. Слинур беспечно сказал:
О, разве вы не знаете? Лукин победит, это несомненно. Сержант твердо кивнул, подтверждая:
Командир мастерски дерется на жезлах. Это не пара для варвара.
Гонг прозвучал в третий раз.
Лукин быстро прыгнул через черту на люк, крича:
Хо, волосатая обезьяна! Ты готов к двойному поцелую дуба? Сперва моего жезла, а потом палубы?
Фафхрд подошел, шаркая, держа свой жезл как можно более неуклюже, и ответил:
Твой плевок отравил мой левый глаз, Лукин, но я вижу правым какую-то цивилизованную цель.
Лукин весело бросился на него, делая ложный выпад в локоть и голову, затем быстро ударил другим концом жезла по колену Фафхрда, чтобы опрокинуть его или повредить ногу.
Фафхрд, внезапно перехватив общепринятым захватом свой жезл, парировал удар и, размахнувшись, молнией сделал ответный выпад в челюсть Лукина.
Лукин поднял свой жезл вовремя, так что удар только скользнул по его щеке, но этим ударом он оказался выбитым из «колеи, и поэтому Фафхрд был уже над ним, вколотив ему едва парированный удар по спине под одобрительные крики моряков.
Слинур и старшина от изумления широко открыли глаза, но Мышатник только сплел свои пальцы, пробормотав:
Не так быстро, Фафхрд.
Затем, когда Фафхрд приготовился закончить все это, он запнулся о крышку люка, что изменило его мягкий удар по голове на не резкий по лодыжкам.
Лукин подпрыгнул так, что жезл Фафхрда прошелся по его ногам, и, пока он был все еще в воздухе, стукнул Фафхрда по голове.
Матросы охнули. Моряки, ворча, закричали.
Безопорный удар был несильным, но, тем не менее, оглушил Фафхрда, и сейчас он отступал под ливнем ударов. Несколько мгновений не было ни звука, кроме шарканья мягких подошв по засыпанной песком палубе и быстрого, музыкального стуканья жезла о жезл.
Когда Фафхрд полностью очнулся, он отпрянул от плохого взмаха.
Проблеск черного около его ног подсказал ему, что его следующий, неизбежный, запоздалый шаг приведет его внутрь его собственной четверти круга площади
Мягко, как будто он ткнул его своим жезлом далеко позади себя, конец ударил в палубу, затем остановился на стене каюты, и с его помощью Фафхрд бросился вперед, прочь от линии, согнувшись и прыгнув в сторону, чтобы избежать удара Лукина, в то время пока он не мог защититься своим жезлом.
Моряки в волнении закричали. Судьи и офицеры на корме встали на колени, как игроки в кости, всматриваясь через край.
Чтобы защитить голову, Фафхрд поднял свою левую руку. Он принял удар локтем, и его левая рука вяло упала сбоку. После этого он в самом деле схватил свой жезл, как палаш, парируя и нанося удары одной рукой.
Лукин не решался, сейчас ведя себя более осторожно и понимая, что одно запястье устает быстрее, чем два его.
Он нанес несколько быстрых ударов Фафхрду, затем отпрянул назад.
Едва парировав третью из этих атак, Фафхрд безрассудно нанес ответный удар не правильным маховым ударом, а просто схватившись за конец жезла и легонько стукнув им. Суммарная длина Фафхрда и жезла позволила достать Лукина, несмотря на его отход, и кончик жезла Фафхрда ударил его чуть пониже грудной клетки как раз в нервное окончание.
Челюсть Лукина отвисла, его рот широко открылся, и он пошатнулся. Фафхрд изящно выпустил жезл из своих пальцев и, когда он полетел вниз, свалил Лукина на палубу вторым, почти небрежным толчком.
Матросы радовались до хрипоты. Моряки угрюмо ворчали, и один крикнул:
Нечестно!
Второй матросЛукинавстал около него, посмотрев на Фафхрда. Помощник с «Карпа» тяжеловесно протанцевал джигу к Фафхрду и выхватил из его рук жезл.
На корме офицеры «Скуинда» были мрачны, хотя офицеры с других кораблей казались странно ликовавшими. Мышатник пожал плечами и сказал Слинуру:
Объявите победу Фафхрда.
Старшина неодобрительно посмотрел, поднес руку к виску и сказал:
Хорошо, я ничего не знаю в правилах
В этот момент открылась дверь каюты, и из нее выступила Хисвет, одетая в длинную с капюшоном мантию.
Мышатник, чувствуя кульминационный момент, прыгнул к правому борту, где висел гонг «Скуинда», выхватил ударник у сигнальщика и яростно ударил им.
На «Скуинде» наступила тишина. Затем разразились указывающие и вопрошающие крики, когда была замечена Хисвет. Она поднесла к губам серебряный инструмент и мечтательно двинулась, танцуя, к Фафхрду, тихо выводя своим инструментом мелодию из семи нот в минорном ключе. Откуда-то ей аккомпанировало звяканье маленьких колокольчиков. Затем Хисвет шагнула в сторону, встретилась лицом к лицу с Фафхрдом и обошла вокруг него. Вопрошающие крики превратились в крики изумления, а матросы сгрудились как можно дальше на корме, перескакивая через снасти, когда показалась процессия, которую вела Хисвет.
Она состояла из одиннадцати крыс, шедших гуськом на задних лапках и одетых в маленькие алые мантии и шапочки.
Первые четыре несли в каждой передней лапке связки из маленьких серебряных колокольчиков, которыми они ритмично встряхивали. Следующие пять несли на своих плечах свисавшую между ними мерцающую серебром двойную цепь из маленьких петель. Они были похожи на пятерых матросов, тянущих яркую цепь. Две последние косо несли по тонкому жезлу той же высоты, что и они сами, хотя каждая шла прямо, со скрученным хвостом.
Первые четыре остановились перед Фафхрдом бок о бок в ряд, звеня своими колокольчиками под музыку Хисвет.
Следующие пять твердо промаршировали к правой ноге Фафхрда. Здесь их лидер остановился с поднятой лапкой, посмотрел вверх в лицо Фафхрду, и три раза пропищал. Затем, зажав свой конец цепи одной лапой, он использовал три остальных, чтобы подняться по ботинку Фафхрда. Скопированный своими четырьмя товарищами он затем с большой скоростью поднялся по штанам Фафхрда и по его волосатой груди.
Фафхрд наблюдал за поднимавшейся цепью и крысами в алых мантиях без малейшего движения, кроме того, что едва сдвинул брови, когда крошечные лапы неминуемо ущипнули его волосы на груди.
Первая крыса поднялась к правому плечу Фафхрда и по загривку двинулась к левому, четыре других крысы проследовали по порядку и не позволили соскользнуть цепи.
Когда все пять крыс встали Фафхрду на плечи, они приподняли первое звено серебряной цепи и очень ловко занесли его над головой Фафхрда. Между тем он смотрел прямо на Хисвет, которая полностью обошла вокруг него и сейчас стояла, наигрывая позади крыс, звеневших колокольчиками.
Пять крыс опустили звено так, что цепь повисла мерцавшим овалом на груди Фафхрда. В то же мгновение каждая крыса сняла свою алую шапочку, подняв ее так высоко над своей головой, как только могла вытянуться ее передняя лапа.
Кто-то крикнул:
Победа!
Пять крыс опустили шапочки и опять высоко подняли их. Как будто из одной глотки, все матросы и большинство моряков и офицеров заорали в громком вопле:
Победа!
Пять крыс подвели двух наиболее кричавших к Фафхрду. Люди на борту «Скуинда» повиновались как загипнотизированные.
Были ли причиной этого какая-нибудь магическая сила или просто удивление поведением крыс, трудно сказать.
Хисвет перестала играть веселый туш, а две крысы с серебряными жезлами засуетились на корме и, встав у основания бизани, где все могли их видеть, начали бить друг друга в почти достоверном стиле борьбы на жезлах. Их жезлы мелькали в солнечном свете и мелодично звенели, когда сталкивались. Тишина нарушилась восклицанием и смехом.
Пять крыс слезли с Фафхрда и возвратились к тем, которые несли колокольчики, чтобы образовать круг вокруг платья Хисвет. Мышатник и несколько офицеров сошли с кормы вниз, чтобы пожать Фафхрду руку и похлопать по спине. Моряки подняли много шума, чтобы сдержать матросов, которые заключили пари, какая крыса должна выиграть в этом новом поединке.
Фафхрд, вертя цепь, заметил Мышатнику:
Странно, что матросы были за меня с самого начала.
Под шумок Мышатник объяснил улыбаясь:
Я дал им денег, чтобы они поставили на тебя против моряков. Я также намекнул и дал взаймы ради той же цели некоторым офицерам с других кораблейу сражающего не может не оказаться такой же большой клики. Также я пустил слух, что белые крысыэто анти-крысы, выученные истреблять свой собственный род, образец изобретательности Глипкерио для безопасности флотилии с зерном. Моряки проглотили такой вздор.
Ты выкрикнул первым: «Победа»? спросил Фафхрд. Мышатник ухмыльнулся.
Судья встал на чью-нибудь сторону в цивилизованном поединке? О, я подготовился, но в этом не было необходимости.
В этот миг Фафхрд почувствовал слабый рывок за свои штаны и, посмотрев вниз, увидел, что черный котенок пробрался через лес ног и сейчас целеустремленно поднимается по нему. Тронутый этим проявлением почтения, Фафхрд тихо проворчал, когда котенок добрался до пояса:
Решил помириться, а, черный малыш?
При этом котенок прыгнул ему на грудь, запустил в нее свои маленькие когти, затем в обнаженное плечо Фафхрда и, свирепо посмотрев, как черный палач, до крови процарапал ему челюсть, затем прыгнул через пару напуганных голов на грот-мачту и быстро вскарабкался по ее выгнутой коричневой кривой. Кто-то кинул цапфу в маленькое черное пятно, но бросил небрежно, и котенок спокойно добрался до верхушки мачты.
Я проклинаю всех кошек! яростно крикнул Фафхрд
Мой любимые животные с этих поркрысы»
Он смочил подбородок.
Правильно сказал, Человек-с-мечом! весело крикнула Хисвет из своего круга поклонников.
Затем она продолжала:
Я буду ради вашему, Человек-с-мечом обществу на обеде в моей каюте через час после захода солнца. Мы будем следовать каждой букве из предписания Слинура, чтобы я и Белые Тени находились под наблюдением.
Она свистнула в свой маленький серебряный инструмент и величаво скрылась в хвоей каюте с девятью крысами следом.
Отделившаяся, одетая в алое, пара на корме прекратила поединок, не выявив победителя, и побежала за ней. Толпа восхищенно расступилась.
Слинур, бросившись вперед, остановился, чтобы осмотреться. Капитан «Скуинда» был человеком глубоко думающим. Где-то за последние полтора часа белые крысы превратились из жутких зубастых монстров, глотающих флотилии, в добродушных, безобидных животных-шарлатанов, на которых моряки пришли посмотреть, как на группу белых талисманов. Слинур безуспешно, но непрерывно пытался понять, как и почему.
Лукин, все еще выглядевший очень бледным, был сопровожден своими последними матросамит их кошельки стали легче от недостатка большого количества серебряных монет, поскольку они надеялись на представившийся случайс борта в длинную шлюпку «Скуинда», отмахнувшись от Слинура, когда капитан «Скуинда» захотел поговорить с ним.
Слинур дал выход своему огорчению, грубо приказав матросам прекратить беспорядочный, кулачный бой и прыжки, но они весело подчинились этому, сгинув на свои места со счастливейшими улыбками моряков. Проходя мимо Мышатника, они мигали ему и исподтишка дотрагивались до своих волос. «Скуинд» быстро шел на север на расстоянии полу полета стрелы позади «Тунни», пока происходила дуэль, но когда западный ветер посвежел и надулся кормовой парус, он начал рассекать голубую воду немного быстрее. Между тем флотилия начала поднимать паруса так быстро, что шлюпка «Скуинда» не смогла добраться до начала линии, хотя было видно, как Лукин подбадривал гребцов в их усилиях, ив конце концов шлюпка подошла, к вымпелу «Щ арка», чтобы зайти с кормы и подать шлюпку, которую настигла военная галера, опасно перекатываясь, в волнующемся море, и подняла др захода солнца, помогая веслами парусам, возвратилась в голову колонны»
Од не захотел прийти нам или другим на домощу этой ночьюзаметил Фафхрд Мышатнику.
Они стояли у борта главной палубы.
Между ними и Слинуром не было открытой вражды, но они были склонны отслаивать его на корме, где он стоял позади рулевого, склонив голову беседе с тремя офицерами которые потеряли все свои деньги, ставя на Лукина, до тех пор держались ближе к капитану.
Да еще неизвестно, какая опасность будет этой, ночью? спросил Мышатник у Фафхрда.
Он мягко усмехнулся.
Мы далеко, ушли от Крысиных Скал..
Фафхрд пожал плечами и нахмурившись сказал:
Возможно, мы слишком далеко ушли в дрессировке крыс.
Возможносогласился МышатникНо и тогда их прелестная хозяйка стоит вранья одного или двух фальшивых «Клейма», да и более, чем это, а, Фафхрд?
Онаотважная, нежная девушкаосторожно ответил Фафхрд.
Да. И ее служанка тожевесело сказал МышатникЯ заметил, что Фрике поглядывала на тебя с обожанием из своей каюты после того, как ты победил. Очень чувствительная девушка. Некоторые предпочтут служанку хозяйке в том случае, а, Фафхрд?
Не оглядываясь на Мышатника, северянин тряхнул головой.
Мышатник изучал Фафхрда, желая знать, было ли разумным внести предложение, которое он держал в голове. Он был не совсем уверен в характере чувств Фафхрда к Хисвет. Он знал, что северянин был достаточно похотливым человеком и сегодня, казалось, он хотел наверстать то, что они упустили в Ланкмаре, но все же он также знал, что его товарищ обладал непостоянной, романтической чертой, которая иногда была тонкой, как игла, а иногда вырастала в мягкую ленту шириной в лье, на которую могли наткнуться и погибнуть армии.
Сейчас Слинур на корме серьезно совещался с коком, вероятно, об обедеего собственном и Фафхрдас Хисвет.