Он не спешил. Вышел, ощутил дрожь, бегущую по ее телу изнутрии снова вонзился в скользкие, шелковые ножны. Сванхильд коротко, судорожно выдохнула, оперлась руками о кровать
Из главного дома Забава вышла нескоро. Обрадовалась, когда стражники, поджидавшие возле выхода, посмотрели на нее невозмутимо, без ухмылок или косых взглядовхоть, надо думать, все поняли, зачем муж искал ее посреди белого дня.
Она смущенно спрятала глаза и побежала искать Гудню с Тюрой.
Те нашлись в женском доме, в одной из опочивален. Стояли у приоткрытого окошка, рассматривая какую-то ткань. Увидев ее, они переглянулись. Потом Гудню решительно сказала, захлопывая ставню:
Это хорошо, что ты пришла за нами сюда. Мы должны с тобой поговорить. Без лишних ушей. Стражники твои только в опочивальню к нам не сунулисьа так везде за тобой ходят
Забава со вздохом пожала плечами. Отозвалась:
Говорятярл велел.
Гудню кивнула.
И это правильно. Люди бывают дурные. Вдруг кто захочет навредить ярлу через тебя?
Она помолчала, оглядывая Забаву. Заявила, сдвинув белесые брови:
Сейчас я хочу поговорить с тобой о том, о чем с дочерями у нас говорят матери. Сванхильд, мужчины живут по-другому. Не так, как мы, женщины. Они заводят себе девок помимо жен. Ты понимаешь меня? Рабынь. Наложниц. Бывает, что и вторых жен. И третьих.
У Забавы вдруг нехорошо екнуло сердце. Она замерла, негромко ответила:
Понимаю.
Внутри у нее все сжалось. Харальд. Рабыня.
И почему-то сразу вспомнилась Красава.
Ну, у ярла Харальда ты одна, поспешно сказала Тюра. И метнула предостерегающий взгляд на Гудню.
Та в ответ еще нахмурилась сильней.
Она должна знать. Чтобы вести себя правильно, если это вдруг случится. Сванхильд, когда твой муж заведет себе девку, ты не должна показывать ему своего недовольства. Иначе между вами начнутся ссоры. Веди себя тихо, спокойно. Как всегда. А потом приди к нам, и мы научим тебя, как быть. Понимаешь?
Забава помедлила. Спросила:
А как можно быть?
По-разному, объявила Гудню. Вот, к примеру, у наших мужей есть одна рабыня. Ярл Харальд им подарил. Они ее держат на двоих. Нет, была бы какая-нибудь девка, что хороша в работея бы глаза прикрыла. А эта, говорят, только танцевать умеет. Но не как наши мужчины танцуют, а по-другому. Сама из южных краев, и танец оттуда Мы с Тюрой каждый день посылаем ее в коровник. Навоз убирать, сено таскать. За телятами приглядывать. Вот сейчас ударят морозыи вряд ли она доживет до следующего лета.
Забава вдруг представила Красаву в коровнике. И тут же одернула себяна Красаву теперь злиться ни к чему. Ее теперь только жалеть можно.
Потому что у нее самой есть Харальд, а у Красавы тут нет никого.
Но твой мужярл, со значением бросила Гудню. Если он заведет рабыню, ты не сможешь послать ее работать. Да так, чтобы пот по спине ручьямиа потом на мороз, в тонкой накидке Если у ярла появится девка, он ее тут же переведет в женский дом. И не позволит ей работать.
Как когда-то не позволил мне, вдруг вспомнила Забава.
Ей стало вдруг зябконе снаружи, а внутри. Хотя плащ, войдя в опочивальню, она лишь расстегнула, но не скинула.
И рабыню, о которой только что так запросто рассказывала Гудню, было жаль.
И не хотелось, чтобы у Харальда была другая.
Поэтому жены ярлов и конунгов поступают по-другому, уверенно заявила Гудню. Их мужья все равно будут иметь наложниц, положение им позволяет. Еда есть, места в домах тоже хватает. Что толку изводить этих баб одну за другой? Уберешь эту, появится другая. Уберешь другую, ей на смену придет следующая. А муж начнет подозревать что-то. Еще захочет разобраться а оттуда уже и до ссор недалеко. Жены ярлов и конунгов делают умнее. Присматриваются к тем, кого заводят себе их мужья. И если девка ведет себя послушно, законным женам не перечитее оставляют. Ну а если дерзит много способов есть, чтобы убрать ее.
Тюра вдруг вмешалась:
Мне одна из жен хирдманов рассказывалаиз тех, что еще при Ольвдане, при прежнем хозяине, жили в крепостичто конунг Ольвдан как-то раз привез себе из похода красивую рабыню. Поселил ее в женском доме, подарков надарил. Но его первой жене она не понравилась. И в одну из ночей, когда конунг у себя в опочивальне отсыпался после охоты, она вместе с другими женами опоила ту девку сонным зельем. В кровать к ней подложили раба, тоже опоенного. И позвали Ольвдана, сказав, что видели, как в опочивальню к рабыне кто-то зашел. Он их обоих тут же и зарубил. Спящих. Сколько крови былопришлось после этого половицы менять
Забава задохнулась. Ощутила, как вздрогнули плечисами по себе, с судорогой по шее.
Гудню посмотрела внимательно, сказала с расстановкой:
Сванхильд. То, что ты жалеешь рабов, в этой крепости не знает только тот, у кого нет ни глаз, ни ушей.
Но таких здесь нет, дополнила Тюра. Значит, это знают все.
Гудню согласно кивнула. Заявила:
Ты жена ярла. Мы, конечно, знаем то есть мы понимаем, что у тебя доброе сердце. Но ты теперьдочь хирдмана Кейлева, жена ярла Харальда. И разговаривать, как с равными, ты можешь только со свободными людьми. Рабы и рабыни не ровня тебе.
Они обе посмотрели на Забаву выжидающе.
И ведь добра мне хотят, как-то спокойно, даже равнодушно подумала Забава. Сейчас скажу что-нибудь не такобижу. А соглашусь, но потом все-таки пойду к Красаве
Вроде как совру в лицо.
Она замерла, вскинув брови и молча глядя на Гудню с Тюрой. Потом, переломив себя, сказала:
Я запомнить ваши советы. И и я благодарю вас за них.
Вот и хорошо, с облегчением заявила Гудню. Видно было, что ей тоже не по себе. Про рабынь мы тебе сказали будем надеяться, что ярл не заведет свободную наложницу. С ними трудней. И если с ней что-нибудь случиться, ярл может пожелать разобраться во всем сам. Но самое главное, чтобы он не захотел жениться во второй раз. Или хотя бы не захотел слишком рано. Пока ты сама молода и красива.
Вторая жена, как-то заморожено подумала Забава. А Гудню об этом говорит так, словно это все равно случиться, рано или поздно. Место рядом с Харальдом, которое она сторожит
Думаю, для одного дня мы дали достаточно советов, поспешно бросила Тюра. Главное, помни, Сванхильдесли что, приходи к нам. Знайродичи тебе всегда помогут. Но своего мужа не тревожь. Не говори ему ничего, не проявляй недовольства, иначе между вами начнутся ссоры. А сейчас пойдем осматривать сыродельню. За ней приглядывает один из рабов постарше, знающий, что там надо делать. Он смотрит и за сырами, и за рабыней, что сбивает масло. Но хозяйка тоже должна заходить туда время от времени. Помни, без хозяйского глаза рабы начинают лениться, воровать
И тогда их следует наказать, наставительно добавила Гудню. Не самой, конечно. В крепости полно мужчин. Кроме того, твой муж ярл. Даже если ты останешься в Йорингарде одна, без него, у тебя всегда будет стража, которой это можно поручить
Забава медленно, с трудом, кивнула. Шея вроде как и не гнулась. Подумалаони даже и не злые
Но только к ней самой. И лишь потому, что она жена ярла.
С волками жить, по-волчьи выть, говорила бабушка Маленя.
Я подожду на улице, выдавила Забава. Губы двигались с трудом. Тут жарко.
Да-да, торопливо согласилась Тюра. У нас натоплено, а ты в плаще. Иди, мы сейчас тоже выйдем.
К Красаве Забава зашла лишь поздно вечером, когда стемнело.
Гудню и Тюра, поводив ее по сыродельне, потащили осматривать кладовую с мехами. И велели отобрать для себя несколько штук из связок, висевших на длинных жердях. Чтобы сшить, как ей сказали, плащи и шапки на зиму. Женские, из пышных мехов.
Забава, не глядя, ткнула в одну связку, но Гудню решительно качнула головой.
Это не пойдет. Жена ярла должна носить лучшие меха из его кладовой. Хватит ходить в плащах из медвежьей шкурыони хороши только для мужчин. Месяца через полтора наступит йоль, праздник длинных ночей. И если в Йорингард явятся гости из округи, они должны видеть, что свою жену ярл Харальд одевает достойно. Вон тамсеребристый песец. А в том углу висит соболь.
Можно еще сшить плащ из шкур белька, вмешалась Тюра. Для дней, когда уже не будет морозов, перед самой весной. И плащ на чернобурых лисах.
Гудню одобрительно кивнула, и они вдвоем принялись рассматривать связки, переворачивая шкуры и разглядывая мездру.
Забава, стоя рядом, ждала. Думала со страхомвыходит, от меня ждут, что я буду наказывать рабов. А давно ли сама была рабыней
Она едва дождалась, пока Гудню и Тюра, отобрав охапки связок, подвесят их на жердину у входачтобы прийти за ними с утра, вместе с женщинами, что жили в женском доме, и теперь каждый день шили, заполняя сундуки не только в опочивальне Харальда, но и в соседней, стоявшей пустой. Попрощалась с невестками, когда те начали запирать дверь на замок. Развернулась и пошла к рабскому дому.
Даже не оглядываясь, знала, что невестки сейчас смотрят ей вслед.
Красава сидела на нарах. Какая-то заморенная рабыня, опустившись рядом на колени, растирала ей ноги. Увидев Забаву, посмотрела на нее измученным взглядом, не вставая.
Красава махнула рукой, прошипела:
Пошла отсюда. Не видишь, ко мне сестра пришла.
Рабыня вскочила, тут же отступила, скрывшись в тени между нарами. Забава проводила ее взглядом. Страннопрежде, когда она приходила к Красаве, такого, чтобы за ней вот так ухаживали, не было.
И от того, как рабыня посмотрела в ее сторону, стало почему-то стыдно. Словно она стояла рядом с полыньей, в которой кто-то тонула руки не подавала.
Сестра тем временем поднялась, отвесила неглубокий поклон. Со стоном выпрямилась.
Спасибо, Забавушка, что обо мне не забыла. Что проведываешь. И мужа вот упросила, чтоб рабыню мне в услужение дал.
Забава застыла. Все, что слышала сегодня от Гудню с Тюрой, разом вспомнилось. Сердце заколотилось так, словно на горкуда с ведрами забежала
Харальд дал тебе рабыню в услужение? медленно выговорила она.
Дал, медовым голосом подтвердила Красава. Сам пришел, сам же и рабыню привел.
Она вгляделась в лицо Забавы ястребиным взглядом, с острым прищуром.
А ты, выходит, и не знала? Это ярл решил мне рабыню дать? Без тебя? Не по твоей просьбе?
Забава одно мгновенье смотрела на нее, раздумывая, что сказать.
Если Красава узнает, что она о таком не просиласразу решит, что Харальд вновь о ней вспомнил.
И будет права, с ужасом поняла Забава. Он и раньше с ней тешился. И теперь сам к ней пришел, рабыню в услужение привел. Чтобы быстрей поправлялась?
Потом, может, и в женский дом Красаву переведет.
А ей придется делить с ней Харальда. Как тем женам конунгов, о которых рассказывала сегодня Гудню. И Тюра.
Правда, Харальд Красаву чуть до смерти не запорол. Но Красава ему это никогда не припомнит, не посмеет.
А самому Харальду так и вовсекак с гуся вода. Он с бабами и похуже вещи делал. На куски их рвал.
Не хочу, подумала вдруг Забава с безысходным отчаянием.
И ощутила ярость.
Кого бы другого потерпелараз так принято у небедных людей. Но не Красаву. Не ее. Чтобы та опять потом насмехалась
А она еще к ней бегала. Заботилась. Жалела.
Но теперь-то что делать? Пойти к Гудню и Тюре, чтобы те сделали все так, как для себя устраивают?
Это уже смертоубийство получается, подумала Забава, слушая, как гулко бьется в груди сердце. Только прежде Харальд сам своих баб убивала теперь она за его баб примется
Прежде хоть было честнее. Зверем был Харальд, и жизнь у его баб была недолгой. А нынче она начнет зверствоватьтишком да молчком, ничего ему не говоря, как Гудню с Тюрой советовали.
Забава стояла ни жива ни мертва. И видела, как на лице Красавы уже проступает понимание. Рот растягиваетсяулыбчиво, довольно.
Следовало соврать, что да, просила, мол. Умом Забава это понимала.
Но не хотелось ни врать, ни видеть улыбку Красавы.
Она развернулась и двинулась прямо на стражников, стоявших у нее за спиной. Смотрела на них невидяще, глазами, на которые уже навернулись слезы. Мужики торопливо попятились, тоже разворачиваясь и устремляясь к выходу
Выйдя из рабского дома, Забава зашагала к фьорду.
Самый старший из стражников, идущих за ней, на ходу покачал головой. Время позднее, ярл наверняка уже в своей опочивальнеи ждет там молодую жену. Не туда торопиться Кейлевсдоттир, не туда
Харальд вошел в опочивальнюи впервые за все это время застал ее пустой.
Видно, невестки Кейлева задержали девчонку, подумал он. А после этого Сванхильд еще и побежала к сестре.
И может, прямо сейчас разбирается с Кресив, довольно решил Харальд, расстегивая пряжку плаща. Ради такого дела можно и подождать.
Он достал точило, пристроился на сундуке с секирой в руках. Та была острой, но лишний раз подправить лезвие никогда не помешает
Только Сванхильд все не было. И Харальд, пройдясь несколько раз точилом по секире, нахмурился. Вспомнилось вдруг, как Ермунгард хотел сманить Сванхильд в море. То, как сам он по-бабьи сомлел на пожаре. И ведь думал потом, что Одину девчонка тоже мешает. Если уж серебро у него на теле гаснет после ее прикосновения
Харальд спешно отшвырнул точило, схватил секиру и вылетел из опочивальни, не накинув плаща. Остановился у двери на хозяйскую половину, рявкнул трем стражникам, сторожившим вход:
Двое из васбегом по крепости. Ищите мою жену. Как найдете, сразу же ведите в опочивальню. Я в рабский дом
Потом он развернулся и молча, тенью побежал к рабскому дому, где держали Кресив.
Рабыни уже укладывались спать. Харальд, влетев, замер у входа, где на полке горел единственный светильник. Вгляделся в темноту между нарами.
Сванхильд тут не было. Кресив спала не так уж далеко от двери, девчонкуили стражников, везде ходивших вместе с нейон разглядел бы сразу.
Потом он увидел Кресив, уже лежавшую и сейчас вытянувшую темноволосую голову в проход. Смотревшую на него жадно
Харальд выскочил наружу, хлопнув дверью. Кинул взгляд на смутно белеющий в темноте снег, присел на корточки. Скребнул пальцами перед собой, набрал пригоршню. Поднес к лицу.
Кто-то прошелся тут прямо перед ним. Пахло кожей и железом. Один из его воинов. Если стражники, как они это всегда делали, шли за Сванхильд по пятам, то ее запах сейчас стерт, заглушен
Мир перед глазами высветило красными он разглядел дорожку из глубоко вмятых следов, уходившую к фьорду.
Ермунгард, раскалено сверкнуло в уме у Харальда. Мог опять подослать одну из своих тварейи заманить Сванхильд вместе с воинами к воде.
Он рванулся к фьорду.
На берег Харальд вылетел с разбегаи в глаза ему тут же бросились люди, замершие у самой воды. Пока он бежал, их закрывали от него корпуса драккаров.
Четыре силуэта. Сванхильд и трое воинов.
Стояли они неподвижно, и мысль о Ермунгарде опять прошлась по сознанию каленым лезвием. Хотя над фьордом вроде бы не было ни белесого тумана, ни слишком густых теней.
Но и в Веллинхеле никто ничего не видел, пока девчонка не дала ему ту пощечину, и он не швырнул меч в краке.
Харальд на ходу развернулся влево, едва не поскользнувшись на камне, покрытом ледяной коркой. Ринулся туда, где у кромки водывпереди всех воинов, Хель их побери, стояла Сванхильд.
Стражники опознали подлетевшего человека не столько по фигуре и лицу, сколько по секире с четырехгранным острием. У дальних концов стен, выходивших на берег, сейчас горели костры, так что лезвие и грани острия в навершии поблескивали, ловя отсветы.
Они едва успели посторониться, когда Харальд, налетев, свободной рукой сгреб Сванхильд за талию. Вздернул в воздух, прижав к себе.
И торопливо зашагал назад. Почти побежално сдерживал шаг, чтобы не споткнуться.
Мутная в ночи, темно-серая гладь фьорда дышала совсем рядом, толкалась в берег свинцовыми волнами.
Сванхильд охнула, но не смогла даже вцепиться в негоруки оказались прижаты к его телу. Покачнулась, скорчилась у его плеча, замерев.
Потом, подумал Харальд, уже добравшись до прохода между навесами. Все потом. Вот когда уберется подальше от водытам и поговорит. Расспросит, что это за ночное стояние на берегу. И как получилось, что они туда пришли.
Стражники Сванхильд топали по камням за его спиной, отстав на несколько шагов.
Он остановился, только когда навесы оказались уже в половине полета стрелы. Поставил Сванхильд на землюта судорожно вздохнула.
Харальд отловил под плащом тонкую руку, стиснул. Спросил, глянув в сторону воинов, успевших подбежать: