Томка улыбнулась.
- Не поверишь, рада, что и малышка Ива в здравии.
- Какая я тебе малышка?!над Томкой склонилась массивная фигура Иваи.
- Ну, так и у меня перья из зада не торчат, чтобы птичкой зваться.
Ивая гневно фыркнула:
- Я лучше пойду!и ушла, напоследок чуть громче, чем положено хлопнула дверью.
- Нравится ее дразнить?догадалась сестра.
- Считай это воспитанием. Нрав у нее не медовый.
- На замечание Пена улыбнулась.
- Как себя чувствуешь?
- У меня появились седые волосы.
- Лишь бы не морщины.
- Так что там про мать вашу?без смущения напомнила Тома, даже не пытаясь скрыть, что слушала их разговор.
- Грех так говорить при живом Отце!
- Пусть здравствует. Пламенно жажду, чтобы произошло чудо, и с ним все было хорошо, потому что Бокасе я как кость в горле.
- Чего?
- Видела, как кошки хрипят и отрыгивают, когда подавятся шерстью или костью? Вот так и она шипит на меня.
- Ты ей мешаешь. Если бы она могла предугадать, что все получится так, как произошло, ни за что бы не отправила Ло в Туаз,заметив, как Томка на нее внимательно смотрит, прояснила: - У нее есть воспитанница, которую она опекает...
Тома сразу догадалась, к чему клонится интерес Бокасы и растерянно опустила голову, рассматривая толстые нити одеяла.
- Не переживай, плясать как ты, она не умеет!приободрила Пена, одновременно мягко поддев.
Чтобы скрыть расстройство от чужих глаз, Тамара начала растирать пальцы, но тяжкий вздох красноречиво поведал сестре о ее тревоге. Пена поджала губы, испытующе посмотрела на нее, словно решаясь на что-то, а потом напомнила:
- Если хорошо готовишь, используй и это преимущество. Поесть мы все любим, особенно он.
Вот ничего Томка с собой поделать не могла, на ум пришла пошлая мысль: «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, поэтому на колени» - вспомнив, как хватала его за штаны, смущенно улыбнулась.
- Рада, что тебе стало легче. Ло волновался...
- Что?
- Рада, что тебе легче, Ло волновался.
- Еще! Я готова это слушать снова и снова!Тома просияла от радости.
- Что я рада или что он волновался?уточнила сестра.
- И то, и другое, но про Долона, если честно, приятнее слышать.
Собеседница понимающе согласилась.
- Теперь немного о грустном. Красивые, яркие туники придется заметить простым серым платьем. Таковы правила,она протянула руку и стянула с крючка тряпье тусклого серого цвета.
Когда Тамара натянула на себя безразмерную хламиду и раскинула руки, лицо вытянулось даже у сестры.
«Рубище! Я в нем как чучело!» - ужаснулась Тома. Вот теперь извечный женский вопрос, что надеть стоял перед ней особенно остро.
- А можно мне ее ушить?
- Если умеешь, было бы не плохо, но в пределах.
- И каков предел?
- Даже не знаю. Чтобы ты ни сделала, Бокаса найдет предлог и ухватится, но в ответ старайся промолчать.
- Если я буду безмолвно сносить оскорбления, думаешь она успокоится?Тамара скептично подняла бровь и наклонила голову вбок, выказывая сомнение в пользе подобного поведения.
- Нет, но почувствует тщетность в изливании ненависти. А если разразится между вами ссора, вмешается Долон, а у него и так прозвище - тайпан.
- Кто - кто?
- Тайпан. Обычно тихая змейка, избегающая по соседству других животных, но очень ядовитая. Таков уж у Долона нрав,сокрушалась сестра. - Отец поддерживал его и сдерживал Бокасу, но сейчас наступает сложное время. Тем более Бокасаопытная хищница, чувствуя отношение к тебе Ивы, кружит вокруг нее и выжидает, когда ревность снова начнет гложить ее. Ты, наверное, уже догадалась, что она ревнует? Понимаю, иногда сносить Иваю трудно, но она не такая, какой кажется, просто еще юная, потому порывистая и несдержанная. Дай ей привыкнуть.
- Я постараюсь.
- Будет сложно, но еще труднее Ло. Смутное время, цитадель гудит, а Бокаса сделает все, чтобы добиться своего. Ее родной братученый муж, имеет большое влияние в северной цитадели.
- И что она хочет? Власти?
- Не только,уклончиво ответила Пена.
- Не можешь сказать?
- Не могу. Пойдем, лучше расскажу, куда можно ходить, а куда даже не следует смотреть.
- А кормить меня будут?
- Как же вы с Долоном похожи!Пена рассмеялась от души.Обязательно.
Стены из белого камня и высокие потолки отражали каждый шорох гулким эхом, от чего Тамара чувствовала себя неуютно, точно мелкая букашка в огромной светлой коробке. По сравнению с комнатами подземного города, пустынные коридоры, крутые лестницы, переходы цитадели поражали монументальностью, торжественностью, величием. Алебастровые стены без изъяна, украшенные яркими флагами, цветными гобеленами, орнаментами, знаками после поворота неожиданно переходили в бесцветные горельефы, выведенные на влажной штукатурке. Под косыми лучами солнца становились заметны тени, складывающиеся в сложные образы. За следующим поворотом цветные красочные росписи охватывали идущего водопадом, потому что даже полоток был покрыт ярким рисунком.
Томка с восхищением озиралась по сторонам. Заметив ее восторг, Пена была польщена.
- Каждый символ что-то означает, да?
- Верно, позже расскажу о них подробнее. Не обижайся, но предупрежу на всякий случай: относиться ко всему, даже к простым рисункам следует осторожно, лучше с трепетом, это - святые символы. За каждым твоим шагом будут следить, поэтому думай, прежде чем сотворить что-то,предостерегала проводница. - Твоя комната расположена в южной башне. Моя комната рядом, там, - она махнула рукой, - за поворотом комнаты Виколота и Млоаса, а во-он тамДолона.
- А Чиа и Саха?
- Чиа определили в дом, где живет обслуга. Не волнуйся, женщины работают у нас много лет, некоторые даже поколениями, ее никто не обидит. Ей тут нравится.
- Так быстро освоилась?не поверила Тома.
- Ты спала два дня, а она с удовольствием поливала цветы и саженцы в аптечном огороде, а чудовище ходит за ней как на привязи. Стра-ашный, на него смотреть жуть как тошно, но, когда смеркается, они копаются в саду, пропалывают грядки. Чиа - хорошая девочка.
- А ничего, что за хорошей девочкой нехороший э-э «мальчик» по пятам ходит?
- Был бы он как раньше «золотым гронгом», может, и да, но пока это морковное страшилище. Она его морковкой подкармливает, таскает из кладовки, жалеет. Так трогательно, думает, что никто не знает.
- Могу я их увидеть?
- Завтра вечером, после работы на кухне. Представляешь, Саха пытается говорить, но лучше бы молчал. В темноте такого встретишь, и чудо-слабительное не понадобится, которым ты Иве грозила, поэтому на ночь его запирают.
- Бедненькие.
- Не переживай. Бедненькой Чиа считает тебя.
Они несколько раз свернули и подошли к лестнице.
- Если подняться, найдешь еще несколько дверей, но, живущих там лучше не тревожить. Они одинокие люди, почти отшельники. Лишних комнат в башне нет, поэтому тебе и достался такой закуток, зато рядом с Долоном! Пена многозначительно улыбнулась и покраснела. - Спускаться вниз можно только с разрешения и в сопровождении, но это временно. На работу будет сопровождать кто-нибудь из нас. А там, - сестра указала на двери в конце протяженного коридора, - можно умыться и не только. Пойдем, покажу, как пользоваться колесами. Важно не забывать поворачивать их в исходное положение.
Когда вошли в умывальню, и Томка увидела кран, трубы, подпрыгнула от радости и захлопала в ладоши от восторга.
- Это огромная редкость. Подобное есть только в самых состоятельных домах, и то, исключение,с гордостью хвасталась Пена.Пользоваться надо - не успела договорить, как Тамаа со сноровкой начала крутить вентили, похожие на небольшие колеса и, к удивлению сестры, быстро отрегулировала приемлемую температуру.
- Однако горячая вода может неожиданно закончиться, и потом комната оглашается истошными криками.
- Твоими?угадала Тома.
- Ну, да. Люблю теплую воду.
- А я-то как! У меня остались душистые настои для лица и тела,искушала сестру Томка, и та не устояла.
- Много?
- Не очень, но могу научить делать их.
После этих слов Пена была пленена щедростью Тамаа.
Туалетом же оказался закуток с дырой в полу, в которой виднелась зелень, растущая далеко внизу.
- У, думала, что у вас и тут вода!разочарованно пояснила Тамара.
- А зачем тут вода? Нужно аккуратнее пользоваться...
Томка даже не стала вдаваться в подробности, чтобы не сболтнуть лишнего.
- Утром предстоит готовить для послушников. В разных провинциях кухня отличается, но не настолько, чтобы отказываться есть приготовленное здешними стряпухами. Однако маленькие проказники из вредности кричат, что гадость есть не будут, и изображают, как от вида или запаха приготовленной трапезы их тошнит, чем доводят до слез почти всех женщин. Тем не менее, сдается мне, что семнадцать послушниковэто гораздо лучше, чем встреча с Бокасой.
- А сколько им оборотов?
- От пяти до четырнадцати, но что старшие, что младшие любят делать пакости. Сколько ни наказывали, воздействия не возымело. Будь к ним строга, если что, говори мне, я передам Ло, он их приструнит.
- А вдруг моя стряпня им тоже не понравится?
- Ну, тут дело даже не в стряпне, но я промолчу.
- А кто моет посуду?
- Женщины из города. Если они ушли домой, мытье могут поручить послушникам. Полы также. Это помогает научить беречь чужой труд. А в некоторых местах моют только братья и сестры по очереди.
После небольшой экскурсии по южной башне, во время которой Томка пару раз чуть не упала, запнувшись о подол, выпросила у сестры иголку, надеясь, что сможет сотворить чудо и сшить из балахона что-нибудь приличное. И только стоя с иглой в руках, поняла тщетность надежд, ведь как это сделать без зеркала и сантиметровой ленты, не могла даже представить. Если бы рядом была Чиа, возможно, что-нибудь и получилось бы, но ждать до завтра Тамара не могла.
«Увидит Ло в этом безобразии и обомлеет! Ужас! А как в таком соблазнять?» - Томка была на грани отчаяния. Позже, почти смирившись с положением, решила, что следует хотя бы помыться, потому что страшнее ее вида в рубище может быть только она же в нем с грязной головой и немытая неделю.
С чистыми волосами, приятно пахнущими цветочным ароматом, Тамара почувствовала себя лучше. Придумывая, как завтра заплести волосы, она размечталась, и в голову пришла авантюрная идея
Утром, когда пришел Млоас, чтобы провести на кухню, перед ним стояла Тамаа со скромно, но затейливо уложенными косами (два колоска, из которых она сотворила подобие корзинки) и в платье, приталенном с помощью белой ленты. Так же подвязаны были и рукава.
- Ну, как?робко спросила она.
- Если Бокаса увидит, злиться будет весь день!заверил Млоас, рассматривая Тамару с головы до ног.Поэтому давай, чтобы не портить платье и не злить ее, накинешь мой плащ, а когда придем на кухню, снимешь.
- Благодарю!от похвалы, ведь ее балахон брат назвал платьем, Томка смутилась, хотя раньше подобной чувствительностью и скромность не страдала. Когда-то комплементы, восхищенные взгляды и похвала сыпались как из рога изобилия, и она не ценила их. Теперь все перевернулось с ног на голову.
Закутанная в плащ, она следовала за братом. Они спустились по ступеням южной башни до подвала и путанными коридорами стали добираться до трапезной, из которой можно было попасть на кухню. Предостережения Млоаса оказались уместными, потому что по пути встреченные братья и сестры, обслуга в светлой простой одежде с интересом разглядывали Тому, а она шла, скромно опустив глаза. Она не смущалась ни их, ни своей одежды, ей даже хотелось с вызовом вскинуть голову, но, помня предостережение Пены, что Долону тоже непросто, решила быть сдержанной и не лезть на рожон.
Трапезной оказался небольшой, простой зал, лишенный любых изысков. Несколько рядов длинных темных столов со скамьями, несколько коротких со стульями и, пожалуй, все.
«Да, в казарменной столовой, наверное, интерьер-то побогаче будет!» - оценила она трапезную.
- А почему такая маленькая?
- А зачем больше?удивился Млоас.Поели одни, ушли, пришли другие, поели и тоже ушли. Там, в дальнем углу широкая дверь, видишь, нам туда. Там жарко, и если стряпуха не выходит их кухни, готовит в исподнем. Я точно не знаю, но слышал, что там очень душно.
- А у меня исподнее яркое, - краснея, поведала ему Тома.
- Это же хорошо! А не жалко?
- Другого нет.
- Не выдали?
- Нет. Но если дали бы такого же размера, как это, - она раскинула руки, - я бы штаны по дороге потеряла. А если держать руками, готовить не смогу.
- Терпи. Привыкнут к тебе, сможешь надевать свои наряды. Не все конечно, но многие. Даже в город выходить сможешь. А насчет остального, расскажи лучше Ло. Я не представляю, как заговорить с ним о твоем исподнем.
- Его бы еще увидеть,расстроилась Томка. - Я сильно ему жизнь усложнила? Пена сказала, что ему из-за меня трудно.
- Как сказать. С Бокасой они не выносили друг друга всегда, с первого дня, как он появился здесь. Был тщедушным оборванцем, а уже огрызался как волчонок. Как-то она указала на него пальцем и повернулась спиной, разглагольствуя, что уличным оборванцам, ворующим на рынке, нет места в братстве, и он укусил ее за него. Так что твое появление ничего не меняет. Для Бокасы ты лишь предлог, чтобы открыто выразить недовольство, собрать алчущих влияния единомышленников и начать борьбу за власть.
- Ты бы поосторожнее со словами,предостерегла Тамара.
- Так думает о ней почти каждый, она это знает, от того и злится. Скоро состоится Младший Совет, вот тогда все и начнется, так что, если Ло не приходит, значит занят - готовится.
- Я думала, у него есть перерывы на еду.
- В братстве свои устои. Привыкнешь.
- А какая у нее воспитанница?
- И все тебе Пена успела разложить, но надо ли тебе это знать?
- А вдруг я ее не узнаю, а она будет рядом крутиться?!
- Ладно, уговорила, - вздохнул брат. - Басаполная противоположность тебе: бледная во всем по сравнению с тобой, но ты ее узнаешь по носу, пронырливому взгляду и заносчивости.
- Красивая?
Млоас внимательно посмотрел Томке в глаза.
Если сравнивать с тобой, какой ты была на празднике Полноводия небес, Басе такой никогда не быть. И вообще, не забивай голову чепухой. Если Ло привез тебя сюда, не дал сотворить из тебя посудомойку, чтобы твои пальчики не загрубели и не трескались - это знак!он заговорщицки подмигнул ей и широко улыбнулся.Пойдем, иначе не успеешь состряпать юным отрокам-шельмецам.
- Мило ты о них.
- Как уж есть. Управы на них нет. Пробовали лупить розгами, слабо помогло, поэтому вместо порки уже треть четверти едят почти впроголодь кашу на воде, и все равно не унимаются. А чтобы не отощать и штаны не потерять, разорили весь огород Дауша. Даже зеленое и кислое срывают. Откусят, глаза прищурят. Аж лицо сводит, как смотрю, но упрямства в них больше. Однако Ло верит, что ты справишься. Пойдем.
Брат громко постучал в дверь, она отворилась, и на Томку дыхнуло жаром и съедобными запахами. Первый трудовой день начался.
Глава 2
Оказавшись во вместительной кухне, где полыхало несколько печей, кипели чаны с водой, что-то шкворчало на огромных сковородках, Тамара растерялась.
- Чего застыла, готовить отрокам-засранцам будешь? - обратилась темноволосая женщина с круглым лицом и румяными щеками. - Да не теряйся, что ни приготовь, есть не будут, поэтому кухарь без затей.
- Совсем не будут?приуныла Тома.
- Так, поклюют и брезгливо отодвинут тарелку со словами, что скоту лучше дают.
- Почему?!
- Палаис из семьи придворного, еще тот заносчивый пакостник. Он-то и изгаляется.
- Чтоб как при дворе?
- Не знаю. Хотят изыска? Вот пусть и изысканно жуют зеленую кислятину.
- А если поговорить, договориться?
- Ты и договаривайся. Теперь это не наше дело!радостно ответила другая высокая кухарка.
- А где их найти?
- А кто тебя туда пустит? Молодая ты и глупая! Давай думай, чего стряпать будешь, да поскорее. Пока свободна, помогу освоиться,улыбнулась толстушка.Да не пугайся, мы не кусаемся! ЯМаена. Это Лесель. Там еще Калила и помощницы. Всех не называю, все равно пока не запомнишь. Как попала сюда?
- Из Туаза привезли.