Стёп, подожди меня на улице. Я скоро.
Он предсказуемо открыл рот, но возмутиться не успел.
Иди вниз, повторила я и добавила мягко: Пока не знаешьпока я не объясню, что ты видишь, тебе просто сотрут память. Если я не смогу прикрыть только сотрут. А будешь много знать Твой выбор?
Коллега кивнул, повернулся и вышел. Я проследила его путь до первого этажа и достала из кармана джинсов тонкий пакет с порошком. Мумии в аттракционе, конечно, к месту Однако мир истинной магии скрывался от людей веками, и незачем оставлять любопытным столь интересный материал.
Вниз я спустилась, лишь убедившись, что от колдовства не осталось и следа. Спрятала в рюкзак «сонное царство» и сотовый, снова проверила сохранность кольца и со значением посмотрела на сидящего Стёпу.
Что? он потрогал распухший нос. Лечить будешь?
Попробую, отозвалась я примиряюще. Заодно и в память влезу. Найду того деда и попробую рассмотреть детали.
И до дома, конечно, не подвезёшь, заметил он грустно и выразительно.
Я страшно боюсь высоты, призналась я тихо, обхватив ладонями его виски, и улыбнулась: И ужасно летаю. И вообще стараюсь не летать. Поэтому спасибо за помощь, но не подвезу.
Ответомочередной грустный взгляд. Не был бы ты обычным человеком, Стёпка Напарник в таком сложном деле мне бы не помешал. Очень не помешал. А вот ты наверняка помешаешь. И как бы тебя отвадить-то и обойтись без обид, лишних объяснений и лоботомии?..
Глава 4
Кончились времена охоты на ведьм,
теперь ведьмы охотятся на нас.
Уршула Зыбура
Я сидела на парковой скамье, вытянув ноги, и рассеянно наблюдала за резвящейся у фонтана детворой. Пара пацанов бродила по бортикам с палками, окуная их в воду, брат с сестренкой поодаль пускали кораблики. Жизнь шла своим чередом. Циклоп ощущался туманной внутренней цельюпалач всегда чуял выбранную жертву, но пока не находился.
С утра мы съездили со «скорпиошкой» в пригород, отловили всю нечисть, и я сразу же по возвращению написала начальству, напомнив о заклинателях, и потребовала несколько «сонных царств». Да, редкое зелье, да, готовится долго и ещё дольше вызревает, но, судя по вчерашнему ритуалу и спящему бесу, банда Ехидны надумала наводнить город крупной нечистью, а с ней я воевать не умею. И отвлекаться не хочу.
Убитой ведьмы хватиться не успели, и её смерть стала для Круга большим и неприятным сюрпризом. Я через начальство попросила никого не присылать, но вряд ли нас послушают. И будет банде «материал». Но в глубине души я подозревала, что у них и без круговых ведьм для ритуалов жертвы найдутсяте самые, без защитников. Особой щепетильностью поклонники Ехидны не отличались и радостно сливали друг друга, лишь бы ноги унести. Или приносили в жертву. И Химере очень повезло встретиться со мной, хотя она думает иначе.
Циклоп, Циклоп, где же ты
Я расправила смятый лист бумаги и в сотый раз всмотрелась в схему. Так называемая Долина смерти. Двенадцать холмов кольцом с тринадцатым в центредревний Круг ведьм, старейшее капище. Под каждым холмомгробница, изголовье которой прежде украшали камни. По легенде, раз в сто пятьдесят лет они, наполняясь силой, вспыхивают и указывают путь к древним знаниямк тем, что были утрачены во времена охоты на ведьм. Стародавние предвидели это и оставили своим потомкам следы-подсказки, тропу к утерянному, но никто, кроме Ехидны, до этих знаний не добрался, да и она не дошла до конца и не получила всё. Потому что есть наблюдатели.
Со стороны фонтана донёсся весёлый галдёж. Детворы прибавилось, палок и корабликовтоже. Как и мамаш с бабушками, присматривающих за ребятней. Присматривающих
Последние лет двести открытая война между ведьмами и наблюдателямибывшими инквизиторамиперешла в холодную, и с тех пор мы присматриваем. Пока от ритуалов нет зла и вреда, пока ведьмы честно выполняют обязательства и оберегают людей от нечисти, а нечистьот людей, пока скрывают силу и способности, не вмешиваясь в дела общества мы только присматриваем. И не пускаем к лишним знаниям, вроде тех, что скрывает капище. Ведьмы Круга наивно полагают, что могут распорядиться древними знаниями с умом, однако эти знания лишают ума. И примером томуЕхидна.
Я подняла глаза к закатному небу, непроизвольно смяв лист со схемой. Всего по миру таких «закладок» знаний было штук двадцать, но часть поглотили морские глубины и землетрясения, часть затерялась в тайге да среди болот или заметена вечными песками пустынь так, что не подобраться. В относительно доступных местахлишь пять капищ, и за каждым мы наблюдали очень пристально. И не один поход пресекали на корню. И лишь раз не справились почти не справились.
Ехидна была уничтожена в гробнице сферы смерти и получила в честь неё своё прозвище. Почти уничтожена. Искалеченная схваткой и едва живая, она спряталась, пережила несколько крупных облав и забрала, защищаясь и используя знания из гробницы, множество жизней, чтобы однажды объявиться и в ритуале прицепиться ко мне. А прихвостни старой ведьмы унесли камни-защитники. Чтобы понять, когда возвращатьсякогда точно начнётся выплеск, и быстрее пройти прежний путь. И мы всегда знали, что они вернутсяименно сюда, именно в это время. Именно они. Дожившие, презревшие законы природы. И научившиеся прятаться так, что не только меня обманули, но и нечисть.
Сколько Медуза пробыла в городе? У меня есть её кровь, но бес не учуял. И Циклоп упрямо не находится, хотя я чую, кожей ощущаю, что он здесь. Палача выбранная жертва не обманет. До концане обманет и не спрячется. Всё равно найдуиз-под земли достану. Из-под земли Я старательно обходила эту возможность стороной, однако
Я нахмурилась, припоминая планы города. Катакомб здесь нет, если не считать подвалы бывшего научного института, они жестарые лаборатории И не потому ли Циклоп крутился у больницы? Да, земля глушит большинство сигналов жизни. И силу ритуалов. И тьма, как же я не люблю лазить по заброшенным местам Я уже не в том возрасте, чтобы ищейкой носиться по грязным подвалам, высунув язык, и как же мне не хватает группы помощников
Встав, я оправила плащ и неспешно побрела в сторону больницы. Пока мы выслеживали родственников Ехидны и ее помощников, у меня под рукой была прекрасная группа. Мелочь первой-третьей ступеничтобы выслеживать, вынюхивать и собирать сплетни. Ребята постаршечетвертая-шестая ступени силыпроверяли, подтверждали, находили, следили за жертвой. И я, вишенка на торте.
Моя седьмая ступень, конечно, невесть что, ещё вышеСовет, они жеглавы отделов, да сам глава наблюдателей Но яединственный работающий и опытный палач, и по полномочиям равна ему. Почти. А теперь Наша с начальником авантюра карается смертной казнью, поэтому Никакой доверительной помощи. И о деле знаем только мы вдвоём, даже моя семья не в курсе. Почти. Да, последние пять лет я живу в режиме «почти», хожу по лезвию ножа, играю с огнём
По улицам лениво расползались весенние сумерки. Удлинялись тени на аллеях, гасло закатное зарево, возвращался прохладный ветер. Я уверенно шла в сторону больницы, хладнокровно планируя охоту. Ведьм пытать не могу. Не всегда получается. Магисовсем другое дело, особенно спятившие. Ведьмысёстры по силе, и пусть я выросла среди магов-наблюдателей, в мужской среде, наставница приучила к тому, что ведьмы своих не бросают. И пусть я для них изгойнаблюдатель, предатель, как заметила «скорпиошка». Простые истины, понятые и принятые, сидят внутри занозой и шагу не дают ступить без напоминаний о совести и ведьмовской чести.
Больничные корпуса терялись в старых тополях и берёзах, над кованой оградой склонялись душистые ветви цветущей черёмухи. Я глянула на приоткрытую калитку и пошла в обход вдоль ограды, ко второй калитке. Не хочу, чтобы сегодня меня здесь видели. И Стёпа, слава богу, спит. Завтра ему с шести утра на суточное дежурство, и крепкий сон очень кстати. Для нас обоих. И очень кстати бы поесть, и где-то в сумке валялось яблоко
Со случайными встречами обошлось, и лишь раз я остановилась, прислушиваясь к голосам. Медсестры курили и сплетничали у бывшего геронтологического корпуса, а по соседству, у корпуса гинекологии, хихикали и целовались интерны. Не увидят. Мнедальше, к сообщающимся корпусам онкологии и вирусологии. Стёпка как-то рассказывал, что там не то лекарство от рака изобретали, не то химическое оружие под видом лекарства. И под корпусами в целости и сохранности, если не считать вывезенных архивов и аппаратуры, пылилось два подземных этажа. Строили в те времена на совесть. К сожалению. Сейчаск сожалению.
Замка на неприметной ржавой двери не было. Первый знак опять предвестник. А вторым знаком стало сердце. Едва я спустилась на десять ступеней вниз, как ощутила жизньмощную, человеческую. Сильное сердце билось учащённо, торопливо. А я вовремя Но за годы работы я привыкла приходить вовремя, научилась инстинктивно ловить верные для появления моменты. И редко опаздывала.
Узкие и пыльные тёмные коридоры, закрытые двери, слабо мигающая «аварийка» и никакой живностини пауков, ни крыс. И слабый-слабый запах заброшенности. И лекарств. Икрови. Я остановилась, невольно ёжась. Кровь была повсюду. Казалось, она стекает по стенам, собирается лужицами на полу, пульсирует живой силой. Ибо кровь отдавал «хозяин» живого сердца. И мне хватило пары секунд, чтобы разгадать замысел. Ах, стервец
Подобрав юбку и на ходу сбросив туфли, я побежала туда, где сильнее чувствовалась пульсация. Далеко он не ушёлметров двести прямо, к обшарпанным дверям бывшей, кажется, операционной Я распахнула створки и огляделась. Большое и пустое помещение, мигающая «аварийка» и следующие двери. Из щели по полу стелился ярко-синий свет, по стенам прыгали мрачные тени. И я лишний раз убедилась в верности догадки. Они делают всё возможное и невозможное, чтобы усложнить жизнь ведьмам, которые прибудут к выплеску и мне.
Я невольно замерла у дверей, успокаиваясь. Синий свет от ритуала я помнила очень хорошодо ужаса хорошо. И сейчас этот ужас всплывал давним воспоминанием и путал мысли, атаковал паникой и старой болью. Тридцать лет прошло, а я помню каждую мелочьи собственное бессилие, и оскал на лице Ехидны, и её смех, и синий свет на горячих ладонях И не к месту вспыхнули болью ожоги на руках.
«Однажды, пообещала она, когда сила выплеснется наружу, я обрету новое тело. Твоё тело».
Зажмурившись, я с трудом поборола страх и взяла себя в руки. В руки дрожащие, но уже не бессильные. В тринадцать лет я могла только царапаться, кусаться и рычать загнанным зверем, а сейчас Сейчас мне подвластно многое. А главное из этого «многого» боль. Это лучшая защита и лучшее нападение. Боль и двухсотлетних колдунов гнёт и ломает, как простых смертныхприродные законы устройства организмов одинаковы для всех. Просто для двухсотлетних боли надо чуть больше.
Циклоп, конечно, почуял меня, и сияние стало глуше. Он быстро перекрывал заклятье, но ни потушить костёр, ни разжечь его как следует не успевал. Я резко толкнула двери, уже зная, что увижу. Пламя цвета индиго, тлеющие кости, черепа с горящими синим пустыми глазницами, рассыпанный прах и ручьи крови на полу, по прочерченному символу. Костёр для погибших душ. Маяк. Он созывал всех, кого мы когда-то убрали. Чтобы, напившись силы выплеска, ведьмы и колдуны на одну ночь обрели материальные тела и прежнюю мощь.
Обойдётся.
Циклоп, прижав к груди порезанную руку, оскалился.
Добрый вечер, Юрий Семёнович, поздоровалась я привычно и ударила сгустком чёрного пламени.
Он попятился к стене, уклоняясь. Невзрачный, сутулый, лысый, увешанный амулетами. Но я и не такое ломала, пробиваясь к вожделенному сердцу. Я сжала кулаки. Скрежет, хруст вспышка. Я выругалась, отшатнувшись к стене. Там, где только что стоял Циклоп, дымилось тёмное пятно. Удрал, сволочь Менталист, а прыгать с места на место стараниями Ехидны научился, хотя у всех магов и ведьм есть только один профильи одна сфера силы. Но Ехидна освоила вторую сферу и шайку свою подучила, дрянь
Я тряхнула головой, унимая злость, и посмотрела на пол, на ручьи крови. Ладно Как бы далеко ты ни ускакал, Циклоп, ты возьмешь с собой меня своей тенью. Оставлять палачу столько полезного материала очень недальновидно. Икак же я не люблю свою работу
Порывшись в сумке, я достала пару склянок и порошок. Осторожно собрала кровь, потушила костёр и уничтожила кости. Десять череповвсего лишь десять из сорока Кажется, не один костёр придётся тушить во избежание. Да, ещё и это Я задумчиво посмотрела на чистый пол. А впрочем, есть и плюс. Я знала всех ушедших, а кости хранят информацию долго. Очень долго. Спасибо за ниточку, Циклоп. Ипора побеседовать?..
Удобно устроившись на полу у стены, я одним глотком осушила первую склянку с кровью. Вторую размазала по рукам и, пережав вену на левом локтевом сгибе, разожгла своё Пламя. Чёрный огонь холодком потёк по руке к ладони, заискрил, коснувшись чужой крови. Я пошевелила пальцами, ловя ощущение чужого кровотока, и добралась до сердца. Привычно сжала его в ладони и улыбнулась, расслабляясь.
Попался Я ведь помню тебя, стоящего за спиной Ехидны, подхватывающего её, объятую ультрамариновым пламенем после создания портала в моё тело, ухмыляющегося Жаль, я была слишком мала и напугана, чтобы запомнить. Но теперь ты никуда не денешься.
И снова здравствуйте, Юрий Семёнович, прошептала я.
Колдун, сидящий на диване где-то в городе, поперхнулся зельем и настороженно огляделся. А вокругникого.
Не там смотрите, я невесомо провела свободной рукой по его позвоночнику, задевая нервные окончания.
Циклопа свернуло судорогами. Стакан с зельем покатился по полу, пачкая ковер жёлтым.
Не сопротивляйтесь, предупредила я сразу. Просто расскажите. Кто ещё в городе из ваших. И где их искать. И где Ехидна. Быстро и честно. И я уйду.
Ты и так уйдешь, труп, он улыбнулся сквозь боль. И очень скоро. Времени почти не осталось.
Очень жаль, сухо отозвалась я, осмотрелась, выискивая слабые места, и приступила к работе.
Сначала Циклоп терпел. Выучка Ехиднытерпеть до последнего, она ведь была такой, как я. Но всему есть предел. А когда знаешь, что он находится в головном мозгу, который у колдунов «изнашивается» быстрее остальных частей тела и органов, если перекрыть потоки силы Он захрипел, обхватив виски.
Скажете, когда хватит, предупредила я на всякий случай и взялась за сосуды.
Порватьисцелитьпорватьисцелитьпорвать Заточенные до автоматизма действия, стена против чужой боли, равнодушное наблюдение за корчащимся телом и отстраненная оценка. В организме не хватает четырех литров крови, а на ритуал нужно минимум два. Значит, один костёр уже где-то горит и созывает на «бой». Внутренним органамлет сорок, колдунуза двести. Стародавние ведьмы умели жить за счет других, выпивая чужую силу и продлевая свою жизнь, однако этот ритуал считается утерянным. Но меньше года назад в соседнем округе всплыла древняя ведьма, владевшая ритуалом. Не она ли научила? Ноневажно. Ведьмы уже нет, и
Хва
О, десять минут продержался. Силён. Обычные колдуны и трёх не выдерживалии те вечностью казались.
Слушаю, я привела его организм в порядок, добавив силы.
Циклоп тяжело сел, дико озираясь. Повязка с камнем слетела с глаза, обнажив сшитые веки и сеть глубоких шрамов. Это не я, кстати. Это он Ехидну защищал в том памятном бою у холма. Но руку, изувечившую колдуна, я узнаю. Травму, нанесённую палачом, не вылечить ни зельями, ни чужим целительством. Только тот, кто нанёс рану, способен её вылечить. А нас всегда было очень мало, и, да, я знаю
Кто ещё в городе? Где второй костёр?
В холмах, он по-прежнему оглядывался, ссутулившись. Найдёшь по костям. А здесья предупредительно сжала его голову, и колдун дрогнул: Химера здесь. Медуза.
Кто ещё?
Он помедлил, поёжился и выплюнул:
Сфинкс. Но тебе его не найти, и выпрямился, улыбнулся щербато: Не ищи во мне ничего. Мы знаем твои способности и держимся друг от друга на расстоянии. Кого помельчевычислишь, а Сфинкс тебе не по зубам, девочка, в единственном глазу появился лихорадочный блеск. Не по зубам. Ты маленькая. Откуда у тебя Пламя? спросил вдруг требовательно. Твой пределслабый «уголь», ты слишком мала и для Пламени, и для его знаний. И это заклятьедля Верховных, не для обычных. Откуда?
Не ваше дело, уважаемый Жить захочешьрано повзрослеешь и чему угодно научишься.
Но коли есть Пламяхорошо, Циклоп ухмыльнулся, и его лицо изрезали глубокие морщины. Без Пламени она бы тебя сожгла. А теперь ты готова. Полностью. Она вернётся. И порвёт вашу систему вместе с вами. Знания, добавил он назидательно, были спрятаны, чтобы их нашли. Чтобы магия перестала быть тупым, ограниченным рамками ремеслом. Чтобы она стала искусством. Чтобы мы поднялись до уровня стародавних. Неужели ты не понимаешь таких простых вещей, палач?