Ярл, пропела Рагнхильд, делая шаг к нему.
Твоих сестер продадут на торжище, отрезал он. Всех. Тебя я не тронуты теперь забота Убби. И его имя тебя защищает. Но он узнает обо всем. Я считал тебя умнее, Рагнхильд. Я почти уважал тебя за умбоги знают, что для бабы это вещь немыслимая.
Ярл почти простонала Рагнхильд. Выдохнула:Харальд
Он не шевельнулся, и она сделала еще один шаг. Коснулась его плеч, глядя ему в глаза.
Застыла.
Молчание длилось, пока Харальд не бросил грубовато:
Что, настолько нравлюсь?
И Рагнхильд отдернула руки, словно обожглась.
Он развернулся, молча вышел. Приказал стражникам, стоявшим в коридоре:
Рагнхильд не выпускать.
Затем отправился за старухой-славянкой. Разговор со Сванхильд Харальд оставил напоследок.
В ее опочивальне не было того напряженного покоя, что царил у Рагнхильд. Стражник подпирал спиной бревенчатую стену, девчонка металась от двери к сундуку напротив.
При его появлении она остановилась, наградила Харальда все тем же отчаянным взглядом, который он видел у нее в опочивальне Кресив.
Харальд кивком отправил стражника за дверь, приказал старухе-славянке:
Расскажи Сванхильд обо всем. Начни с Рагнхильд.
И пока та торопливо бормотала, расстегнул пряжку плаща, кинул его на кровать. Встал так, чтобы видеть лицо девчонки.
На нем было изумлениеи все то же странное отчаяние. Руки, бессильно висевшие вдоль тела, вцепились в ткань платья на бедрах, скомкали. Потом ладони сжались в кулаки, захватив тканьи уже не разжались
Когда старуха замолчала, Сванхильд посмотрела на него. Сказала, отчаянно коверкая его родное наречие:
Что делать ярл?
Скажи ей, хмуро велел Харальд, что все началось потому, что бабы увидели и поняли, какая она. Что не помнит зла, жалеет рабов. Именно поэтому Рагнхильд подстроила все это
Он посмотрел девчонке в глаза.
Чтобы ты, Сванхильд, пожалела рабыню, которая когда-то была твоей сестройи приперлась ко мне со своей жалостью. Не будь этого, ничего не случилось бы. Рагнхильд не рискнула бы устроить такую глупость. Темноволосая Кресив, которую ты продолжаешь считать своей сестрой, сидела бы тихо. И ту, другую рабыню, тоже никто не тронул бы.
Харальд дождался, пока старуха переведет его слова. На лице девчонки был страх, словно он ее ударил.
Крепче запомнит, подумал он. И продолжил:
Теперь я их накажу. Всех. Настолько жестоко, насколько смогу. Чтобы больше никто не смел использовать тебяи твою жалость. Но я лишь меч, который все закончит. А началось все с тебя, Сванхильд. С твоей жалости к тем, кто ее недостоин.
И тут она заплакаламолча, не всхлипывая. По щекам потекли слезы, прочерчивая дорожки. А Сванхильд продолжала молчать, глядя широко открытыми глазами.
Харальд шагнул вперед, прихватил рукой ее щеку, пригладил большим пальцем одну из дорожек. Ощутил теплую влагу подушечкой пальца.
Но сказал все так же жестко:
В следующий раз, когда захочешь кого-то пожалеть, не показывай этого, Сванхильд. Никогда и никому. Помни, чем может закончиться твоя жалость. Если уж очень хочется помочь кому-то, приди ко мне. Я подумаю, что можно сделать. Но знай, что твоя жалость толкает людей на глупости. И обрекает на смерть.
Нет выдохнула она на наречии Нартвегра, выслушав перевод от старухи. Даже не умоляющепокорно, бессильно. Прошу
Харальд молча качнул головой. Девчонка вздрогнула под его рукой.
Я не могу, холодно подумал он. Если позволить рабам Йорингарда думать, что они могут идти на поводу у посторонних, не говоря об этом хозяинув следующий раз все кончится уже не слезами девчонки, а ее смертью. Или его смертью.
Дело даже не в Кресив, а в тех, кто живет в рабском доме крепости. Больная рабыня и не подумала подойти к нему или к кому-то из его людей. Хоть и знала, что теперь хозяин Йорингарда он.
Харальд шагнул еще ближе. И напоследок все-таки поцеловал Сванхильд, прижав ее к себе. Губы были соленые, прохладные и какие-то безжизненные.
А потом она вдруг вцепилась в рубаху на его грудикрепко, не отодрать. Закрутила головой, пытаясь уйти от его рта.
Харальд вскинул голову.
Утренний дар прошептала девчонкакак ни странно, на его наречии. Вцепилась в рубаху еще крепче, потянулась вверх, вставая на цыпочки и умоляюще заглядывая ему в глаза. Утренний дар прощу
Твой утренний дар уже назначен, Сванхильд, с неудовольствием сказал Харальд. Я договорился о нем с твоим отцом. И ничего не буду менять. Рагнхильд, давая этот совет, хотела лишь навредить тебе.
Девчонка отпустила рубахуда не просто отпустила, а еще и попыталась его оттолкнуть. Дернулась назад, вырываясь.
Харальд сжал руки еще крепче, подумалпусть лучше злится, чем плачет. Да еще так, беззвучно, без обычного для баб воя и хлюпанья. Ничего, потом поймет
Нет жена ярла, отчеканила вдруг Сванхильд. Нет.
И посмотрела уже не умоляюще, а отстраненно. Вздернула подбородок, вскинула брови.
Старуха-славянка, вжавшаяся в угол за его спиной, громко охнула.
А вот это уже жена ярла, подумал Харальд, рассматривая лицо девчонки. Вот сейчас обломаюи что останется? Покорные губы
Но и без наказанья нельзя. Он уже решил, что сгонит всех рабов, и при них отрубит двум дурам головы. В назидание всем остальным.
Если, громко сказал Харальд, ты, Сванхильд, обещаешь больше никого не жалеть, я заменю казнь на порку.
Он дождался, пока старуха переведет. Девчонка снова вцепилась в него, отчаянно закивала, выпалила:
Да.
И наконец всхлипнула. Приоткрытые губы задрожали, сложились в улыбкунеуверенную, похожую на гримасу.
Никакой жалости, напомнил ей Харальд. Ни к кому. Никакой.
Затем подумал, разжимая рукиглупая. Запороть ведь можно и до смерти.
Он подхватил свой плащ, вышел. Приказал воину, стоявшему у двери опочивальни:
Сегодня ее никуда не выпускать.
Всего понемногу, мелькнула у него мысль. Пусть не бегает по крепости сегодня.
Убби Харальд искать не сталпросто вышел из женского дома и послал одного из стражников за хирдманом.
Долго ждать ему не пришлось. Убби притопал со стороны ворот, встревоженный, хмурый.
Что-то стряслось, ярл?
Отойдем, буркнул Харальд.
И повел хирдмана за женский дом, подальше от дорожки. Заявил, остановившись:
Думаю, следовало тогда сунуть тебе сто марок вергельда. И распрощаться с тобой.
Убби изумленно выпучил глаза. Потом глянул на стоявший рядом женский дом. На лице появилось понимание.
Она что-то натворила, ярл?
Пыталась. Харальд глянул в сторону фьорда. Остальное спросишь у Рагнхильд сам. Ее сестер я отправлю на торжище. Рабыни, которых она использовала, получат по шесть дюжин ударов кнутом. Пороть будет человек с твердой рукой. И слабой памятью
Убби понимающе кивнул.
Беда в том, что все это подстроила Рагнхильд. И ее я тронуть не могуиз-за тебя.
Ну пробормотал хирдман. Я накажу ее, ярл. Порка всегда вправляет бабам мозги. Только слово, что ей дал, брать назад не хочу. Ты уж прости. Но она на нашу свадьбу ползком приползет. И потом я ей еще не раз напомню.
На том и порешим, согласился Харальд. Кликни людей, пусть сгоняют рабов в одно место. Хочу, чтобы все видели, как кончают глупые рабыни, забывшие, кто их хозяин.
Ее не выпускали. Бабка Маленя, стукнув в дверь, что-то сказала стражникуи им принесли подносы с едой. Вечером занесли еще пару подносов.
Рабыни, принесшие еду, в опочивальню не зашли. Подали бабке Малене подносы через пороги дверь тут же захлопнулась.
Забава почти не ела, желанья не было. Платья тоже дошивать не стала, руки не поднимались. Хоть бабка и уговаривала ее чем-нибудь заняться.
Маленя в тот день была на диво разговорчива. Рассказывала без передышки, как жила то у одного хозяина, то у другого. Разок даже заговорила о Рагнхильднапомнила Забаве, что беловолосая на ярла Харальда глаз положила, оттуда и все беды
Забава сначала ходила по опочивальне, потом, обессилев, легла на кровать. Повернулась лицом к стене, замерла.
Бабка, сидя на сундуке, продолжала негромко рассказывать. И под ее тихую речь Забава размышляла.
Никого не жалеть. Вот с него, с Харальда, и начну, обиженно пообещала она себе. Потом вздохнула.
Зналане сможет.
Бабушка Маленя, перебила наконец Забава тихий рассказ бабки. А чужане сильно порют? А то мне не столько Красаву жалко, сколько ту рабыню, что кашляла. У нее-то здоровья точно нет
Маленя только вздохнула, глядя с сундука на девку. Подумалалучше тебе и не знать, как чужане порют.
А вслух сказала ворчливо:
Тебе ярл что приказал? Никого не жалеть. А ты опять за свое? Лебедушка моя, Сванхильд забудь ты это словожалость. Чужане его не больно почитают, а ты нынче сама из чужан. Вот и будь, как они. С волками жить, по-волчьи выть.
Бабка снова пустилась рассказывать. На этот раз про то, как жила в молодости у одного чужанина, а у того был сын, чересчур добрый, как сам хозяин сокрушался
Забава снова ее перебила:
Несправедливо это. Раз уж я виновата, то меня и следовало пороть.
Ты только ярлу этого не скажи, испугалась бабка. Хватит и того, что от чести великой, им оказанной, при нем отказалась. Я как твое "нет жена ярла" услышала, так на месте чуть не померла. Разве можно такое говорить? Да еще тому самому ярлу Харальду?
Он меня все равно не отпустил бы, выдохнула Забава. Сделал бы снова рабыней, и дело с концом.
Вот и радуйся, что он не стал так делать, ворчливо сказала бабка. Ох, девка, ох, Сванхильд по лезвию ведь ходишь. Разве можно такому перечить? Да еще после всех его милостей великих. Смотри только, ему не скажи, чтобы он и тебя выпорол.
Забава замолчала. А Маленя снова пустилась в рассказ о том, как хозяйский сын, которого она знала, вызвал на хольмгангпоединок ратный у чужанвоина. За то, что тот при нем свою же рабыню бить начал.
И на том хольмганге свою голову сложил. Хозяин плакал, а потом нашел скальда, чужанского песнопевца. Деньги немалые ему заплатил, чтобы тот вису, песню чужанскую, про его сына сложил. Чтобы по всему Нартвегру о нем и его смерти пели, а молодые слушали да на ус мотали
Забава лежала, слушая бабку, и терзалась мысльюпочему сразу не сказала Харальду, чтобы ее порол, а не других? Раз она виновата, то ей и платить.
Стыдно было, словно напакостничала, а потом спряталась.
До тех самых пор стыдно было, пока не пришел Харальд.
Сванхильд лежала на кровати лицом к стене, съежившись и поджав колени. Вскочила, когда он вошел.
И посмотрела на него тревожно.
Харальд перевел взгляд на старуху, сказал медленно:
Ты ведь знаешь, что чем меньше ты говоришь, тем дольше живешь?
Рабыня испуганно кивнула.
Да, ярл.
Когда придешь в рабский дом, приказал он. Расскажешь рабам то, что слышала сегодня. Чтобы все зналисвязавшиеся с Рагнхильд умирают. Но тот, кто расскажет мне о ее кознях, получит награду.
Да, ярл.
Хорошо. Он снова посмотрел на Сванхильд.
Девчонка стояла навытяжку и переводила взгляд с него на старуху.
Когда Сванхильд начнет спрашивать о сестре, скажешь, что ту после порки отправили в Хааленсваге, приказал Харальд. И вторую рабыню тоже. А теперь я буду говорить с ней. Переводи.
Он помолчал, рассматривая девчонку. Глаза красные, припухшие, но слез не видно. Смотрит с решимостьюмрачноватой какой-то решимостью, честно говоря
Завтра я отправлюсь в поход. Ее возьму с собой. Сегодня мы переночуем в моих покоях. Все вещи Сванхильд, вижу, уже в сундуке?
Единственное, что было сейчас на виду в опочивальнеее плащ, висевший на изголовье кровати. Ни тканей, ни шитья
Старуха суетливо кивнула.
Скажи ей, велел Харальд, что в походе она будет носить мою одежду. В ней теплей, и под подол не задувает. Но если хочет взять с собой что-нибудьпусть соберет узелок, когда мы придем в покои.
Он уже шагнул в сторону сундука, но тут девчонка что-то сказала, стоя все так же навытяжку.
А рабыня почему-то не перевела. Харальд, нахмурившись, рыкнул:
Что там?
Старуха, сжавшись, пролепетала:
Она говорит что по справедливости следовало наказать ее, а не других. Прости, ярл, что не сразу тебе перевела прости, замешкалась.
Харальд наклонил голову, чтобы спрятать легкую тень улыбки. Согласился:
Да, по справедливости следовало наказать и тебя, Сванхильд. Мне свернуть шею этой старухе? Или придушить щенка, что я тебе подарил? Он как раз здесь, в крепости. Выбирай.
Девчонка, выслушав его слова от старухи, нахмурилась. С жаром начала что-то говорить
Он ее перебил:
Яярл. Если я совершу ошибку, за нее заплатят жизнью мои люди. Ты станешь моей женой. Привыкай к тому, что за твои ошибки платят жизнью другие. Это правильно.
Он почти знал, каким будет ее ответ. И не удивился, когда старуха перевела:
Это несправедливо.
Да, согласился Харальд. Но твоя жизнь принадлежит мне. И пока я жив, платить за тебя будут другие. Просто не совершай ошибок, Сванхильд. Вот и все. Накинь плащ, мы уходим.
Харальд наконец добрался до сундука, вскинул его на плечо. Развернулся и вышел, пригнувшись, чтобы пройти под косяком.
Помочь, ярл? спросил один из стражников, стоявших за дверью.
Нет, буркнул он. Идите спать. Завтра рано утром уходим.
Снаружи было темно, крапал мелкий дождь. Забава шла следом за Харальдоммолча, не глядя себе под ноги и оступаясь на мокрых камнях.
Ничего не хотелось. И думать ни о чем ни хотелось. Но мысли о Красаве и о той, второй рабыне, не отступали.
Придя в покои, Харальд скинул сундук возле одной из стен. Повернувшись к ней, сказал:
Сванхильд
И указал рукой на сундук.
Приказывает собрать узелок, о котором говорил, как-то заморожено подумала Забава.
Сам Харальд тут же отошел, завозился у другого сундука. Покидал в него что-то из соседнего
Потом закрыл, выложив на крышку одежду.
Забава стянула с плеч плащ, который так и не застегнула. Зачем-то аккуратно его свернула, прижала к груди. Погладила мех.
Отвернулась от Харальда. Видеть его не хотелось.
Подумала вдругон, наверно, был там, где Красаву и вторую рабыню пороли. Стоял и смотрел. Осуждать его за это она не могла
Но и видеть его глаза сейчас не хотела.
Харальд подошел к ней со спины, забрал плащ, отшвырнул в сторону. Сам стянул с нее платье вместе с нижней рубахой.
Забава не сопротивлялась. Зачем? Все равно будет так, как захочет он. Харальд не только это решаетно и когда ей во двор выходить, когда взаперти сидеть.
Руки Харальда развернули ее, стиснули. А Забава вдруг вспомнила, как он разговаривал с Маленей, перед тем как поговорить с ней самой. Быстро говорил, так что она успела уловить лишь несколько слов.
Но и этого хватило, чтобы понятьХаральд отдавал Малене приказы. Что-то о рабах, рабынях, Рагнхильд
И о ней самой не забыл, назвав ее Сванхильд.
Харальд вдруг вздернул Забаву в воздух, приподнимая над полом. Поцеловал.
Девчонка не сопротивлялась. Только была безжизненной.
И Харальд, уложив Сванхильд на кровать, застыл над ней, не спеша поглаживая ее щеку. Девчонка смотрела снизу отстраненно.
Он мог заставить Сванхильд хотеть его. Знал, что мог. Ее тело уже привыкло к нему, отзывалось на ласку. Просто потребуется больше временино сначала она начнет дышать чаще, а потом заойкает
Однако она имеет право на скорбь, решил Харальд. Тело ее сестры лежало сейчас в грязи меж двух рабских домовон приказал, чтобы тела рабынь остались там же, где их запороли. Чтобы рабы, выйдя поутру, снова увидели их. И смотрели на них все те дни, что он будет отсутствовать.
Сванхильд этого все равно не увидит, поскольку уплывет с ним в Веллинхел. И прежде чем она спустится на берег, тела уже уберут
И все же она имеет право на скорбь. Пусть и не знает, что ее сестра уже мертва.
Завтра ночью будет стоянка в одном из фьордов по дороге, подумал Харальд, вытаскивая из-под Сванхильд покрывалои накидывая его сверху. Там ее печаль станет легче. Весь день вокруг будет море, плеск волн, не будет крепости.
А потом они остановятся на ночевку
Он скользнул под одеяло и уснул.
ГЛАВА 2. Штурм
Разбудил его странный редкий стук, вплетающийся в шипение угасающего светильника. Словно по доскам била капель, нечастая и тяжелая.