Знаешь, Слав, нарушив молчание, я подкурила сигарету, я тут подумала немного и пришла к выводу, что ты мне совсем не нужен.
Моя дорогая, несостоявшаяся сестрица, оскаблился он, посмею с тобой не согласиться. Силенок, может, у тебя и много, а вот знаний и опыта, увы, нет. Кстати, ты правда беременна? как бы между прочим спросил он.
Все еще не теряешь надежду на создание нового вида двоедушников? Я искоса взглянула на Славу.
Как говориться, надежда умирает последней, весело ответил он, а вообще холодно тут, можно было бы и погреться-потереться.
Зря я тебя не убила, выдохнула я, пряча потушенный об камень остаток сигареты в карман. Ни к чему было лешему работы прибавлять.
Мне охотно верилось, что Агата, пытаясь загладить злодеяния своего отпрыска, отправила его мне на помощь, но вот во что мне охотно не верилось, так это в то, что Слава действительно собирался помогать.
Он, конечно, был прав в том, что опыта использования колдовской книги у меня не было, ведь, откровенно говоря, она меня вообще пугала и пару раз лишь вскользь взглянув на ее иллюстрации и прочитав пару строк под ними, я закрыла ее, не желая больше ни открывать, ни тем более использовать, но тогда я представить себе не могла, что останусь одна, без Игоря и буду вынуждена воспользоваться ею.
Что же касалось Славы, то тут я склонялась к тому, что у летучего скорее всего были свои причины быть здесь и касались они не меня, а нашего таинственного хозяина "мертвого" города, о котором Слава знал больше, чем говорил. И, в общем-то, мне было на это плевать. В скорости я и сама узнаю, кто он такой, но если Слава собирался вести свою игру за моей спиной, то мне определенно стоило об этом знать.
Скажи мне правду. Я повернулась с самозванцу. Ты хочешь вернуть отца с помощью демиурга?
Я давно об этом думала. В смысле не самой его вернуть, а что он этого хочет. Тогда в пещере, когда я была его пленницей, он говорил, что с теми гримуарами, которые он собрал, можно было повелевать всем и всеми, но раз уж он до сих пор не "повелевал всем и всеми", дело было в чем-то другом.
Слава усмехнулся, потирая действительно замерзшие руки.
Даже если бы я этого хотел, это нельзя сделать так, как ты думаешь, ответил он. В глазах его промелькнула тень. Но ты ведь все равно мне не веришь, верно? Вообще, ты меня удивила, Нина. Я думал, что ты спросишь меня, откуда я узнал, что Игорь умирает.
Я поежилась, отворачиваясь от него. Чувство вины кольнуло меня. Слава не узнал, а увидел это, когда мы с Игорем были в астрале. Он увидел, а я нет. Не будь я такой эгоисткой, зацикленной только на своих проблемах, всего этого можно было избежать. Вдвоем мы бы обязательно нашли выход и предотвратили бы и смерть, и проклятие.
Это уже не имеет значение, произнесла я, подходя ближе к холмику. Можешь не говорить, какие у тебя цели, но учти: выкинешь что-то, и я убью тебя, даже глазом не моргнув.
Я тебе верю, Нина, без намека на шутливость, ответил Слава.
Вот и хорошо.
Воздух заискрил. По холмику пробежала дрожь. Падающий лунный свет впитался в него, цветы завяли, а сама земля стала чернее ночи, выпуская из своих объятий толстую книгу формата А3, завернутую в черный материал, чей возраст даже страшно было прикинуть, настолько она выглядела старой и потасканной. Магия же, заключенная в ней, имела разные оттенки: от пряных любовных до дымных и горючих оттенков чего-то очень темного и зловещего.
Не может бытьблагоговейным шепотом произнес Слава, вытаращившись на гримуар, который я держала в руках. Это же
Лемегетон, закончила за него я, поглаживая казавшуюся живой книгу.
Гримуары, или гримории издавна считались ведьминскими книгами, в которых содержались магические заклинания и рецепты, созданные ведьмами на протяжении многих лет и из поколение в поколение записываемых в них и передаваемые по кровному наследству.
Все они были разными, как и сами ведьмы, как и магия, заключенная в них. Моя же книга была другой.
Переданная мне одной из Мудрых Женщин, помимо различных заклинаний и рецептов, жутких иллюстраций созданий сверхъестественного мира, она содержала также сигилы, созданные по легенде вавилонскими жрецами, выпустившими заключенных в медный кувшин царем Соломоном девонов.
Каждый из семидесяти двух сигилов обладал магической силой. При помощи него можно было вызвать девона и получить над ним власть. Неудивительно, что Слава был так впечатлен, ведь лемегетон считался вымыслом, и все, что встречалось под его именем было полным бредом.
Даже некоторые ведьмы считали его несуществующим, другие же, которые были более, скажем так, информативно подкованными и имели в своих гримуарах подобия древних печатей, никогда не использовали их, так как ни в одном из их книг не было точных инструкций по вызову и подчинению девонов, а сами же печати были не более чем страшилками и примерами того, чего ведьмам, не имевшим желания портить себе жизнь, определенно следовало избегать.
Я могуСлава заворожено протянул руку к лемегетону, но единственным, что он смог реально потрогать это кусты, в которые лемегетон отправил его шустрым апперкотом.
Кажется, он против.
Я не удержалась от смешка, ощутив удовлетворение книги от того, что чужие лапы не осквернили даже ткань, в которую она была завернута.
И почему я не удивлен, отряхиваясь, заметил Слава, с подозрением покосившись на книгу, что твой гримуар драчливый. Уверена, что раньше им не пользовалась? Похоже, что вы в очень хороших и близких с ним отношениях.
Просто ему не нравятся всякие пиявки, парировала я.
Присев на поваленное дерево, я аккуратно развернула ткань и открыла лемегетон.
Различные формулы, таблицы соотношения, рунические и астрономические карты, рецепты зелийвсе это я пролистала сразу, перейдя непосредственно к нужному мне разделу, а именно гоетии.
Изначально мой план заключался в том, чтобы использовать книгу и войти в астральный мир, чтобы через него заставить сущности вытащить душу Игоря, где бы она не была, ведь проживавшие в нем сущности не были связаны физическими преградами и с помощью определенных манипуляций с моей стороны их можно было принудить выполнить мою просьбу.
Однако, узнав про хозяина "мертвого" города и все те неимоверные слухи, которые витали вокруг его загадочной персоны, я поняла одну простую вещь: эта лига была высшего уровня и, чтобы играть в ней, нужно было уметь нечто большее, чем примитивное управление астральными сущностями.
ПодождиСлава закончил отряхиваться и задумчиво посмотрел на лемегетон. Я правильно понял: ты собираешься вызвать девона.
А ты думал, что твоя матушка тебя сюда отправила любовное зелье варить? фыркнула я. Кстати, а зачем конкретно она тебя отправила? прищурившись, спросила я, как-то вдруг усомнившись и в ее мотивах. Что она тебе сказала? Лицо моего помощника приняло подозрительное выражение. По ходу я все-таки не ошиблась в его скрытых мотивах, а точнеев их скрытых мотивах. Слав?
Я не буду пересказывать тебе наш с ней разговор, а скажу только, что я здесь не столько для помощи, сколькоОн замялся, пробегая по мне оценивающим взглядом. Для присмотра.
В смысле? оторопела я.
В прямом, Нина. В самом прямом. Не мне тебе рассказывать, что есть двери, которые не стоит открывать, а ты, моя сладкая, собираешься сделать именно это, и даже нашим старейшинам сложно представить, какие у этого будут последствия.
Не успел во мне проснуться скептик, как крохи здравого рассудка, оставшегося во мне, его придушили. Когда-то очень давно мне рассказывали, что племя, к которому относился Слава, слыло не только сильным и могучим, но и не лишенным мудрости.
Времена, когда один из них обязательно был при правителях человеческих, давно прошли и их старейшины уже не решали, кого из них поддерживать, но по прежнему в их власти было противостоять тому, кто по их мнению представлял угрозу. В данному случае это была я, и Слава был послан, чтобы в случае чего предотвратить мои действия.
Это что-то новенькое, невесело рассмеялась я. Кровь убитых им ведьм еще не остыла на его руках, а он наблюдателем заделался? Интересно.
Просто скажи мне, Нина, серьезно спросил Слава, ты уверена в том, что хочешь сделать? Игорь безумно любил тебя и будь на твоем месте он, я бы не спрашивал такое у него такое, но ты Ты эгоистка до мозга костей. Он выразительно посмотрел мне в глаза. Я знаю, что твоя беременность не является аргументом в пользу отступления, ведь ты молода и дети у тебя еще будут, если ты захочешь, но муж у тебя тоже еще будет. На Игоре свет клином не сошелся, ну, а с чувством вины ты придумаешь, как справиться.
Хотела бы я сказать, что его пламенная речь меня задела, или хотя бы озадачила, заставила задуматься, но нет. Выплакав все слезы еще на похоронах, я могла показаться со стороны вовсе не тоскующей, но это было не так.
Не прошло не одного дня, чтобы мое сердце, покрывшееся льдом, не ныло, чтобы рука посреди ночи не искала на кровати того, кто когда-то был там, чтобы обнимая подушку, пахнущую любимым, я не содрогалась от боли и той пустоты, которая пришла на смену счастью. И меня взбесило то, что кто-то посмел усомниться в моей любви к Игорю.
Гром ударил так неожиданно, что Слава вздрогнул. В его чернющих глазах отразилась вспышка молнии, и ветер растрепал его темные волосы.
Я нужен тебе, произнес он, сопротивляясь порывам ветра.
Ошибаешься, ответила я, прижимая к себе лемегетон. Ты мне не нужен.
Глава 15. День четырнадцатый: эманации
Время перевалило далеко за полночь, когда я переместилась к пещере. Когда-то она было обителью избранных монахов, которые постепенно уменьшали питание и умирали, а их тела становились нетленными. Сейчас же ее единственными обитателями были летучие мыши.
Славы видно не было, но это был лишь вопрос времени, когда он меня найдет, хотя я и не пряталась. Пусть делает свое дело, а мне следовало заняться своим.
Пещера представляла собой вырубленный в скале грот с поросшими мхом стенами. Свисавшие с потолка вниз головой летучие мыши с писком слетали, отправляясь на охоту или просто потревоженные моим вторжением на их территорию.
Спускаясь по узкому коридору, я думала о прошломтемном и сумбурном, в котором мы с Игорем с переменным постоянством ходили по лезвию очень острой бритвы, и которое никак не хотело отпускать нас в светлое будущее.
Я никогда не верила в судьбу, но после того, как в мою жизнь ворвалась магия и все, что шло с ней в комплекте, то есть полнейшее дерьмо, я невольно начинала верить, что мою карму кто-то изгадил и судьбой мне было предначертано терять тех, кого я любила.
Бред, конечно, но когда смерть, как и говорил Слава, ходила за мной по пятам, так или иначе такие мысли закрадывались в голову.
Трехметровый коридор закончился тремя прохода с арками, разделенными колонами. Я выбрала восточный и, пройдя через арку, оказалась в небольшой пещере с куполообразным потолком, уходившем в темноту.
Казалось, она ждала меня и в высеченных по периметру углублениях вспыхнул огонь, осветив начертанные на каменных стенах надписи на неизвестных мне языках и подобие рун, видимо, использованных для какого-то ритуала задолго до меня.
Вообще, магия для меня всегда сводилась к простым действиямпришла, увидела, пожелала, получила. Даже сейчас, листая книгу, мне казались смешными слова заклинаний, названия ингредиентов и так далее, но на самом деле магия существовала и такая, для которой действительно нужны были и смешные слова, и странные ингредиенты.
Однако в случае с девонами все было и чуточку проще, и чуточку сложнее одновременно, то есть там не нужны были слова и прочее, но было нужно кое-что другое, чем я похвастаться не могла. Но об этом потом.
Девоны по сути своей были теми же некромантами с той только разницей, что они, не жили на границе жизни и смерти, а как бы соединяли видимый нам мир, то есть жизнь, с невидимым, то есть миром духов, выступая таким образом нейтральными проводниками. Но были также и такие девоны, которые существовали исключительно за кромкой и жизни, и смерти. И к ним как раз и относились те семьдесят два красавчика, изображения которых я рассматривала в лемегетоне.
Остановив выбор на двоих, маркизе и короле, я все же склонилась к первому. Почему-то титул короля не впечатлил меня, да и то, что избитый образ несчастного Асмодея так часто встречался в кино и сериалах, не придавало ему звезд, хотя он и считался покровителем ведьм и колдунов.
Маркиз Набериус был известен как храбрейший из девонов. Ему отводилась роль внутреннего стража, пристально наблюдавшего за тем, что происходило в мире девонов. К кому, как не к нему было взывать о помощи.
Нужный мне сигил был чертовски сложным. Дважды я начинала его рисовать и дважды ошибалась. И только на третий раз, когда наводимые мной белым мелом фигуры начали выглядеть как жидкие чернила, а каждое новое прикосновение к камню сопровождаться запахом серы, я поняла, что рисую правильно.
Немного подумав, я создала тройной защитный круг из зверобоя. Он, конечно, был очень слабой защитой, с трудом удерживающий напор даже астральных сущностей, но все же это было лучше, чем ничего.
Опустившись на колени в центре своих кругов, я еще раз перечитала до неприличия краткую инструкцию под изображением сигила. Что ж поделать, если краткостьсестра таланта, с которым я не очень дружила.
Короче, суть вызова любого девона состояла в инициации его сигила. Инициацию же, в свою очередь, можно было выполнить двумя способамибезразличной отстраненность, то есть полным торможением психики до наступления транса, и с помощью визуализации. Последняя, кстати, не рекомендовалась ни для новичков, ни для профи из-за сложности представления того, кто не имел однозначной формы и каждому мог являться по разному.
Положившись на мнение того, кто писал эту книгу и был намного умнее меня, я отказалась от визуализации в пользу первого способа, с которым у меня и были крошечные проблемы.
Полное торможением психики до наступления транса, то есть состояния между сном и реальностью, когда ты вроде уже и спишь, и даже видишь сон, но в то же время продолжаешь воспринимать реальность, слышать звуки, чувствовать запахи, и даже можешь мыслить, как обычно, требовало огромной силы и полной концентрации, чтобы ни в коем случае не шагнуть дальше тех пределов, которые были допустимыми и не упустить хрупкую ниточку, ведущую обратно. И нет, в данном случае из тела вовсе не нужно было выходить, а как раз наоборотнужно было погрузиться как бы в себя и из себя вытянуть силу, способную инициировать сигил и вызвать девона.
И если на первый взгляд это могло показаться проще пареной репы, то по факту это было не так, а для того, кто в принципе не умел отключаться, то есть меня, это было многим сложнее, но выбора у меня не было и, отодвинув от себя книгу, я закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
Игорь бы не преминул влить мне что-нибудь вроде валерьянки или дурмана, но его со мной не было и, если честно, я побоялась, что их действие, за неимением посторонней поддержки, поспособствует лишь тому, что я просто-напросто вырублюсь, поэтому я решила обойтись лишь волей и целеустремленностью, прогоняя прочь мысли о том, как, наверное, глупо я выглядела, пытаясь сосредоточиться и нырнуть в себя.
Минут пять ушло на выравнивание дыхания, еще столько же на полную концентрацию, но вопреки достойнейшему выполнению таких простых действий, сердце бешено билось об грудную клетку, болезненно отдавая в рану на плече. Еще бы несколько секунд, и оно вырвалось бы наружу, но постепенно стук начал затихать, внутри как будто что-то щелкнуло и, как и было написано в лемегетоне, началась первая эманация моей магической энергии. Я даже немного удивилась, что все так быстро у меня получилось.
Ухватившись за ощущение, схожее с тем, которое возникает, когда долго кружишься и после остановки продолжаешь как бы кружиться, я хлопнула в ладоши, распространяя таким образом свою вытекшую энергию на сигил.
Живот скрутило, и по руке потекла теплая струйка крови из вскрывшейся раны на плече. Окружающие меня звуки стали резонировать с оглушительной тишиной, существовавшей как бы параллельно и, как и во вхождении в астрал, я почувствовала, как кто-то играет громкостью настраиваемого радио, создавая мне помехи и высасывая больше сил на то, чтобы их обойти.