Когда она встала и встретила меня, я поняла, как сильно ошибалась. Ее лицо было милым, да, но не идеально прекрасным, как я навоображала. Светло-каштановые волосы, густые и волнистые, но ничего особенного. А вот глаза, поняла я, и были тем, что прославило ее на всю страну как первую красавицу, огромные, цвета жидкого шоколада, обрамленные густыми ресницами. Выразительность и интеллигентность, сквозившие во взгляде, превращали ее из обычной женщины в экстраординарную. Она, казалось, видела всех насквозь и, конечно же, так и было. В конце концов, Виола была придворной художницей. Когда она встала, чтобы поприветствовать меня, несколько страниц плотной бумаги с карандашными набросками стоявшего рядом букета спорхнули на кресло.
Софи! воскликнула она, протягивая руку. Надеюсь, мы сможем избежать формальностей и звать друг друга только по именам? Здесь, в салоне, это мое правило. Тут никто не является мисс или миссис, леди или даже королевой.
Она подмигнула мне.
Конечно, выдавила я из себя.
Вот и ладно.
Отходя от кресла с когтистыми лапами, она взмахнула подолом платья простого домашнего платья, как с удивлением отметила я.
Моя посланница уже сказала, что я хочу заказать вам кое-какие новые вещи? Она засмеялась. Конечно же, сказала, иначе зачем бы вы пришли?
Да, она
Хорошо. Тут слишком громко, чтобы обсуждать такие темы.
Леди Виола подхватила меня под локоть и потянула к двери, покрытой декоративной позолотой, за которой находилась небольшая комната.
Моя личная гостиная. Входите, пожалуйста.
Ее веселая улыбка потускнела, когда она закрыла дверь. Я повернулась спиной к обитой шелком стене. Это была не просто малая гостиная, а будуар, примыкавший к спальне леди Сноумонт, за еще одной распахнутой дверью в соседнее помещение виднелась широкая кровать. Самое интимное из публичных пространств, самое публичное из интимных. В своих будуарах галатианцы следовали сложным правилам этикета, но, конечно, не с теми, кого знали всего пять минут.
Я обойдусь без жеманства. Вы чародейка. И мне нужны ваши услуги.
Она указала рукой на два пухлых кресла с обивкой из лилового дамаска. Я погрузилась в одно из них, не зная, что ответить.
Да, ваша светлость, вы правы. Я изготавливаю зачарованную одежду.
Виола. Называйте меня просто Виола. Пусть это не революционно, но раз уж я прошу вас создать для меня чары, мы обязаны держаться на равных.
Мои глаза расширились, однако я ответила признательным кивком.
Хорошо. Я слушаю вас.
Виола опустилась на край кресла так изящно, как птица садится на тонкую ветвь.
Какие чары вы можете сотворить? И как они работают? То есть качество больше зависит от предмета одежды или от самих чар? Или от чего-то еще?
Какие чары? Почти любые любовь, деньги, удача, я покраснела. Не думаю, что они нужны вам. Просто
Просто это наиболее востребованные услуги.
Она засмеялась. Один из ее передних зубов был слегка кривоват.
Да. Но тут нечему удивляться.
Я и не удивлена.
Сила чар находится в прямой зависимости от того, в какую вещь я вставляю ее и как много делаю стежков. Но вышитый платок может быть таким же мощным, как платье.
Это уже лучше, пробормотала Виола.
Позвольте один вопрос, осторожно произнесла я. Что именно вам нужно? Деньги и удача вряд ли отсутствуют в жизни такой женщины, как леди Сноумонт.
Она поджала губы.
Мне не нужны любовные чары, если вы о них подумали.
Виола повернулась к изящному резному столику позади себя и достала из ящика плохо напечатанную и едва переплетенную брошюру. Пролистав несколько страниц, она передала ее мне.
«Наш ответ на монархическую тиранию» гласил напечатанный по центру заголовок. Брошюру изготовили не в печатном доме или рекламном агентстве, а просто на штамповочной машине. Неудивительно, подумала я, глядя на подстрекающее название. Гарнитура показалась мне знакомой у Кристоса имелись памфлеты по экономике и политическим системам, которые выглядели очень похоже. Наверное, печатали на каком-то дряхлом прессе в сарае, а не на современной печатной машине. Люди, работавшие в законном бизнесе, не стали бы рисковать своим делом, печатая такие материалы. Хотя, возможно, владелец некоего предприятия был ярым революционером, не столь осторожным, как я.
Монархия не очень-то популярна сейчас среди людей, как мне кажется, она внимательно смотрела на меня. Нет, вы скажите, монархия популярна среди простого народа? Ну а знать?
Я открыла было рот, но быстро закрыла его. Мой брат и его сердитые друзья не говорили от лица всего населения, но в последнее время я не слышала ничего, что противоречило бы их взглядам. Пролистав несколько страниц, я поняла, что это был не теоретический текст. Здесь призывали к действиям, а не к болтовне. Я заметила слова, которые заставили мое дыхание замереть: протесты, отказ от работы, требования. Революция.
Вряд ли они непопулярны у большинства галатианцев настолько, чтобы пойти на насилие, тихо ответила я.
Брошюра снова перешла в руки Виолы. Дешевые чернила оставили на моих пальцах след.
Ох уж эта политика! Она засмеялась. Ну, наверное, вы правы. Но как вам понравился текст?
Она указала на брошюру так, словно ее слова могли вызвать извержение изменнических фраз из буклета, и продолжила:
Он говорит о чем-то новом. Я боюсь следуюшего этапа. Этим летом начались бунты, но гнев толпы кем-то был объединен.
Я поджала губы. Кристос, будучи оптимистом, считал, что лекции и памфлеты уводили их движение от пусть раздробленных, но обоснованных беспорядков но что, если они на самом деле предлагали цель, которая могла закончиться всплеском насилия? Я подумала о планируемом списке «требований» и снова испугалась, что сила Лиги будет приумножена.
У знатных дам имеется два пути к благополучию, между тем вновь заговорила Виола. Удачно выйти замуж, тут она скривилась, или приобрести такую известность среди дворян, чтобы всегда иметь выгодное место. Но проблема со всеобщей популярностью в том, что я знакома также любому простолюдину. И если ситуация ухудшится, я стану прекрасной мишенью.
По иронии судьбы, мы с ней были похожи. Мы обе балансировали на тонкой грани между желанием жить как знатные люди и надеждой иметь какое-то признание у бедноты. Конечно, она являлась придворной леди, а я простолюдинкой, и наши миры не могли быть более разными. Она, похоже, ни разу не задумывалась, где достать еды и тем более сколько это будет ей стоить. Тем не менее нам обеим угрожали лозунги, изложенные на нескольких страницах дешевой бумаги. Я с большим трудом устроила приличную жизнь для себя и Кристоса, а идеи из этого буклета подвергали меня опасности в той же степени, что и знать.
Я отмахнулась от тревожной мысли как от надоедливой мухи.
Если вы хотите получить защитные чары, я могу их создать.
Мне нужно будет носить их все время?
Только если вы хотите, чтобы они работали постоянно.
Для некоторых клиентов я делала зачарованную одежду для верховой езды или шали для выходов в вечернее время. Но леди Сноумонт могла желать что-то более всеобъемлющее.
Какое-то время она размышляла, уставившись в некую точку над моей головой. Я собиралась предложить ей платок, вышитый белой гладью, который она могла бы носить с любым платьем. Однако она удивила меня.
Сорочка!
Что?
Нижнее белье. Сорочка и панталоны. И практичная нижняя юбка или даже две.
Я едва не рассмеялась от абсурдности услышанного, но затем оценила ее изобретательность. Ну разумеется! Виола будет носить их все время, но никто не увидит, в чем она ходит день за днем. Для женщины ее положения секретность имела такую же важность, как и постоянная защита.
Весьма находчивая мысль!
А этого хватит? спросила Виола, заглядывая мне в лицо.
Да, если речь идет о простом покушении или несчастном случае. Я немного поколебалась, но добавила: Чары не бывают идеальными, миле Виола. Это все, что можно предложить.
Я замолчала, переведя взгляд на линию стежков вдоль края моего жакета.
Честно сказано. Я предполагала, что у магии есть свои ограничения, как и у всего остального. Она улыбнулась и посмотрела на мой жакет. Ваш стиль очень яркий и самобытный. Думаю, мне понравилось бы такое платье. Что-нибудь для повседневности элегантное, но не нарочитое. То, в чем я могла бы развлекаться здесь. Чар не нужно.
Очень хорошо, сказала я, едва удерживаясь от торжествующей улыбки. Могу принести наброски и образцы материалов. Вас устроит следующая неделя?
Более чем. В этом году мне нравится розовый цвет, это можно устроить? Она рассмеялась. Ну а что насчет оплаты?
Пусть этот вопрос согласует со мной ваша горничная, машинально ответила я. Так обычно поступали все остальные дворяне.
Вы считаете невежливым говорить на такие темы? Она вытащила изящно вышитый кошелек из ящика в столике. Рассматривайте это как аванс. Остальное вы получите при доставке.
В моей руке оказалось больше монет, чем я когда-либо просила за заказ.
Да, миледи, выдохнула я.
Что ж, теперь пора повеселиться. На кухне готовят фруктовый торт, и мне не терпится увидеть, сдобрят ли они его так, как я люблю.
Уходя, я возьму с собой кусочек, ответила я, склонив голову.
Нет! Вы выскажите мне свое мнение о нем!
Она встала и открыла дверь в зал. Я последовала за ней к длинному столу, на котором стояли фарфоровые тарелки с угощением и чайные чашки, такие тонкие, что казались полупрозрачными.
Оставайтесь и отведайте торта, прошептала Виола и заговорщически улыбнулась. Поболтайте с моими подругами. Мне нравится собирать вокруг себя художниц. Они замечательные люди и интересуются друг другом. Уверена, что вы найдете их компанию такой же веселой, как и я.
5
Мне удалось разместить свою чайную чашку у маленькой сахарницы. Любое неловкое движение, и я разбила бы чудесный фарфор. Салон леди Сноумонт шумел вокруг меня. Одна темнокожая женщина с алой лентой в волосах играла на арфе. Три дамы в элегантных дезабилье склонились над книгой в розовой кожаной обложке. Я прислушалась к ним, ожидая услышать пересказ романтической новеллы, но вместо этого поймала обрывки оживленного разговора на экономические темы.
Пусть вас не обманывает эта обложка, со смехом сказала леди Сноумонт, заметив удивление на моем лице. Моя подборка политической и экономической классики переплетена в розовую телячью кожу.
Ну, конечно. Разве могло быть по-другому?
Я придвинулась к трем дамам и склонилась, чтобы прочитать название. «Альтернативные условия экономической функции», написано Саймоном Мелхоиром. Я вздрогнула. Мой брат занял у друга потрепанную копию этой книги и провел у печки целый вечер, изучая ее и зачитывая вслух понравившиеся фрагменты. Эта книга считалась очень радикальной. Она бросала вызов учрежденной системе богатых и рабочих, предлагая альтернативные условия, при которых могла бы работать экономика. Кристос буквально проглотил ее. Я же отнеслась к ней с вежливым любопытством.
Вы, должно быть, швея? вдруг спросила меня высокая женщина в желтом платье.
Цвет одеяния идеально подходил ее темной коже и черным волосам. Я восхитилась вкусом ее швеи явно местной, поскольку она определенно родилась в одной из островных общин экваториального моря. Хотя платье было сшито по галатианской моде. Интересно, оно нравилось ей, или она была вынуждена подстраиваться под желания своей хозяйки?
Да. Надеюсь, я вам не помешала?
Вовсе нет. Вы читали Мелхоира?
Да, немного. Но не все целиком.
Мы начали спорить друг с другом о потенциале рабочего класса, сказала другая женщина, одетая в жакет из голубого шелка.
Паулина считает, что развитый рабочий класс является наиболее эффективной экономической группой, поведала мне третья женщина, миниатюрная брюнетка в розовом платье с глубоким декольте. Хотя мы с Ниой склонны думать, что это оставит непропорциональное количество людей в потенциальной незанятости.
Я не ожидала услышать такую беседу вне круга друзей моего брата. Осознав, что слушаю их с открытым ртом, я задумалась над ответом. Но меня опередила Ниа женщина в желтом.
Вы здесь единственная владелица магазина, не так ли?
Ее слабый акцент придавал голосу необычные модуляции.
Да, я веду свой бизнес, имею двух помощниц и нанимаю мальчика для поручений.
Вы же не будете отрицать, что рискуете больше, чем поденщики? спросила женщина в голубом.
Конечно, больше, ответила я, подумав о своей ренте и тратах на ткани. Однако и мой заработок выше.
Вот! воскликнула Ниа. Об этом я и говорю!
Она пригладила свое желтое платье слегка триумфальным взмахом руки.
К тому же так богатство распределяется более равномерно, торопливо заметила я. И вместо того чтобы посетить магазин какого-нибудь богатого семейства, вы можете финансово поддержать своего соседа или кузину.
Я почувствовала, что отошла от темы, и замолчала.
Справедливое замечание, произнесла Паулина.
Но текущая система не позволяет обычному человеку претендовать на что-то большее, чем дневная плата, возразила Ниа. Нет, лучше вы скажите, Софи, что вы думаете об этом?
Я не знала, что ответить. Ниа говорила со мной так прямолинейно, как будто я была свидетельницей на допросе у адвоката.
Вы правы, пролепетала я. Любой человек, желающий открыть свое дело, должен получить разрешение из офиса Лорда Монет, причем большинство петиций отвергается.
Я вспомнила о полдюжине знакомых, которые пытались, но не смогли открыть свои магазинчики или даже уличные ларьки.
Паулина выдвинула новый аргумент.
Вы говорите об открытии бизнеса. Но возьмем уже существующее предприятие
Потребуются все те же документы, перебила ее Ниа. То есть при желании Лорд Монет может отклонить прошения всех предпринимателей в определенной сфере бизнеса, просто чтобы посмотреть, что будет дальше.
Вряд ли Лорд Монет отклоняет прошения ради спорта, возразила Паулина.
Но смысл в том, что он может это сделать, не унималась Ниа. Многие люди говорят, что революция не против прошений.
Не против, осторожно подтвердила я, но просители знают, что они не могут изменить свой статус. Поэтому они чувствуют себя загнанными в угол. Как и их дети.
Это еще один важный момент, сказала Ниа. Неравенство существует много поколений. Знатные люди предлагают или запрещают что угодно, а простой народ все терпит. Петиции для бизнеса, резрешение на набор учеников и помощниц, даже места в университете. Тогда как вам все это гарантировано по праву рождения.
Я прислушалась вам? Неужели Ниа родилась не в знатной семье? Я думала, что она была женой галатианского дворянина одной из жертв миниатюрных альянсов, скованных браком между могущественными семьями вдоль границ различных стран.
Можно подумать, что в вашей стране все по-другому, проворчала Паулина.
Да, во многих частях Объединенных Экваториальных Штатов все выглядит иначе. Ниа посмотрела на меня. И хотя мы мелкие дворяне, сам принц выбрал моего отца для обучения в университете, а затем назначил его на дипломатический пост. Возможно, его мотивы те же знатный человек определяет выбор населения, но, возможно, это бюрократия добавляет лишние сложности.
Я с любопытством склонилась вперед. Дочь дипломата из Объединенных Штатов. Мне захотелось узнать, какие различия она видит между нашими народами. Какие еще вопросы мы могли бы обсудить?
Но первой заговорила Паулина.
Разумеется, нельзя ожидать, что все подряд станут пробовать себя в университетах и в бизнесе. Многим это просто не удастся.
Им это не удастся не по собственному желанию, не подумав, выпалила я.
Ниа приподняла подбородок, гордая тем, что своими доводами завоевала мою поддержку. Ну а я закрыла рот. Озвучив свои мысли, я сказала слишком много. Если я хочу сохранить свой бизнес, напомнила я себе, нужно избегать подобных революционных бесед. Я даже не была уверена, согласна ли вообще с такой концепцией. Возможно, все-таки лучше, если простой народ будет всегда при деле.
Паулина нахмурила брови, намереваясь что-то сказать. Наконец, она выдавила:
Надеюсь, что наш разговор не подтолкнет улицы к бунтам.
Думаю, здесь мы все согласимся с вами, произнесла Ниа.
Лето было просто ужасным, тихо добавила Паулина.
Я заметила легкую дрожь в ее голосе. Конечно, я тоже испугалась, когда на Площади фонтанов прозвучали крики и огонь, вспыхнувший в центре, взметнулся до небес и слизал черепицу на нескольких зданиях перед тем, как его обуздали. Но страх Паулины казался куда глубже.