После этого вопроса все присутствующие заговорили одновременно, и в комнате начался гомон, в котором нельзя было различить голоса. Вэл на миг прикрыл глаза, представляя, что попал в шумный осенний лес, и все, что он слышитшелест листьев.
Успокойтесь все! кто-то громко зашипел, и люди смолкли. Вэл увидел, что в дальних дверях стоит старикпо-другому и не назовешь. Усталый взгляд, седые волосы и лицо без морщин. Человек постарел раньше положенного. Ты, наверное, сам не понимаешь, о чем спрашиваешь. Люди, лишившие нас способа существования. Они даже не подозревают, наверное, что маленький городок на краю страны жив и желает отомстить. Мы боремся за каждый день жизни, и теперь у нас только одна мечтауничтожить людей, которые сотворили это с миром.
По коже пробежали мурашки, несмотря на жару.
«Я в логове врагов! Если они увидят клеймо Рэй говорил, каждый, кто захочет выжить, присоединится к нам. Но они живут без магии. И без нашей помощи!»
Почему ты в перчатках, парень? спросил вошедший. Все замолчали при виде него. Похоже, это и есть их лидер, Франц.
Просто холодно, соврал Вэл.
Я вижу твои красные щеки. Или стыдишься, что забрел сюда? маг будто все знал и загонял жертву в угол. Неужели не хочешь признаться сам?
Я
Вэл вскочил на ноги, чувствуя, как пылает лицо. Позади мужчины схватились за вилы и направили на него.
Это же ребенок! Вы хотите убить ребенка? встрепенулась миниатюрная женщина и грудью встала перед вилами.
Ребенок-убийца! Почему он скрывает ладони? закричали люди. Все повскакивали на ноги, завопил младенец. Вэл вжался спиной в единственную женщину, которая встала на его защиту, но и она неуверенно обернулась к нему, будто спрашивая: «Зачем я тебя защищаю?»
Вэл прикинул в голове, сможет ли вырваться. Захватить сознание двоих с виламиони самые опасные. Потом броситься к дверям и бежать, пока маг не убил Только бы страх не сковывал движения! Вэл едва нашел силы поднять руку, но Франц тут же схватил за нее и сдернул перчатку. Клеймо зажгло, почувствовав рядом мага, рука потянулась к его шее. Но мужчина крепко держал Вэла. Люди вокруг замерли, увидев на ладони ребенка клеймо палача.
Ты не представляешь, как я хочу уничтожить тебя, прошипел маг.
Вэл посмотрел в его лицо. Стиснутые зубы, прищуренные, злые глаза, дрожащие губы.
Ну так убейте! обреченно бросил Вэл. Он уже понял, что не сможет выбраться. Даже сильнейший маг не раскидает несколько десятков разъяренных лишенцев.
«Но я должен попытаться. Бороться до конца! Сначала этого, потом обездвижить тех»
Я знал о твоем приходе, сказал Франц, и все мысли о сопротивлении сменились непониманием.
Знал?
Да. Я сам с ним разберусь! Франц жестом остановил недовольных лишенцев. Но перед этимпоговорю, он силой толкнул Вэла в двери. Протащил на второй этаж, завел в одну из комнат. Вэл не сопротивлялся, давая отвести себя как можно дальше от людей. Справиться с одним магом еще возможно, главное выбраться из человеческой западни.
Он ожидал увидеть пыточную камеру, окровавленные кандалы, цепи Но вместо этого Франц привел Вэла в библиотеку и щелкнул пальцами, защищая дверь барьером.
У тебя есть минута, чтобы оправдаться, сказал он.
Тогда я всю минуту буду молчать!
Храбришься? Франц внимательно посмотрел на Вэла, будто выискивал в его глазах хоть каплю сомнения. Нет. Веришь, что прав. Дурак.
Он говорил уже без злости, только с бесконечной грустью в голосе.
Не верю уже, почему-то решил сознаться Вэл. Вы хотите меня убить?
Нет.
Почему?
Франц отошел на несколько шагов и посмотрел в окно. Вэлу показалось, что он прячет глаза.
Моя жена обещала, что придет однажды парень. Глупый запутавшийся мальчишка. Ее последнее желание было, чтобы я помог ему.
Очень дурацкое последнее желание, ответил Вэл. Он расслабился, когда понял, что ему ничего не угрожает. А если и угрожаеттеперь, когда он собрался с мыслями, подчинить одного человека ничего не стоит.
Я тоже не слишком рад, что последние слова любимая женщина посвятила незнакомому мальчишке, а не мне! вспылил Франц. Однако, для нее высокие цели всегда были важнее домашней суеты. Особенно с тех пор, как начала видеть
Что с ней случилось?
Франц не отвечал. Вэл успел рассмотреть всю библиотеку и уже подумывал, что пора убегать, пока маг в ступоре, но тут он заговорил:
Она болела несколько лет. Я поддерживал ее жизнь с помощью магии, насколько мог. Но когда я остался единственным магом в городе, пришлось выбиратьотдавать все силы жене или людям. Я выбрал ее, конечно. Но она все прекрасно понимала. Позвала меня однажды, рассказала о тебе. Это был последний раз, когда я видел ее живой, Франц помолчал еще несколько секунд, но тут же взял себя в руки. Резко повернулся к Вэлу, тот вздрогнул. Нельзя, чтобы ее предсказание оказалось напрасным. Зачем ты это делаешь? Твое клеймооткуда оно? Скольких ты обрек?
Многих Уже поздно что-то исправлять.
Поздно, ты прав, маг заговорил тише. Мир обречен. Мы разучились пользоваться магией. Наши детитоже. Внукам уже некому будет объяснять, что такое колдовство. Мы потеряем этот навык, уже потеряли. Ты знаешь, к чему стремится твой хозяин?
К величию человечества, неуверенно пролепетал Вэл.
К падению! У нас забрали магию и не дали ничего взамен.
Присоединитесь, и получите технологии, свет, еду
Вэл почувствовал, как жалко звучат его отговорки. Когда об этом рассказывал Рэй, он всегда казался убедительным. Не потому ли, что он влиял на разум?
Все это у нас было, ответил Франц. Нашему городу повезлоздесь остался маг. Многие другие вымерли. Люди корчились от голода, не зная, как охотиться, где добывать еду, как обогреться без магии. Ты действительно веришь, что у него есть план?
Есть!
«Иначе все, что я натворил, зря»
Франц распахнул дверь, освобождая дорогу.
Беги, глупец. Я сохранил тебе жизнь, ее желание выполнено. Надеюсь, по пути тебя растерзают волки.
Вэл притормозил на пороге, обернувшись на Франца.
«Он действительно спас меня. Неужели я не могу ничем отблагодарить?»
Не ешьте окару. Никогда, бросил Вэл и вышел.
По лестнице он постарался сбежать как можно быстрее и тише. Скрипящие половицы выдавали его, но из людной комнаты никто не вышел. Похоже, они так преданно слушались градоправителя, что даже смогли обуздать ненависть.
Вэл вылетел в мороз, рывком вскочил на лошадь и помчался, что есть сил. Маячок над головой освещал путь, а Вэл едва успевал раскидывать снег перед копытами, чтобы лошадь не запнулась. Глаза замерзали на ходу от встречного ветра, а Вэл то и дело оглядывался, не веря, что за ним нет погони. То ли побег от неизвестности, то ли пережитый страх заставил Вэла схватиться одной рукой за грудьболит! Физически болит, будто под дых ударили.
«Скорее в замок, поговорить с Рэем Он все расставит по своим местам, объяснит, успокоит!»
Но до крепости две недели пути. Где-то нужно ночевать, питаться, с кем-то говорить.
Вэл замедлил лошадь и зарылся лицом в ладони. Клеймо, касаясь кожи, обжигало, и он едва успел отдернуть его от глаза.
Да перестань мучить меня! заорал он. Отстань! Ты делаешь из меня монстра!
Метка вспыхнула, будто отвечая. Кожа на обратной стороне ладони покрылась волдырями. Кожаные пузыри смотрелись мерзко, но вылечить их не получалось. Рука напоминала лапу обгоревшего чудища и уже будто не принадлежала Вэлу. Он упал на холку лошади, вдыхая запах мокрой от снега гривы. Слезы попытались появиться, но тут же застыли.
«От него не избавиться. Оно жаждет крови. Я никогда не избавлюсь от клейма!»
***
Если взяться за горячую батарею, первые несколько секунд ничего не чувствуешь. Потом жар проникает под кожу, достает до самых костей, будто держишься за каленое железо, и начинается игра с самим собой: сколько еще выдержу? Секунду? Еще одну?
Август вскрикнул и вскочил, оказавшись сразу на ногах. На него посмотрел один из спящих и тут же вновь уснул. Остальные даже не заметили.
Август смахнул капли с заслезившихся глаз. Ему приснилось, будто рука горит, и это чувство казалось таким реальным, что он ощущал его даже когда проснулся. Нацепив верхнюю одежду, Август выпрыгнул из телеги на улицу, оказавшись по колено в снегу.
Черт!
Он набрал полную горсть снега и сжал так, что заломило в запястье. Постоял так несколько минут, прислушиваясь к ощущениям. В детстве он тоже так делалдержался за батарею, сжимал ледышку, сколько мог терпеть. Маленькое испытание каждый новый день. Теперь он вырос, попал в чужой мир. Испытания стали страшнее, опаснее, больнее.
Наконец Август сдвинулся с места и побрел вдоль лагеря, подсвечивая путь телефоном. За ночь нанесло снега почти по колено. Его не было только возле лошадейих обогревали магией, как и повозки. Первый маг, который проснется, должен будет очистить дорожки для остальныхАвгуст мог бы сделать это, только размахивая лопатой.
«Рик рассказал, что у Вэла на ладони клеймо. Неужели из-за этого так жжет? Воткну себе в руку вилку, чтобы он тоже страдал за меня!»
Вилки под рукой не оказалось, и Август побрел дальше, пиная снег. Фонарик на телефоне светил хорошо, далеко. Доставал даже до повозок, которые стоят за пять-десять шагов. Был и еще один источник светавдалеке, между деревьями, будто костер горит. Август выключил фонарик, сунул руки в карманы и пошел вперед. Если там кто-то есть, лучше не привлекать вниманияпросто на всякий случай.
Чем ближе Август приближался, тем сильнее понимал, что источник света не похож на костер. Лучи оказались белыми, пронзительными, как у ламп дневного освещения. Такой свет всегда казался Летову бездушным, а сейчасмистическим.
Стоянку решили сделать у деревьев, чтобы ветер дул не так сильно. Повозки не заезжали далеко в лес, поэтому пришлось остановиться на опушке. Сейчас Август продвигался вглубь, а когда оборачивался, в темноте уже не мог различить повозки и лошадей.
«Ну и зачем я туда прусь? Прибьют сейчас», раздумывал он, но упорно двигался вперед.
Наконец, источник света оказался совсем близко. Летов протер глаза, проверяя, не сон ли это. Вдруг стало тепло, даже жарко. Снег сменился зеленой травкой с цветными вкраплениями цветущих растений. На ветвях, ближайших к свету, из почек пробивались листочки.
Август вышел на небольшую летнюю поляну. В центре висел пучок света, как маленькое белое солнце, а вокруг, четко по кругу, сидели пятеро раздетых по пояс людей. Кто-то гордо вскинул подбородок, кто-то опустил голову, но у всехзакрыты глаза. На их телах обычно черные татуировки светились, словно намазанные фосфором. Зимняя одежда лежала тут же, ненужная и позабытая.
«Вроде я уже не должен удивляться Но они же лишенцы! Как они могут колдовать? Или это не магия?»
Стало по-летнему душно. Август шагнул вперед, желая коснуться яркого шара, но как только наступил на траву, как волшебство рассеялось. Маленькое солнце исчезло, как дым, медленно растворившись в воздухе. На траву тут же нападал редкий снег. Меркийцы вскочили, ругаясь на своем языке и кутаясь в теплую одежду.
Среди них Август узнал и старшего меркийца, который рассказывал легенду. Тот кивнул, отозвал своих друзей, и те молча ушли в сторону лагеря.
Август достал телефон и постарался осветить им путь.
Старший остался, глядя на Летова. Он смотрел долго, молча, не мигая. Август успел смутиться под пристальным взглядом.
Простите, я, кажется, вам что-то испортил, извинился он.
Не испортил, коротко отозвался меркиец.
Что вы делали? Разве вы можете колдовать?
Старший молчал, изучая в полумраке лицо Августа. Даже повернул голову набок.
Я вижу в тебе силу. Хочешь раскрыть?
Силу? Вроде как магию? не понял Август.
Нет. Истинную силу. Да или нет?
«Меня просят согласиться непонятно на чтотак нечестно!» мысленно возмутился Август, но меркиец терпеливо ждал ответа.
Да? неуверенно сказал Летов. Старший кивнул и жестом позвал Августа за собой, уводя все дальше в лес.
Глава 20. Знак силы
Они шли минуту, десять, полчаса. Каждый раз, когда Август пытался заговорить, меркиец шипел, призывая к тишине. Руки мерзли, держать телефон окоченевшими пальцами становилось все сложнее, и Летов по очереди отогревал руки в карманах. Меркиец будто не замечал холода. Его татуировки на лице больше не светились.
Август из-за деревьев увидел что-то огромное, словно стена. Когда они приблизились, оказалось, что это стволнеобъятный, здоровенный! Совсем не похожий на тонкие деревья, что стояли вокруг.
Ого! невольно поразился Август.
Это место поможет нам, сказал Старший и обернулся. Август увидел его глазасвет фонаря отсвечивался в зрачках.
Что мы будем делать?
Я вижу, что у тебя есть что-то неземное. Не из этого мира.
Это называется «телефон», ответил Август, но меркиец недовольно покачал головой.
Нет! Внутри тебя. Ты не владеешь нашей магией. Но ты перешел границу мира, теперь ты можешь чувствовать его течение. Попробуй.
Август огляделся в поисках подсказки.
Я не то что чувствовать, я даже не могу понять, что от меня надо.
Слушай.
Летов ожидал, что меркиец скажет что-то еще, но он молчал. Пришлось слушать тишину.
Ветер свистит, ветки шумят. Ничего особенного. Я не умею так, совсем не понимаю эту вашу магию. Объясните!
Хорошо, Старший взял у Августа телефон и утопил в снегу.
Эй!
Нужна темнота.
Можно было просто выключить! Эх, ладно. Что дальше?
Меркийца поначалу не было видно, но скоро глаза привыкли к темноте, и Август стал различать даже татуировки на темном лице.
Этот мир пропитан магией, заговорил Старший. Она повсюду. В природе, в воздухе, в людях. В наших мыслях. Магия повсюду. Люди умеют управлять той, что в них заложена. Сейчас ее выжигают. Преграждают путь, по которому она проникает в тело, меркиец оттянул воротник, указывая на клеймо. Когда магия не заходит в тело, она растворяется в воздухе. Не все это чувствуют. Не все хотят чувствовать. Но мы, меркийцы, умееммы чувствуем кончиками пальцев. Видим ее, ощущаем кожей.
То свечение, что я виделэто магия, которая в воздухе? Ею могут пользоваться даже лишенцы? спросил Август. Речь меркийца звучала загадочно и страшнобудто шаман вышел из прошлого и старается научить общению с духами. Так же нелепо, нереально. Так же волшебно.
Да. Это та, которая в воздухе. Но лишенцы не могут ей пользоваться. Они могут попросить согреть их. Попросить подарить дождь в засуху или тепло в зимний день. Если магия решит, что им это нужно, она даст силу. Для этого они долго учатся чувствовать границы миров. Оттуда, из границы, берется магия. Лежит между вселенными. Лишенцы не могут ей пользоваться, но могут просить о помощи. Тебепоможет, если научишься просить.
Август все больше ощущал себя частью магического ритуала. Сейчас его принесут в жертву, вдруг это и обозначает «попросить»? Меркиец вроде бы много говорил, но при этом не сказал ничего.
Как мне просить? Словами?
Попробуй словами, согласился Старший.
Ну О чем, наример?
Тебе не о чем просить?
Август нахмурился. Желаний у негохоть отбавляй! Да одно заветнее другого.
Хочу спасти Рину!
Ничего не произошло.
Ты не искренне просишь, сказал меркиец. Не от всей души.
Да вы что, серьезно? Я хочу этого больше всего на свете! Больше, чем вернуться домой! Да я пешком готов идти за ней, чтобы быстрее спасти!
Но не идешь, отозвался Старший, и Август замолчал. На это ответить было нечего. Люди, которыми движет мечта, могут многое. Но не все. Искреннее желание должно быть огромным. Всепоглощающим. Всемогущим. Люди, которые его осознают, способны перевернуть мир. Наш врагумеет просить. Не осознает этого, но умеет. Он делает все, готов пожертвовать всем. Как только в его желании появится брешь, маленькая слабость, он проиграет.
И как мне просить, чтобы сработало?
Меркиец коснулся одной из линий на лице, провел по ней, ощупывая.
Хочешь? Оставим на тебе знак. Когда ты искренне попросишь, магия отзовется.
А так она меня не услышит?
Она не знает, что ты существуешь. Появится знаки ты будешь выделяться. Не все в мире знают об этом. Не все меркийцы верят в это. Но мы из племени, которое знает, верит, пользуется. Благодаря магии мы добрались до вас и теперь идем мстить. Теперь этонаше желание. Я поделился с тобой знанием, потому что ты можешь им воспользоваться. Ты готов получить свой знак?