В аду замерзли черти.
Разговор вышел хоть и коротким, но продуктивнымв основном про предстоящую охотничью луну, Конарду тоже впервые выпала сомнительная честь самому, в качестве альфы тащиться ночью в лес и тащить туда сходящих с ума от бушующих гормонов волков в пубертате. Блеск же!
А поэтому нам надо было обговорить и определиться с маршрутами, чтобы, не дай бог, задиристые щенки вместо оленя или кабана не перегрызли друг друга. И Макклин по поводу предстоящей вылазки, похоже, дергался похлеще меня.
Засранец утащивший Крис из стаи, самоуверенный говнюк, чувствовал себя неуверенно, перестраховывался и бесился.
Странно, я больше не ненавидел его, не считал причиной ссоры с Хэнсон, но вот привычка соперничать и дразнить осталась.
Хорошая на самом деле привычкаона помогает оставаться в тонусе.
А потом Конард передал трубку Крис, и разговор затянулся еще минут на сорок, в течении которых я вяло просматривал документы и так же вяло отвечал на вопросы. Кристин спрашивала про Эм и Арта и уговаривала заглянуть в «Берлогу».
Бар я по-прежнему не переваривал, поэтому уговоры так и остались всего лишь уговорами. А по Крис по-прежнему скучал, мне не хватало наших с ней посиделок на мостках у озера и пробежек вдоль по берегу озера по утрам.
Да и вообще, за этот год я знатно заебался.
И хоть оно того стоило, порой хотелось послать все в жопу и свалить на Аляску, куда-то, где не ловит мобильник, нет вай-фая, а интернетпо расписанию два раза в сутки, не больше часа.
Так, ладно, Джеффесон, встряхнулся!
До вечера есть еще несколько часов, и за это время надо бы успеть решить пару вопросов с новыми поставками и просмотреть отчеты. А завтра бы неплохо наконец-то появиться в офисе.
После ухода отца я занялся вопросами реорганизации и перестановками, расширением. Сейчас именно моя компания обеспечивала почти сорок процентов грузоперевозок на западном побережье, и, если все пойдет по плану, к следующему августу цифра вырастет еще на двадцать пунктов. Поэтому пора заканчивать наматывать сопли на кулак и наконец-то посмотреть отчеты и условия новых потенциальных партнеров.
За пять лет мне удалось подмять под себя почти весь рынок, я поглощал компании и нет, мне не было за это стыдно. В этом бизнесе, как и в лесу, прав тот, кто сильнее, у кого больше денег и острее чуйка. И так уж получилось, что этим засранцем оказался я. Кто уж тут виноват
А в девять вечера я стоял оперевшись о камин в огромной гостиной, потягивал пиво и смотрел, как Эм устало и натянуто улыбается бывшим «членам семьи» и вяло отмахивается от вопросов. Пока ее спрашивали только о причине приезда, и это не могло не радовать. Бартон что-то врала про отпуск и ребят из колледжа, про какие-то вещи и Кристин. Врала пока достаточно успешно.
Она тоже держала бутылку пива, но так и не прикоснулась к нему ни разу за весь вечер, руки действительно зажили, поэтому вместо толстовки Эм надела рубашку, подкатала рукава, как и большинство здесь присутствующих. Выглядело так, будто она и не уезжала. Или уезжала, но, как обычно, на учебу, а теперь вот приехала на каникулы. Очень странное чувство, флэшбэк в прошлое, словно на зернистой пленке кинопроектора. Почти меланхоличная картинка.
Если бы не напряженная атмосфера, висевшая вокруг туманом с озера. Стая присматривалась, стая осторожничала.
Так говоришь, в отпуск приехала? звонкий голос Ленни, подошедшей к Бартон, и тон, которым был задан вопрос, заставили меня напрячься, отлепиться от стены и сделать несколько шагов к Эм.
Привет, Ленни, зануда выдавила очередную улыбку. Да. Решила увидеться с друзьями из колледжа и забрать остатки вещей. Думала увидеть Арта, но она развела руками, не договорив. Получилось почти естественно, настолько, что даже я едва уловил наигранность в голосе и позе.
Ленни наклонилась к Эмили, за спиной брюнетки стояло еще несколько волчиц. Лиззи, Сара, Блейз и Стефани. Они дружили еще со школы, не разлей вода, во всех проказах всегда вместе, на всех тусовках и на всех вылазках. Иногда мне казалось, что у них одни мозги на пятерых.
А потом, значит, снова свалишь? последнее слово вырвалось протяжным, очень ленивым шипением. Так, словно волчица смаковала этот звук.
Уеду, кивнула невозмутимо Эм, повыше поднимая подбородок, распрямляя плечи, расслабленная поза в мгновение сменилась напряженной и собранной, глаза заледенели. Как леденели у нее всегда, когда зануда давала отпор.
И ты думаешь, что вот так просто можешь заявиться в стаю? Спустя пять лет, будто ничего и не было?!
А почему нет? уголок губ Бартон дернулся.
Я тяжело вздохнул, оглядел помещение. Волки напряглись, вслушиваясь в начало перепалки, осторожно придвигаясь ближе, тише стали разговоры и звон бокалов и бутылок.
Я сделал еще один шаг вперед и поймал себя на том, что мне почти жаль Ленни.
Бартон размажет ее сейчас по паркету, даже не словами, просто взглядом, просто потому что может. Уж я-то знаю прекрасно, какой острый у этой хрупкой девчонки язык. И что кусает она всегда точно в шею, прицельно, чтобы сразу перебить артерию и залить все нахер кровью. Хорошо, что в этот раз кровь будет не моя.
Ты бросила нас и уехала, ткнула в заучку пальцем Клейборн. Передала стаю!
Эмили холодно отвела от себя чужую руку, а потом нахмурилась, уставившись в пол, потерла ладонью лоб, подняла взгляд обратно на волчицу.
Не могу, покачала она головой.
Чего не можешь? влезла молчавшая до этого Сара. Стенфорд всегда была немного посмелее, чем остальные клоны Ленни. Иногда даже у нее проскальзывал намек на собственное мнение, жаль только, что случалось это нечасто.
Никак не могу вспомнить, чтобы кто-то из вас пытался меня остановить. Вот не получается, развела Эм руками в стороны. Разве что Крис, но у нее тогда своих проблем хватало. Так что свали с дороги, Ленни, и клонированных барби своих забери, не искушай судьбу.
Как сукой была, так и осталась, зарычала волчица, вмиг заводясь. Ты должна
Я никому ничего не должна! отбила подачу Бартон, затыкая Клейборн. Тем более тебе, усмехнулась презрительно и почти спокойно, а потом замолчала, вгляделась в перекошенное злобой лицо волчицы. Ох-ре-неть, протянула задумчиво Эмили, обходя застывшую Ленни, да ты завидуешь Что, муж достал, стая бесит, а свалить духу не хватает? Сходи в «Берлогу», развлеки себя и народ, как раньше. Ты ведь скучаешь именно по этому? По старым-добрым веселым денькам?
Тонкий намек на толстые обстоятельства бурной юности волчицы. Ленни зарычала низко и тягуче, пригнулась.
Не нарывайся
Иначе что? Набросишься на меня? Как раньше? Повзрослей, Ленни.
Бартон все еще была удивительно спокойна, стояла по-прежнему чуть сбоку, смотрела равнодушно и холодно, только сжимались в бледную полоску губы.
А Клейборн бросилась, бросилась на Эм, но руки с отросшими когтями схватили лишь воздух. Эмили просто отошла. Маленький шаг в сторону, и парни перехватили разозленную и подвыпившую девушку, а я встал за спиной зануды.
Чего ты так бесишься, Ленни? спросила Эм, склонив голову набок.
Ты предала стаю!
Я никого не предавала, отмахнулась Бартон. Чтобы кого-то предать, нужно чтобы этот кто-то был. У меня не было стаи.
Зато сейчас есть, да? Твой сраный совет! Вот только, когда накрыло, ты спряталась не у них, а у нас! Сука!
Что?
Мы все-таки не в глуши живем, Бартон, снова влезла Сара. Тут, конечно, не Эдмонтон, но мы знаем, чем ты занимаешься в совете. Мы знаем, что ты делаешь, чертова убийца! Да ты не только стаю предала, ты вообще всех волков предала!
Ты бредишь, покачала головой Эмили. Прозвучало едва слышно, растерянно. И я осознал, что зануда ничего не знает. Вообще ничего из того, что произошло за последние два дня в этом ее центре. А обстановка там накалилась. Появились у стен какие-то протестующие с плакатами на картоне, по периметру выставил охрану. Обвинения становились все громче и злее. Здание забрасывали краской, работающих там волков оскорблениями. Журналисты кучковались на парковке перед центром, как стая помоечных голубей в дождь на одном узком карнизе, орали на перебой в камеры, стараясь переплюнуть друг друга в умении раздувания информационных поводов. Сотрудники лаборатории по-прежнему не давали комментариев, чем еще больше подстегивали фантазию СМИ.
Как ни крути, а получалось, что Эм действительно вовремя уехала.
С фактами сложно спорить, Бартон, прошипела Лиззи. Скоро вашу богадельню прикроют, и ты об этом знаешь, и поэтому решила вернуться. Просить защиты. Вот только ты, как всегда, думаешь только о себе. Тыугроза для стаи!
Что за бред?
Вас обвиняют в опытах над оборотнями, прошептал я в ухо Эм. В пытках, издевательствах и убийствах.
Эмили развернулась так резко, что пиво выплеснулось ей на руку, неверяще уставилась на меня, стараясь разглядеть что-то в моем лице, хмурилась, побледнела еще больше.
Обвиняют Кто?
Ее голос звучал почти неслышно, губы едва шевелились. Она смотрела на меня с каким-то непонятным выражением на лице, как у ребенка, который говорит, что не верит в монстров под кроватью, а сам каждую ночь трясется от страха.
Пока только газеты и какие-то защитники каких-то там прав.
Бартон опять начала кусать губы, отвела взгляд в сторону, осмотрела волков за моей спиной. Пальцы на несчастном горлышке сжались так, что на какой-то миг мне показалось, что стекло не выдержит и треснет.
Это чушь
Я знаю, я обнял девушку за плечи одной рукой, заставил повернуться вместе со мной к волкам. Эмили Бартон здесь по такому же праву, как и все вы! прорычал. Оначлен стаи и всегда желанный гость, от нее не отказывались и не изгоняли. Это я пригласил Эмили Бартон сюда, не доверяя ей, вы не доверяете мне. Так что? Не доверяете?
Тишина.
То есть теперь вы заткнулись?! прорычал, начиная заводиться. Если не доверяете, значит бросайте вызов! Ну?
Мы доверяем альфа, нестройный хор голосов, сдержанные кивки.
Не слышу, мать вашу. Вы стая или наделавшие в штаны тинейджеры?
Мы доверяем, альфа! уже громче и увереннее.
Еще раз услышу что-то подобное, заставлю землю жрать! Этих вывести отсюда, кивнул парням на Сару и Ленни, с ними будет отдельный разговор. Совсем охренели.
Мы так не думаем, Марк, раздалось откуда-то сбоку.
Мы помним, как Эм лечила нас и наших щенков, когда сама была еще ребенком, снова чей-то голос.
И уж стаю перед тупыми идиотами мы отстоять сможем, заржал Стив. Эмили, мы рады тебя видеть!
Эм неловко улыбнулась, кивнув волку, и высвободилась из моих рук. Через миг ее окружили волки, снова посыпался град вопросов.
Я убедился, что новых выпадов в сторону заучки не предвидится, и вышел, направляясь к собственному дому. Стражи должны были отвести Ленни и Сару ко мне. Предстоял долгий и тяжелый разговор, возможно, с бабскими визгами, соплями и истерикой.
Чудесная перспектива. Альфадолжность мечты.
В такие моменты я чувствовал себя той самой миссис Саммерхолд в школе в гетто или Дэнни Де Вито перед классом новобранцев.
Альфа, склонила голову Ленни, стоило мне войти в кабинет. Жест зеркально повторила Сара. Обе стояли с таким видом, будто готовы бухнуться на колени и ползать на брюхе, лишь бы заслужить мое прощение, вот только я не верил этим позам, взглядам и неловким движениям.
Вы сегодня меня разочаровали, провел рукой по волосам. Ленни, ты под домашним арестом на неделю, за территорию стаи ни ногой. Сара, на тебе работа в ночлежке на вокзале. У них дни профилактики, а народу не хватает. Мэр слезно просил выделить кого-нибудь из наших для охраны.
Это нечестно пробормотала Ленни. Я всего лишь беспокоюсь о стае!
Твоя задача родить мужу щенков, а не беспокоиться о стае. До конца этого месяца ты должна забеременеть, усмехнулся я, с удовольствием отмечая, как теперь по-настоящему бледнеет лицо волчицы, как округляются ее глаза, как пухлые губы хватают воздух.
Они с Нэдом объявили себя парой три года назад, поставили метки, и вроде бы все наладилось. Забияка-Ленни успокоилась, начала обустраивать семейный быт, прекратила устраивать мелкие разборки и задирать других волчиц, нарываться на неприятности в городе.
Вот только полгода назад из отделения городской жандармерии мне позвонил Нэд Ленни надралась в баре на юге и устроила драку. Разбила голову и сломала нос официантке. Человеку. С девушкой, к счастью, все обошлось, впрочем, как и с судом. Я оплатил лечение, дал щедрые отступные, позаботился о том, чтобы пластику делал лучший хирург, но Но за волчицей с тех пор присматривал. И чем больше проходило времени, тем больше понимал, что все вот-вот вернется на круги своя. Жена Нэда постепенно снова превращалась из почти образцовой Николь Кидман в отбитую Бритни Спирс. И вот именно в этом и была главная угроза для стаи. Слов волчица не понимала, слушать не хотела.
Сегодняшняя стычка с Эм стала для меня последней каплей.
Ленни не просто задиралась, она отлично манипулировала: месяц назад из-за нее подрались двое щенков. Подрались серьезно, один все еще хромает.
Либо так, либо я собираю совет по вопросу твоего изгнания из стаи.
Но
Тема закрыта. Ты поняла меня? я всмотрелся в бледное лицо девушки. Она сжала кулаки, по вискам катился пот, в глазах плескался гнев.
Стражи за моей спиной не издавали ни звука, молчала Сара, не решаясь поднять на меня взгляд, источая страх и покорность.
Да, альфа.
Хорошо. Сегодняшняя твоя выходка стала последней каплей. Если еще раз что-то подобное повторится, я вообще запрещу тебе выезжать в город. Некуда спустить энергию? Занимайся с щенками или гоняй по лесу белок!
Это больше не повторится, альфа, выдавила волчица, отступая на шаг и склоняясь еще ниже. Руки все еще были сжаты в кулаки.
Услышал тебя. Надеюсь, ты понимаешь, что сдержать обещание в твоих же интересах, я заставил собственного зверя угомониться и взял инстинкты под контроль. Ленни хотелось размазать по полу. Потом посмотрел на Фрэда и Дерека. Отведите их по домам. С Нэдом я поговорю сам.
Он обходит территорию, альфа, подал голос Дерек. Сейчас должен быть у утеса.
Хорошо.
Я дождался пока стражи выведут волчиц, и отправился к въезду. Сара все-таки была умнее Ленни, сдержаннее уж точно: не спорила и не оправдывалась.
Я тряхнул головой.
Она терпеть не могла людей, терпеть не могла работать, а лучше всегоу Сары очень чувствительный нос. Надеюсь, неделя среди бомжей вправит ей мозги, ну или чем там ее Бог наградил вместо них.
Разговор с Нэдом получился длинным и тяжелым. Оборотень выглядел потерянным, подавленным, совершенно непохожим на себя. Он хмурился и злился, извинялся вместо жены, даже порывался извиниться перед Эм. Но вместо этого я отправил оборотня домой. Взбешенной Ленни муж сейчас явно нужнее, чем холодной упрямице Бартон. К тому же с занудой я собирался поговорить самостоятельно. И не только о том, что случилось на «семейной встрече».
Вот только, когда через два часа я вернулся в большой дом, Эмили там уже не было. Не было ее и в больнице, и дома.
Я замер на дорожке, стараясь понять, куда она могла деться. Огляделся и скрипнул зубами: машины Эм на дорожке не наблюдалось.
Я достал мобильник и набрал Эдвардасегодня он дежурил на въезде в поселок. Эмили уехала час назад. Выглядела нормально, переодеваться не стала.
Я сощурился, замерев на дорожке, тихо ругаясь про себя и поминая добрым словом зарвавшихся волчиц, а потом вернулся к своему дому, чтобы взять ключи и отправиться в город.
Кажется, я догадывался, куда поехала зануда.
Северная окраина, местная СиЭнТауер и Бартон, сидящая на полу, свесившая ноги сквозь перила в пустоту.
Я заметил ее, когда только подъезжал, кажется, в руках она держала бутылку пива. Я понятия не имел, откуда у нее ключи, я понятия не имел, за что она любила это место, но я отлично помнил, как точно так же нашел ее здесь лет десять назад, может, чуть меньше или чуть больше. Тем летом она должна была уезжать в какую-то частную школу в Торонто, и за две недели до отъезда с ней стало совсем невозможно. Эм огрызалась чаще, чем обычно, хамила и грубила, задирала меня и Крис. И в конце концов подралась с Грейс Шорн, расцарапала волчице лицо, сломала нос и руку. А после ничего не объясняя, показав мне средний палец, прыгнула в машину и уехала.
В тот раз я искал ее почти всю ночь, нашел здесь. В точно такой же позе, только без пива.
Я стоял внизу, опираясь о собственную машину, и разглядывал темный силуэт.