Страж зверя - Вольная Мира 4 стр.

[14] Безымянная ночьпраздник в честь богини Астраты. Праздник крови и секса, когда скрыв за маской лицо, вампиры могут пуститься не только во все тяжкие, но и признаться в чувствах. Считается, любой заключенный в Безымянную ночь союз между двумя вампирами вечен и нерушим.

[15] Мастерат ассасиновсвоего рода учебное заведение, где обучают ассасинов. По слухам находится на одном из островов в Эрейском море. Доступ непросвещенным закрыт.

[1] Мухапо классификации ассасинов самая легкая и самая слабая жертва, которая не требует от убийцы почти никаких усилий. Следом за мухой идет мышь, потом крыса, змей и кот.

Глава 2

Кристоф Фрэйон, Великий князь Малейский.

Да твою ж!

Очередной образец рванул прямо в колбе, прозрачные осколки брызнули в разные стороны, впились в предплечье, черная муть угодила в лицо. Я с остервенением выдрал стекло, швырнул на стол, стер жижу с щеки и метнулся в другой конец лаборатории.

Ошибка. Где эта гребаная ошибка? Чтоб ее упыри всю ночь драли!

Верно. И это верно, и это Формула верна. Так какого хрена? Может, что-то с пропорциями? С температурой? Тоже не то. Чего же я не вижу?

А, чтоб тебя!

Кресло, повинное лишь в том, что оказалось на моем пути, удостоилось княжеского пинка и рассыпалось на составные части от удара. Тьфу!

 Кресло!  проорал я в коридор.  И упыря!

Склонился над столом, щелчком пальцев сбросив осколки в ящик. Так. Гадючий яд, лапки саламандры (заканчиваются, кстати, нужно заслать кого-нибудь за новыми), бадьян, мелисса, спирт, барбарис, еще чуть-чуть спирта, соль.

За спиной тихо скрипнула дверь.

 Смотрю, тут все по-прежнему?

 Кресло поставь, упыряв клетку и свободен,  прошипел я.

 А использованного куда?

 Тивор!

 А я откуда знаю, может, он еще нужен,  пробасил в ответ страж.

Звякнули цепи, раздался визг нежити.

 Дохлый?!

 Ты и с дохлыми иногда возишься.

Я развернулся. Тивор закрыл клетку, держа за ногу бесполезную нежить:

 Между прочим, тебе завтра очередное посольство принимать.

 Так для них же, убогих, и стараюсь.

 Василиски твоих трудов не оценят,  фыркнул Черный.

 Я же говорю: «Убогие». Узнал, кто?

 Узнал,  оборотень замолчал.  И решил вопрос, забудь.

 Кто?

 Аделли.

 И что ты сделал?

 Клыки выдрал и из дворца отослал.

 Уже отослал, или она еще собирается?

 Уже.

 Не вовремя, конечно, учитывая завтрашний визит. Но ей пойдет на пользу.

 Мирель мертва, Аделли в ссылке. Кого возьмешь?

 Тут на днях баронессочка новая должна прибыть, так что пока не знаю. Может, вообще никого брать не буду. Надоело.

 О, началось. Так, я пойду, а ты бесись дальше. Только умоляю, про василисков не забудь. И рану обработай.

 Иди уже. Тоже мне, нянька.

Где-то здесь было заживляющее. Вязкое лекарство мерзким комком ухнуло в желудок. Гадость. Зато действенная.

Так. Соль добавил. Пришло время упыря. Левый или правый? В прошлый раз был правый, значит теперь левый. Нежить дико заверещала и впилась в руку гнилыми зубами. Да твою же мать!

Я бросил глаз на стол. Снова заживляющее.

Еще пол-оборота прошло, пока новая смесь доходила до нужной температуры. Сейчас аккуратно, попробуем вместо крови ламии гномью, она мягче.

Ничего не взорвалось. Уже хорошо.

Осторожно снял колбу. Сука! Раствор проел дно, и все содержимое вылилось мне на ноги, обувь начала дымиться. Пришлось замораживать и стягивать окаменевшие сапоги.

Все. На хер.

Я упал в кресло.

Вот правильно говорят: если с самого утра все валится из рук, надо эти руки засунуть себе же в жопу и не высовываться. Лучше бы бумажки разгребал да советников принимал. От них хоть мертвечиной не несет. Но вопрос, конечно, спорный.

А эффект интересный получился. Я поднял покрытый коркой льда сапог с черной кляксой на носке. Упырь в клетке снова заголосил.

 Сдохни,  вдох, и тварь зловонной кучей валится на пол.

Надо записать формулу и порядок действий, а то забуду. Вот еще бы отыскать пустой литкралл

Литкралл нашелся на книжной полке между новым собранием по ядам и перечнем лекарственных болотных трав.

А, мля!

На голову свалился талмуд по травам.

Все. Точно все в жопу.

Кристалл рассыпался в руках песком, из книги полетели страницы (хорошо хоть весь раритет в библиотеке хранится, было бы обидно), по шкафу зазмеились трещины. Надо взять себя в руки, а то останутся от лаборатории горькие воспоминания.

Закрывая за собой дверь, еще раз оглядел раздрай, учиненный внутри. М-да, сегодня норму разрушений можно считать перевыполненной. Еще и клетку погнул. Святая кровь! Погнуть заговоренный нрифт[1]! Кретин. Несдержанный кретин. Я поплелся к себе и рухнул на кровать, забыв раздеться. Завтра. Все завтра.

 Князь!  кому там жить надоело?  Князь!

 Что?!  открыв глаза, тут же пожалел о своем решении. Словно под водой часа три проторчал.

Возле кровати стоял Белый:

 Василиски, князь. Через оборот будут во дворце,  страж поклонился.

Что ж он, урод, радостный-то такой?

 Свободен,  прорычал, заставляя себя сползти с кровати.

Василискиэто хорошо. Василискиэто очень-очень хорошо. Вот только что ж у меня башка-то так раскалывается? Не пил же вчера.

В зал я вышел, когда там уже все собрались. О, даже Селий приперся, хотя гады ползучие никогда не входили в его зону интересов.

Министры согнулись в три погибели, послы ограничились легким, но вежливым кивком. Мутным взглядом пробежался по всей честной компании.

Так, из советников мне, пожалуй, нужен только Люсьен. И то потому, что вчера так и не удосужился прочитать письма, а василисков всего трое, да и видимся мы не в первый раз.

 Люсьен, господа послы, прошу за мной,  я развернулся и направился в сторону своего кабинета. Неслыханная дерзость, возмутительная наглость, непростительное пренебрежение протоколом. Но я, етить его, князь вампирский и по совместительству «гений обыкновенный», а значит мне все можно.

 Господа, надеюсь, его Величество Альяр принял решение?

Люсьен незаметно подсунул мне договор и два письма, пока послы рассасывались по комнате. Строчки замелькали перед глазами. А провокация-то сработала даже лучше, чем я ожидал.

 Вы же знаете, князь, что, по сути, не оставили нам выбора,  прошелестел один из гостей.

Имя, как его зовут?

 Рамир,  правильно понял мой взгляд Люсьен, скрыв подсказку за внезапным приступом кашля.

 Знаю, Рамир,  я потер пальцами виски.  Так же, как и ваше стойкое нежелание платить. Но еще раз повторяю: в случившемся вы виноваты сами.

Послы все, как один, поморщились. Ну да, репутацию себе они, конечно, подмочили. В следующий раз будут лучше проверять информацию. И информаторов. Я с трудом сдержал улыбку.

 Владыка Альяр согласен на триста тысяч,  глаза сидящего напротив посла блеснули.

Что ж голова-то так болит?

 Триста?  ожидаемо.  Это даже не смешно. Пятьсот.

 Триста пятьдесят.

 Пятьсот.

 Но  попытался высказаться сидевший слева змей.

 Вы и так злоупотребляете великодушием,  нахмурился Люсьен, а я чуть не захохотал,  и добротой,  ой, не могу,  нашего князя. Он согласился вам помочь только в знак глубокого уважения к повелителю Альяру, а вы еще имеете наглость торговаться. Или жизни ваших торговцев вам безразличны?

 Или так, или справляйтесь с проблемой самостоятельно,  я прикрыл глаза, отметив, как дернулся кадык у левого. Новенький он у них, что ли?

 Мы сообщим вам решение через оборот,  после недолгого молчания заговорил Рамир.

Троица поднялась и, поклонившись, направилась к двери. Едва слышно скрипнув зубами, Люсьен вышел следом. Я облегченно выдохнул и со стоном откинулся на спинку кресла. Голова трещала невыносимо

Но насладиться тишиной мне не дали. Советник по экономическим вопросам вернулся меньше чем через пять лучей.

 Проводил?

 Проводил,  кивнул мужчина.  Князь, вы понимаете, что это чистой воды авантюра?

Достали. Все достали.

Я скосил взгляд на Люсьена. Голову поворачивать не рискнул:

 Ну они же купились.

 Однозначно. Но вы рискуете

 С чего бы это? Проклятье есть?  дождался его кивка.  Своих подданных они теряют ежегодно?  снова кивок.  А я могу, разумеется, не просто так, обезопасить их пребывание в Малее. И кому какое дело, если это проклятье создал я?

Советник подавился следующим вдохом, не найдя, что ответить:

 Если они узнают

 Твоя задача как раз и заключалась в том, чтобы василиски не узнали.

 Я все сделал,  почти яростно сверкнул мужчина глазами.

 Тогда беспокоиться не о чем.

 Кто отправится снимать «проклятье»?

 Белый.

Страж, стоящий сбоку от меня, утвердительно кивнул.

 То есть как?

О, еще чуть-чуть, и глаза советника вылезут из орбит:

 Но Это же Он же только три месяца у вас?

 Из Белого хороший шут,  улыбнулся я, в какой-то степени даже жалея Люсьена.  Капа[2] в баре.

Вампир рывком открыл шкаф, зазвенела посуда. Нервные у меня советники какие-то стали. Надо что-нибудь принять от головы. Ага, топор, например. Очень действенное средство. Не сдохнухоть развлекусь.

 Это неразумно.

 Люсьен!

 Простите, князь,  вампир покаянно склонил голову.  Мой разум помутился, видимо, из-за капы.

 Разумеется,  я предельно осторожно кивнул.  Белый, надеюсь, наши гости из Шхассада останутся довольны пребыванием во дворце.

 Соответствующие распоряжения отданы. Но, боюсь, фина[3] Аделли в этом вопросе незаменима,  какой же все-таки гнусавый у стража голос.

 А кто давал тебе разрешение бояться?

Как же бесит этот новенький.

Я начал сворачивать свою силу, цедя стихию по капле. Страж захрипел, зашатался. Ну, аки дубок неокрепший. Прелесть.

 Н-никто,  выдавил парень, кровь окрасила белую маску.  Простите, мой князь.

 Прощаю,  я оставил в покое нашу общую жажду.

Послы, как и обещали, появились в дверях кабинета ровно через оборот. Хмурые, но с договором, полностью соответствующим моим условиям. Теперь и василиски у меня в долгу. Долго же я пытался их прижать.

Еще оборота четыре я провел в своем кабинете, выслушивая бесконечное и однообразное нытье советников.

 Князь, поверьте, я знаю, о чем говорю. Этот визит упрочнит наше положение, нельзя отказываться от приглашения горгулий,  соловьем разливался Ироим, пока я тихо свирепел.

 А по пути неплохо было бы заехать к троллям, всего на несколько дней. Союз с ними очень выгоден. Вот, смотрите, у меня все в расчетах,  перед моими глазами возникло несколько листочков и два литкралла.

 Да какие поездки!?  заорал советник по делам княжества.  Князь должен в Долаклаве через два сумана[4] открывать новый порт.

За-дол-ба-ли! Я поднялся и, обогнув орущих друг на друга советников, направился на выход.

 Но куда же вы, князь?  послышалось за спиной возмущенно-недовольное.

 Головы рубить, бандитов вешать, налоги собирать, к горгульям, троллям и в Долаклаву,  проворчал я под нос.

 Так мы все-таки повышаем налоги?  радостный голос Блеза заставил заскрипеть зубами.

 Нет!  рявкнул я.  Трахаться я иду! Тра-хать-ся! Пусть лучше придворные дамы отлюбят меня, чем вы,  и схватился за ручку двери.

 Жениться ему пора,  долетел в спину тихий испуганный шепот.

Ага, уже бегу.

Конечно, ни к каким придворным дамам я не пошел. Заперся в лаборатории, где, собственно, и обнаружилась причина моей головной боли и дурного настроения. Вчера, оказывается, вместо заживляющего я влил в себя полбутылки обеззараживающего. Ну, не помер, и ладно.

Вот кто бы еще убрал тот бардак, что я здесь навел Нет, можно, конечно, приказать слугам, но это чревато последствиями. Помню, появилась во дворце новенькая служаночка, и, видимо, девочку забыли предупредить, что лабораторию лучше обходить десятой дорогой. В общем, убралась вампирша тут замечательно, настолько, что я потом еще месяца три натыкался на оставшиеся от нее ошметки. И кто просил переставлять мои колбы?

Ладно, это все неважно. А важно, что послы, скорее всего, уже завтра уберутся восвояси, а как снять мною же наложенное проклятье, я пока так и не придумал.

Убравшись, выпрямив клетку и выкинув в коридор дохлого упыря, снова окунулся в работу. Но никакие проверки, никакие манипуляции с раствором желанных результатов не принесли. За те пять оборотов, которые я провел в лаборатории, решить задачу не удалось.

Твою мать!

Очередная склянка отправилась в ящик.

Очевидно, к завтрашнему дню найти способ снять гребаное проклятье я не смогу. И что делать? Ну не ехать же с василисками, в самом деле.

 Кристоф,  в двери показалась голова Черного. Уже вечер?  Оборот остался, ты бы себя в порядок привел, что ли.

 Оборот до чего? Снова какие-то послы?  я про кого-то опять забыл?

 Сегодня Безымянная ночь.

Выругавшись сквозь зубы, нехотя поднялся на ноги.

 Послов предупредили?

 Предупредили. Но, по-моему, чешуйчатые так и не поняли. Я к делегации охрану приставил,  страж шел следом.

 Хорошо. Белый где?

 В город ушел.

 Может, сдохнет там по-тихому,  с надеждой пробормотал я под нос.

Но Тивор услышал:

 Чем он тебе не угодил?

 Это иррациональное,  пожал я плечами.

 Ты в этом году слишком расточителен, этот уже пятый.

 И что? Мальчишка сам вызвался. Пусть терпит. Кто во дворце?

 Да почти все съехались. Сколько?

 Не знаю, но недолго. Проблема с василисками все еще не решена,  я почти закончил одеваться, остались только корона и меч.

 Не понимаю, зачем ты вообще во все это влез. Нормальные соседские отношения были. А теперь?  Тивор нахмурился и скрестил руки на груди.

 А теперь Альярмой должник.

 Ты сумасшедший.

 Нет, просто гений. И хватит уже об этом.

 Ты дерганный в последнее время. Как тьма?

 Пока держу. Но сегодня Безымянная ночь: упырь его знает, какая будет реакция,  мы направились к большому залу.  По идее, около сумана.

 Плохо. Белый не готов еще.

 Парня этому учили. Так что это проблемы парня, быстрее отмучается.

Я нацепил проклятую маску, и слуги распахнули двери. Галдящий зал замер, затих. Все присутствующие, как единый организм, склонились в глубоком поклоне. Ну да, это сейчас они покорные и послушные, а к середине ночи здесь все утонет в крови и сексе. В Безымянную ночь дворец превращается в высококачественный дорогой бордель.

Забавные все-таки существазнать. Такие чопорные, так стремятся соблюдать видимость приличия Но стоит, как ни странно, надеть на них маски, создать легкую иллюзию свободы, и наружу выползает истинная натура. Они становятся такими же беззаботными, безалаберными и неосмотрительными, как дети. Сами бегут в клетку.

Растянув губы в улыбке, я подошел к трону, схватив за руку первую попавшуюся вампиршу.

 Почтенные фины и де-фины,  обратился я к разряженной толпе,  свободная ночь укрыла Бирру, размыла очертания и запутала дороги. Священная ночь разлила в воздухе густой дурман свободы. Она скрыла ваши лица и стерла имена. Так пусть же те, кто хочет любить, любят; пусть же те, кого мучает жажда, утолят ее. Пусть льются вино и кровь, пусть звучит Патира[5]!

Я развернул девушку к себе. И кто тут у нас? Сета. Ну пусть будет Сета. Клыки легко вошли в горло вампирши. Один глотоккровь побежала по венам, тьма внутри довольно заурчала, а Сета вцепилась в меня, как дворняга в кость. Девушка разжимать объятия не хотела ни в какую, так что пришлось чуть ли не оттолкнуть ее. Толпа взорвалась криками и улюлюканьем. Началось. Я опустился на трон, прикрывая глаза. Сета, слегка покачиваясь, скрылась в толпе.

Похоже, все-таки ошибся. Осталось меньше сумана.

 Выбери себе девочку,  шепнул Тивор спустя оборот.

 Ты будешь ржать, но у меня зверски болит голова.

Черный прищурился, а потом действительно заржал. Что и требовалось доказать.

 Ну так выпил бы что-нибудь.

 Не поможет, это побочный эффект обеззараживающего. Яв лабораторию, приведи мне кого-нибудь лучей через пятнадцать.

 Предпочтения? Может, Сету?

 Давай Сету, мне без разницы,  поспешил я к выходу. Запах секса раздражал, страсть, разлитая в воздухе, отвлекала.