А я уже не видела и не слышала ничего, мир сузился до размеров файла с электронными свидетельствами о смерти.
Мы не можем сейчас отдать вам тела, госпожа Барнетт. Следствие всё же будет.
Во мне бурлила самая настоящая ненависть. Острая, болезненная, всепоглощающая. На кого её обратить, если виновный мёртв?!
На выходе буквально бесновалась свора журналистов, которых сдерживало полицейское оцепление вокруг участка на Мюррей Террас. И сейчас я люто ненавидела всех: и тех, кто стоял в этом оцеплении, и тех, кто пытался за него прорваться. Кому-то это удалось, и невозможно уже было вернуть несколько слов, которые я бросила в лицо дроу, держащему в руках камеру системы «айтел».
Глагол «убили» и обещание «поплатитесь» улетели в эфир мгновенно.
Звонки со всего клана Барнетт и многих других посыпались на меня нескончаемым потоком:
чудовищно
скорбим вместе
кто-то должен нести ответственность
поставить точку
остроухие ублюдки
никакая месть не будет достаточной
раз и навсегда.
Я не стану перечислять имена тех, кто один за другим приезжали и приходили ко мне домой на Альберт-стрит, где по всему кварталу теперь дежурила человеческая полиция. Ρодня по маминой и папиной линии, соседи, друзья, родня друзей, друзья друзей, враги друзей, любители сенсаций, представители разных церквей. Прим. авт.: В Шотландии существует национальная пресвитерианская церковь, возникшая в эпоху Реформации, и епископальная (католическая) церковь.
Все они слились в одну безликую массу, ждущую от меня очень многого: возглавить поддержать принять решение потребовать и, наконец простить.
ПРОСТИТЬ?!
Вы хотите больше всех, святой отец! Простить?! НИКОГДА!
Я нашла в себе мужество выставить всех за дверь, и, наверное, минут двадцать просто сидела в комнате Эвана, не будучи в силах хотя бы прикоснуться к его вещам.
Мой мальчик сюда больше не вернётся
И снова загудел айтел.
ДЭЙ?!
Услужливая память дёрнула за совершенно ненужные сейчас ниточки. Двести тридцатый год, Глазго, дизайнерские курсы, билет в дансинг Бэрроулэндс Прим. авт.: «The Barrоwlands», культовая рок-площадка Шотландии, в Ист-Энде Глазго, принимающая музыкантов мирового уровня. Звонок по номеру, который я старалась вычеркнуть из памяти Мягкий и нежный баритон Дэйеля в трубке, встреча, поцелуй, ночь после концерта Зачем ты звонишь сейчас, когда я меньше всего нуждаюсь в словах утешения от эльфа?!
Я в крике обрушила на него всю свою боль последних часов.
Я неповинен в этой беде, Maidin, холодно заметил Дэй. Если понадобится помощьты знаешь мой номер.
Он отключился.
Что мне сейчас делать? Просили «возглавить» и «поддержать»да, смогу. Мне больше ничего не остаётся!
Я записала короткое обращение к вождям других кланов, взвешивая каждое слово об организованном мирном протесте и ряде требований к силовым структурам, и нажала знак рассылки. Первый шок обрушился на меня минут через сорокпятьдесят, когда позвонил давний друг отца, Эдам Макфарлан, живущий с семьёй на ферме в пригороде.
Айли, девочка, начал он обеспокоенным голосом, что ты творишь? Всё уже в сети, твой голос гремит по всем каналам О каком возмездии ты говоришь? Я не люблю Тёмных, но считать всех достойными смерти
Что?
Я даже не поняла, о чём он, пока не услышала из трубки фрагмент моей собственной речи, вывернутой наизнанку и обросшей несуществующими ранее предложениями. Я что, бредила?! Как это возможно?! Я этого не говорила! Я призывала к мирному протесту, чтобы больше не погиб ни один ребёнок!
Теперь голос Эдама стал озабоченным и не терпящим возражений, как у папы, отчитывающего меня за плохое поведение в школе:
Ты дома, девочка?
Да!
Там нельзя оставаться, ни минуты! Уверен, «спецы» вот-вот нагрянут, вопрос в том, кто раньше Если люди из полиции государственной безопасности, то тебя ждёт арест. Если Тёмные из ОАНмогут пристрелить на месте. Эдам-младший в городе, он как раз уже едет к тебе. У него неприметный старый «Опель», всё тот же, медленно поедет мимо ближайшего к тебе сквера, будь там как можно скорее! Мы не бросим тебя, Αйли, ни в коем случае. Если еще не поздно
Не понимая масштабов грядущей трагедии, я быстро переоделась в старый спортивный костюм (куртка с капюшоном, он скроет ярко-рыжие волосы) и кроссовки, в которых бегала по утрам в ближайшем сквере. Я сгребла и рассовала по карманам документы, айтел, какую-то наличность и чиповую платёжную карту, и бросилась вон из квартиры. По пожарной лестнице выбралась на крышу и оттуда спустилась по чёрному ходу вниз, никого не встретив, но явственно слыша вой полицейских сирен.
Я приоткрыла дверь чёрного хода, выглядывая в щёлочку. Задний двор дома Разноцветные «раковины» приёма и сортировки бытовых отходов Вальяжный полосатый кот госпожи Марвин И вдругзвук урчания мощного байка! От неожиданности я распахнула дверь, увидев перед собой только что подъехавший «Томагавк» без номеров. Прим. авт.: Возможно, Айли имеет в виду «Dоdge Tоmahawk», самый быстрый мотоцикл в мире, созданный в 2018 году. Разработчики оснастили байк фирменным силовым агрегатом с рекордным рабочим объемом в 8,3 литра. Максимальная скорость его составляет около 670 км/час. Помнится, владелец этого байка без тени хвастовства намекал мне три года назад, что новая, ручной сборки, «лошадка», летит со скоростью более чем четыреста миль в час.
От Эдинбурга до Абердина сто двадцать миль по трассе. Я орала на Дэя примерно час назад. Скорее всего, он выехал, как только услышал то же фальшивое обращение, что и Эдам-старший.
Suí, amaideach! Прим. авт.: Садись, дурочка! (ирл.) Приглушенно донеслось из-под чёрного шлема. Что ты наделала?! Тебе есть, куда ехать?!
Я не заставила себя просить дважды и надела протянутый мне второй шлем:
Да, есть. Сейчас мимо сквера. Едем туда!
Скорость была умеренной как раз настолько, чтобы в конце квартала увидеть знакомый «Опель» Эдама-младшего.
Дэй молча ссадил меня и умчался, даже не обернувшись. Я не пыталась объяснять ему, что записывала совсем другую речь Α он слышал этот бред и всё равно приехал Господи, только бы он никого не сбил и не попался сам!
Психоактивная дрянь, которую мне вкололи на пятом допросе, была предназначена для того, чтобы сделать тайное явным. Я даже не помню толком, что у меня спрашивали, но этот факт, конечно же, я открыла дознавателю в числе многих других подробностей Что сейчас с Дэем?!
Набор прочих фактов был нехитрым, но достаточно объёмным. Нападение на эльфийский квартал Αбердина, которое я напрасно пыталась остановить и образумить озверевшую толпу футбольных фанатов, смявшую полицейские кордоны. Кровоточащий огрызок, оставшийся у меня вместо души к ночи двадцать седьмого февраля. Постоянный режим бегства. Встречи с вождями кланов, поддержавших стихийное и быстро разрастающееся Сопротивление. Политические требования к правительству Шотландии и властным структурам Тёмных. Большое количество наномеханического оружия, поступавшего от неведомых покровителей, явно эльфийского происхождения Ответные меры со стороны Тёмных. Разгромная речь главы правительства: вне закона будут объявлены все, кто окажет нам хотя бы малейшую поддержку. Награду за живых или мёртвых глав Бунта объявил сам Президент, а озвучил премьер-министр. Тёмным, похоже, это не пришло в голову, не их стиль. Они сами развернули масштабную охоту, во главе которой мгновенно встал Палач Оустилл, такие операции по его части
По слухам, Владыка Тёмных покинул Ирландию. Испугался Второй Войны Достоинства, которую ирландцы, конечно же, подхватили по мере сил? Не думаю. И ликование недальновидной части общества по данному поводу было преждевременным. То, что сила на стороне эльфовясно, как день, и освободить острова от их властииллюзия. Но за эту иллюзию ухватились многие, увлекаемые разными причинами, от вечных идей борьбы за независимость до столь же вечного желания ловить рыбку в тёмных водах смутного времени.
Полтора месяца тянулось противостояние, постепенно шедшее на убыль. В этом хаосе разверзшейся адовой бездны я с горечью понимала: смерть моих близких уже почти забыта теми, кто просил «возглавить» и «поддержать».
Звонка или каких-то известий от отца Эвана я так и не дождалась.
* * *
Знакомство с Брюсом Валентайном состоялось в муниципалитете Абердина, примерно через полтора года после того, как я завершила учёбу и уже работала в архитектурном бюро города. Смешливый кудрявый блондин из отдела здравоохранения, приехавший на стажировку из Αнглии по какой-то программе обмена. С ним меня познакомила Эдме, одержимая идеей «пристроить» всех своих подруг замуж за врачей или, по крайней мере, медицинских чиновников. При этом она оставалась типичным сапожником без сапог, то есть, замуж вовсе даже не собиралась.
Загибай пальцы! строго сказала она, когда пришло время посплетничать о первом свидании в кафе. Брюскрасавчик. Не спорь со мной, женская половина муниципалитета тает, едва увидит его льняные локоны. Итак, первое: красавчик. Второе: умница, продвигает социальные программы детского здравоохранения. Третье: он сделает блестящую карьеру, не сомневайся, ему сейчас всего двадцать семь, всё впереди. Усекла?
Мораль была ясна: хватай и беги, но пытаться внушить мне мысль о выгодной партии на самом деле была провальной. С Брюсом я чувствовала себя интересно, просто, легкобез того угара физической страсти, которую я некогда испытывала к Дэю. Онэльф, ячеловек, продолжения не было, да и быть не могло, хотя мы очень тепло расстались. С Дэйелем было хорошо, но нам не суждено было стать паройникогда. Брюс же был человек, моя ровня по биологическим и социальным параметрам, с ним я видела будущее, обычное будущее счастливой женщины.
Мы и были счастливыоколо года, обменявшись словами о любви и строя совместные планы. Я познакомила Валентайна с папой, и обе стороны, вроде бы, быстро прониклись друг к другу симпатией. В круг знакомых постепенно втянулись родственники и мои подруги.
Мы сняли ту самую небольшую квартиру на Альберт-стрит, считая её временным жилищемдо того момента, пока я не уеду вместе с Брюсом в Англию, став госпожой Валентайн. Нет ничего более постоянного, чем временное. Даже оставшись одна, я продолжала жить в той же квартире. Меня устраивала цена, качество, район
Оставался открытым вопрос моей выработки положенного срока после окончания колледжа, но его можно было решить, погашая остальную часть долга перед государством ежеквартальными выплатами.
Когда стало ясно, что я беременна, пришла пора подавать заявление о гражданской регистрации брака.
Увольняйся немедленно и сиди дома! нахмурился Брюс, вертя меня и так, и этак, разглядывая живот со всех сторон, как будто в три недели он уже мог увеличиться.
Вот ещё!
Мы немного поспорили, и спор закончился так, как это часто бывалогорячим поцелуем с не менее горячим продолжением. Потом Брюс уселся за сетевой блок, а як нему на колени, и вместе мы кое-как заполнили электронную форму заявления, хохоча, дурачась, пытаясь отнять друг у друга сенсорную клавиатуру. Помолвка? Совсем не обязательно, обойдёмся без неё. Всё, через две недели можно было стать мужем и женой, мистер и миссис Валентайн
Только этому уже не суждено было случиться. На восьмой день добрачной эйфории я вернулась домой для того, что бы увидеть, как Брюс с каменным лицом собирает свои вещи. Он даже не взглянул на меня в тот миг, когда я, отперев дверь ключом, с порога попыталась повиснуть у него на шее, как делала каждый вечер.
Брюс равнодушно отвёл мои руки, не реагируя на приветствия. Я недоумевала от такого приёма.
Что случилось? Да расскажи мне, в конце концов!
Брюс застегнул чемодан и, наконец, соизволил обратить на меня внимание.
Я отозвал наше заявление. Произнёс он так, словно разговаривал с посторонним человеком. Возвращаюсь на служебную квартиру.
Если бы на голову рухнул потолок, я бы испытала меньший шок.
Что ты говоришь?! Брюс, мы же любим друг друга, что не так?!
Не так теперь всё. Он накинул плащ и быстро пробежался взглядом по комнате, проверяя, не забыл ли чего. Я заметила, что большое световое панно над кроватью, где круглосуточно крутились наши совместные фото, теперь выключено. Всё стало другим, оно и было другим с самого начала, Αйли.
Уже двинувшись к двери, он обернулся, посмотрев на меня с такой брезгливостью, что у меня перехватило дыхание.
Ты трахалась с дроу. Не вопрос, а утверждение!
Вот в чём дело Я и не думала как-то юлить или пытаться выкрутиться, это было бы глупо. Брюс ревнует к прошлому, которое осталось позади, к нему нет возврата.
Да. Но это было задолго до тебя!
Как будто этого мало! выплюнул он со злостью.
Брюс, послушай я пыталась воззвать к чувству оскорблённого достоинства, а ведь это оскорбление было надуманным! До меня у тебя были другие девушки? И ты был с ними физически близок?
Конечно.
Но тогда почему тебя так раздражает то, что до тебя у меня был другой мужчина?
Мне казалось, что довод вполне логичен, но Брюс Валентайн был другого мнения.
Это не мужчина, Айли. Это бессмертный нелюдь, эльф! Не Божья тварь, я не знаю, чья! Нечисть! Чужой! Если бы я до встречи с тобой трахал ослицу или собаку, ты бы приняла это как должное?..
Нет! Но ты преувеличиваешь, не сравнивай
Брюс не дал мне договорить.
Хватит! Повторяю: заявление я отозвал. Прощай, мы больше не увидимся. На оставшийся срок стажировки я перевёлся в Глазго.
Только сейчас я почувствовала, что по лицу текут слёзы.
Но не уходи, пожалуйста я же ношу твоего ребёнка!
Это уже не имеет значения. Избавься от него, если хочешь. Рожай, если хочешь, мне всё равно.
Паника, боль, ярость, жуткая обида и недоумениевот тот неполный перечень чувств, которые разом на меня навалились. Единственный человек, который хорошо знал о моём романе с Дэйелем, Анна Линдси, подруга детства, подруга в колледже искусств, подруга и сейчас тоже. Я посвятила её в тайну тогда, еще полтора года назад, когда мне понадобилось как-то замаскировать свой совместный с Дэем отъезд в Стерлинг, где он снял дом. Прим. авт.: Γород в центральной части Шотландии, административный центр одноимённого округа. Не могла же я сказать отцу, что собираюсь провести десять дней в объятиях дроу, которому недавно подарила невинность и даже сама не поняла, как это случилось! Анна прикрыла мою ложь, подтвердив, что я еду вместе с ней погостить к её бабушке, живущей в Стерлинге.
Анна узнала о предстоящем заключении брака одной из первых.
Я никогда не делала ей зла. Зачем же она так поступила?!
По крайней мере, еще один вопрос я должна была задать, чтобы быть уверенной
Анна Линдси?
Имя прозвучало уже вслед Брюсу, как выстрел. По тому, как он замер в дверях на долю секунды, я поняла, что выстрел в цель попал. Ответа я не услышала, да и не надо было. Что, поехать сейчас к ней в Вудсайд, чтобы вцепиться в волосы? Прим. авт.: Район Αбердина, присоединённый к городу только в 1891 году. Дело ведь не в Анне. Дело во мне, в отношении Брюса к моему прошлому. И будь в этом прошлом не дроу, а человек, я могла бы удержать Брюса?..
«Избавься от него, если хочешь»
Страшная фраза всё еще крутилась у меня в голове, когда я рыдала на плече Эдме Хаттан, которая материла себя последними словами за то, что познакомила меня с Валентайном. Факт, ставший причиной ухода Брюса, дошёл до неё не сразу, а когда дошёл, то ругательства обрушились уже на меня.
К Тёмным, владеющим половиной мира, Эдме питала если не ненависть, то тщательно лелеемое чувство неприязни, при любой возможности указывая на их чужеродность, политику эльфийского превосходства, желание контролировать каждый шаг людей. Мораторий на антибиотики её мать называла «геноцидом», и это слово употреблялось Эдме достаточно частов узком кругу, разумеется.
Ты тоже сделала глупость! напустилась она на меня. Как можно было дать эльфу?! Но это не отменяет факта, что Брюскозлина. Что думаешь делать?
Как «что?!»
Малыш буден носить фамилию Барнетт. Твёрдо сказала я.
А как объяснишь Джеймсу?..
Она имела в виду моего отца. Ну, как Так и объяснила на следующий день, чего уж теперь скрывать. Ждала громов и молнийне дождалась.
Папа отложил в сторону ноут-блок, на котором читал почту, потёр задумчиво переносицу: