Хаста мрачно промолчал, оставив при себе, что желал сказать по поводу накхских обычаев.
Если это все, продолжала Марга, то ложись и отдохни: ты что-то бледноват. Я велю девочкам посторожить вас до утра.
Понимая, что спорить бесполезно, Хаста со вздохом кивнул и побрел к костру. Он улегся, стараясь отогнать мучившие его образы неудачливых вояк. «Господь Солнце, озаряющий наши пути, беззвучно шептал он, укажи им путь к твоему вечному престолу! Ты, видящий все скрытое, знаешь, что я не хотел их гибели! Но все же виновен в ней не меньше того, кто стреляет вслепую из лука и своей рукой поражает друга вместо врага»
Он так и проворочался без сна до самого рассвета. А вскоре уже Анил тряс его за плечо, призывая вместе встречать Солнце и торопя выступать в путь
Отвар из желудей?! Да прекрати ты наконец! Я говорю о еде! Обеде!
Обед можно было бы отыскать на постоялом дворе, вздохнул жрец, возвращаясь к беседе. Но по этой дороге их почти нет. Потерпи, ясноликий, может быть, уже к вечеру мы будем в Яргаре.
Мне говорили, тут должна быть деревня, упрямо гнул свое Анил.
И много ты их видел по пути?
Юный царедворец обвел взглядом обочины дороги:
Может, по пути и не видел. Но гляди Он ткнул пальцем в растущий неподалеку куст. Ветка обломана. Туда недавно свернул всадник. И не один.
Глазастый, под нос себе пробормотал Хаста.
Анил уже спешился и рассматривал землю, выискивая следы на примятых листьях.
Да, всадники. Пятеро А вот там они вышли на дорогу обратно Но здесь к верховым уже прибавились пешие.
Может, разбойники? предположил Хаста.
Если здесь когда-то и водились разбойники, то они съели всю местную репу и ушли в края побогаче, насмешливо ответил юноша. Какая здесь добыча? До зимней пушнины еще долго Пошли по следам! Там наверняка деревня.
Хаста неохотно кивнул. Сломанные ветки и следы он заметил уже давно. Анил был прав, но ему совсем не хотелось вести юношу к укрытому от чужих глаз селению. Он хорошо знал, что в прежние годы бьяры охотно принимали гостей и, хотя не закатывали пиров, все же угощали местными яствами и давали кров, искренне полагая, что всякий странник приносит в дом счастье и удачу. Но с тех пор как мужчин начали угонять на строительство Великого Рва, бьяры стали сторониться чужаков и прятаться по чащобам, стараясь забраться поглубже, чтобы никакой незваный гость их не нашел.
Хороший след, сказал юноша, разглядывая землю. Я не собьюсь.
Кто его знает, как далеко он тянется, проворчал Хаста. Не хотелось бы оказаться посреди чащи, когда стемнеет. Так мы и сами можем оказаться чьим-нибудь обедом
Я чую запах дыма! радостно перебил его Анил. Вперед!
Хаста втянул воздух, принюхался и нахмурился. И впрямь, дымом в самом деле откуда-то тянуло. Но не тот был это дым, ох не тот
Здесь что-то неладно, подумал жрец. Не стали бы всадники просто так соваться в лес. Они явно знали, куда едут. И этот горький запах гари Может, Анилу и не приходилось с ним прежде сталкиваться, а Хасте, к его большому сожалению, не раз. «Или я стал слишком мнительным и теперь ошибаюсь? подумал жрец, следуя за юношей верхом по узкой тропинке и время от времени отгибая с пути нависающие ветви. Иногда дымэто просто дым»
Однако на этот раз он не ошибся.
Анил растерянно оглянулся. Место, где они находились, несомненно прежде было бьярской деревней, однако теперь таковой уже не являлось. Всадники стояли среди обугленных развалин. Все уже отгорело, но над тлеющими черными пожарищами еще тянулись в небо вонючие струйки дыма. Во всей деревне не осталось ни единого уцелевшего жилища, даже изгородь общинного загона для лосей была старательно порушена.
Эй! зычно крикнул наконец Анил. Есть кто живой?!
Вскоре из окрестных кустов, будто повинуясь его зову, начали робко выбираться чумазые, оборванные люди. Их было совсем немногос полдюжины лохматых стариков и старух самого жалкого вида.
Один из обитателей разоренного селения, сморщенный старик с жидкой седой бороденкой, увидев знатного воина в дорогом плаще, упал на колени у самых конских ног и запричитал, протягивая руки к сапогу Анила:
Благородный господин! Не вели нас казнить, у нас больше ничего нет. Остались лишь старики, женщины и дети. Некому идти на охоту, некому бить рыбу острогой, некому тянуть сети! Не карай нас больше, у нас и так забрали всех, кого могли! Мой младший сын по недоумию подбил парней на непослушание. Позволь нам снять их и похоронить, как велит обычай
О чем ты бормочешь, старик? хмурясь, спросил Анил. Встань и расскажи по порядку.
Черные всадники приехали утром и потребовали десять мужчин на работы в Длинную Могилу
Куда?
Думаю, он имеет в виду Великий Ров, пояснил Хаста.
Они приезжают уже не первый раз и собирались забрать последних. Мой неразумный сын старик всхлипнул, схватился за копье и сказал, что никто не пойдет.
Что было дальше? нахмурился Анил.
Вон они, там
Старейшина ткнул пальцем в сторону белеющей неподалеку березовой рощи, над которой вилась стая воронья. Анил пригляделся и побледнел. К верхушкам растущих у опушки деревьев были привязаны ошметки человеческих тел. Земля под деревьями почернела от крови.
Что за разбойники это устроили?!
Не разбойники, господин. Это воины благородного Данхара.
Данхар? Накхское имя, пробормотал себе под нос Хаста, не в силах отвести взгляда от оскверненного березняка. «Чуяла душенька», подумал он, борясь с дурнотой. Его замутило, из пустого желудка к горлу поднялась желчь.
Анил тоже выглядел потрясенным.
Накхи здесь?! В Бьярме? Но ведь у нас с ними война!
Это на юге война, ответил Хаста, отводя взгляд от казненных. А тут как знать, может, о ней еще и не слыхали. Тебе, наверно, известно, что нахкская стража состоит на службе у наместников во всех землях, кроме вендских.
И что, везде накхи творят подобное?
Обычно нет. Но если прикажут Я видал и похуже.
Они оба замолчали. Жители разоренной деревушки смиренно стояли вокруг, склонив головы.
Это не государевы люди, а мерзавцы и душегубы! гневно выпалил наконец Анил. В чем бы ни провинились несчастные бьяры, они не заслужили подобной расправы! Поверь, мой дедсудья, и я знаю, о чем говорю. Неужели наместник Бьярмы мог отдать накхам такой приказ?.. Я, правда, слыхал о нем мало хорошего, запнувшись, добавил он. Но это! Он все же благородный арий, а не кровожадный лесной дикарь Должно быть, он не знает
Гмм протянул Хаста. Сколь я знаю накхов, они не большие любители бессмысленного разбоя, зато отличаются завидной исполнительностью. И если уж что-то начали, так непременно доводят до конца.
Чепуха! отрезал Анил. Думай, о чем говоришь, звездочет, пока тебе не укоротили язык. Ни один из нас не отдаст подобного приказа. Мы ж не дикари какие-нибудь!
Уж конечно, здешний наместникмудрый и утонченный арийпонятия не имел, чем занимаются его воины, смиренно поддакнул Хаста.
Анил подозрительно покосился на него. Уж не издевается ли чужестранец?
А Хаста вдруг впервые подумал, что приказ подавить с детства памятный ему голодный бунт в Ратхане тоже наверняка отдавал Гаурангу какой-нибудь надушенный златовласый вельможа в алом плаще. Который, возможно, даже не знал, где тот Ратхан находится
Разреши бьярам снять и похоронить родичей, попросил он юношу. Нельзя же оставлять тела вот так, лесным зверям на поживу
Без тебя знаю! огрызнулся тот. Эй, бьяры! Снимайте казненных!
Но благородный Данхар запретил заикнулся было еще один старик.
Что?! взбеленился царедворец. Какой-то мятежный накх что-то запрещает ближайшему сподвижнику ясноликого Кирана? Да если его разбойники попадутся мне в руки, я велю развесить их таким же образом! Я, Анил из рода Рашны, повелеваю снять и похоронить убитых!
Когда вы подготовите тела к огненному погребению, негромко обратился к старейшине Хаста, повернувшись так, чтобы не видеть жуткого места казни, я могу проводить их души к Исвархе Он осекся, взглянул на Анила, мысленно обругал себя и быстро добавил: Я много странствовал и знаю все положенные в таких случаях песни и молитвы.
Но Анил не заметил его промашки.
Ты же язычник, недовольно сказал он. Это я мог бы проводить их души к Исвархе. Хоть я и не жрец, но в моих жилах течет малая доля священной царской крови, отпирающей небесные врата. Вот только погребальный костер разжигают на рассвете, а у меня нет ни времени, ни желания оставаться здесь так долго.
Вы уже оказали нам огромную милость, добрые господа, поспешно отозвался старый бьяр. Давайте мы поделимся с вами всем, что у нас осталось. Правда, у нас почти ничего нет. Только ржаные лепешки, репа
Анил покачал головой:
Ступай, старик, и похорони поскорее своего сына. А мы продолжим путь.
Он с удивлением почувствовал, что сейчас кусок не полезет ему в горло.
И правильно, тихо сказал Хаста, когда они той же лесной тропой покинули разоренную деревню. Я и позабыл: бьяры ведь тоже язычники. Вон их там сколько былосидели по кустам, ждали, пока мы уйдем. Они похоронят родню по своим обрядам
Анил, погруженный в задумчивость, его почти не слушал.
Когда увижу наместника, непременно расскажу ему обо всем этом, наконец пробормотал он. Наверняка он не знает.
Глава 3Великий Ров
Доверенный слуга низко склонился перед наместником Бьярмы:
Шатер с угощением поставлен, господин!
О, это хорошо. Это замечательно
Ясноликий Аршалай, более десяти лет единолично правивший огромными северными пределами Аратты, благодушно улыбнулся и бросил взгляд на котлован, где сотни работников крепили скаты Великого Рва длинными сосновыми бревнами. За первым рядом надлежало забить в дно второй поблизости от первого, и, сшив их бревнами, забить доверху камнем. Слой валунов, глина, затем вновь валуны и опять глина С высокого обрыва, над которым стоял наместник, строители, облепившие стены и дно рукотворного ущелья, казались муравьями.
«Превосходный вид, отметил наместник. И новый настил для шатра, надо признать, очень удобен. Даже перила поставили, чтобы я ненароком не сверзился вниз. Смотритель работ хорошо постарался. Не иначе как чем-то провинился»
Аршалай был еще далеко не стар, но пухлые бока и толстые щеки прибавляли ему годов. Для знатного ария разъедаться подобным образом считалось позорным. А что поделать, если в этом суровом краю пирычуть ли не единственная радость в жизни? Конечно, наместник мог бы при необходимости послать стрелу из лука, но, хвала Исвархе, у него уже давно не возникало такой необходимости. У Аршалая было круглое приветливое лицо, обаятельная улыбка, голубые глаза с прищуром и длинные редкие волосы. Наместник очень гордился их благородным золотистым отливом. Картину несколько портили веснушки, но их можно было и замазать белилами.
Все ли благополучно с подвозом бревен? поинтересовался Аршалай у смотрителя работ, который топтался поблизости, ожидая слов повелителя Бьярмы.
Все бы ничего, да вот с быками беда, почтительно ответил тот. Здешние туры неукротимы, а те, которых пригоняют из полуденных земель, тут не приживаются. Привыкли к иному корму.
Нехорошо Столица требует, чтобы мы управились поскорее. Да как управишься? вздохнул наместник. Земля слабая, глинистаячуть дождь, все плывет, крепи валятся! Комары поедают живьем, спасу нет! А зимы такие, что невольно вспомнишь комарье добрым словом
Так и есть, господин!
Румяное лицо наместника на миг приобрело несвойственную ему жесткость.
Разве я тебя о чем-то спрашивал?
Прошу извинить меня. Смотритель работ согнулся в раболепном поклоне.
Дурак!
Аршалай отвернулся от него и раздраженно обратился к ждавшему своей очереди сотнику, возглавлявшему охрану Великого Рва:
Твое делосторожить работников, не так ли? Так ответьпочему они у тебя разбегаются как зайцы?
У меня неполных шесть десятков воинов, принялся оправдываться тот. На полдня пути, ясноликий господин! Я просто не могу уследить за всеми ссыльными. В последний раз землекопы сбежали вместе с надсмотрщиками. Кто бы мог подумать?!
Если ты не можешь об этом подумать, я найду другого. Или тебе лучше работать там? Он махнул рукой вниз, где, забивая сваи и вывозя в тачках землю, в будущем русле водоотводного канала копошились сотни людей. С топором и заступом ты наверняка отлично справишься
Сотник заметно побледнел. Работников на рытье Великого Рва слали со всех концов Аратты. Местные бьяры, которых тоже сгоняли сюда, хватая где ни попадя, между них числились самыми мирными и добродушными, хотя и от них можно было ожидать всяких каверз. А уж ссыльныеразбойники, бунтовщики, заговорщики Спустись туда начальник охраны, хоть с топором, хоть без, к утру, поди, уже и тела не найдут. Сбросят меж деревянных стен да каменьями закидают. Не раз уже бывало, когда вчерашние лихие люди выбирали день потемнее да поненастнее, такой, чтобы и носа своего не разглядеть, не то что следы, и в лес. А леса вокруг бескрайние
Сколько убежало в прошлый раз? ворчливо спросил Аршалай.
Десять висельников, господин. Все из болотных вендов. В прошлом мятежники, душегубы. Двух стражников убили, оружие забрали
Наместник покачал головой:
Молись Исвархе, чтобы Данхар их поймал! Если нет, пойдешь туда, Аршалай ткнул пальцем вниз, и займешь их место.
Сотник отступил на шаг, продолжая низко кланяться и что-то виновато бормоча.
Но Аршалай уже потерял к нему интерес. Заложив руки за спину, он глядел на уходящее вдаль, сколько видел глаз, рукотворное русло будущего Великого Рва. По обеим сторонам головокружительного котлована на сотни шагов простирались одни пенькилес рубили на крепи. Ров уже был глубиной в пять человеческих ростов. Меж деревянными стенами, укреплявшими его берега, едва долетала стрела из охотничьего лука.
Как всегда, окидывая взглядом исполинское строительство, наместник Бьярмы испытывал гордость и такой восторг, будто за спиной его разворачивались незримые крылья. Возможно, в будущем, через сотни лет, его имя вспомнится лишь потому, что он свершил небывалое и воплотил дерзкий замысел святейшего Тулума. Подумать толькоусмирить воды Змеева моря, направить их ярость по рукотворному пути, спасти от затопления целый край! Воистину богоравное деяние!
Аршалай вспомнил, как почти двадцать лет назад он прибыл в Бьярму из столицыничем не примечательный молодой чиновник при дюжине ученых жрецов из главного храма. Жрецы огласили приказ государя и представили тогдашнему наместнику Бьярмы чертеж, созданный лично Тулумом, а потом передали целый ворох свитков с описаниями и расчетами.
Конечно, дело тронулось с места не быстро. Одни твердили о дерзости вызова, брошенного Исвархе, и грозили небесными карами; другие указывали, что Страж Севера Гауранг уже строит защитную плотину; третьи нашептывали наместнику, что это невозможно, слишком грандиозно, слишком дорого Но потом пришла большая волна и смыла незавершенную плотину вместе со строителями, Гаурангом и его войском. А затем Ратха вышла из берегов и затопила несколько городов, в одном из которых погиб царевич, старший сын Ардвана. Гибель наследника в потопе оказалась весьма убедительным доводом. Строительство Великого Рва началось.
Теперь Аршалаю уже казалось, что именно он подкинул святейшему Тулуму эту великую мысль. И уж во всяком случае он сделал для строительства куда больше, чем верховный жрец с его почеркушками. Знающий и расторопный юноша, отдававший Великому Рву все свои силы и умения, был отмечен тогдашним наместником Бьярмы. Спустя несколько лет Аршалай взял в жены его дочь, ну а впоследствии как-то так сложилось, что он унаследовал и должность наместника
Так Великий Ров стал делом жизни Аршалая. Священный долг, спасение Аратты, доверенное ему самим Исвархой, его посмертная слава в веках Да и что таитьего прижизненное благоденствие.
И вот где-то вдалеке уже забрезжил конец строительства! Еще два года, может, даже год, если очень постараться, и Великий Ров достигнет южной оконечности Змеиного Языка. А там пройдет водораздел и соединится с полноводными реками и озерами дикого лесного края. Успеть бы до весны! Когда вновь придут воды Змеева моряа они непременно придут, они не устремятся уже на беззащитные побережья Бьярмы, сметая города и деревни, заставляя разливаться реки, а, смиренные крепкими стенами его Рва, будут питать озера и болота далеких, никому не интересных вендских земель