Вы были плохим королём, милорд, прислонившись спиной к решётке, проговорил великий маг. Латион нуждается в лучшем.
Я уже подписал отречение, мессир, Конотор не до конца понимал, для чего Калдаиус взял на себя труд спуститься в эти вонючие подземелья, и от этого ему делалось ещё страшнее. Зачем же вы пришли? Чего вы ещё хотите?..
Ну уж точно не затем, чтобы поглумиться или позлорадствовать, ответил маг. Я давно уже пережил те времена, когда хочется ставить ногу на грудь поверженного врага.
Но разве я был вам врагом, мессир?.. Я всегда почитал вас, я любил вас как родного отца!.. залебезил низвергнутый король.
Да, пожалуй, во всём королевстве я был единственным, чьим врагом быть вы не смели. Но это ничего не меняет. Я столетиями жил, не вмешиваясь в государственные дела, потому что они меня не заботили. Но вы довели страну до того предела, когда я больше не мог не вмешиваться.
Почему все винят меня во всех бедах? воскликнул Конотор. Разве я виноват в неурожае, или в синивице?
Люди говорят, что этогнев божий, и я, несмотря не весь свой скептицизм, считаю, что так оно и есть. На ваших рукахкровь жены и детей. Я знаю всё, я разговаривал с Рентом Бабером незадолго до его смерти. От этого не отмыться, милорд.
Что ж, я отрёкся, король побоялся спорить с магом, опасаясь его разозлить. Я уже наказан! Прошу, мессир, проявите милосердие! Разрешите мне уехать! Куда угодно, хоть в самые глухие места! Я буду жить там тихо, вы никогда более не услышите обо мне, клянусь! Или поселите меня в одном из моих замков на севере. Пусть меня охраняют как преступника, но я хотя бы буду видеть небо и солнце! Прошу, смилуйтесь! Не бросайте меня в каменный мешок вроде этого!
О, сколь мало вы знаете о каменных мешках, милорд! горько рассмеялся Каладиус. Поверьте, в сравнении с той ямой, в которой умер ваш брат, здесьпочти что королевские покои! Но не беспокойтесьтакая участь вам не грозит.
Благодарю вас, мессир! Я знал, что вы не потерпите бессмысленной жестокости!.. Конотор даже сделал странное движение, будто хотел броситься к магу и целовать ему руки.
Всё верно, ваше величество, мрачно кивнул Каладиус. Я не могу допустить бессмысленной жестокости. Я не могу допустить, чтобы Латион разорвала надвое гражданская война.
Что вы имеете в виду? насторожился Конотор, уловив в тоне великого мага странные пугающие нотки.
Как бы ни был хорош новый король, и как бы ни был плох прошлый, всё равно найдётся кучка фанатиков или авантюристов, которые захотят из личных ли интересов, из корысти или же политических амбиций реставрировать рухнувшую династию. Простите, милорд, но ваше существование ставит под угрозу не только жизнь очень многих людей, но и благополучие королевства в целом.
Что вы хотите сказать, мессир?.. Конотор почувствовал, как по его ногам потекла тёплая жидкость. Вы пришли, чтобы убить меня?..
Если вас это успокоит, милорд, то я не испытываю большой радости от этого. Но такова необходимость.
Сказав это, Каладиус шагнул в сторону, позволяя двум бугаям войти в небольшую камеру. В руках одного из них Конотор заметил что-то, похожее на верёвку. На самом деле это был длинный шёлковый пояс, какой часто носили кавалеристские офицеры.
Прошу!.. Пощады!.. завопил король, отпрянув к стене и закрываясь руками. Пожалуйста, мессир!..
Каладиус бесстрастно смотрел на происходящее. Его работа была закончена, и он вполне мог уйти, но он чувствовал, что обязан быть здесь до конца. И не потому, что ему хотелось увидеть, как умрёт этот ненавистный человек. Это был своего рода его последний долг угасающей династии. И великий маг был полон решимости отдать его сполна.
Фу, да он обоссался!.. брезгливо отдёргивая руку, воскликнул один из убийц.
Да он всё равно обоссался бы, когда станем душить, возразил другой. Поглядишь, он ещё и в штаны навалит!
Побольше уважения, милейшие! одёрнул обоих Каладиус, морщась от отвращения к этим двум «способным ребятам», как охарактеризовал их Стеннель. Выне грабители в подворотне, а палачи своего государя!
Король отчаянно бился за свою жизнь. При весе в триста восемьдесят фунтов он доставил немало проблем даже этим двум здоровякам. Но в конце концов один из них сумел обхватить торс Конотора, заблокировав руки, и второй, воспользовавшись моментом, набросил на толстую шею жертвы шарф. Кое-как короля повалили на живот, и тогда тот, что держал шарф, упёршись коленом между лопаток Конотора, принялся что было сил натягивать удавку.
Король захрипел, потом задёргался в конвульсиях, и наконец затих. Обождав для верности ещё какое-то время, бугаи, тяжко дыша, отпустили свою жертву. Судя по запаху, дуболом был прав, и Конотор действительно опростался перед смертью. Впрочем, здесь и до этого пахло не менее мерзко.
Вы знаете, что делать дальше, бросил Каладиус запыхавшимся убийцам, и те коротко кивнули в ответ.
В стену напротив камеры был вделан железный подсвечник, в который был вставлен огарок сальной свечи. Запалив его от пламени фонаря, чтобы не оставлять эту парочку в темноте, маг поспешил наверх, к свежему воздуху и свету звёзд.
Глава 48. Вилиодий Великий
Восхождение на трон короля Вилиодия, который станет известен истории под прозвищем Великого, нельзя было назвать триумфальным. Весь день, предшествующий свержению Конотора, он провёл в особняке Каладиуса, не имея никакой информации о том, что происходит. Каладиус обещал ему всё устроить и, несмотря на просьбы и мольбы юноши, отказал ему в личном участии.
Хорош же будущий король, за которого всё решают другие, горько улыбнулся Вилиодий.
Вы ещё не король, друг мой, возразил Каладиус. Когда вы им станетепоследнее слово всегда будет за вами, клянусь вам в этом. Завтра будет присяга Совета, затемкоронация. Поверьте, вы ещё успеете устать от ответственности.
Дело не в этом, мессир, покачал головой молодой герцог. Просто я ощущаю себя ребёнком, которого кормят с ложечки.
Так насладитесь же этим ощущением, милорд. Вскоре вы навсегда забудете его! усмехнулся маг и вышел.
Он вернулся обратно уже под утро. Вилиодий тревожно дремал прямо в гостиной на диване. Пеллионора удалилась в отведённую для неё комнату, но спала ли онаизвестно лишь Арионну. Каладиус вошёл с осунувшимся лицом, но с улыбкой. В его руках был ларец, который он торжественно поставил перед вскочившим на ноги юношей.
Откройте его, друг мой, усталым голосом произнёс Каладиус.
Дрожащими от волнения руками Вилиодий поднял крышку ларца и вынул лежащую там бумагу. Пробежав глазами по строчкам, он перевёл взгляд на волшебника.
Значит, всё кончено? словно не веря написанному, спросил он.
Напротив, ваше величество, всё только начинается, улыбнулся Каладиус. Завтра утром мы отправляемся в ваш дворец. А пока мне нужно поспатьбессонные ночи буквально убивают меня в моём-то возрасте! Поспите и вы, друг мой, круги под глазами не красят молодость.
А где король? с тревогой поинтересовался юноша.
Не беспокойтесь, он в надёжном месте. В любом случае, больше он уже не причинит вреда ни вам, ни вашей сестре.
Благодарю вас, мессир, молодой герцог внезапно опустился на одно колено перед магом. За всё.
Полноте, ваше величество, Каладиус мягко потянул его за плечи, принуждая подняться. Я делаю это не только ради вас, но и ради себя самого. И во благо государства.
***
Весть о самоубийстве Конотора застала волшебника в постели, где он всё ещё спал после тяжёлой бессонной ночи. Принёс её лично Стеннель, который, несмотря на самоотверженную оборону слуги, вломился прямо в спальню.
Какого дьявола, Стеннель? проворчал Каладиус, продирая глаза. Что такого могло случиться, что вы
Король мёртв, выпалил глава службы безопасности, утирая пот со лба.
Какмёртв? великий маг вскочил на кровати, будто подброшенный пружиной.
Его нашли сегодня утром в той камере, куда я его определил, мессир. Он удавился на поясе, который привязал прямо к решётке.
Не могу в это поверитьпотрясённо прошептал волшебник. А впрочем Он был так подавлен случившимся, и так боялся Полагаю, он настолько боялся, что его бросят в каменный мешок вроде того, в котором сгнил его брат, что решил наложить на себя руки Ах, мне всё-таки следовало навестить его ночью, как я вначале собирался!.. Возможно, я сумел бы удержать его от необдуманного шага!..
Полагаю, на то была воля Арионна, мессир, философски пожал плечами Стеннель. Возможно, это он не дал вам отправиться в тюрьму и нарушить его план. Во всяком случае, теперь молодой король будет спать спокойнее.
Вы правы, Стеннель. Кроме того, я, как ни стараюсь, не могу отыскать в своём сердце хотя бы крупицу скорби по Конотору. Что ж, пожалуй, этот несносный толстяк, да будет торным его Белый Путь, действительно невольно оказал нам услугу! Ступайте, Стеннель. Через два часа новый король прибудет во дворец. Проверьте, всё ли готово для этого.
Почтительно поклонившись, главный шпион исчез. Он ни словом, ни жестом, ни единым знаком не дал понять, что что-то в этом разговоре было не так. Пожалуй, он играл убедительнее самого Каладиуса. Что ж, кажется, тут великий маг мог быть уверенным, что тайна смерти короля Конотора точно не просочится наружу. Стеннель знал, что теперь во всём свете её знали лишь два человека, и в случае чего один из них без колебаний уничтожит другого.
***
Двор встретил смену власти с глубочайшим, но достаточно радостным изумлением. Пока ещё официальной причины никто не называл, а те немногие, которые что-то слышали минувшей ночью, благоразумно предпочитали делать вид, будто ничего не произошло. И, тем не менее, дворец буквально гудел. Особенно ликовала прислуга, хотя, конечно, старалась демонстрировать радость лишь в своём кругу, сохраняя при благородных господах торжественный и немного скорбный видна всякий случай.
В мгновение ока новость разнеслась по столице, как пожар распространяется по полю созревшей ржи. На улицах народ не слишком-то церемонился с памятью о прошлом монархе (о его смерти пока ещё не знали даже во дворце)незнакомые люди смеялись и обнимались прямо на улицах, то там, то тут возникали стихийные праздники. Везде, где удавалось отыскать уличных музыкантов, начинались массовые пляски и шум. Вино и пиво текло рекойнекоторые трактирщики выкатывали на улицы бочки и собственноручно черпали из них, наливая всем желающим. И повсюду слышались здравницы и благословления нового короля Вилиодия и его прекрасной сестры Пелли.
Полюбуйтесь, ваше величество, слегка отодвигая краешек шторки в карете, проговорил Каладиус. Поглядите, как они ликуют! Поверьте моему опытутакое я видел нечасто.
Они радуются освобождению от короля Конотора, а не королю Вилиодию, недоверчиво помотал головой юноша.
Они одинаково рады и тому, и другому! возразил маг. На их глазах будто бы ожила одна из сказок о добрых и благородных принце и принцессе, и злобном короле. Вы и ваша сестра сейчассамые популярные люди в королевстве! Ах, как жаль, что мы не живём в эпоху варварских королевств, что существовали до первой империи! В те времена, если верить историкам, короли так пеклись о чистоте крови, что брали в жёны собственных сестёр. Если бы госпожа Пеллионора могла стать королевойвы вдвоём могли бы вить любые верёвки из этого народа!
Право, ваши речи слишком смущают меня, мессир. Хвала богам, что эпоха варварства осталась далеко позади! Пелли может остаться при дворе и будучи сестрой короля.
Но сестра королявсё-таки не королева! Впрочем, нельзя требовать от богов слишком многогоони и так здорово постарались для нас!
Карета въехала во внутренний двор королевского дворца. Официальное представление Вилиодия придворным должно было состояться лишь после присяги Совета, поэтому сейчас молодой король и его министр безо всякой помпы прошли по коридорам, хотя все встречные разве что не стелились перед ними в глубочайших поклонах и реверансах.
Сама присяга Королевскому совету была пустой формальностью, ведь, как мы уже знаем, всё было решено ещё вчера. Члены Совета с большей или меньшей степенью искренности поздравили короля Вилиодия и поклялись в преданности ему и новой династии, которой желали многие и многие лета. Было решено, что рабочее заседание будет проведено позже, когда новоиспечённый государь немного освоится на чересчур просторном для него пока троне.
Сейчас задача Совета была в том, чтобы подготовить юного монарха к официальному представлению. Вилиодий вместе с Каладиусом выслушали краткие донесения о настроениях при дворе и в городе. Впрочем, оба они уже имели возможность воочию наблюдать эту воцарившуюся эйфорию. Хотелось лишь надеяться, что она не пройдёт так же быстро, как началась
Коснулся разговор и смерти Конотора. По лицам многих членов Совета было видно, что они подозревают об истинных причинах столь внезапной кончины, но на словах все единодушно приняли версию самоубийства. Некоторые даже отметили, насколько кстати оно пришлось, сняв с многострадальной шеи королевства целый пласт проблем.
Тем не менее, заседание Совета получилось недолгим, после чего все направились в большую коронационную залу, где нужно было впервые явить нового короля его подданным. Сама коронация случится не раньше, чем через месяц, но царствовать Вилиодий должен был начать уже сегодня.
Зала была переполнена придворными и столичной знатью. Громовые овации встретили юного государя. Он уселся на трон, и словно растворился в нём, поскольку все ещё помнили, как лишь недавно его заполняла необъятная туша Конотора. Кажется, ликование было вполне искренним.
Каладиус, давным-давно не выступавший перед людьми, встал рядом с троном и поднял руку, желая говорить. Тишина установилась как по волшебствукаждый боялся упустить хотя бы слово великого мага, понимая, что тот сейчас объяснит столь чудесную смену власти.
Прежде всего первый министр торжественно представил нового короля, не скупясь на похвалы. Эта часть его речи несколько раз прерывалась овациями и восторженными здравницами. Но затем он перешёл к главному, и мёртвая тишина повисла над многосотенной толпой.
Каждый из здесь присутствующих, я полагаю, сейчас задаётся одним и тем же вопросомчто же случилось, и как так вышло, что на смену королю Конотору Тиониту пришёл Вилиодий Пантатег. Поскольку я в немалой степени приложил к этому руку, то, пожалуй, именно я и объясню вам всё.
Каладиус сделал эффектную паузу, во время которой было слышно лишь напряжённое дыхание сотен глоток.
Вчера мне стало достоверно известно, что королева Теленея и принцесса Силия были убиты по приказу короля Конотора.
Потрясённый вздох и перешёптывания прокатились по толпе придворных. Люди, переглядываясь, словно пытаясь удостовериться, что они не ослышались.
И узнал я об этом совершенно случайно. Вчера господин Стеннель тайно встретился со мной и, рискуя жизнью, сообщил, что король Конотор потребовал от него избавиться от герцога Вилиодия и герцогини Пеллионоры, новая порция вздохов раскатилась по залу. Также король указал на одного человека из службы безопасности, которого он рекомендовал в качестве исполнителя. Человек этот работал ещё с Рентом Бабером. Господин Стеннель, которому претило убийство двух невинных людей, пришёл ко мне. И мы решили, что должны помешать злодеянию.
Стеннель, стоящий среди членов Совета, казался сейчас олицетворением скромности и самоотверженности. Его белёсое веснушчатое лицо, с которого обычно не сходила сардоническая ухмылка, сейчас покрылось румянцем ложного смущения. Всё-таки глава службы безопасности дворца был весьма неплохим актёром!
Господин Стеннель с моего согласия арестовал названного королём человека. На всякий случай мы учинили над ним допрос, и он довольно быстро признался, что ему не впервой заниматься подобными делишками для короля Конотора. Он рассказал, как они с Рентом Бабером задушили королеву и принцессу, представив затем это как несчастный случай!
Каладиус вновь замолчал, предоставляя возможность слушателям представить себе услышанное. Придворные были шокированыони хотя и подозревали, что Конотор способен на многое, но всё же не думали, что он может дойти до таких злодеяний.
Такая же судьба ожидала бы и нашего нового государя, и его прекрасную добрую сестру. Все вы знаете, господа, что в нашем королевстве законпревыше всего. Он превыше любых богатств и титулов. Скажите, мог ли я стерпеть, узнав о подобных преступлениях? Должен ли я был смолчать, предоставив королю возможность и дальше безнаказанно убивать невинных? Конечно же, я не стал этого делать! Я срочно собрал Королевский совет, и мы решили, что король Конотор должен ответить за свои злодеяния!