Возможно, самой близкой аналогией этому, которую я могу придумать, будет то, как если бы женщина Земли выполнила приказ надменного незнакомца, снять перед ним одежду. С гореанской точки зрения, знаете ли, лицо женщины является ключом к ней самой, лицо с его красотой, мягкостью, уникальностью, бесчисленными выражениями, является зеркалом её чувств, мыслей и капризов. Насколько красиво лицо женщины, и как его самые тонкие выражения, порой нечаянные, появляющиеся без ведома ей самой, могут быть чреваты восхитительными сокровищами предательских открытий! Рабовладелец читает лицо своей рабыни, о мыслях же, побуждениях и намерениях скрытой под вуалью свободной женщины он может только догадываться.
Насколько драгоценна вуаль для свободной женщине. Она отличает её от рабыни. Свободная женщинатайна, а рабыня открытая книга. Она у ног мужчины.
«Живее, живее!»подгоняли мы их, вспомнил один из товарищей. Мы уже отчётливо слышали мужчин Ара на улице, выбивавших двери вдалеке. «Подчиняйтесь, раздевайтесь, объявляйте себя рабынями и бегом к верёвке», рявкнул тогда Торгус встревоженным напуганным женщинам, и те моментально поспешили подчиняться.
Подчинение может быть обставлено многими способами. Самое важное здесь, чтобы подчинение было ясно и недвусмысленно. Обычное положение подчинениявстать на колени, опустить голову и вытянуть руки, скрестив запястья, предоставляя их для связывания. Чаще всего при этом произносится некая простая фраза или формула, вроде: «Я подчиняюсь», «Я ваша», «Делайте со мной всё, что захотите» или что-то ещё. Если ВыВоин, то в этом случае кодексы требуют от вас, либо принять подчинение, либо убить пленницу. Почти неизменно подчинение принимается, поскольку женщины на Горе считаются одним из видов материальных ценностей, по крайней мере, после того, как они окажутся в ошейнике. Я знаю только об одном исключении из этого правила почти неизменного принятия подчинения. Подчинившаяся женщина позже изменила своему подчинению и нанесла удар тому, кому она подчинилась. В следующий раз, когда она попыталась подчиниться снова, ей отрубили голову. Тут можно было бы отметить, что подчинение, само по себе, строго говоря, не влечёт за собой неволю. Это пока только плен. Тем не менее, это почти всегда сопровождается последующим порабощением пленницы. Женщина, подчиняясь, должна понимать, что ошейник не за горами.
В общем, каждая из них быстро избавилась от одежд, объявила себя рабыней и поспешила к Торгусу, который связывал их между собой за шеи грубой верёвкой.
Мы удостоверились, что каждая была голой, хоть сейчас на прилавок ставь, сказал наёмник.
Только некоторые по глупости то ли пренебрегли, то ли забыли снять обувь, усмехнулся другой его товарищ.
Ну и что, получили по заслуженной оплеухе? осведомился я у него.
Само собой, хмыкнул он.
Это было приемлемо, поскольку в тот момент они уже стали рабынями. Вероятно, это были первые удары, которые они чувствовали в своей жизни.
Мы уже думали, что нам конец, продолжил рассказ наёмник, потому что восставшие горожане стояли у двери. И тут заговорил Торгус: «Мы наёмники, говорит, на нас нет униформы». Откуда тем, что снаружи знать, что мы не из Ара? Арбольшой город, кто может знать всех его жителей? Распахиваем дверь, кричим «За великий Ар», только с подходящим акцентом, и тащим наши призы на улицу. Учитывая длину их волос, мужчины Ара, скорее всего, предположат, что это свободные женщины, захваченные в соответствии с проскрипционными списками. По пути кричим, что ведём их к кольям для казни.
А Ты хитрый парень, польстил я Торгусу. Насколько я понимаю, твоя уловка сработала.
На какое-то время, пожал плечами здоровяк.
Пока не стало ясно, что мы направляемся из города, пояснил его товарищ.
Это возбудило подозрение, и нас вынудили говорить. В результате нас выдал акцент, присутствовавший у некоторых. Всё же не все могли имитировать говор Ара. И тогда горожане схватились за мечи.
Да, кровавое было дельце, усмехнулся Торгус. Пришлось поработать клинками, пока рабыни лежали на земле, прикрывая головы руками, стеная и вопя от ужаса.
Я кивнул. Они рабыни, и должны были ждать результата жестоких мужских игр, точно так же, как могла бы ждать его стреноженная кайила. Они должны были ждать, чтобы в конечном итоге узнать судьбу, которую им назначат решительные мужчины.
На некоторых наступали, сказал наёмник, а искры сыпались им на спины.
Однако мы почти добрались до помериума, продолжил рассказ другой мужчина, и нас уже не превосходили числом настолько, как это было в городе. К тому же мы давно воевали за деньги, а нам противостояли простые горожане.
Мы там потеряли многих товарищей, но они потеряли больше, и в конце концов мы прорубили себе дорогу к бреши в наполовину разобранной стене.
Наши противники поняли, что мы им не по зубам и отступили, наверняка, чтобы вызвать подкрепление. Тогда мы, не теряя времени, вскарабкались по щебню, таща рабынь за собой, и вскоре были вне помериума. Лагерь Мирона к этому времени уже был наводнён повстанцами, но Косианские регулярные части, поддерживаемые солдатами с Тироса и некоторыми союзниками, успели перегруппироваться и, построившись в каре начали отходить на север в направлении к Торкадино. Оттуда, позже, они отступили к большому порту Брундизиума, где их ждали суда с Тироса и Коса.
Мы, вместе с сотнями беглецов, нагруженные трофеями, вещами и рабынями, присоединились к этим отрядам и держались вблизи периметров их лагерей, сообщил один из мужчин на пляже.
Мы сразу подрезали волосы наших пленниц, этих мерзких изменниц, сказал другой, до длины, подходящей для их нового статуса, чтобы все видели, что они рабыни. Мы опасались, как бы тарнсмэны-развечики, вылетевшие из Ара, не заподозрили, что они были беженки из проскрипционных списков, и не предприняли решительных действий по их возвращению.
Нетрудно догадаться, что у этих женщин не возникло никаких возражений на это, несмотря на то, что стрижка их любимых локонов являлась по-своему символом их деградации и рабства. Разумеется, лучше лишиться этих бережно хранимых локонов, чем из-за них оказаться в руках мстительных горожан. И, конечно, лучше деградация ошейников и прижатие их губ к ногам рабовладельцев, чем медленная, долгая смерть на колу.
В отличие от них, у трёх пага-рабынь было немного поводов для опасений, поскольку их защищали их клейма. Они были, пусть привлекательными, но домашними животными. Но всё же, они тоже стремились убежать подальше от Ара, поскольку его Домашний Камень когда-то был и их собственным.
К тому же они теперь отличались от тех, кем они были когда-то, очень отличались, поскольку они познали прикосновение рабовладельцев.
Да, это был ужасный марш-бросок, вздохнул один из наёмников. Нас то и дело атаковали с воздуха. Мстительные арские тарнсмэны осыпали нас стрелами. Иногда небольшие отряды напали на фланги наших колонн. Не знаем, были ли это союзники Ара, или просто ищущие добычи, или пытавшиеся выслужиться перед Марленусом.
Да нам и без них хватало проблем с мародёрами и ворами в наших собственных лагерях, проворчал его товарищ. Многие просто дезертировали.
Босков, верров и тарсков распугивали с нашего пути, пожаловался другой мужчина. Поля поджигали, источники закапывали. Вскоре начались проблемы с продовольствием и водой. Приходилось вскрывать вены кайилам и сцеживать их кровь во фляги. За тушку пойманного урта просили серебряный тарск.
Но мы в конце концов добрались до Торкадино, сказал здоровяк Торгус, и укрылись в безопасности его стен. Это именно там мы надели железо на шеи наших шлюх. Впрочем, к тому времени они уже хорошо узнали, что они рабыни.
После десятидневной передышки мы направились в Брундизиум, продолжил другой мужчина. Там кадровые части Тироса и Коса прихватив с собой рабынь, погрузились на корабли и, с комфортом и радостными песнями, отплыли к своим родным островам. А нас, тех кто служил островным убаратам за деньги, ждала иная судьба.
Портовый полис даже не позволил нам войти внутрь своих стен, проворчал третий из собравшихся. Беженцы им были не нужны. Они ничего не несли городу кроме проблем. Для них не было никакого подходящего дела, а кормить их просто так было бы дорого. К тому же они были опасны.
Герольды встретили нас далеко от стен, сказал четвёртый. Они потребовали, чтобы мы не приближались к городу и разошлись.
Прошёл даже слух нас всех планируют вырезать, сказал Торгус. А потом появились эти странные люди и связались с нами.
Конечно, кивнул я.
Разумеется, я в тот момент не понимал, что они имели в виду, но они-то должны были предположить, что я знаю, о чём они говорят. «Странные люди», по крайней мере, были людьми, а не кюрами, скажем. Но само их определение «странные», меня крайне заинтересовало. В чём заключалась их «странность»? В поведении, на языке, в одежде? Понятно, что независимо от того, что могло бы иметь место, это были некие люди, которые были в чём-то непривычны, незнакомы этим наёмникам.
Несколько сотен из нас вскоре были пропущены внутрь стен Брундизиума, продолжил человек, проведены к причалам, а оттуда, спустя несколько дней, погрузившись на различные суда, отбыли в неизвестном направлении.
В смысле сюда, констатировал я.
Похоже на то, кивнул он, окидывая взглядом лес, пляж и море с треугольником паруса удалявшегося корабля.
Суда, по-видимому, отбывали с не все разом, предположил я.
Наём и фрахт занимали время, развёл руками мой собеседник.
Уверен, заметил я, на время ожидания вас удобно разместили.
В постоялых дворах для моряков, сказал он.
Странные люди оказались щедрыми, добавил другой. Каждому из нас отсыпали медных тарсков, на сумму серебряного статерия Брундизиума.
Действительно, щедрые парни, согласился я.
Нам хватило, чтобы несколько ночей покутить в тавернах, усмехнулся третий.
А что насчёт ваших рабынь? полюбопытствовал я.
Мы приковывали их в подвале одного из постоялых дворов, ответил первый.
Очевидно, наниматели были не против, того, что вы возьмёте их с собой, заключил я.
Да, подтвердил Торгус. Нам сказали, что для таки как они всегда найдётся применение.
В этом я нисколько не сомневаюсь, усмехнулся я, глядя на скованных за шеи девушек, замерших в позе рабынь для удовольствий. Они вздрагивали каждый раз, когда волна добегала до них, окатывая холодом их колени. Они были нежными, жалкими и испуганными. Они были беспомощны. Они были собственностью.
«Интересно, подумал я, мог ли Пертинакс почувствовать жалость к ним».
Впрочем, это было бы абсурдное чувство, поскольку это были рабыни. С тем же успехом можно было бы чувствовать жалость к кайиле или тарску. С рабыней нельзя нянчиться, над ней надо доминировать.
«Да, мысленно усмехнулся я, для таких как они всегда найдётся применение. Везде, где есть сильные мужчины, применение для них однозначно найдётся».
Они были рабынями.
Говорят, что Брундизиум славится изобилием пага-таверн, сказал я.
Более чем верно! согласился Торгус.
Разумеется, чего ещё ожидать от портового города, часто посещаемого моряками, торговцами, разнообразными путешественниками и временными работниками.
На мой взгляд, одна из лучшихтаверна Хендоу, добавил он.
Это Доковой улице, сообщил его товарищ.
Слышал я об этом заведении, известном красотой рабынь и умением танцовщиц.
Рабыни там готовы порвать друг дружку за разрешение приблизиться к твоему столу, усмехнулся другой наёмник. Они все просто жаждут обслужить тебя пагой.
Ну, это не новость в любой пага-таверне, хмыкнул я.
Это точно, засмеялся Торгус.
Иногда пага-рабыни становятся на колени вдоль стены, и мужчина просто указывает на то, которая ему по вкусу, разрешая ей обслужить себя.
А в альковах они скулят в своих цепях, сказал его товарищ, выпрашивая разрешения доставить тебе самые изысканные и длительные из радостей кейджеры.
Сейчас-то у таверну другой хозяин, а про прежнего, про Хендоу, говорят, был настоящий монстр, усмехнулся один из мужчин. Так что нечего удивляться тому, что его рабыни из кожи лезли вон, чтобы всей своей нежностью и красотой на славу обслужить его клиентов. Горе той девке, которая не понравилась клиенту сурового, огромного Хендоу.
Верно, подтвердил другой, но, нынешнего они боятся не меньше. Только, возможно, поначалу они стараются из страха перед хозяином, а потом, покорные твоим рукам, онине больше чем рабыни.
Не думаю, заметил Торгус, что нам стоит оставаться на берегу слишком долго.
Конечно, не стоит, согласился я.
У меня есть отзыв, сказал он. Но мне нужен пароль.
Просто ещё не время, пожал я плечами.
А мне кажется, самое время, заявил Торгус.
А Ты вообще-то кто? внезапно спросил один из наёмников.
Скажи нам пароль, потребовал другой мужчина.
Судно позавчера прибыло, словно не услышав его требования сказал я.
Наше суднопоследнее, сообщил Торгус.
Пароль у меня есть, пожал я плечами, «Тарны в полёте».
У меня нет отзыва на такой пароль, спокойно ответил Торгус, слишком спокойно.
Отзыв для позавчерашнего судна, заметил я, был «из Ара».
Это не тот пароль, которого я ожидал, на который мне дан отзыв.
Подозреваю, что здесь возникло какое-то недоразумение, предположил я, отметив, что меня окружают помрачневшие товарищи, но не приближаются, а оставляют пространство, достаточное, чтобы выхватить мечи.
Торгус шагнул назад, разрывая дистанцию между нами.
Он должен быть нашим контактом, заметил один из них. Как ещё он мог здесь оказаться и встретить нас?
Нас предупреждали относительно незнакомцев, напомнил Торгус.
«Тарны в полёте», повторил я.
«Из Ара», «Из Ара», откликнулся один из окруживших меня мужчин.
Точно, бодро кивнул я, «от Ара».
И заметил, что руки Торгуса и нескольких других потянулись в эфесам мечей. Ножны у большинства, как и у меня самого, были на левом бедре, свисая с плеч поперёк тела на перевязи. Это обычное дело, когда не ожидается немедленный конфликт. Если столкновение неизбежно, то перевязь ножен часто перебрасывают на левое плечо, чтобы, выхватив клинок, немедленно отбросить их, лишив тем самым противника возможности схватить ремень, придержать вас или вывести из равновесия.
Пока ни я, ни кто-либо из них не делал попыток обнажить оружие. Похоже они не были до конца уверены в том, что им следует делать.
Рабыни у вас очень привлекательные, заметил я. Что вы хотите за них?
Их у нас уже купили наши работодатели, сообщил Торгус. Мы просто доставили им товар.
Некоторые из девушек, услышав это, поражённо уставились на него. Похоже, они сами не знали, что были проданы.
Пароль, потребовал Торгус, скажи пароль.
Конечно, кивнул я, озираясь и, заметив движение в лесу, добавил:Мой начальник предоставит вам его. Очевидно мой был годен только для предыдущего корабля. Кажется, имела место какая-то путаница.
Очевидно, хмыкнул Торгус.
Подождите немного, подложил я. Он сейчас будет здесь.
А разве не Ты должен отвести нас? спросил кто-то из наёмников.
Нет, не я, ответил я, это дело моего начальника.
И сколько же мы должны ждать? осведомился Торгус, обводя взглядом округу.
Очевидно, этот открытый пляж не вызывал у него особой симпатии.
Я был уверен, что это судно должны были встретить, и мне оставалось только попытаться держать ситуацию под контролем и надеяться, что контакт скоро покажет себя, и чем скорее, тем лучше. Торгус был человеком спокойным, но подозрительным, и, что характерно, дураком он не был.
Так сколько нам ждать? повторил свой вопрос Торгус.
Недолго, поспешил успокоить его я. Несколько енов, может, немного больше.
Я видел движение в лесу, и, учитывая отдаленность этой местности, был уверен, что это могло было быть связано только с вновь прибывшими.
Спустя некоторое время Торгус сказал:
Кажется, мы ждали достаточно долго.
Давай подождём ещё немного, предложил один из его мужчин, тот самый, на которого я ранее подумал, что он мог носить алую тунику.
Торгус пожал плечами. Похоже, что он прислушивался к этому мужчине и уважал его.
Может, я схожу в лес, сказал я, и поищу моего начальника.