Лично я не заметил в нём ничего тачакского. По большей части они невысокие, широкоплечие, сильные парни, искусные наездники. Этот же товарищ выглядел несколько более высоким и значительно более тонким и гибким. Он чем-то напомнил мне пантеру.
Тачак, настаивал Пертинакс.
У него на лице нет шрамов, указал я.
Но ведь не у всех же тачаков лица изуродованы, заметил Пертинакс.
Они думают об этом не как об уродстве, сообщил я, в скорее как об украшении.
Уверен, не у всех у них есть шрамы на лицах, сказал Пертинакс.
Верно, согласился я.
И это действительно было верно. Не у всех тачаков на лицах имелись шрамы. Право на нанесение такого шрама нелегко было заслужить. Для этого необходимо было проявить себя на войне, в походе, в набеге.
Как уже было отмечено, шло время моего второго дежурства.
Я увидел его фигуру, появившуюся среди деревьев, незадолго перед рассветом. Он шёл с непокрытой головой и при себе имел только меч. Мы почти одновременно увидели друг друга, но даже не обменялись приветствиями. Незнакомец, поняв, что большинство в нашем лагере ещё спит, отступил назад, по-видимому, решив подождать. Некоторое время он сидел со скрещенными ногами лицом к нашему биваку. Однако немного погодя он поднялся, вытащил из ножен свой необычный меч и начал эти упражнения.
Насколько я понял, он не хотел нарушать наш отдых, решив, что правильнее было бы подождать, пока все не проснутся.
Вероятно, это было своеобразным проявлением вежливости, признаться, меня несколько удивившим.
Безусловно, опасно подходить к спящему воину, за которого он, по-видимому, принял Пертинакса. Обычно, человек, подходя к некому лагерю с мирными намерениями, прежде всего, удостоверяется, что там знают о его приближении, например, начинает напевать, предупреждает криком или ударом по щиту или как-либо ещё. Скрытное приближение обычно рассматривается как наличие недружественных намерений и акт войны.
На девушек, как я заметил, он обратил немного внимания, ровно столько, сколько было нужно, чтобы отметить, что их запястья связаны сзади, и каждая из низ привязана за шею к дереву. Фактически они были привязаны, как можно было бы привязать кайилу. С его места он вряд ли смог бы оценить их качество как женщин, например, их ценность с точки зрения собственности. Безусловно, Константина, будучи свободной женщиной, была бесценной.
Когда он начал свои упражнения, я встал и подошёл поближе, к месту, где я мог сидеть и смотреть без помех. Но я соблюдал осторожность, конечно, не приближаясь слишком близко.
Пертинакс, проснувшись и, несомненно к своему немалому беспокойству, не обнаружив меня рядом, по-видимому, сразу устремился на поиски, которые, впрочем не потребовали слишком много времени. Успокоившись, он разбудил девушек и, отвязав их верёвки от деревьев, но оставив висеть на шеях, вместе с ними приблизился ко мне.
Спустя некоторое время незнакомец вложил свой меч в ножны, поклонился на юго-восток, повернулся и направился к нам.
Он остановился, не дойдя до нас приблизительно пятнадцать футов. Мы с Пертинаксом встали, тем самым, хотя я не думаю, что мой спутник понял это, мы оказали вновь прибывшему честь. Останься мы сидеть, и это могло бы выглядеть так, словно подчинённый прибыл к нам с докладом.
Оставайтесь на коленях, предупредил я девушек.
Сесилия, разумеется, отлично поняла, что она оказалась в присутствии незнакомого мужчины, наверняка свободного, а потому даже не подумала пошевелиться. А вот Константина, как мне показалась, уже собиралась подняться на ноги. Остановленная моей командой, женщина, хотя и не выглядевшая очень довольной этим, осталась на коленях.
Тал, сказал я, подняв правую руку и надеясь, что он говорил по-гореански.
Мне показалось, что он удивился тому, что я поприветствовал его первым. Учитывая, что он пришёл сюда, по-видимому, чтобы оказать нам услугу, провести нас куда-то, то, вполне возможно, его положение по отношению к нам было бы подчинённым. Впрочем, я никогда не придавал большого значения протоколу. Конечно, я англичанин, но я происходил не из тех, насколько я знаю, слоёв английского общества, где такие формальности или протоколы были в ходу. Кроме того, в течение нескольких месяцев я жил в колониях, если можно так выразиться, где как известно, в таких вопросах склонны быть небрежными, порой даже на грани смущающей бестактности. Однако у меня появилось ощущение, что правила приличия того или иного вида могут быть не только чрезвычайно важны для этого человека, но и в значительной степени могут управлять его жизнью.
Тал, ответил на моё приветствие он.
Тал, поздоровался Пертинакс. Рискну предположить, что Вы прибыли, чтобы встретить нас. Выпервый тачак, которого я вижу в своей жизни.
Незнакомец озадаченно посмотрел на него.
У меня было достаточно оснований быть уверенным с том, что перед нами стоял не тачак. У тех лица обычно смуглые и широкие. Кожа этого человека имела тонкий желтовато-коричневый цвет, а лицо было уже, чем это распространено у тачаков. С последними его роднили высокие скулы и эпикантус.
У меня уже не было ни малейшего сомнения в том, это был один из тех, о ком позавчера на пляже мне говорили, как о «странных людях».
Как боски? спросил я у него.
В лесу встречаются, озадаченно ответил незнакомец, вне этой зоны.
Он имел в виду диких босков, животных неприветливых и территориальных. Разновидность, обитающая в лесистых местностях, имеет прямые рога. Такие быки обычно атакуют в лоб, опустив голову вниз. С другой стороны, у тачакских босков рога обычно растут широко в стороны. Если такого быка разъярить, то он, нападая, будет держаться немного в сторону, чтобы поймать врага на остриё рога. Если ему удастся это сделать, то он может отшвырнуть вас футов на сто. Это крупные и сильные звери. Более прямые рога лесного боска, по-видимому, результат адаптации к лесной среде обитания.
Наточены ли кайвы? задал я следующий вопрос.
Я не знаю такого слова, ответил мужчина.
Важно смазывать оси фургонов, продолжил я.
Полагаю, что Вы правы, сказал он, озадаченно глядя на меня. Думаю, извозчики должны уделять внимание таким вопросам.
Прошу меня простить, улыбнулся я ему.
Это была проверка? уточнил незнакомец.
В некотором смысле, кивнул я.
Я её провалил? спросил он, и в его голосе послышались нотки беспокойства.
Нисколько, успокоил я мужчину. Вы всё сделали блестяще.
Затем я повернулся к Пертинаксу и сообщил:
Он не тачак.
Ну и ладно, пожал плечами тот.
Хотя в этих вопросах могут быть некоторые вариации, но в целом я просто процитировал обычное официально приветствие, которым обмениваются тачаки при встрече. На мой первый вопрос тачак, скорее всего, сообщил бы, что боски делают то, что от них ожидают. Вторым ответом было бы то, что он пытается держать их такими, то есть, наточенными. Кайваэто тачакский седельный нож. Обычно их семь в седельных ножнах. Они отлично сбалансированы для метания. В ответ на мой третий вопрос то тачака следовало бы ожидать, дружеского согласия с неким замечанием вроде: «Думаю, да», или «Да, я так думаю».
Находится ли среди вас тот, кого называют Тэрлом Кэботом, тарнсмэном? поинтересовался незнакомец.
Тэрл Кэботэто я, поднял я руку.
Для меня честь, заявил он, приветствовать двуимённного человека.
Я промолчал, поскольку не понял того, что он имел в виду.
ЯТаджима, представился мужчина. Ячеловек с одним именем, но я надеюсь, однажды, стану тем, у кого будет два имени.
Я тоже надеюсь, сказал я, что Вы однажды станете двуимённым человеком.
Откровенно говоря, поначалу я не был уверен, правильно ли я поступил, но судя по тому, как благосклонно он поклонился, я заключил, что должно быть, правильно. Я склонил голову в ответ, по-прежнему не понимая, что здесь происходило.
Мы определили местонахождение Кэбота и привели его сюда, вмешался в нашу непонятную беседу Пертинакс. Отведите нас своему командиру.
Разговор должна вести я, заявила Константина, поднимаясь на ноги. Развяжите меня! И уберите эту мерзкую верёвку с моей шеи.
Судя по выражению лица, Таджима был поражён.
Кто эта рыжеволосая девка в ошейнике? осведомился он.
ЯМаргарет Вентворт, представилась она. Я здесь командую. Тэрл Кэбот идентифицировал себя. Это Грегори Вайт, мой коллега. Развяжите меня! И освободите меня от этой унизительной привязи.
Она что, свободная женщина? спросил Таджима.
Да, кивнул тот, о ком я прежде думал как о Пертинаксе.
А что насчёт темноволосой девки в ошейнике? поинтересовался Таджима.
Онарабыня, сообщил я ему.
Она ваша рабыня? уточнил он.
Моя, подтвердил я.
Мне сказали встретить здесь двух свободных мужчин и рабыню, сказал Таджима, но я вижу двух свободных мужчин при двух рабынях.
Я привёл рабыня с собой, пояснил я.
А я не рабыня! заявила та, которая прежде представлялась как Константина.
Лорду Нисиде, улыбнулся Таджима, нравятся рыжеволосые девушки в ошейниках.
Никакая я не девка в ошейнике! возмутилась она.
Я предположил, что в некотором смысле мисс Вентворт была рабыней уже в течение некоторого времени, возможно, с того самого момента, когда её имя было внесено в определенные списки, или листы приобретения, по крайней мере, с точки зрения работорговцев. Они склонны расценивать такую запись как свершившееся порабощение, тем не менее, если быть до конца точным, остаются ещё различные нюансы, к которым проявят внимание позже, выжигание клейма, надевание ошейника и так далее. Если кто-то не согласен с точкой зрения работорговцев на эти вопросы, то он может считать таких женщин кем-то вроде новобранцев, предназначенных для неволи.
«Интересно, подумал я, не этот ли Лорд Нисида подал запрос о том, чтобы рыжеволосая девка, если таковая найдётся, была бы включена в лист желательности, лично для его ошейника».
Мисс Вентворт замаскированарешил объяснить Пертинакс, которого я, пожалуй, продолжу называть этим именем, поскольку оно уже знакомо, удобно и станет его гореанским именем. Поскольку свободные женщины редко, если вообще когда-либо, появляются в этих местах, нам посоветовали скрыть её личность, и замаскировать под простую, униженную рабыню, самую что ни на есть малоценную, ту, которую только и могли бы доставить сюда.
Малоценную! прошипела мисс Вентворт.
А я тем временем, продолжил Пертинакс, играл роль простого лесничего, назначенного присматривать за деляной Порт-Кара.
Освободи меня! потребовала мисс Вентворт, и Пертинакс подошёл к ней сзади, чтобы развязать её запястья.
Подождите, пожалуйста, попросил Таджима.
Не спеши, сказал я Пертинаксу.
Похоже, в этом вопросе если некоторая путаница, заметил Таджима, думаю, всё разъяснится через три дня, в лагере.
Три дня! воскликнула мисс Вентворт.
Через два дня с мужчинами, добавил Таджима, и через три, с женщинами.
О каком лагере идёт речь? уточнил я.
О лагере Лорда Нисиды, ответил он, в котором мужчины, некоторые мужчины, будут учиться управлять тарнами.
«Некоторые мужчины»? переспросил я.
Мы ожидаем, что будут потери, пояснил Таджима.
Послушай-ка меня, сказал Пертинакс, который, боюсь, принял учтивое обращение нашего гида за робость или застенчивость, и как законный повод вести разговор в агрессивном, безапелляционном ключе, Мы с Мисс Вентворт выполнили нашу часть сделки. Мы доставили Кэбота сюда, как и было оговорено. Теперь мы должны вернуться на побережье, где нас будет ждать корабль, получить причитающуюся нам плату и отправиться домой, на Землю.
На Землю? озадаченно повторил Таджима.
Это очень далёкое место, пояснил я.
Я понятия не имел, был ли Таджима знаком со Вторым Знанием, или его познания ограничивались только Первым, да и были ли вообще применимы эти понятия в его случае. В любом случае место под названием «Земля», насколько я мог сказать в то время, не было ему известно.
Это наш дом, придурок, буркнул Пертинакс.
Я успел заметить, как на мгновение в глазах Таджимы вспыхнуло недовольство. Впрочем, его самообладание оказалось на высоте, и он почти немедленно вернулся в своё прежнее состояние заботливого внимания. Я не знал Таджиму, и даже я не был знаком с его происхождением и воспитанием, но я чувствовал, что он относился к тому типу людей, которые были остро, если не сказать, патологически чувствительными к тому, как их рассматривали другие. Человек более простой или добродушный, возможно, отмахнулся бы или не обратил внимания на грубость Пертинакса, сочтя её просто следствием глупости или отсутствия вкуса, а возможно даже сочли бы это забавным, но я не думал, что так может поступить Таджима. Он, как мне показалось, не принадлежал к тому типу людей, которые, проявив мудрость, отнеслись к этому с презрением. Такие как он, склонны относиться к таким вещам куда серьёзнее, чем другие люди. Они будут терзаться этим, держать это в себе, разрушая этим свою гордость, будучи не в состоянии забыть.
Он устал и расстроен, поспешил объяснить я Таджиме. Пожалуйста, не обращайте на него внимания. Он сказал это без задней мысли. Он не имел в виду того, что было сказано. Я приношу свои извинения за него и прошу, чтобы Вы простили его. Он сожалеет, очень сожалеет.
Затем я повернулся к Пертинаксу и, перейдя на английский, процедил:
Ты что, хочешь, чтобы он снёс твою голову. Приноси извинения, быстро.
Онпросто слуга, ответил мне Пертинакс, тоже по-английски.
Это не важно, отрезал я.
Я предположил, что среди этих «странных людей» могли иметь место определённые формальности, которые следовало соблюдать неукоснительно, и что среди них мы встретим чрезвычайно сложные человеческие отношения, чётко и, вполне возможно, детально сформулированные культурно. Его поведение указывало на то, что он происходил из иерархического общества. Чего стоило одно только его беспокойство о двуименных и одноименных людях. В таком обществе, несомненно, должны были существовать жёсткие протоколы бы между вышестоящими и нижестоящими, причём каждым из них, каждый по-своему, обязан был неким взаимно понятым способом выказывать должное уважение другому. Я подозревал, что этикет и вежливость будут важны для них.
Я сожалею, обратился Пертинакс к Таджиме. Дело в том, что я стремлюсь поскорее отправиться на побережье, встретить там наш корабль и вернуться домой. Пожалуйста, простите меня.
А теперь скажи ему, подсказал я Пертинаксу, опять же по-английски, что, это не он придурок, а Ты сам.
Это япридурок, повторил за мной Пертинакс по-гореански, а не Вы. Не Вы, а именно ядурак. Я очень сожалею.
Таджима, что интересно, смотрел на меня.
Он сожалеет, по-настоящему сожалеет, заверил его я. Пожалуйста, примите его извинения.
Таджима повернулся к Пертинаксу и коротко склонил голову.
Твои извинении приняты, прокомментировал я Пертинаксу, подумав, что поступил правильно, прояснив этот вопрос.
Если бы извинения не были приняты, или было бы приняты с некоторыми оговорками, по-видимому, это было бы очень важно иметь в виду. Я был уверен, что в эти вопросы, так или иначе, была вплетена честь.
Я не дурак, заявила Таджима Пертинаксу.
Конечно, нет, заверил его тот.
И не будет никакого корабля, сообщил Таджима.
Что? в один голос воскликнули Пертинакс и Мисс Вентворт.
Никакого корабля, повторил Таджима.
Не понял, нахмурился Пертинакс.
Я же говорю, что выдураки, пожал плечами Таджима.
Где наши деньги, наше золото? возмутился Пертинакс.
Если оно существует, ответил Таджима, то оно будет использовано в другом месте, и не для того, чтобы наполнить кошельки, таких как вы.
Отведите нас к своему начальству! потребовала Мисс Вентворт.
Отведу, кивнул Таджима. Именно поэтому я здесь.
Мы займёмся этим! заявила мисс Вентворт. Я вытерпела достаточно неуважения. Никакой больше маскировки. Хватит.
Это возможно, вежливо сказал Таджима.
Тыболван, ярилась женщина. И Лорд Нисида тебе это популярно разъяснит. Он всем всё разъяснит.