Ну что, теперь мы навалимся всеми силами? поинтересовался Таджима.
Нет, ответил я. Не вмешивайтесь.
Подойдя к воротам, и встав за косяком а крикнул внутрь:
Эй, Лициний! Лициний Лизий из Турмуса, шпион и предатель!
Я не предатель, донеслось из сарая. Я верен своей плате!
Я был бы не прочь побеседовать с тобой на языке стали, предложил я.
Я слишком хорошо знаю тебя, крикнул он в ответ. Не дождёшься, я ещё не сошёл с ума!
Эй там, выходите без оружия, крикнул я, и я позволю вам уйти с миром.
Умный ход, улыбнулся Таджима, достойный самого Лорда Нисиды.
Ты что, правда, считаешь меня безумный! рассмеялся Лициний, голос которого доносился от самых дольних стойл.
Воины внутри, крикнул я снова, не считая Лициния Лизия из Турмуса. Схватите его и выведете сюда связанного, и вы можете уйти с миром.
Он лжёт! Этоуловка! послышался крик Лициния.
Не двигайтесь, остановил я Таджиму и Пертинакса, которые обнажили мечи и были готовы ворваться внутрь.
Назад! Назад! заверещал Лициний.
Как я рассчитывал, его товарищи, по сути, наёмники, были более склонны принять моё предложение, чем продолжать поддерживать Лициния. Терять им в их ситуации всё равно было нечего, а выиграть они могли бы жизнь.
Изнутри долетело резкое треньканье тетивы арбалета, и почти одновременно мужской крик.
Назад, прочь, слины! крикнул Лициний, а потом зазвенела сталь.
Впрочем, звон был недолог и оборвался быстро, но я уже вбегал в сарай. Следом за мной бросились Таджима и Пертинакс.
Через мгновение мы убедились, что Лициний Лизий стоил той суммы, несомненно, значительной, которую заплатили за его услуги.
Хотелось бы ещё выяснить, чей кошелёк эту сумма покинула.
Мы все втроём резко остановились.
Слева от нас раскинулось тело, с торчащим из груди оперением болта. Тела троих других лежали по пути к дальней стене сарая, одно всё ещё тряслось в агонии. Лициний Лизий, загнанный в угол, словно дикое животное, наполовину присев, злобно сверкал глазами в нашу сторону. Меч он сжимал в правой руке, а вот его левая рука сомкнулась на правой руке светловолосой рабыни, теперь поднятой на колени.
В тот момент, когда мы вбегали, она лежала в соломе на животе в позе бара, повернув голову вбок, держа запястья скрещенными за спиной. Это была обычное положение для рабыни, в котором она совершенно беспомощна. Обычно, принять такую позу невольнице приказывают, чтобы быстро и без помех связать её.
Лициний грубым рывком поставил девушку перед собой, и приставил клинок к её горлу.
У Пертинакс вырвался протестующий крик, вызвавший на лице Лициния довольную улыбку.
Только попробуйте подойти ближе, предупредил он.
Я же смотрел на трупы четырёх мужчин, одного поражённого из арбалета и троих убитых мечами.
Ты знаешь своё дело, констатировал я. Не пойму, чего Ты так испугался беседы на языке стали.
Ещё один шаг, крикнул Лициний, и она умрёт.
Девушка, надёжно и беспомощно удерживаемая на месте, жалобно заскулила.
Она всего лишь рабыня, пожал я плечами.
Очевидно, что это наказанная высокая рабыня, заявил Лициний. На любом рынке она могла бы принести два тарска серебром.
Она не обучена, отмахнулся я.
Но ценность неё есть, ухмыльнулся Лициний.
Конечно, не стал отрицать я, возможно, прядка серебряного тарска.
Думаю больше, покачал головой наш противник.
Было верно, конечно, что у неё имелась некоторая ценность для Лорду Нисиды, так как он даже рассматривал её в качестве возможного подарка сёгуну. Но помимо этого, она представляла некоторый интерес для Пертинакса, по крайней мере, как привлекательная шлюха для его ошейника. Впрочем, с этой точки зрения, как собственность, как любая красивая рабыня, она имела некоторую ценность для любого мужчины.
Освободи её, предложил я, и я позволю тебе уйти с миром.
Я тебе не верю, сказал он.
Если Ты проведёшь своим мечом по её горлу, заметил я, Тытруп.
Уберите оружие, потребовал он, или трупом будет рабыня.
Ну ладно, пожал я плечами и воткнул свой меч в пол.
Пертинакс, а за ним и Таджима, сделали то же самое. Правда при этом рукояти оставались в пределах досягаемости.
Отступите, велел Лициний, и мы беспрекословно подчинились. Она симпатична, разве нет?
Она могла представлять интерес для некоторых, признал я.
Мне нужен тарн, заявил он, быстрый тарн, и чтобы никто меня не преследовал. А ещё мне понадобится верёвка для рабыни.
Ты собираешься взять её с собой? спросил я.
Конечно, усмехнулся наш враг. Если меня будут преследовать или попытаются перехватить, она умрёт.
А что Ты сделаешь с ней потом? поинтересовался я.
А что обычно делают с рабынями? рассмеялся Лициний.
Пертинакс не удержал гневного крика.
Понятно, кивнул я.
Как только доберусь до обжитых мест, я продам её первому торговцу, которого повстречаю, сообщил наёмник.
Ты не собираешься ставить её себе? уточнил я.
Цвет её волос и кожи, предполагают холодность, пожал он плечами.
Это, конечно, зависит от данной конкретной женщины. Тем не менее, существует весьма распространённое мнение о том, что самые горячие и беспомощные из задыхающихся, стенающих и умоляющих в руках владельца рабыньбрюнетки. Однако я подозреваю, что причина возникновения этого заблуждения в том, что, просто, большинство рабынь, как и большинство женщин, являются брюнетками. Блондинки же, в свою очередь, оказавшись в ошейнике и должным образом направленные, что лично я не раз проверял, становились столь же беспомощными, и столь же трогательно, беззащитно переполненными потребностями, и как их отчаянно скулящие, неудержимо извивающиеся, жалобно умоляющие, страстные сёстры с более тёмными волосами.
Женщины, как только их природа будет вскрыта и показана, становятся собственностью мужчин.
Лициний чуть сильнее прижал лезвие своего клинка к горлу девушки.
Действительно ли Ты холодная, моя дорогая? осведомился он.
Нет, проскулила рабыня. Нет!
Нет? переспросил Лициний.
Бывшая Мисс Вентворт бросила дикий взгляд на Пертинакса и задрожала.
Нет, повторила она и, запнувшись, добавила:Господин!
Рабыня! в ярости выплюнул Пертинакс.
Тарна мне, потребовал Лициний. Живо!
Хорошо, пожал я плечами. Оставайся здесь. Я пойду и прослежу за этим.
Ты не можешь, Тэрл Кэбот, тарнсмэн, попытался протестовать Таджима. Лорд Нисида ни за что не позволит этого.
Но я, не обращая внимания на его возражения, повернулся и покинул сарай. Пертинакс и Таджима не отставали от меня ни на шаг.
Глава 21Лициний Лизий покидает тарновый лагерь
На спину, рабыня, скомандовал Лициний, поперёк седла, запястья и лодыжки скрестить.
Стоя на предписанном нам удалении, мы наблюдали за тем, как Лициний крепил рабыню впереди на седле. Сначала он привязал её руки к левому седельному кольцу, а затем ноги к правому. Вскоре Сару была надёжно и беспомощно зафиксирована на месте.
Она явно была у него не первой, кого он закрепил в такой манере.
Пертинакс казался на грани безумия. И всё же, его глаза блестели. Возможно, он ощущал, каково могло бы быть, иметь женщину перед собой вот в таком положении, привязанным призом, лежащим на спине, поперёк седла. Как далеко занесло прежнюю Мисс Вентворт от коридоров финансовой власти, от такси Манхэттена, из больших, обшитых панелями из ценных пород дерева офисов инвестиционной компании. Возможно, Пертинакс сейчас задавался вопросом относительно того, что бы он почувствовал, будь она прикреплена вот так к его собственному седлу.
Но я боялся, что он по-прежнему не понимал того, что она теперь была рабыней.
Желаю всего хорошего! насмешливо крикнул Лициний и потянул первый повод.
Лорд Нисида не обрадуется, уныло констатировал Таджима, глядя вслед тарну, быстро удалявшемуся на юго-восток.
Он улетает, сердито бросил Пертинакс.
Нет, успокоил его я.
Нет? удивился он.
Нет, кивнул я. Тарн вернётся.
Не понял, опешил Таджима.
Вот увидишь, пообещал я.
Глава 22Возвращение Лициния Лизия
С рычанием и яростью, очнувшийся Лициний Лизий из Турмуса, боролся с ремнями, стягивавшими руки и ноги. Он валялся на земле у наших ног.
Рабыня, лежала в сторонке, всё ещё пребывая в бессознательном состоянии.
Лициний, сказал я, не ел и не пил несколько анов. С сарае ведь не было ни еды, ни воды. Он должен был быть очень голоден. Хуже того, его должна была мучить жажда. Будучи напуганным, стараясь как можно быстрее удалиться от лагеря, он не решался посадить тарна. Он ведь был уверен, что мы будем его преследовать. Так что он остался бы в седле, по крайней мере, до темноты.
А к седлу был привязан бурдюк, прокомментировал Таджима.
Со свежей, холодной водой, усмехнулся я.
И порошком Тасса, заключил Таджима. Я слышал о нём.
Порошок Тассабезвредное, быстро действующее снотворное без вкуса и запаха. Обычно его используют для захвата женщин. Препарат могут подсыпать служанки в пищу красоток из знатных семей, собравшихся на ужин при свечах, официантки постоялых дворов в напитки и так далее. Обычно вся вина этих женщин состоит в их необычайной привлекательности, которая, в конечном итоге приводит их на невольничий рынок. Безусловно, женщина может быть и не столь уж безвинной, скажем, разделив вино с незнакомцем, на котором она решила испытать свои уловки к своей собственной выгоде, например, надеясь добиться от него некого расположения или преимущества. Возможно, она при этом попотчевала его какой-нибудь историей о затруднительном положении или горе, выдуманной, чтобы выманить из него монеты. Возможно, она просто получает удовольствие, мучая мужчин, дразня и насмехаясь над ними, обманывая их лучшие ожидания и надежды, удовлетворять которые у неё нет никаких намерений или желаний. Она использует свою предполагаемую красоту, скрытую под её одеждами и вуалями, манящую и таинственную, чтобы потешить своё тщеславие, или даже реализовать свою неприязнь к мужчинам, этим придурковатым, мерзким животным. Очевидно, что существует много путей, которыми женщина может мучить мужчину. В любом случае не редкость для такой женщины, позже проснуться беспомощной, с кляпом во рту, связанной по рукам и ногам, в рабском мешке, в пути прочь из своего родного города. Известен случай, когда одна женщина намеревалась устроить захват и порабощение другой, своей ненавистной соперницы, но в конечном итоге сама очнулась раздетой и в кандалах, после чего была передана конкурентке в качестве рабыни-служанки. Ей даже позволили наблюдать за церемонией вступления в компаньонство её соперницы и мужчины, которого она добивалась, правда, из клетки, голой, со свежим клеймом на бедре и ошейником этой самой соперницы на горле. Присутствовал на том праздновании и тот, кого она пыталась привлечь в соучастники, оказавшийся, как выяснилось, другом детства того мужчины, которого добивалась плутовка, правда известно это ей стало только теперь. Вытащенная из клетки, она прислуживала на банкете своей конкурентки, а позже, стоя перед нею на коленях с зажатыми ноздрями и удерживаемой запрокинутой головой, была вынуждена проглотить не праздничное вино, а горькое «рабское вино», чтобы быть готовой к использованию как рабыня, прежде чем быть отправленной на кухню.
Подобные соображения, работают и в случаях многих женщин Земли, сочных рабских фруктов, собираемых гореанскими работорговцами. Это не их вина, что их интеллект высок, черты их лиц, чувственны и изящны, а их фигуры соблазнительны. Подозреваю, что выбор работорговцев не всегда ясен тем, у кого нет их опыта и навыков. Предполагается, что в это вовлечено больше чем просто изгиб бедра, округлость икр или предплечий, стройность лодыжки, гибкость талии и прочие внешние факторы. Но что именно? Манера ли речи, выражение лица, волнение, жест, поворот головы, застенчивый взгляд, едва уловимое, но обличающее, скрытое нежелание смотреть в глаза собеседника, когда тот произносит определенные слова, что? Есть сто тонких намёков, легко читаемых опытным и заинтересованным. Некоторые могут вычислить полную потребностей рабыню в женщине, которая сама боится признать это, и, тем более, не осмеливается это показывать. В любом случае на рынки поступает самый разнообразный товар, и предоставляя покупателям богатый выбор. Возможно, в целом, от женщины требуется немногим больше того факта, что она прекрасна и на неё будет спрос.
Безусловно, далеко не у каждой женщины, привезённой с Земли к опилкам гореанской сцены рабских торгов, вина состояла лишь в том, что она была умна и красива. Несомненно, многие женщины, как Земли, так и Гора, оказались в списках приобретения ни по какой иной причине, кроме той, что так захотелось некому человеку. Возможно, поведение, или выражение лица, грубость, взгляд свысока, поспешное слово, дерзость или что-то в этом роде, вызвало у кого-то недовольство, в результате, и было решено, что это привлекательное существо должно заплатить за свою неосмотрительность. Позже ей это ясно дадут понять, как раз в тот момент, когда она будет ждать своей первой продажи.
Например, я не сомневался, что Трасилику доставил удовольствие тот факт, что он привёл прежнюю мисс Маргарет Вентворт в гореанский ошейник.
По моему мнению, это было отличным выбором.
Учитывая количество гореанских наёмников в лагере, я не сомневался, что порошок Тасса раздобыть труда не составит, и не ошибся. Полученный порошок я всыпал в бурдюк, где его присутствие обнаружить было невозможно.
Дело шло к закату, и в лагере уже разжигали костры, один из которых разгорался поблизости.
А как Ты узнал, что тарн вернётся? полюбопытствовал Пертинакс.
Когда всадник потерял сознание, им перестали управлять, объяснил я. А неуправляемая птица, приучена возвращаться к своей вольере. Возможно, он ещё и торопился, чтобы не пропустить вечернее кормление.
Что интересно, тарн приземлился за несколько енов перед распределением вечернего мяса. Правда, прежде чем накормить птицу, мы сняли с него пребывавших в бессознательном состоянии Лициния и рабыню.
Эффект порошка Тасса некоторое время не ощущается, но когда он начинает действовать, то действует стремительно. По-видимому, у Лициния не было под рукой оружия, чтобы успеть перерезать горло девушки. Ещё более вероятно он и не собирался этого делать. Гореане осуждают бесполезное повреждение рабыни, как и любого другого животного. К тому же, если у него было время на размышления, что мне казалось маловероятным, последнее, чем он захотел бы рискнуть, это попасть в руки желающих отмстить кровников. Он проиграл. Оставалось только соблюдать правила игры и ожидать последствий.
Лициний остался в седле, потому что был пристёгнут страховочным ремнём, заметил Пертинакс.
Конечно, кивнул я.
А рабыня и так была в полной безопасности, добавил Таджима.
Верно, усмехнулся я, надёжно закреплённая, как приличествует такой как она, просто мягкому, гладкому, красивому животному, безупречно привязанной кейджере.
Кстати, она тоже без сознания, констатировал Таджима.
Не удивительно, я предполагал, что так и будет, сказал я. В общем-то, это не имело никакого значения, но я не сомневался, что он даст ей воды. Почему бы нет? Разве она тоже не хотела пить? Разве животных не поят?
Правильно, согласился Таджима.
Тем более, добавил я, воды было много. К тому же, вода приятно округляет живот рабыни и освежает её внешность.
Верно, кивнул Таджима.
По этой же причине, кстати, распространено поить женщин перед их продажей.
Как вы можете так думать о ней, так говорить о ней! возмутился Пертинакс.
Она рабыня, пожал я плечами. И чем скорее Ты привыкнешь думать о ней в таком ключе, и так говорить о ней, тем лучше для тебя и для неё.
Никогда! заявил Пертинакс.
Ты что, уже забыл, поинтересовался Таджима, как она отрицала свою холодность, и обратилась к Лицинию Лизию как к Господину?
Она была напугана, объяснил Пертинакс.
А что, в страхе нельзя сказать правду? спросил я, подумав, хотя и не озвучив свои мысли Пертинаксу, что испуганная рабыня, зачастую боится не сказать правды, её господин ведь может правду знать и просто проверять её.