Не пробежав и половины пути, один из слинов оступился, опрокинулся на спину и, дико извиваясь в воздухе, с недовольным визгом упал на землю у подножия откоса. Зверь моментально вскочил на лапы, извернулся, готовый к новой попытке подъёма. Тем временем другой слин был уже у ног Кэбота. Его зубы клацнули через мгновение после того, как Кэбот воткнул своё примитивное копье раскрытую пасть. Остриё, прорвав левую щеку зверя, вышло наружу. Слин отшатнулся, оступился и откатился назад. Но тут же вскочил на все шесть лап, казалось, даже не почувствовав боли. Теперь в атаку бросилось первое животное, получившее доступ к тропе на склоне, и уже через пару мгновений было рядом с Кэботом на его узком уступе. Впрочем их соседство не продлилось долго, и слин, опрокинутый ударом окровавленной палки, снова скатился к подножию. Первый слин ещё не успел подняться на ноги, как его, попытавшийся повторить свой бросок товарищ, получил удар остриём палки в грудь, и покатился обратно. Новую атаку первого слина Кэбот отбил торцом своего примитивного оружия. Теперь уже оба слина остались у подножия тропы ведущей на уступ, занятый мужчиной. Они кружились, шипели, яростно хлестали себя по бокам хвостами, снова и снова бросали вверх злобные взгляды.
«А уступ оказался отличной оборонительной позицией», мелькнула мысль у Кэбота.
Внезапно словно тьма вспыхнула слева от Кэбота. С острым, скоблящим, скребущим звуком большое копьё пробороздило по каменной стене ограждавшей тропу наверх, и с треском переломилось на две части, врезавшись в скалу позади мужчины. Кэбот прянул в сторону, и второе копьё, пролетев справа от него, ударилось в камень за его спиной, оставив в нём выбоину, словно на него обрушилась кувалда. Теперь уже одни из кюров поднимался на уступ по узкой тропе. Кэбот ткнул его своей заострённой палкой, но кюр схватил её и потащил к себе. Мужчина, чтобы не быть сдёрнутым с уступа вынужден был выпустить своё оружие. И в тот же момент ему показалось, как будто его окружило верёвочное облако, опустившееся на него откуда-то сверху. Он попытался отбросить это, бороться с ним, но оно ловко обернуло его три или четыре раза, сбило его с ног, запутав в своих тугих объятиях. Кэбот попытался окатиться в сторону, выпутаться, освободиться, но волосатая нога прижала сеть к камню, и Кэботу осталось только беспомощно цепляться пальцами в пряди, каждая их которых была почти в дюйм толщиной. Сеть была брошена рукой настоящего мастера своего дела. Кэбот даже почувствовал настоящую зависть и восхищение умением того, кто её метнул. Судя по всему, предположил он, у этого охотника был большой опыт в охоте с сетью на людей. Конечно, это было сделано умело, и Кэбот сознавал свою полную беспомощность. В принципе, он и сам был весьма квалифицирован в использовании сетей, конечно, не настолько, как некоторые бойцы с арены, называемые рыбаками и мастерски использующие сеть и трезубец. Сам Кэбот не раз использовал сети в ситуациях захвата рабынь, или женщин, которых предстояло сделать рабынями. Конечно, когда город взят завоевателями, рабыням свойственно подчиниться чужим солдатам, вставая на колени, опустив голову и протягивая скрещенные запястья, чтобы их легче было связывать. Однако некоторые, особенно свободные женщины, которые переоделись в рабынь, опасаясь, что в неразберихе мародёрства их могут убить, бросаются наутёк. Иногда, даже домашние рабыни, рабыни башни, рабыни дворца и тому подобные, непривычные к более суровым разновидностям рабства, пытаются убежать в надежде на то, что смогут избежать цепей более обычных рабынь. В любом случае Кэбот не был невежественным в охоте с сетью на женщин. Некоторых особенно понравившихся, он оставлял для себя, других, распределял по своему усмотрению среди своих людей, а с остальных получал прибыль от их продажи.
А вот теперь и сам Кэбот запутался в сети, и не в лёгких шнурах нагруженной по углам рабской сети, которую он, возможно, разорвал бы пополам, поскольку она рассчитана быть неизбежной для женщины, но никак не для мужчины, а в прочной сети, сотканной из расчёта на удержание ларла.
Между тем, на уступ, на котором лежат Кэбот, опутанный тяжёлыми прядями ловчей сети, поднялся ещё один кюр.
Этот второй кюр принёс копье, которое вручил своему товарищу придерживавшему сеть. Тот, ухватив древко обеими руками приблизительно в четырёх футах от наконечника, демонстративно поднял его высоко над головой, медленно поводил из стороны в сторону словно прицеливаясь в сердце человека, лежавшего перед ним и выглядывавшего сквозь ячею сети.
Глава 19Вмешательство стального ларла
Внезапно над Кэботом, полыхнул ревущий поток огня. Мужчина рефлекторно отвернул его голову в сторону и зажмурил глаза, успевшие за мгновение до этого запечатлеть гигантский безголовый торс, нависший над ним, ошмётки рук, разлетающиеся в разные стороны вместе с обугленными обломками копья, наконечник которого, наполовину испарившийся, с негромким стуком упал на поверхность уступа. Торс не кровоточил, пламя высушило, перекрыло и запечатало токи крови внутри этого огромного тела, а голова или точнее то, что от неё осталось, медленно скатывалась вниз за спиной того, что ещё недавно было кюром.
В следующий момент Тэрл услышал шипение мощного энергетического оружия под уступом. Но такое оружие не было разрешено в спортивном мире!
Снизу послышался вой, полный удивления и ярости, который оборвался мгновенно, как могла бы быть выключена машина. Кэбот слышал звуки кюрского языка, в основном неразборчивые, но некоторые ясно артикулированные, другие наполовину произнесённые или оборванные. Переводчики, некоторые из которых, должно быть, всё ещё оставались включенными, ретранслировали эти звуки на гореанском, но получалось что-то совершенно беспорядочное и неразборчивое.
Кэбот изо всех сил задёргался в опутавшей его сети и, перекатившись несколько раз, обогнул огромный, безголовый торс, перегородивший уступ, чтобы посмотреть на то, что происходило у подножия тропы.
Как раз в этот момент вспыхнул новый огненный шнур, конец которого вдруг набух, превратившись в маленькое солнце, взорвавшееся ослепительными брызгами, химическим душем окатившими поверхность скал. Тэрл увидел дымящиеся остатки одного из слинов. Внизу на поляне валялись, пять дымящихся тел, по обгоревшей плоти и почерневшим костям теперь невозможно было сказать кто из них был кем ещё пару мгновений назад. Трое оставшихся охотников бросили на землю своё оружие, что у кюров было символом сдачи, но поток огня всё равно ударил в каждого из них. Все восемь охотившихся на Кэбот были уничтожены. Поляну окружали порядка пятидесяти кюров, вооружённых оружием, запрещённым к использованию в мире развлечений. Двое из них лежали, проткнутые копьями, которыми были вооружены охотники. На земле валялся термический нож, всё ещё пылавший и шипевший. Его обнажил один из прибывших так вовремя кюров, но второй слин, до того прижимавшийся спиной к скале, с диким рычанием прыгнул на него и сомкнул челюсти в его руку. Рука была оторвана, а слин теперь яростна трепал свой трофей. Остальные кюры направили своё огненное оружие на животное.
Рёв кюра, резкий, категоричный, прилетел из леса и стволы оружия были опущены. Из нескольких из уцелевших переводчиков охотников, почти одновременно, до Кэбота донеслось:
Нет!
Из-за деревьев на поляну медленно и угрожающе вышла машина, сделанная в форме гигантского ларла.
Ларл известен на Горе. Трудно сказать, являлся ли он существом чисто гореанского происхождения, или, как и многие другие формы жизни, включая и людей, было доставлен в этот мир таинственными Царствующими Жрецами, независимо от того, кем или чем они могли бы быть. Экологическая ниша, которую на планете Земля занимали крупные хищники из семейства кошачьих, такие как лев или тигр, на Горе была заполнена ларлом и разнообразными более мелкими хищниками, прежде всего пантероподобных форм. Взрослый гореанский ларл обычно вырастает до семи футов в холке и более чем тысячи фунтов массой. Это гибкий, проворный, агрессивный до свирепости хищник и, в отличие от слина, четвероногий. У него широкий череп, по форме близкий к треугольнику. Огромные клыки и когти довершают устрашающий облик зверя. Но машина, появившаяся из леса, судя по всему, в холке составляла десятьдвенадцать футов. О её весе трудно было судить, не зная о её строении, но, несомненно, она была значительно тяжелее настоящего ларла.
Кюры на поляне, опустившие оружие, расступились, давая дорогу механическому ларлу.
Слин, в челюстях которого всё ещё была зажата рука кюра, поднял голову и посмотрел на чужака, появившегося в поле его зрения. Разумеется, зверь не расценивал его как живое существо, звуки и запах были неправильными. Но было заметно, что смотрел на него слин без особой приязни.
Машина, почти по-кошачьи грациозно, проложила свой путь среди лежащих на поляне тел кюров, как охотников, так и тех, кто были убиты ими.
Слин припал к земле, и принялся грызть руку, придерживая свой трофей передними лапами.
Кюр, подвергшийся нападению слина и лишившийся руки, лежал на боку и истекал кровью. Кюры редко склонны помогать друг другу в такой ситуации. Этовопрос культуры. Основная мысль состоит в том, что, если Тыкюр, то Ты не нуждаешься ни в чьей помощи. Более того, если кому-то предоставляют помощь, то он может подумать, что к нему относятся, как увечному или калеке. Это, если можно так выразиться, привлекает внимание к его ущербности или слабости, что может быть расценено как позор или оскорбление. Жалость расценивается унижающей достоинство, как того кого жалеют, так и того, кто пожалел. Это не сила. К тому же, всегда найдётся другой, кто сможет занять его место.
Ларл, услышал Кэбот, подумав, что этот звук идёт изнутри машины.
Кюры, собравшиеся на поляне, немедленно вскинули своё оружие, и настороженно водя стволами из стороны в сторону, принялись осматривать окрестности.
Нет, снова послышалось из машины, теперь точно оттуда, Кэбот был а этом уверен.
Тэрл уже знал, что ларлы встречались в лесном мире, так же как и слины. На этих опасных хищников кюры охотились с примитивным оружием, так же как и мужчины на Горе. Вообще-то, у Кэбота была причина полагать, что и местные люди не только, как могли, защищались от таких животных, но иногда и охотились на них, и даже небезуспешно. Да и кюров убивать им случалось. Архон же носил остатки кюрских ремней.
«Ларла, подумал Кэбот, мог привлечь на поляну запах крови».
А затем он увидел его, как должно быть его видели и кюры, также, желтовато-коричневую гибкую фигуру, припавшую к земле среди деревьев.
«Он ждёт, констатировал Кэбот. Только непонятно чего он ждет?»
Слин, донеслось из переводчиков.
Сначала Тэрл решил, что это было указанием на животное, занятое обгрызанием руки кюра, но эту догадку немедленно опроверг сам слин, внезапно прервавший своё увлекательное занятие и, подняв голову, зарычавший, угрожающе и собственнически.
Припадая к земле, почти касаясь её брюхом, стегая себя хвостом по бокам, к охотничьему слину приблизился его дикий сородич.
«Похоже, не только ларл может почувствовать запах крови», про себя усмехнулся Кэбот.
Охотничий слин был значительно крупнее дикого, и он был выведен не только исходя из его охотничьих навыков и размера, но и с учётом таких свойств характера, как свирепость и агрессивность. Таких зверей иногда используются в слиновых боях, на которых работает тотализатор. Среди представителей многих видов разумных, в том числе и кюров, бытует убеждение, что дикое животное, так или иначе, превосходит домашнее, но зачастую это неверно. В конце концов, домашнее животное было выведено из дикого, чтобы его превзойти. В целом дикие животные мельче, не столь выносливы, хуже питаются, инфицированы паразитами и меньше живут. А домашнее животное обычно крупнее, лучше питается, дольше живёт, здоровее и тренированнее в том, что касается стойкости, терпения, выдержки, способов преследования, нападения и убийства. Например, собак волкодавов на Земле изначально выводили, чтобы убивать волков.
Охотничий слин снова зарычал на дикого собрата. Тот зарычал в ответ. Под всклоченным спутанным мехом дикого слина хорошо просматривались его рёбра.
«Он сильно оголодал, заключил Кэбот. Он так просто не отступит».
В следующий момент охотничий слин бросился вперёд. Спустя короткое мгновение, визга, рычания, воя, вращающийся комок меха, мелькающих когтей и щёлкающих зубов распался, и дикий слин остался лежать на земле. Его глаза быстро стекленели, лапы беспорядочно дёргались, а из разорванного горла пульсирующей струёй вместе с кровью вытекала жизнь.
Именно в этот момент ларл начал свою атаку.
«Теперь понятно, чего он ждал, подумал Кэбот, чтобы остаться один на один с единственным противником, и к тому же таким который может быть усталым или ослабленным предыдущей схваткой. Он думает, что теперь всё мясо достанется ему».
Ларл, конечно, ничего не мог знать о силе энергетического оружия, как и о возможности того, что в отличие от стрел и копий, это оружие могло в считанные мгновения превратить его в немногим более чем гору обгоревшего дымящегося мяса.
Но между победившим слином и тем кто решил предъявить права на его трофей стояла машина.
Слин, не обращая никакого внимания на нависшую над ним угрозу, зарылся мордой в тушу своей добычи, выгрызал внутренние органы, самые желанные для плотоядных животных деликатесы.
Ларл, точно так же, как и слин, не воспринял машину как живое существо, обратив на неё внимания не больше, чем мог бы обратить на скалу или дерево.
Но клыки машины рванули бок ларла, когда тот попытался проскочить мимо. Ларл издал полный гнева рык и, повернувшись и облизав свой окровавленный бок, снова повторил свою попытку.
Результат был тем же, порванный бок и недовольный рёв.
Тогда ларл попытался ударить объект, загородивший ему дорогу, лапой. Лишь скоблящий, скребущий звук его когтей по металлу стал результатом его усилий. От удара, который, мог бы отбросить взрослого мужчину на несколько ярдов с его пути, машина даже не шелохнулась.
Ларл, раздраженный и озадаченный, приблизил свою морду вплотную к машине, пытаясь понять её природу, но пасть машины немедленно, но очень аккуратно, открылась, и металлические челюсти сомкнулись на горле зверя. Ларл даже не сразу осознал случившееся. Ведь он не чувствовал перед собой ничего живого. Но затем его глаза расширились, и он попытался вытянуть свою шею из захвата, но челюсти очень медленно, словно стальные тиски продолжили смыкаться. Ларл зарычал и задёргался, но вскоре из его ноздрей струёй брызнула кровь, его движения быстро стали беспорядочно паническими, но затем начали слабеть, и наконец, совсем прекратились, а его откушенная голова откатилась в сторону.
Кэбот отметил, что тот кюр, что подвергся нападению слина, теперь неподвижно лежал в стороне. Его тело будет оставлено для лесных животных. В таких ситуациях, это расценивается как культурно обоснованный акт. Тем самым, согласно вере кюров, они примиряются и возвращаются к той природе, которая их породила. Подарок жизниссуда и долг, именно так к ней относится кюр, как к ссуде, за которую он благодарен, и как к долгу, который необходимо возместить, причём охотно, монетой смерти.
Голова машины поднялась, повернулась в одну сторону, затем в другую.
Их было только восемь при двух слинах, доложил одни из кюров.
Один слин остался, добавил второй.
Тогда машина подняла свою голову выше, и Кэбот понял, что теперь он был в поле её зрения.
Ты знаешь, кто я? спросила машина.
Думаю да, ответил Кэбот.
Ты в порядке? поинтересовался механический ларл.
Да, замерил его Кэбот.
Какое-то распоряжение было передано одному из кюров, и тот поднялся вверх на уступ, поднял сеть, вместе с заключённым в ней Кэботом, и отнёс вниз к подножию. Положив свою ношу у лап машины, кюр отошёл в сторону.
Закрой глаза, приказал стальной ларл, и Кэбот послушно зажмурился.
Даже сквозь сомкнутые веки Кэбот смог ощутить вспышку света и тепла, разлившуюся вокруг него. Когда красное сияние перед закрытыми глазами потухло, Кэбот, открыв глаза, встал, неустойчиво покачнувшись, опалённые, пережжённые клочки сети осыпались к его ногам.
Кэбот посмотрел вверх. Голова механического ларла, теперь сидевшего, как мог бы сидеть его природный прототип, была на несколько футов выше его.
Несомненно, этот слин был натравлен на него, заметил кюр, поднимая тунику Кэбота, вытащенный из мешка, висевшего на ремне одного из убитых охотников.
Давайте посмотрим, предложила машина.