Это мужчины, пояснил Пейсистрат. Ониеё свита, им поручено служить ей.
Самка же похромала к выходу в гордом одиночестве, оставляя на песке окровавленные следы, а уже потом за ней потянулась её свита.
Так это были мужчины? уточнил Кэбот.
В некотором смысле, ответил Пейсистрат. Этосубординанты.
Понятно, кивнул Кэбот.
Снова загрохотали барабаны.
Это ещё что? спросил Кэбот морщась от отвращения. Кто это такие?
Из нескольких нижних ворот на арену криками и плетями выгнали многочисленную толпу необычных существ, жмущихся друг к другу, неуклюжих, запуганных, блеющих и скулящих.
Уверен, Ты и сам знаешь, сказал Пейсистрат.
Они выглядят такими большими, неповоротливыми, судя по всему, откормленными, заметил Кэбот, всматриваясь вниз.
Они и естьоткормленные, подтвердил Пейсистрат.
Кто это?
Мясной скот, люди из загонов, ответил Пейсистрат.
Они не могут быть людьми, покачал Кэбот.
Возможно, Ты прав, вздохнул Пейсистрат. Но этовопрос селекции. Тем самым были закреплены значительные изменения. Вспомни Землю. Многие ли из ваших собак по внешности и повадкам напоминают своего далёкого, быстрого, свирепого, неутомимого предка, серого волка?
До такого мы не довели бы даже собак, заявил Кэбот в ярости сжимая кулаки.
Это потому, что вы не разводили их на мясо, пожал плечами Пейсистрат.
Какиемаленькие кюры! воскликнул Кэбот, увидев высыпавший на песок рой нетерпеливых, косматых фигур.
Фактически это молодь кюров, пояснил Пейсистрат. У многих их них ещё молочные зубы не выпали.
Существа из скотских загонов были плетями согнаны в центр арены, где они столпились что-то испуганно блея.
Они напуганы и сбиты с толку, прокомментировал Пейсистрат. Это очень отличается от безопасности их загонов.
Маленькие косматые фигуры, многие не достигшие даже пяти футов роста и не набравшие и полутора сотен фунтов, окружили толпу сгрудившихся, запуганных существ.
Именно так кюры хотят, чтобы их молодёжь видела людей, воспринимала людей, думала о людях, сказал Пейсистрат.
Они думали бы о людях иначе, если бы повстречались с ними на настоящем поле боя, проворчал Кэбот.
Несомненно, поддержал его Пейсистрат.
Что они собираются делать? спросил Кэбот.
Это своего рода игра, ответил Пейсистрат. Дети любят игры. Им нравится резвиться.
Что они собираются делать? повторил свой вопрос Кэбот.
Видишь ленты? осведомился Пейсистрат.
Вижу, буркнул Кэбот. Но всё-таки, что они собираются делать?
Убивать, наконец ответил Пейсистрат. А лентами они отметят свои убийства. Тот, кто пометит своими лентами больше мяса, тот выиграет корону и бедро жареного тарска.
Нет! по-глупому выкрикнул Кэбот.
Внезапно дети кюров бросились на столпившихся, выхватывая людей из кучи, терзая и разрывая их. Скот не защищался, лишь некоторые в панике забегали по арене, неуклюже и неловко, преследуемые стремительно перемещающимися юными хищниками с разноцветными лентами в лапах.
Порой в дело вступал взрослый кюр, ударом плети возвращая того или иного перепуганного человека к центру арены.
Не стоит жалеть их, друг мой, попытался успокоить Тэрла косианец. Фактически, они не являются человеческими существами. Они даже не понимают того, что происходит. Всё чего они сейчас хотят, так это только того, чтобы их возвратили в их загоны и к их корытам.
Послышался оглушительный визг одного из толстяков, в которого сразу три мохнатых юнца вцепились своими незрелыми клыками.
Это приучает их к убийству, пояснил Пейсистрат, к вкусу крови, удобным и экономичным способом.
Кэбот встряхнул прутья клетки.
Осторожно, предупредил Пейсистрат. Кюры смотрят.
Но Кэбот, не обращая на него внимания, снова тряхнул решётку, разумеется, бесполезно.
Ты ничего не сможешь сделать, постарался успокоить его Пейсистрат. Просто не бери в голову. Это всего лишь игра.
Почему они не сопротивляются? крикнул Кэбот. Они же крупнее своих противников.
Онимясной скот, развёл руками Пейсистрат.
По трибунам то и дело прокатывался рёв удовольствия и радости, когда того или иного человека, неспособного даже убегать, ошарашенного и блеющего валили с ног и убивали.
Не бери в голову, сказал Пейсистрат. Этото, для чего их вывели.
Смотри! воскликнул Кэбот. Один схватил нападавшего на него!
Этого не должно было случиться! покачал головой Пейсистрат. Это не по правилам!
Очевидно, существо этого не знает, заметил Кэбот.
Внизу на арене, один из представителей мясного скота, наполовину ослеплённый его же собственной кровью, сдавил свои толстые пальцы на маленьком косматом горле.
Разве ребёнка не должны спасать? поинтересовался Кэбот. Он же его убьёт.
Не волнуйся об этом, сказал Пейсистрат. Как не волнуются об этом другие.
Бледное, тучное существо разжало пальцы, позволив обвисшему телу подростка упасть на песок. Его горло пока он глупо озирался по сторонам, похоже, сам не в силах постичь того, что произошло, было вскрыто небрежным ударом когтистой лапы взрослого кюра, подскочившего к нему.
Этого, пояснил Пейсистрат, нельзя помечать лентой. Он не считается.
А что насчёт детёныша? спросил Кэбот.
Он позволил себя поймать. Потерпел неудачу. О нём просто забудут.
Неужели это не трагедия? удивился Кэбот.
Нет, если это не испортило игру, сказал Пейсистрат.
Всего один или двое из выгнанных на арену всё ещё оставались в живых.
Всё, теперь всё кончилось, наконец, констатировал Пейсистрат. Видишь вон того? Этопобедитель. Крупный экземпляр. На его счету пять помеченных лентой животных. Это довольно неплохой результат, но бывало и больше.
Кэбот наблюдал, как маленькую, золотистую корону, очевидно, сделанную из чего-то наподобие бумаги, водрузили на голову победителя. По трибунам прокатились аплодисменты взрослых кюров, ритмичные удары рук по бёдрам. Кэбот предположил, что жареное бедро тарска, мясо которого кюры вообще-то предпочитают человечине, он получит позже.
Когда встретятся, Лорд Пирр и Лорд Агамемнон, кюр против кюра? осведомился Кэбот.
Скоро, ответил Пейсистрат. Но сначала проведут несколько поединков между животными. Может купить тебе, что-нибудь из закусок?
Нет, мотнул головой Кэбот.
Поединки животных на деле оказались боями между людьми, по-разному вооруженными. Некоторые из них были людьми из игрового цилиндра, которых поймали там сетями, но большинство были гладиаторами, настоящими убийцами, выведенными специально для дикости, и воспитанными для арены.
Ониговорить умеют? полюбопытствовал Кэбот.
По большей части, кивнул Пейсистрат.
И на каком языке? уточнил Кэбот.
На том, в который настроены большинство переводчиков, пожал плечами Пейсистрат. Просто умение говорить полезно в их контроле, управлении и обучении. Впрочем, некоторые, остаются не говорящими. Иногда говорящих и неговорящих выставляют друг против друга. Если это групповые бои, то та команда в которой бойцы умеют говорить, имеет преимущество.
Несомненно, согласился Кэбот. А на какой язык здесь настроены большинство переводчиков?
На гореанский, конечно, ответил Пейсистрат.
Это хорошо, кивнул Кэбот.
Шла уже вторая половина дня, обеспеченного зеркалами, направлявшими свет внутрь цилиндра, когда, к изумлению Кэбота, на арене появились две фигуру, очень хорошо ему знакомые. Первым наполовину согнувшись, шёл широкоплечий и сильный кюр, настороженно водивший мордой из стороны в сторону. Это был Грендель. Второй фигурой, шедшей следом на цепном поводке, как приличествует домашнему животному кюра, раздетой догола, если не считать высокого ошейника, оказалась хорошо знакомая ему блондинка. Её подвели к некой точке около центра арены. По трибунам прокатился неодобрительный гул. Кюры встретили эту пару свистом и рычанием. Внезапно в центре арены из песка появилась круглая цементная платформа, примерно пять футов диаметром. В центре этой платформы имелось тяжелое железное кольцо, прикреплённое к вмурованной в бетон пластине. Цепь блондинки была прикреплена к этому кольцу.
По жесту Гренделя блондинка опустилась на четвереньки, и цепь легла горкой под её ошейником.
Почему её поставили на четвереньки? полюбопытствовал Кэбот.
А разве это не подобает домашнему животному? усмехнулся Пейсистрат.
Это верно, согласился Кэбот.
Или рабыне? добавил Пейсистрат.
Само собой, не мог не признать Кэбот.
Рабынь иногда держат на четвереньках, запрещая вставать на ноги, питаться из мисок на полу без использования рук, ходить на поводке на четвереньках и так далее. Этот режим или строгость иногда налагаются на них в качестве наказание, а иногда как часть их обучения, или просто чтобы напомнить им, что онирабыни, домашние животное их хозяев. Иногда девушке приказывают опуститься на четвереньки и принести плеть господину, удерживая инструмент зубами. Позже ей предстоит в напряжении ожидать, будут ли её ласкаться или бить.
А что собственно происходит? спросил Кэбот.
Многие кюры, ответил Пейсистрат, хотят её крови. Она считается ответственной за разгром, который произошёл в лесу, с охотничьей партией Лорда Арцесилы. Если Ты ещё не забыл, тогда были убиты несколько кюров.
Что такое припоминаю, ухмыльнулся Кэбот.
Грендель отказалась продать её тем, кто желает ей вреда, пояснил Пейсистрат.
Вреда? переспросил Кэбот.
Одни хотят убить её, введя через иглы медленно действующий яд, который сделает её смерть мучительно долгой, другие предпочитают скормить её уртам или слинам, третьи предлагают бросить её в кусты-пиявки, кому-то нравится идея зажарить её живьём и съесть и так далее.
Понятно, протянул Кэбот.
Ему уже предлагали шнурки со столькими монетами, что ни Ты, ни я не отдадим столько за хорошую рабыню.
А ведь она всего лишь домашнее животное.
Вот именно.
Похоже, он любит своё домашнее животное, покачал головой Кэбот.
Ондурак, буркнул Пейсистрат. И теперь он умрёт.
Насколько я понимаю, если он хочет спасти её и оставить себе, то ему придётся защищать её?
Естественно, подтвердил Пейсистрат. И толпа будет не на его стороне.
Как это будет происходить? осведомился Кэбот.
Ему предстоит бороться с семью поединщиками, ответил Пейсистрат, любой из которых может легко убить его, поскольку все оникюры.
А разве он сам не кюр?
Кюр, согласился косианец, но лишь отчасти.
Возможно, хмыкнул Кэбот, он даже больше чем кюр.
Когда бой будет окончен, сказал Пейсистрат, девушка достанется поединщикам, которые сделают с ней всё, что они захотят.
Если они победят, поправил Кэбот.
А что, в этом могут быть какие-то сомнения? спросил Пейсистрат.
Удачу на войне так же трудно предсказать, как дожди на Ананго, заметил Кэбот.
Ставлю шнурок с монетами на поединщиков, предложил пари Пейсистрат.
Против чего? поинтересовался Кэбот. Против моей жизни?
Конечно, нет, отмахнулся Пейсистрат. Кроме того, твоя жизнь, в данный момент, всё ещё представляет интерес для Агамемнона.
Весьма слабая защита, усмехнулся Кэбот.
Возможно, Ты знаешь об этом больше чем я, пожал плечами Пейсистрат.
Так, что я должен выставить против твоих монет?
Например, одну из твоих ниток рубинов, предложил Пейсистрат.
Хм, шнурок монет против нити рубинов кажется странным пари, улыбнулся Кэбот.
Верно, признал Пейсистрат. Тогда я поставлю дюжину шнурков монет и добавлю домашнее животное.
Домашнее животное?
Брюнетку, уточнил работорговец.
Оставь её себе, отмахнулся Кэбот.
Итак, пари? спросил Пейсистрат.
Подозреваю, что Ты знаешь о ценности рубинов больше, заметил Кэбот, чем я понимаю в ценности твоих монет.
Возможно, улыбнулся Пейсистрат. Так мы заключаем пари?
Ладно, протянул руку Кэбот. Пари.
Даже жалко, забирать твои рубины с такой лёгкостью, проворчал Пейсистрат, разбивая руки.
Поединщики! сказал Кэбот, указывая вниз.
Из ворот, расположенных справа от них, на песок вышли семь крупных кюров, затянутых в ремни военной сбруи. Каждый их них был вооружён длинным, толстым, металлическим шестом порядка десяти футов длиной и дюйма три диаметром. Для многих людей такое орудие было бы трудно поднять, уже не говоря о том, чтобы владеть им. Однако кюры были в состоянии играть таким шестом как палкой, или как мускулистый крестьянин мог бы управляться со своим крепким хватким посохом, оружием, которое, в умелых руках могло противостоять мечу.
Толпа аплодировала и ревела, отдельные зрители подпрыгивали на месте, выражая своё удовольствие от числа и вооружения претендентов. В действительности, некоторые из вышедших на арену были известны толпе своими успехами в кольцах, а пара даже считалась чемпионами.
Поединщики повернулись к трибунам и, подняв своё простое оружие, поприветствовали толпу, которая взревела ещё громче в знак одобрения.
Грендель должен драться без оружия? поинтересовался Кэбот.
Что, уже боишься за свои рубины? усмехнулся Пейсистрат.
Должен ли он драться безоружным? повторил свой вопрос Тэрл.
Нет, конечно, ответил Пейсистрат, это будет не по-кюрски, в этом не было бы чести.
Смотри! указал Кэбот.
Ещё один шест был вручён кому-то из бойцов претором арены или чиновником. Тот одним мощным движением ткнул своим собственным оружие вниз, вогнав его в песок приблизительно на четыре фута, а затем, высокомерно, швырнул полученный шест в сторону Гренделя. Пролетев больше полутора сот футов он, подобно копью воткнулся в песок прямо перед Гренделем, который тут же склонился над ним, попытавшись выдернуть.
Гул развлечения пробежал по толпе.
Видишь, указал Пейсистрат. Я же говорил, что он кюр только частично. Шест слишком тяжёл для него. Он едва может поднять его. Прощайся со своими рубинами, дружище Кэбот.
Эти слова косианца вызвали улыбку на лице воина.
Один из вышедших на арену кюров взревел и, поднимая за собой фонтаны песка, помчался к Гренделю. Он держал своё оружие над головой, обхватив обеими руками.
Наверное, большинству людей покажется удивительно то, что столь крупное существо может двигаться с такой скоростью.
Но Кэбот был знаком с такой их особенностью, впрочем, так же, как и Грендель.
Блондинка взвизгнула, а над амфитеатром повисла мёртвая тишина, словно кто-то выключил звук.
Поединщик, мех на груди которого внезапно вымок от крови, ошарашено шагнул назад, а затем сел на бёдра и тупо уставился на песок.
Дюймов восемнадцать одного конца шеста Гренделя было окрашено кровью.
Скорость удара и его внезапность помогли ему в этом! воскликнул Пейсистрат, с любопытством глядя на арену.
Он так же силён как кюр, заметил Кэбот, возможно, даже сильнее.
Это была уловка, с укоризной заявил Пейсистрат.
Конечно, военная хитростьэлемент не новый во время боя, усмехнулся Кэбот.
Зато другие теперь будут более осторожными, сказал Пейсистрат.
Верно, согласился Кэбот.
А рубины, добавил Пейсистрат, скоро будут моими.
Трудно предсказать дожди на Ананго, пожал плечами Кэбот.
Летом не трудно предсказать, что дождь пойдёт через одну или две недели, заметил Пейсистрат.
Или через семь недель?
Ага, кивнул Пейсистрат.
А поединщики не могут навалиться на него всем скопом? поинтересовался Кэбот.
Это было бы не по-кюрски, объяснил Пейсистрат. В этом не было бы благородства.
Это хорошо, улыбнулся Кэбот.
Следующий кюр уже приближался осторожно, держа своё оружие готовым к обороне. Грендель выступил вперёд, заняв позицию между своим домашним животным и противником.
Толпа на трибунах замерла подавшись вперёд, не отрывая глаз от арены.
Бой оказался более интересным, чем это ожидалось.
Второй боец ударил шестом по нисходящей, однако Грендель отразил удар, но, не приняв всю его силу на себя, а отведя его в сторону. Тем не менее, соударение было мощным, сопровождающимся гулким звуком и снопом искр. Блондинка испуганно вскрикнула и отползла назад, пока не была остановлена натянувшейся цепью.