Удары по шестам передаются ладоням, заметил Кэбот, со временем это ослабляет руки того, кто блокирует удары, конечно, это произойдёт к третьему или четвертому бою.
Ещё несколько обменов ударами, каждый из которых сопровождался звоном и искрами, и поединщик отскочил назад.
Грендель не стал преследовать его. Несомненно, он хотел оставаться поблизости от своего домашнего животного, не позволяя нападающему проскользнуть мимо себя. В конце концов, целью бросивших вызов была, прежде всего, кровь женщины, месть ей, тогда как уничтожение её презираемого ими защитника, было по большому счёту необязательным.
Грендель и его второй противник, отошедший на несколько ярдов, присели, не сводя глаз друг с друга.
Кэбот со своего места мог видеть движения легких этих двух животных.
Поединщик вдруг начал ухаживать за собой, но при этом, продолжая держать Гренделя в поле зрения. Так продолжалось в течение нескольких минут. Оба бойца оставались почти неподвижными.
Толпа затихла, набравшись терпения. Кюрысущества терпеливые, особенно на охоте.
Внезапно нападавший взревел и бросился вперёд, на вставшего в оборонительную стойку и приготовившегося встретить атаку Гренделя. Но, когда до него остались считанные футы, кюр, вдруг отвернул в сторону, и зацепив песок своей когтистой ногой швырнул его в Гренделя. Облако летящих частиц могло бы ошеломить и ослепить тарлариона. Но Грендель, который словно ожидал эту хитрость, поднырнул под поток летящего абразива и махнул своим шестом горизонтально, в каких-то нескольких дюймах от песка. Стальной прут врезался в голени не ожидавшего такого поворота событий кюра. Рёв боли пронёсся над ареной. Поединщик, кости ног которого, очевидно были перебиты, выронив оружие, как подкошенный рухнул на песок. Лишь в этот момент облако подброшенного песка накрыло Гренделя и его домашнее животное, осыпав их и даже цементную платформу, покрыв спину, плечи и волосы блондинки.
Грендель встал, медленно и демонстративно подошёл к своему, более неспособному встать противнику, смотревшему на него вверх и поднявшему руки в попытке защититься. Но удар стального шеста пробил, и столь ненадёжную защиту, и кости черепа кюра. Возможно, с такой же лёгкостью молоток разбил бы кожуру лармы. Затем он не торопясь подошёл к первому нападавшему, всё также беспомощно сидевшему на песке и ударил торцом шеста в основание его черепа.
Онкюр, выдохнул Пейсистрат.
Или человек, добавил Кэбот.
Меж тем, Грендель повернулся и обвёл взглядом пятерых оставшихся поединщиков.
Рёв гнева пролетел по трибунам.
Толпа рассержена, прокомментировал Кэбот.
Но не Гренделем! воскликнул Пейсистрат. Посмотри!
Четверо из пяти оставшихся бойцов двинулись вперёд все вместе.
Если я не ошибаюсь, это не по-кюрски, заметил Кэбот.
Ты не ошибаешься, поддержал его Пейсистрат. Это точно не по-кюрски.
Толпа выла от гнева, но эти четверо как ни в чём ни бывало, продолжали движение, а затем начали расходиться в стороны, окружая Гренделя. Разумеется, он не мог защитить свой животное больше чем с одной стороны.
Блондинка закричала и, вцепившись своими маленькими руками в цепь, принялась отчаянно дергать её. Это было бесполезно, конечно. Было решено, что она должна оставаться на этом месте, и у неё не было возможности его отменить. На гореанских аренах красивые рабыни обычно служат призами для победителей. Их приковывают цепями к местам, на которых они должны ждать результата состязания. Однако в данном конкретном случае призом служила кровь женщины.
Ну всё, теперь рубины точно мои, буркнул Пейсистрат, в голосе которого звучало уже не торжество, а раздражение.
Вспомни о дождях на Ананго, напомнил Кэбот.
Не будь глупцом, упрекнул его Пейсистрат.
Грендель внезапно оставил свою позицию поблизости от прикованной к платформе блондинки и метнулся к ближайшему из нападавших, который оказался, то ли слишком нетерпеливым, то ли несколько неблагоразумным, но на несколько ярдов опередил остальных. Произошёл быстрый обмен ударами оружия, но, ни один из них не достиг цели. Но вдруг шест поединщика вылетел у того из рук и упал на песок позади Гренделя. Тот медлить не стал и воткнул своё оружие в живот его противника, буквально подняв наколотого кюра над песком, и отбросил его тело в сторону.
Он силён даже для кюра! восхищённо воскликнул Пейсистрат.
Онбольше чем кюр! заявил Кэбот.
Одновременно, воспользовавшись ситуацией, другой кюр бросился к блондинке, на бегу замахиваясь шестом, намереваясь одним ударом покончить с этим делом. Девушка заверещала. Грендель обернулся и метнул своё оружие, примерно так же, как меньшее существо могло бы бросить копьё. Шест вошёл в спину угрожавшего блондинке кюра, а вышел из его груди. Зверь споткнулся, и с грохотом рухнул на живот. Выпавшее из его рук оружие зазвенело по цементу слева от испуганного домашнего животного. И в тот же самый момент боковой удар стального прута достиг цели, попав по левой руке Гренделя. Его рука дёрнулась и повисла плетью, став совершенно бесполезной в бою. Грендель вскочил на платформу, намереваясь подобрать оружие, свой или упавший шест того, кто собирался ударить блондинку. Но между ним и его целью уже стоял один из нападавших, с занесённым для удара оружием.
Грендель присел на песок.
Блондинка отползла на всю длину цепи.
Он не видит нападающего за его спиной! простонал Пейсистрат.
Он видит тень, сказал Кэбот. Он знает о нём! Он видит его тень!
Почему он не двигается? спросил Пейсистрат.
Ещё не время, ответил Кэбот, не отрывая глаз от центра арены.
Тень пропала! воскликнул Пейсистрат.
Угол наклона зеркал поменяли, констатировал Кэбот. Похоже не все его противники находятся на арене.
Грендель не осмелится повернуться спиной, заметил Пейсистрат. если он это сделает, то противник, что стоит между ним и блондинкой, нанесёт удар.
Он и не собирается поворачиваться, успокоил его Кэбот. Они его снова они недооценивают.
Как так? удивился Пейсистрат, который, вцепившись в прутья, тоже, не отрываясь, смотрел вниз на арену.
Они забыли о его слухе, пояснил Кэбот. Он у него такой же острый как и у кюров.
Независимо от того, что стало подсказкой, изменение давления лапы на песок, чтобы получить опору для удара, вдох перед нанесением удара, еле различимый скрип ременной сбруи, возможно, даже перемещение ладони по шесту, чтобы на более сухое место, но Грендель отшатнулся и тяжёлый стальной шест ударил в песок в каком-то футе от него. Грендель мгновенно вскочил на ноги, обернулся и, захватив удивлённого кюра, напавшего на него со спины, выставил его перед собой, как щит между ним и нападавшим, стоявшим около платформы. Тот рванулся было вперёд, но теперь остановился с занесённым для удара шестом.
Почему он не ударил? спросил Пейсистрат.
Ему нужен чистый удар, объяснил Кэбот. Если его оружие завязнет в песке или в теле другого кюра, оно может быть захвачено Гренделем.
Он мог бы обезглавить их обоих одним ударом, заметил Пейсистрат.
Грендель, пожалуй, мог бы, усмехнулся Кэбот. Но я не думаю, что это по силам обычному кюру.
Грендель, медленно поднял левую рука, наверняка, это причинило ему дикую боль, обхватил ей горло кюра, которого он держал перед собой, и мощным ударом кулака в шею переломил тому позвоночник. Таким ударом он мог бы сбить с ног тарлариона. Грендель отпихнул от себя обмягшее тело своего бывшего врага и остался лицом к лицу с шестым поединщиком, и последним из четырех, которые решили нападать вместе.
Седьмой кюр пока не вмешивался, оставаясь сидеть около дальней стены, неподалёку от ворот, через которые он вместе с остальными вышел на арену.
Шестой боец теперь кружил вокруг Гренделя, по-прежнему остававшегося безоружным и не имеющего возможности дотянуться до шеста, поскольку тем самым он подставлялся под удар. Всё что ему оставалось, это держаться лицом к противнику, не выпуская его из виду.
Наконец кюр остановился между Гренделем и его домашним животным. Было ясно, что при всём своём желании он не мог повернуться и напасть на блондинку, поскольку тем самым подставил бы свою спину под удар Гренделя.
Они оба присели на песок приблизительно в четырёх или пяти ярдах друг от друга и уставились, что называется глаза в глаза.
Спустя некоторое время поединщик снова начал своё осторожное движение, потихоньку смещаясь вбок, по-видимому, желая занять такую позицию, чтобы держать в поле зрения и Гренделя, и его домашнее животное. Его когтистые ноги едва отрывались от песка, возможно опасаясь споткнуться о цементную платформу, расположенную позади него.
Боюсь, что у него есть возможность нанести чистый удар, пробормотал Пейсистрат. Этотолько вопрос времени, когда он ударит.
Выглядит так, сказал Кэбот, что рубины уже твои.
Признаться, не уверен, что хочу их, проворчал Пейсистрат.
Конечно, почти невозможно, не имея ничего, что можно было бы выставить перед собой, избежать бокового удара такого оружия.
Смотри, удивился Пейсистрат. Грендель отступил к платформе. Кажется, он хочет умереть рядом с этой неблагодарной, никчёмной стервой, за которую он вышел на бой и за которую он сейчас умрёт.
Трибуны затихли.
Наконец, Грендель остановился и замер перед платформой.
Он принимает свою судьбу и ждет её безропотно, заключил Пейсистрат.
Боюсь, что да, согласился с ним Кэбот.
Онкюр, заявил Пейсистрат.
И человек, поправил его Кэбот.
Шестой поединщик с довольной гримасой поднял своё оружие и отсалютовал им Гренделю. Этот жест был встречен одобрительным ропотом трибун и хлопками по бёдрам.
Он принимает его как достойного противника, прокомментировал Пейсистрат.
Похоже, Грендель, наконец-то, может почувствовать себя отмщённым, заметил Кэбот.
Шестой поединщик размахнулся и отправил вперёд свой тяжёлый шест по пологой, широкой дуге внутри которой стоял Грендель.
Ай-и! воскликнул Кэбот.
Этот удар мог пробить стену, срубить небольшое дерево. Но не пробил и не срубил, и теперь два зверя боролись за контроль над оружием.
Грендель схватил шест в полёте. Его две массивных передних лапы сжимали стальной прут, как и лапы его ошеломлённого противника.
Рёв удивления и восторга волной прокатился по амфитеатру.
Постепенно, дюйм за дюймом Грендель начал подтягивать оружие ближе и ближе у себе.
Кюр должен отпустить захват! сказал Кэбот. Ещё немного и он окажется слишком близко к Гренделю!
Но кюр поступил неблагоразумно и отказался отдать своё оружие. Неужели он действительно думал, что борьба сейчас шла за обладание оружием? Неужели до него не дошло, что борьба перешла в ту фазу, когда решалось, кому жить и кто должен умереть?
Внезапно Грендель выпустил шест и, выбросив вперёд свою мощную когтистую правую лапу, вогнал указательный палец в левый глаз кюра, а большим пальцем зацепился за его челюсть позади клыков. Затем рука Гренделя пошла вверх, запрокидывая голову кюра и открывая его горло свои челюстям. Быстрый выпад, и Грендель присел, склонившись над дрожащим в агонии, умирающем телом. Кровь стекала на грудь с его челюстей.
Полный ужаса женский визг разнёсся над ареной.
Грендель повернулся и окинул блондинку пристальным взглядом. Его длинный тёмный язык высунулся из пасти и слизнул кровь, оставшуюся на клыках.
Девушка упала на цементное основание, закрыла голову руками и отчаянно задрожала.
Грендель же, поднял с песка один из упавших шестов и, повернувшись к только что убитому им кюру, поднял оружие, салютуя своему недавнему противнику.
Он проводил его как достойного врага, сказал Пейсистрат.
На трибунах повисла мёртвая тишина, а затем некоторые из кюров ударили по бёдрам, признавая этот жест уважения к представителю своего вида, пусть и исходящий от того, кого они до сего момента считали не кюром, а не больше, чем уродом, неудачно выведенным животным, отвратительным монстром.
Воздух в амфитеатре вздрогнул от рокота барабанов, и все глаза обратились к седьмому поединщику, который только теперь поднялся из своего прежнего полусогнутого положения и выпрямился во весь почти десятифутовый рост.
Он огромен, выдохнул Кэбот.
Это чемпион, Магнум, сказал Пейсистрат. Руф Магнум.
Его так беспокоит кровь домашнего животного? удивился Кэбот.
Нет, конечно, ответил Пейсистрат. Его просто наняли.
То есть, у него нет никакого личного интереса к данному вопросу?
Никакого, подтвердил Пейсистрат, в отличие от других поединщиков. Его единственный интерес здесь состоит в том, чтобы убить Гренделя и забрать причитающуюся ему плату, после чего другие могут делать с домашним животным всё что им вздумается.
И ончемпион?
Высокий чемпион, добавил Пейсистрат. Вон сидишь два кольца на его левом запястье?
Вижу.
Они золотые, сообщил Пейсистрат.
Смотри, указал Кэбот. Он откладывает большой шест.
Точно, кивнул Пейсистрат.
Он собирается драться с Гренделем без оружия?
Нет, покачал головой Пейсистрат.
Как раз в этот момент к седьмому претенденту приблизился претор и вложил в его огромные лапы гигантский топор, с рукоятью около десяти футов длиной, и с двусторонними лезвиями на каждом конце. Таким топором, да ещё в таких руках, одним ударом можно было обезглавить ларла, а тремя или четырьмя перерубить самого огромного удава Гора, гигантского хитха.
Благородно ли это? спросил Кэбот.
Очевидно, это было решено некой более высокой силой, мрачно сказал Пейсистрат.
Агамемнон?
Несомненно, буркнул косианец.
Чемпион Руф Магнум легко взмахнул большим топором, перекинул его из лапы в лапу, проверяя баланс, а затем, удовлетворенный результатом, посмотрел через арену, туда, где напряжённом ожидании стоял Грендель.
Блондинка лежала на платформе, крошечная, жалкая, дрожащая фигурка, белая на сером фоне цемента. Кэбот не был уверен, смогла бы она сейчас, хотя бы пошевелиться, даже если бы очень захотела, это сделать. Тэрл до белых костяшек сдавил прутья.
Ты ничего не можешь сделать, сказал Пейсистрат, положив руку ему на плечо.
Темнеет, внезапно заметил Кэбот.
Зеркала! воскликнул Пейсистрат. Они поворачиваются!
Свет, который прежде лился на арену, теперь гас, словно наступала ночь, постепенно, но в неестественном темпе.
Он должен напасть, он должен атаковать немедленно, пока ещё есть немного времени! выкрикнул Пейсистрат.
Боюсь, что уже совсем нет времени, покачал головой Кэбот.
Ставни закрываются! указал Пейсистрат.
Я ничего не вижу! сказал Кэбот.
Я тоже!
Ставни закрылись? спросил Кэбот.
Я не знаю, ответил их темноты голос Пейсистрата.
Если и есть свет, то я не могу его увидеть, проворчал Кэбот.
Как и я, буркнул Пейсистрат.
С трибун послышался нетерпеливый гул.
Они могут видеть! догадался Кэбот.
Чемпион пошёл к нему! предположил Пейсистрат. Я уверен в этом!
Бесчестие! выкрикнул Кэбот.
Верно, сердито бросил Пейсистрат. В этом нет ни грамма чести.
И тут на арене раздался рёв. Так могло реветь испуганное животное.
Подними свой переводчик! крикнул Кэбот.
Пейсистрат завозился в темноте.
Выше! Ещё! потребовал Кэбот. Направь на арену его на арену!
Свет! Свет! ретранслировал переводчик. Я ничего не вижу! Свет! Я не вижу!
ЭтоГрендель, заключил Пейсистрат. Он испуган! Он сбит с толку! Он ничего не может видеть!
Превосходно! воскликнул Кэбот.
Что? не понял Пейсистрат.
Мы видим в нём кюра, объяснил Кэбот, но они-то расценивают его как человека! Как человека!
То есть, они думают, что в темноте он ослеплён, беспомощен и жалок?
Вот именно, усмехнулся Кэбот, говоря с тем, что для него было непроницаемой темнотой.
Но он вскрикивает в ужасе! сказал Пейсистрат.
Но так ли это? сказал Кэбот.
Эх! негромко выдохнул Пейсистрат.
Ещё недавно казалось, напомнил Кэбот, что он медлительный и тяжело раненный.
Ай-и! воскликнул Пейсистрат.
Боюсь, наши большие, жестокие опять друзья просчитались, усмехнулся Кэбот.
В этот момент ставни снова начали открываться, а зеркала поворачиваться, постепенно возвращая свет на арену.