Колывана-богатыря мы встречали! перебил Иван. Его Кащей в дивия оборотил!
Поди ж ты, удивился Муромец. Не брешешь ли?
Не! Вон, Яромир со мной был подтвердит!
Яромир подтверждать не стал. Ни да, ни нет не сказал, головой мотнул только. Не хотел он про поход на Буян при всех болтать мало ли, кто тут затесаться мог. И то ладно, что каменное яйцо покуда князю на сохранение передали под собственной шапкой его держит.
Ивана стали просить рассказать про встречу с дивием, да и вообще о всем, что они повидали. Со всех сторон гомонили, зелено вино в чарку подливали, с медом питным мешали.
Вот зря. Нельзя их смешивать-то. Ивану от такой ядреной смеси сразу захорошело а он и без того хороший был. Радостно крутя руками, он и принялся было вести рассказ, да получалась невнятица. Каждое слово само по себе вроде и разумно, но составлял их Иван очень уж невпопад.
А значит было-то оно на таком дубу, что березу возьми и не сыщешь!.. увлеченно тараторил княжич, сам себя не слыша. Знать, волка-то заяц не испугал, сели и съели мы пуд соли, да еще и крынкой молока закусили! А там уж тако-ое началось, что и за тридевять земель не описать!..
Все-все, Вань, довольно с тебя, будет, легла на плечо отеческая рука Муромца. Эй, Ване больше не наливать!.. Ты присядь лучше, передохни, водицы вот ключевой испей, грибком заешь соленым. А быль складную нам другой кто поведает. Вот ты, Василий свет Буслаич не угодно ль?..
Не, я сегодня врать не буду, рыгнул во всю глотку Буслаев.
А что так? пробасил воевода Самсон.
Да нецего уже, с сожалением ответил новгородец. По третьему кругу уже все сказы пересказал. Пусть сегодня уж кто другой. Вон хоть Бова. Эй, королевиц, поведай нам цего, цто ли!.. Как там у вас поживают, в заморских королевствах? Как у вас там брюкву сеют, как бабы ходят расскажи, цто ли!..
Я не есть королевич, я начал было Бова, но Буслаев его перебил:
Да подожди ты, дай сказать! Вот, знацит, славный витязь Бова, сын доброго короля Гвидона и злой королевы эм Милитрисы Кирбитьевны!..
Ты это сам только что выдумал, насмешливо хмыкнул Яромир. Этаких имен и не бывает.
Иди ты в хлев, Яромирка, отмахнулся Буслаев. Дай досказать. Помер, знацит, добрый король Гвидон, а матушка Бовы повторно замуж вышла. За злого короля Додона. И они как уж стали его вдвоем мучить-обижать, как уж принялись сживать-то со свету!.. Всяким куском хлеба попрекали!
Моих родителей не так звали попытался снова вставить Бова, но Буслаев недовольно сказал:
Да подожди ты, не перебивай! Цто ты невежа какой?! Вот, знацит, сбежал славный витязь Бова из дому, от мамки с отцимом, да и попал к другому королю, Зензивию Андроновицю, да и влюбился в доцуру его, прекрасную королевну Дружевну. Да так влюбился, цто победил в ее цесть аж двух королей, цто тоже ее замуж взять хотели Маркобруна и гм Лукопера Салтановиця! Вот!
Вась, ты же обещал, что врать сегодня не будешь, напомнил Яромир.
А кто врет?! возмутился Буслаев. Кто врет-то, ты мне скажи?! Васька Буслаев отродясь не врал! Я тебе всю правду про Бову-королевиця говорю, я с ним бухал! Храбрый витязь поцти как я! И конь у него богатырский! И мец-кладенец, волшебный!
Не есть у меня волшебного меча, встрял сам Бова. Мой славный Аскалон есть добрый меч с долгой историей, но он не чарами обладает, но только стален и остр.
Да ты вообще заткнись, поморщился Буслаев. Дай дорассказать. Славный витязь Бова целовек воцерковленный, православный
Я есть католик
Заткнись! Даже когда смерть ему угрожала, от веры своей он не отказался, в латинскую веру и бога Ахмета не уверовал! Да еще и освободил королевну Дружевну, победил злые рати короля Маркобруна и побратался с богатырем Полканом, которого послали его убить!
Я не так рассказывал тебе эту историю, нахмурился Бова.
Это ты цо, сказать хоцешь, цто я вру?! взъерепенился Буслаев. Да я в жизни ни словецка ни соврал! Узнал, знацит, славный витязь Бова, цто убил его тятьку не кто-нибудь, а отцим его новый, злой король Додон. И поехал ему мстить лютой местию. А королевна Дружевна на это время скрылась под видом цернавки доцуры короля Салтана, сестры жениха ее бывшего, Лукопера. Звали ее гм Милитриса.
Милитриса была уже, напомнил Яромир. Так его мать зовут.
Да?.. Ладно, тогда Минцитриса. Потеряв Дружевну, славный витязь Бова хотел жениться на ней, но тут Дружевна внезапно оказалась жива! Бова вернулся к ней, а на Минцитрисе женился сын его рынделя, Лицарды.
Имя моего кутильера, сиречь оруженосца Ричард! возвысил голос Бова. Он, как и я, был есть родом из Антона, города в графстве Хэмпшир! А вам, месьё Бэзил, не следует говорить пустозвонства! Слушает меня, я есть рассказать свой подлинный историй, мою куртуазную лэ!
Бова поднял ковш с цветным вином, отставил в сторону палец и завел длинную и не очень складную кощуну в стихах. Говорил он на англо-нормандском языке, коий здесь понимали человека полтора. Одним из них был спутник Бовы, псоглавец Полкан, но тот, в свою очередь, не знал русского, да и вообще почти не говорил на людских языках.
Вторым же был Финист Волхович, немало лет проведший в землях немцев и латинян. Долетал он и до Оловянных островов, что омываются Закатным океаном.
Так что Финист и переводил сказ о Бове для остальных. Не в стихах уже, правда.
Рыцарь Бэв вовсе не был королевичем. Почтенный его родитель, граф Ги, правил всего-навсего городком Антон. Считай, мелким княжеством. А вот матушка Мелиса действительно уродилась королевной, приходясь дочерью Давыду Александровичу, доброму королю шотландскому.
Однако оказалось, что переврал жизнеописание Бэва дАнтона Буслаев не так уж и сильно. Его отец действительно был убит по просьбе его матери, ее бывшим женихом, графом Девонским. А десятилетнего сына, боясь его мести, она вероломно продала сарацинским купцам. Те увезли мальчишку аж в египетскую землю, где перепродали королю Саладину.
После этого Бэв проскочил пять лет и сразу перешел к тому, как стал рыцарем и сразился с королем Брадемундом. Какой страны он был король и откуда вообще появился в истории Бэв опустил. Мол, сразился с королем, а еще в него влюбилась принцесса. Какая принцесса? Азийя, дочь Саладина. Однако гордый рыцарь не ответил ей взаимностью, да тут его еще и оклеветали, и король Брадемунд бросил его в темницу, где Бова провел семь лет.
За это время Азийю выдали за переметнувшегося к сарацинам знатного крестоносца, сьера Ивори де Монбрана. Однако у нее был чудесный пояс и она, по-прежнему влюбленная в своего Бэва, все замужество сохраняла девственность.
Яромир в этом месте рассказа хрюкнул в рукав, а Буслаев аж заржал на всю залу.
Бэв взглянул на них оскорбленно и поведал, что все это чистая правда. Освободившись из плена, он убил коварного Брадемунда и злого великана Эскопарта, добыл удивительный меч Аскалон, похитил свою возлюбленную Азийю, принявшую крестильное имя Жозиана, а между делом еще и победил псоглавца Полкана, которого действительно послали за его головой.
Уже втроем они вернулись во франкские земли, в город Кёльн, где Азийю-Жозиану похитил и взял замуж местный граф, но та прирезала его во время брачной ночи, а Бэв спас ее от графской кустодии. Собрав по дороге войско и задружившись с братством меченосцев, он вернулся на Оловянные острова и победил вероломного графа Девонского. Матушка же его бросилась с колокольни, не выдержав позора.
Ну а после этого началась уже нынешняя Бэва история. В течение еще семи лет он оставался в родном Антоне, жил спокойно с женой и малыми детьми. А потом снова отправился в странствия на восход, в Ливонию. Там они с Полканом повстречались с добрым аббатом Теодорихом, узнали от него о тучах, что сгущаются над землями русов, и решили не остаться в стороне.
Последнюю часть сказания Бэв дАнтон говорил уже прозой. Видно, не успел еще переложить на стихи.
Возможно, в своей собственной версии он тоже приврал. Как без этого? Все привирают. Но тем не менее, псоглавец Полкан вот он, рядом сидит, мозговую кость грызет. Уж насчет него Бова точно сказал правду, хотя бы в главном.
Ладно, послушали мы тебя, королевиц, и будет! гаркнул Буслаев. Цей теперь церед былину говорить?!
А я и скажу! запрыгнул на стол молодой гридень. Вот я, собой хорош, ликом пригож, Сорокой прозываюсь! Коли воля общества будет расскажу, как я о прошлом годе в лесу заблукал, да с лешим в прятки играл!
Шумели на богатырском пиру знатно, яро. Сидевший поверхом выше князь Глеб слышал рев дюжин глоток, как если б те были прямо тут. Даже пол иногда вздрагивал.
Глеб недовольно морщился. Он бы и сам охотно спустился, послушал воинские бухтины и опорожнил ковш-другой хмельного меду, но был занят неотложным делом. Этот пир он в каком-то смысле прощальный. Завтра на рассвете знатные гости и лучшие хоробры Тиборска поскачут в другие княжества, разъедутся по всем концам Руси необъятной.
Помощи просить будут. Подмоги и заступы. Весна уже наступает, а лето придет и Кащей придет. Явится со своей несметной силой, кою одному только Тиборску одолеть безнадежно.
Три месяца осталось, чтобы хоть кого-то себе на выручку залучить. Глеб и так всю зиму письма писал, гонцов рассылал да с ответами скудно что-то. Мнутся русские князья, помалкивают. И не могут ведь не понимать, что после Тиборска Кащей за них возьмется, да все едино на авось надеются.
До последнего ждать будут и дождутся, тетёхи такие.
Так что решил Глеб, пока время еще есть, послать богатырей. Сам бы поехал, да не разорваться же ему. Может, хоть к богатырям прислушаются. Васька Буслаев, вон, уж на что пустобрех и пресноплюй, но в Новгороде Великом человек известный, заводила. Коли еще хоть дюжину таких же детин приведет уже чуть легче будет.
А особенную надежду князь возлагал на Илью Муромца. Живая легенда, служивший самому Владимиру Красное Солнце, обладатель Святогоровой силы он не тот, от кого отмахнуться возможно.
Уж поневоле хотя бы выслушают.
И Глеб сейчас писал письма. Князьям, видным боярам, воеводам, архиереям, купецкому люду и вообще всем, кто хоть чем-то мог пособить. Трое посадских людишек скрипели перьями, покуда Глеб ходил по светлице, диктовал слова нужные.
Обращение, коротко велел он. Слова вежественные, какие должно. Про связь родственную.
«Великый князь Владимирскый и Суздалской, Всеволод Юревич, Владимира Мономака внук и Ярослава Мудрого потомок. Надеюс здрав ты и бодр молю Бога о тебе и о благе твоем уповаю. Глеп Берендейеч, великый князь Тиборский и зят твой послушный челом тебе бьет клянетца тебе в вечнай преданасти и обращается с просбой махонькой» накорябал один писец.
«Великий князь Муромский и Рязанский, Петръ Юрьевич, Владимира Святославича внукъ и Ярослава Мудрого потомокъ. Прослышалъ, что выздоровелъ ты после долгой болезни, и паче того вступилъ в счастливый бракъ, с чем тебя и поздравляю еси. Глебъ Берендеевич великий князь Тиборский, твой добрый другъ и соседъ, радъ будетъ видеть тебя в гостях, кланяется и проситъ пожаловать незамедлительно» вывел другой.
«Великий князь Смоленский и Мстиславский, Мстиславъ Романович, Ростислава Мстиславича внукъ и Ярослава Мудрого потомокъ. Доносятъ люди, што все у тебя хорошо и спокойно, закрома полны, а людишки богаты. Тому радъ. Глебъ Берендеич, великий князь Тиборский и вечный твой другъ, шлетъ тебе низкий поклонъ и предлагаетъ присоединицся к веселому походу забаве молодецкой» написал третий.
Так, потеребил бородку Глеб. Вежественных слов побольше накрутите. Умаслите. Поклонов не жалеть, почаще их вставляйте. А потом уж к сути переходите. И тоже не резко. Надо мне этих болдырей надутых соблазнить чем ни есть Сподвигатель им нужен какой-нибудь эх, где ж взять-то его
Князь вздохнул. Был он мрачнее тучи. Что он мог написать добрым соседям своим, кроме того, что те и так преотлично знают?
Обещания раздавать придется. Награды сулить за помощь любую, пусть самую ничтожную. Злата-серебра, уступок торговых, а кому и земель, городов.
Кабы не пришлось половину княжества раздать, чтобы другую сохранить.
И крепкой надежи ни на кого нет. Даже на Всеволода, пусть он Глебу и тесть. Старый козел хоть обиду и проглотил, хоть и прислал мирное письмо, но видно не простил так просто. Все-таки дочь похитили, умыкнули. Еще хуже даже сама из отчего дома сбежала, по доброй воле.
Для гордости княжеской сие втройне досадно.
Но все же с Глебом Всеволод в родстве. Он, может статься, хоть дочку пожалеет. А на остальных и вовсе не положишься.
Вот если б еще с кем породниться Дочь за какого князя выдать, либо сестру.
Но нету у Глеба ни детей, ни сестер. Брат один только, да и тот дурак.
И то ладно, что Ванька сам умудрился себе невесту сыскать да не абы кого, а царицу поляниц. Поляницы они хоть и бабье войско, но подспорьем обещают стать немалым. Повидал их Глеб уже в деле, впечатлился. Богатырки настоящие, хороши и с луком, и с саблею.
Дописал? наклонился к одному из писцов Глеб. Дай прочту.
Писец торопливо присыпал чернила песочком и протянул пергамен князю. Тот пробежал по строчкам глазами, сердито хмурясь. Буквы были красивы и разборчивы, слова тоже все правильные, любезные.
Но вот грамоту писец знал не безупречно. Глеб, конечно, в книжниках не числился, но и то заметил, сколько чертей тот нагородил.
Имя мое верно пиши, тетеря, приказал князь, дернув писца за вихры. Еры проставь мягкие и твердые. А «Мономах» не через «како» пишется, а через «хер». Исправь.
Когда Глеб дописал все письма, за окнами была уже глухая ночь, а богатыри окончательно перепились. Иные и подраться успели, синцов друг другу наставить. Хорошо еще, с оружием в княжий терем их не допустили, большой крови не случилось.
Эвона как нажрались-то, брезгливо молвил Глеб, отпихивая ногой булькающего в луже брата. Ты, боярин, куда смотрел-то? Почему допустил?
Э, княже, я один, а их вон сколько, развел руками почти тверезый Бречислав. Да ты не переживай, они хоть и пили, да честь не пропили, себя не опозорили.
Оно и видно. Ванька, ты-то ради каких богов столько медовухи выхлестал? Тебе что, собственной дури не хватает?
Ты почто княжеского сына ногой трогаешь, смерд гунявый?! промычал княжич. Я тебя знать не знаю, но уверен, что ты говно!..
Ты рот закрой лучше, межеумок, смерил его недобрым взглядом брат. Ладно уж, боярин, пусть сегодня отоспятся, отдохнут, а завтра с утра ко мне, за грамотками. Обговорил тут с ними, кто куда поедет?
А как же! отозвался из-под стола Васька Буслаев. Дело известное!.. Я в Новгород двину, всех дружков созову! Эх, погуляем там всем миром, с зернью и прелестницами!..
Тебя не за этим посылают, мрачно ответил Глеб.
Да уймись ты, морда, пьяно отмахнулся Буслаев. Погуляем, отдохнем, а потом уж и Кащею вставим ик!.. трут! И подожжем!..
Ладно, смерил его тяжелым взглядом князь.
Эх, бросить бы эту рвань в холодную, подержать там седмицу-другую. Да нельзя, не время. При всей своей буйности, дерзости и скотстве Васька Буслаев богатырь не из последних. Сейчас такими разбрасываться никак не можно.
Ладно, повторил князь. Ты в Новгород. А где твой немецкий товарищ?
Я здесь, месьё герцог!.. отозвался из-под другого стола Бова. Ты не есть волноваться, Бэв дАнтон не подвести!.. Я есть ехать с месьё Бэзилом до Немогарда, а потом далее в землю Девы Марии. Милостив будет Бог братство воинов Христа пошлет тебе войско, Глейф.
Очень надеюсь, вздохнул Глеб. Илья Иваныч, и ты уж тоже не оплошай, пособи. На тебя главная надежда.
Не сумлевайся, княже, пробасил Муромец, рассматривая дно ендовы. Приведу тебе силу богатырскую. Всех хоробров соберу, всех князей, бояр, да детей боярских.
А явятся ли? усомнился Глеб.
Коли Иваныч кликнет? хмыкнул Бречислав. Явятся! Будь спокоен, княже!
Ну тогда я на вас полагаюсь, кивнул Глеб. Зайди ко мне поутру, боярин. И смотрите у меня, не мешкайте. Времени у вас вся весна, раньше лета Кащей не выступит. Но уж до начала червня воротитесь железно.
Глава 12
С утра болела голова. Что было ночью, Иван помнил плохо. Куда его ведут понимал плохо. Хотелось дрыхнуть и рассолу.
Но Яромир не слушал мычаний княжича. Не слушал их и старший брат. Князь Глеб и воевода Самсон провожали Ивана с Яромиром до городских ворот и дальше. На самом рассвете вышли, пока лишних глаз еще немного.