Вам нужна помощь, мой король. То, что с вами происходит
Присмотри за ней, раздраженно перебив ее, бросил он Равиде и, развернувшись, скрылся в глубине широкого коридора, по углам увешанного колеблющейся паутиной. Здесь было мрачно даже днем, и каменная кладка душила тишиной и пылью.
Ты должна кое-что сделать, Равида, однотонным голосом произнесла Риннон. Она сжимала на груди ткань плаща, смотря пустым взглядом в сторону ушедшего Альмода, и внутренне выла от отчаяния. Найди Лагордаодного из воинов короля. Мне нужно поговорить с ним.
Хорошо, госпожа.
И сделай это как можно скорее, у нас мало времени, на красивом лице отразилась тень скорби и Риннон тяжело вздохнула, проглатывая ком слез, готовых вылиться в истерику. Не время быть слабой
***
В таверне было жарко и душно, гомон голосов переплетался со стуком посуды, шкворчанием мяса, лязгом ножей, и Риннон, сидящая в самом неприметном углу, настороженно наблюдала за веселящимися мужчинами, в основном торговцами и ремесленниками. Ее лицо было скрыто глубоким капюшоном, и над верхней губой образовались бисеринки пота от тяжелого спертого воздуха и исходящего от затопленного очага жара. Среди разношерстного люда особенно выделялись веселые девушки, порхающие от одного мужчины к другому и ищущие наиболее щедрого. Они заливисто смеялись, позволяя себя обнимать, лапать, забираться под юбку, и Риннон вспоминала Учителя, когда-то упоминавшего таких женщинпадшие и продающие свое тело за деньги, они вызывали в ней горькую жалость, потому каждая из них наверняка мечтала о сильной любви, но получала лишь грубые шлепки и издевки.
Это не место для госпожи, опустившись на стул напротив, сказал Лагорд. Он сдержанно улыбнулся и сцепил руки перед собой, пытаясь разглядеть лицо Риннон, вскинувшей голову при его появлении. Едва только пышная служанка, нашедшая его на окраине города в одной из казарм, сообщила ему о просьбе ведьмы, как он сразу же пришел, догадываясь, о чем пойдет речьо вожаке, поднявшем на его меч, о тьме, которую он увидел в его глазах в тот вечер.
Боюсь, в замке наша встреча могла вызвать подозрения, тем более, ты не служишь там больше.
Таково решение короля, скривил губы Лагорд и раздраженно повел плечами, когда тонкие руки обвили его шею и подошедшая к нему сзади девушка, склонившись, что-то шепнула ему на ухо. Пошла прочь, пробурчал он, расплетая капкан ласки и избавляясь от назойливой нежности. Риннон же опустила голову, чтобы девушка не смогла разглядеть ее лица. Так зачем ты меня позвала?
Наш король в опасности. Я хочу знать, веришь ли ты в силу черной магии? напрямую спросила Риннон, и Лагорд заметил, как блеснули ее глаза, когда она вскинула подбородок и серьезно взглянула на него. Взгляд ее был полон решительности и силыжеланием бороться до конца, каким бы ни был исход. И сейчас Риннон мало напоминала ту зажатую испуганную девчонку, что когда-то появилась в пограничной Крепости и встала на его пути.
Не верил до того самого вечера, когда повелитель разрубил меня надвое. Он видел тебя на ее месте, потому что шептал твое имя. Он не слышал моих объяснений, он был ослеплен яростью, с которой я никогда не встречался.
Ты должен сказать мне: есть ли в ваших землях сильные маги? удостоверившись, что он не сочтет ее за сумасшедшую, прошептала Риннон. Она нервно сжимала кулаки и опасливо поглядывала в сторону двери, в которую то и дело заходили новые посетители. Больше всего боялась воинов-волков, служащих в замке, потому что даже среди всех наполняющих таверну запахов они могли учуять ее. А что она скажет, если они узнают, что самка вожака тайно покинула замок да еще находится в обществе другого волка? Это была опасная игра, а если учесть недоверчивость и мнительность Альмода в последнее время, то попросту смертельная, ведь буквально сегодня она столкнулась с его яростью лицом к лицу.
Вряд ли. Волки не любят магию.
А если привезти его с Центральной равнины? Ведь там наверняка есть маги, который помогут господину справиться.
Может и есть, кто знает. Но на это потребуется время, много времени. Это опасно, Риннон, так же как мы не любим непрошенных гостей, так же не любят нас. Каждому свое и наше место на Севере.
И все же Эйнард там.
А кто сказал, что он вернется? приподняв брови, сказал Лагорд. Он заметил, как она сникла, наверняка впервые задумавшись над тем, насколько опасны вылазки на равнину, и уже мягче добавил:Он опытный волк, так что у него есть шанс, не переживай.
А ты? Сможешь ли ты рискнуть своей жизнью ради нашего короля? Ради того, чтобы зло, опутавшее его разум, отступило? капюшон почти слетел с ее головы, когда она резко подалась вперед и с надеждой взглянула в его глаза. Ее холодная ладонь прикоснулась к его горячей, и Риннон была готова ринуться в бой с самим Ильфеилом, если бы это могло спасти ее господина. Маленькое сердце отважно билось в груди, и сейчас она напоминала настоящую волчицу, истинную королеву.
Если мне придется отдать жизнь за вожака, я сделаю это. Не задумываясь, столь же решительно ответил Лагорд. Он посмотрел на ее тонкие пальцы, сжавшие его ладонь, и убрал руки со стола, уважая Альмода и его собственность.
Я знаю, как тебя найти, и если мне потребуется твоя помощь
Ты можешь положиться на меня, перебил он ее, понимающе кивнув. Она вновь натянула капюшон и, благодарно улыбнувшись, встала. Нужно было вернуться в замок до сумерек, принять ванну, чтобы смыть с себя запахи, и надеяться, что Альмод вновь призовет ее, потому что она отгородит его от зла своими объятиями, поцелуями, лаской, потому что в ее сердце зарождалось что-то чистое, необъяснимое, волнительное, делающее ее сильной и бесстрашной, ведь ради него она собиралась бросить вызов самой тьме.
А между тем, где-то далеко-далеко, там, где нет глубокого снега, морозного воздуха, белой зимы, одинокий путник пришпоривал коня, увязающего в грязи размытой дороги. Загнанное животное хрипело кровавой пеной, все сильнее припадая на одну ногу, и в конце обессиленно упало, опрокинув всадника на землю. Увесистый сверток из книг, обернутых в черный бархат и спрятанный от посторонних глаз, выпал из сумки, но тут же был запрятан обратно, потому что эти книги таили в себе зло, настолько древнее, что даже самый великий бог не помнил его истоков
Глава 15
Она вернулась в замок едва успев к ужину, незаметной тенью скользнула по лестнице и, наконец достигнув своей комнаты, поспешно скинула с себя накидку. Сердце в груди рвало на части от страха, и пальцы предательски дрожали, когда она расшнуровывала платье, торопясь избавиться от посторонних запахов. Преданно ждущая свою хозяйку Равида добавляла в приготовленную для купальни воду благовония и молилась великому Тогерду, чтобы повелителю не вздумалось зайти в комнату именно сейчас, потому что даже она со своим обонянием отчетливо чувствовала примеси посторонних ароматов, запутавшихся в волосах Риннон. Особенно сильно выделялся запах мужского пота и чад от сгоревшего на углях жира.
Вы такая смелая, госпожа, с нотками восхищения произнесла она, когда Риннон вложила в ее руки одежду и быстренько забралась в лохань, скрыв свое обнаженное тело под слоем ароматной воды. Она набрала полные легкие воздуха и, смешно надув щеки, нырнула, чтобы благовония омыли волосы и избавили ее от всякого намека на то, где она была. В замке так не пахнет, и Альмод мог с легкостью заподозрить неладное. Я бы никогда не решилась на такое, продолжила Равида, когда Риннон наконец вынырнула и, проведя ладонями по лицу, через силу улыбнулась.
Разве волчицы не бесстрашны?
Только не я, да и вообще это зависит от характера. Волчья кровь делает нас сильными и выносливыми, но отнюдь не прибавляет смелости, так что здесь вы можете посоперничать с настоящими волчицами, моя госпожа, пожав плечом, ответила она и, встрепенувшись, бросилась к тазу, чтобы замочить одежду. Что вы намереваетесь делать дальше?
Лагорд согласился помочь, впрочем, я и не сомневалась в нем. У короля очень преданные воины. Теперь нужно подумать, как привезти сюда мага, где найти его, как уговорить. У нас так мало времени, Равида, так мало прижав колени к груди и обхватив их руками, Риннон с пугающей обреченностью смотрела на то, как пузырьки пены, образовывающие вокруг нее целые островки, лопались от ее дыхания. Также лопалось время, проглатывало дни и ночи, забирало у нее надежду и Альмода, не прислушивающегося к ее словам. Он становился все дальше, хоть и был рядом, и она до ужаса боялась проснуться однажды утром и не увидеть в его глазах своего отражения. Только мракпустоту Амикса. Если бы я могла покинуть замок и отправиться в путь с Лагордом, чтобы найти самого сильного мага на земле и попросить у него помощи. Знаешь, Равида, мне не жалко собственной жизни, заметив, как у служанки открылся рот от удивления, дополнила Риннон и поджала губы, превратив их в тонкую линию. Хотелось плакать, спрятаться куда-нибудь подальше и завыть в голос, ведь на самом деле ее план не давал никаких гарантий. Лагорд мог попросту не успеть, не найти, не вернуться
Вы с ума сошли, там опасно. Торговцы, которые приезжают к нам на рынок, только и судачат о том, что Темный маг не щадит ни детей, ни женщин, истребляя всякое проявление магии вне стен своей Цитадели. Поговаривают также, что народ начал роптать, и темницы переполнены недовольными людьми, посмевшими выразить свое мнение. А вы еще думаете отправиться в лапы к этому зверю, даже не надейтесь, что я отпущу вас, госпожа. Мой король не простит мне этого. Я помогаю вам ровно до тех пор, пока вы не переступите грань и не соберетесь натворить глупостей.
Риннон внимательно посмотрела в лицо вмиг посерьезневшей Равиды, понимая, что первым делом она являлась подданной своего короля, а уж потом ее служанкой, так что, наверное, не стоило доверять ей все секреты.
Даже если я совершу их ради короля?
Даже если так, упрямо стояла на своем Равида, и Риннон стало еще грустнее, потому что во всем замке так и не нашлось настоящего друга. Она тяжело вздохнула и молча указала на простынь и, пока Равида помогала ей обернуться в нее, столь же упрямо ответила:
Тогда мне придется отказаться от твоей помощи, потому что я сделаю все возможное ради его спасения. И ни ты, никто другой не остановите меня, она вскинула подбородок, поймав ее изумленный взгляд, и с достоинством отвернулась, не замечая, как на полных губах расцветала широкая улыбка. Разве нужна королю волчица, когда маленькая ведьма может перегрызть глотку ничуть не хуже? Она наблюдала за тем, как стройное тело с просвечивающими на спине позвонками скрывалось под тканью чистого платья, и чувствовала прилив любви к этой чужачке, потому что после сказанного ею Равида была увереназа Альмода будут бороться, до конца, и именно Риннон является его последней надеждой.
***
На самом деле она не была ни сильной, ни смелой, и если бы Равида знала, как перехватывало ее дыхание, когда за дверью раздавались шаги, когда она слышала голос Альмода, при его появлении пряча взгляд в каменной кладке пола, когда с отчаянием бросалась на его грудь, утыкаясь носом в шею и скрывая свои эмоции под приторной нежностью. Она не обманывала его и не предавала, и тем не менее имела от него страшную тайнутайну о встречах с Лагордом и вынашиваемом ею плане. Ей казалось, что эта тайна написана на ее лице, что стоит ему взглянуть на нее как он все узнает, разгадает ее замыслы и будет разгневан. Она с опаской заглядывала в его глаза, боясь натолкнуться на презрение, и облегченно улыбалась, различая в них огонь, но не огонь ненависти, а пламя страсти, которая до сих пор горела в нем.
В последние дни он приходил к ней сам, глубокой ночью, дождавшись наиболее плотной тьмы за окнами. Никогда не стучался, а молча проходил в комнату, находя некое удовольствие в наблюдении за спящей девчонкой. Она любила спать на животе, обхватив подушку руками и подогнув одну ногу к груди, а он любил перекатывать прядь ее волос между пальцев, а потом, опустившись перед кроватью на колени, вдыхать любимый запах до боли в легких. В отсветах одинокой свечи, заплывшей воском и начинавшей потрескивать, он любовался красивыми чертами и думал о том, что все в ней принадлежит ему, и даже эти пухлые губы, на бледном лице казавшиеся неестественно сочными. К моменту когда она открывала глаза, наверняка интуитивно чувствуя чье-то присутствие, он уже стоял на ногах и возвышался над нею молчаливой тенью, избавившись от порыва этой странной нежности, рожденной под влиянием чар маленькой ведьмы.
Этой ночью он тоже пришел, медленно подошел к кровати и только собирался закрутить на палец огненную прядь, как Риннон распахнула глаза, грустно улыбнувшись. Ей было тяжело скрывать от него встречи с Лагордом, последняя из которых состоялась лишь сегодня, все в той же таверне, где они окончательно продумали все детали. Если все получится, утром Лагорд покинет казарму и, смешавшись с торговыми обозами, направится на юг, в Центральную равнину, где будет искать помощи. Он надеялся управиться за месяц-полтора, тогда как Риннон молилась, чтобы он поторопился, потому что проклятая тьма становилась сильнее, и это подтверждала подозрительная замкнутость Альмода, все чаще предпочитавшего затворничество в своей комнате.
Она не знала, что он проваливался с каждым вдохом и выбирал одиночество по одной причинетак ему никто не мешал слушать убаюкивающее шипение змей. А еще она не знала, что его визиты ночью были попыткой убежать от тьмы, которая расплывалась на потолке чернильными пятнами, заражала стены и соскальзывала вниз ядовитыми испарениями, вызывающими у него кашель с кровью. Она не знала, что уже две недели назад, впервые столкнувшись с этим, он призвал к себе целителя, а потом, под шепот змей лишившись рассудка, собственноручно убил его, потому что никто в замке не должен был засомневаться в его силе и власти.
Риннон не знала, что только она удерживала его от падения, как не знал и сам Альмод, хоть его волк и тянулся к ней по этой причине. Он словно чувствовал ту неведомую силу, что была скрыта под миниатюрной слабостью, и искал защиты в ее объятиях, притягивая за собой Альмода.
Ты стала пользоваться благовониями, зачем? Твой запах намного вкуснее, прошептал он, пока она украдкой смотрела на его обнаженный торс и полоску жестких волос, уходящих вниз по твердому от накачанных мышц животу. Его тело было большим и сильным, как и руки, испещренные выпуклыми венами. Ей нравилась ширина его плеч и горделивая осанка, когда, глядя на нее, он предпочитал склонять только голову, но не шею, не плечи; ей нравилось то, с какой легкостью он мог поднять ее, усадить на свои колени и затеряться жадным взглядом на ее губах; ей нравилось, что он проникал в нее осторожно, словно наслаждаясь моментом, а потом наращивал темп, тонко зная грань между удовольствием и болью; ей нравилось, что во время близости он был только ее Аьмодом, а не той волчицы, которую он выбрал для себя.
Если вам не нравится, я не буду.
Не надо, мне нравится твоя свежесть, а не приторность масел, он продолжал смотреть на нее сверху вниз, пока она вставала на колени перед ним и прижимала холодные ладони к его груди. Она поглаживала его кожу подушечками пальцев, осыпала поцелуями, проводила языком влажные дорожки, посылая возбужденную дрожь по всему телу. Риннон набралась опыта и тонко чувствовала его реакцию на свои ласкипо одному лишь дыханию она могла понять насколько сильно его возбуждение. Сейчас оно срывалось, становилось шумным и глубоким, отчего могучая грудь высоко поднималась и опускалась. Посмотри на меня, Кхира, приподняв ее лицо за подбородок, он заставил ее заглянуть в свои глаза. Серые, как сталь меча, они смотрели на нее с серьезной задумчивостью. Будешь ли ты моей всегда? Сможешь ли сохранить верность во имя памяти обо мне даже после моей смерти?
Его слова тихим шорохом коснулись стен, затерялись в темных углах и застыли слезами на ее ресницах, когда она поняла, к чему он ведет. Что-то тяжелое сдавило грудь и она схватила себя за шею, потому что боль поглотила весь кислород в комнате, не давая ей сделать ни вдоха. Это длилось целую вечность, и в застывшем ее лице было столько агонии, что Альмод сжалился, обнял ее крепко и приник к дрожащим губам поцелуем. Вдохнул в нее воздух и заставил отмереть, забыть о его небрежно заданном вопросе.
Их поцелуй был соленым на вкус, и он уже не ждал ответа, аккуратно наваливаясь сверху и устраиваясь между ее раздвинутых ног. Целовал соски через тонкую ткань сорочки и прикусывал кожу на шее, там, где еще не сошли синяки от его пальцев. Пожелтевшие пятна лишний раз напоминали ему о том, что он уже не принадлежит себе и когда-нибудь Риннон станет опасно находиться с ним рядом.
Я буду вашей всегда, господин, когда он вошел в нее, выдохнула она и выгнулась навстречу толчкам, чтобы ощутить его глубоко в себе. Царапала его спину ногтями, неистово отвечая на поцелуи, и действительно была его только, потому что даже представить себе не могла другого мужчину на его месте. Только Альмод, его руки и губы. В сердце вспыхивал неистовый пожар, посылая искры по венам, и Риннон изгибалась, судорожно цепляясь за сильные плечи. Она чувствовала его каждой клеточкой тела: внутри, снаружи, и с тихим стоном откинулась на подушку, когда достигла оргазма. С нетерпением ждала его развязки и того самого момента, когда он начинал наполнять ее не только своим семенем, но и плотью, разбухавшей в ней и не отпускавшей какое-то время. Эти мгновения плотной близости она любила больше всего, потому что пока они лежали, соединившись, Альмод перебирал ее волосы, покрывал поцелуями лицо, поглаживал плечи, ласкал грудь, шептал ее имя и щекотал горячим дыханием, слизывал капельки пота и был до предела родным, необходимым, желанным.