В первую очередь вы человек, господин, совершенно отчаявшись, шепнула Риннон. Она прикусила губу, когда Альмод, не обратив внимание на ее слова, лег сверху и, протиснув колено между ее ног, силой раздвинул их. Его лицо приобрело звериные черты, и Риннон в ужасе зажмурила глаза, ощутив подкатывающее отвращение.
Придется потерпеть, маленькая ведьма. Не переживай, скоро мы оправимся в Радияр, и ты сможешь отдохнуть от меня, потому что женщин там хватает, шепнул он ей на ухо, убирая ненужную преграду в виде сложенного в несколько слоев полотенца. Она не знала, что заставило ее открыть глаза: его действия или слова про других женщин, которые станут ее заменой, но Риннон смело посмотрела в его лицо, заставив замереть в растерянности, а потом демонстративно отвернулась, не проявив ни одной эмоции. Словно над ней и не навис возбужденный волк, готовый вот-вот войти, словно он был пустым местом и не заслуживал ее внимания.
И ее каменное безразличие окатило его ледяной водой, вернуло на землю, отчего Альмод нахмурился и скинул с себя дурман. Искры мрака в его глазах погасли, радужка приобрела серый оттенок, и зрачок, до этого неестественно расширенный, сузился. Он непонимающе посмотрел на лежащую под ним Риннон и, все также хмурясь, перекатился на свободную сторону кровати, таким образом попав под ее пустой, ничего не выражающий взгляд. Провел ладонью по лицу, шумно выдохнув, и задумчиво уставился в точку на потолке, прислушиваясь к себе и не понимая, в какой именно момент он потерял над собой контроль и позволил похоти взять верх.
Не внял ее просьбам, применил силу, стал причиной ее обиды.
Кто ты такая, Кхира? повернув голову и перехватив ее потухший взгляд, спросил он. Смотрел на нее пристально, терпеливо, разглядывая бледное лицо и проклиная чарующую красоту, делающую его зависимым. Темный маг назначил за тебя награду. Зачем ты нужна ему?
При упоминании о маге Риннон встрепенулась, ее глаза наполнились страхом, и она неосознанно пододвинулась к Альмоду, будто ища у него защиты. Обхватила его руку пальцами и уткнулась носом в плечо, от жалости к себе чуть не плачачем она провинилась перед богами, раз они послали ей столько испытаний?
Я не знаю. Мне страшно, так страшно, тихо шепнула она, даже не надеясь, что он услышит, но Альмод слышал каждый стук ее сердца, каждый вдох, так что этот затравленный шепот показался ему отчаянным криком. Маленькая ведьма дрожала, доверчиво жалась к нему и цеплялась за его руку как будто онединственное, что стояло между ней и смертью. И он не уйдет с дороги, даже если ему придется пойти против всего мира.
Спи, только и обронил он, окончательно успокаиваясь и закрывая глаза. Риннон положила ладонь на его грудь и послушно затихла, украдкой посмотрев на его профиль. Он был столь же близок как и далек, и за все то время, что они провели вместе, она так и не узнала его как следует, словно он оберегал не только свои территории, но и душу, скрытую под маской жесткого лидера. Он не давал ей обещаний и не произносил ненужных слов, но именно это и вызывало уважениеона не мучилась от пустых иллюзий, четко знала свое место и не надеялась на большее.
Правда милосерднее даже самой красивой лжи.
Сон не шел, и Риннон думала о своем, пока тяжелый надрывной кашель не вернул ее в реальность. Она приподнялась на локте, с удивлением всматриваясь в кашляющего во сне Альмода, и физически ощутила, как что-то пугающе холодное, злое, наполненное тьмой и силой, коснулось ее ладони, до сих пор покоящейся на его груди. Резко отпрянула, чувствуя интуитивный, чуть ли не суеверный страх, и облегченно выдохнула, когда кашель утих, и сон Альмода вновь стал крепким и спокойным.
Близилось утро, в лампе заканчивалось масло, а Риннон так и не сомкнула глаз, все наблюдая за спящим Альмодом и молясь святой Наид, чтобы она защитила его от зла, затаившегося в его груди.
Глава 10
Колючий снег забирался в сапоги, холодил кожу ног и царапал колени; морозный воздух наполнял легкие, щипал щеки, покрывал ресницы инеем, но Риннон упрямо шла вперед, надеясь достигнуть гор до того, как солнце встанет в зените. Каменные гряды громоздились впереди нерушимой стеной, за спиной расстилалась бескрайняя равнина, проглотившая Крепость, а сбоку виднелась тонкая полоска леса, где проходил торговый путь, и на которую она смотрела с опаской. Потому что в дали от замка она чувствовала себя незащищенной; потому что там, за толстыми стволами елей, могли скрываться стражники, ищущие ее; потому что она была совершенно одна и могла надеяться только на свои силы. Вот только здоровье Альмода стоило того: всех неудобств и страхов, которые она испытывала.
Она не могла не злиться на Эльхалу, когда та, на вопрос болеют ли волки, иронично усмехнулась и покачала головой, будто глупее этого вопроса не сыскать во всем мире. Она так и не нашла Эйнарда, который, как оказалось, покинул Крепость по приказу короля и из-за этого не мог помочь ей. Но среди неудач она благодарила судьбу за то, что стражники поверили в ее ложь и все-таки выпустили за ворота, ведь они даже подумать не могли, что самка вожака может обмануть их и хитростью покинуть замок. Мало ли что могло понадобиться ведьме, тем более сказавшей, что ей необходимо дойти до ближайшего леса и собрать необходимые травы. В ее лжи была доля правды, потому что ей действительно нужны были травы, вернее одна, росшая на каменистой почве и помогающая людям справиться с грудным кашлем. Она просто надеялась, что неприхотливая абсцидия не боится холода и обязательно затеряется в расселинах камней, до которых оставалось совсем немного.
К полудню она достигла каменных выступов, местами покрытых снегом, с растущими на них низкими кустарниками. Горы уходили высоко в небо и, чтобы забраться повыше ей пришлось потратить много времени. Хотелось присесть на один из валунов и хоть немного отдохнуть, но в таком случае она могла бы не успеть до сумерек, поэтому Риннон, не обращая внимания на усталость, исследовала каждую трещину в скалах и упорно искала знакомые ростки. Каково же было ее удивление, когда она наткнулась на целую колонию абсцидии, спрятавшейся в корнях растущей на голом камне сосенки. Радостная улыбка озарила ее лицо и Риннон онемевшими от холода пальцами начала срывать жухлые, серого цвета с фиолетовыми прожилками листочки. Волосы, выбившиеся из свободной косы, хлестали по лицу при малейшем порыве ветра, в вышине был слышен крик одинокой птицы, и Риннон так увлеклась сбором, что не сразу услышала грозный рык, ударившийся о скалы и превратившийся в резкие неприятные звуки.
Она испуганно замерла, подняв голову и задержав дыхание. Из-за громкого стука сердца хруст снега под широкими лапами был совершенно не слышен, и Риннон не могла понять, откуда идет опасность, пока в поле зрения не попала большая, двигающаяся в ее сторону кошка. Она была песчано-желтого цвета, с красивыми хищными глазами и маленькими ушами. Ее рот дергался в оскале, утробное, режущее слух рычание не предвещало ничего хорошего, а размеры лап впечатляли. Она так грациозно приближалась, что наряду с ужасом Риннон ощутила восхищение от хищной красоты зверя, наверняка рассматривающего ее как добычу. Это доказывала ее крадущаяся поступь, прижатые к голове уши и напряженное тело, готовящееся к прыжку.
Теплый кафтан мог защитить от когтей, но вот от зубов, которые могли впиться в шею, разорвать руки и лицо, ее уже ничего не спасет, поэтому Риннон медленно-медленно поднялась на ноги и, не спуская глаз с кошки, попятилась назад. Она наивно надеялась избежать нападения, не делала резких движений и молила богов, чтобы они дали ей шанс, ведь ей обязательно нужно вернуться в Крепость. Вот только боги не услышали ее молитв, потому что кошка, прижавшись грудью к земле, приготовилась к прыжку, и Риннон закрыла лицо руками, ожидая удара.
Пронзительный свист раздался над самым ухом, и кошка, пронзенная стальной стрелой, упала на землю. Ее тело выгнулось от предсмертной судороги, пламя в глазах погасло, и мертвый север проглотил еще одну жизнь.
Пумы здесь обычное явление, не стоит посещать горы, если в руках нет отличного арбалета или хотя бы заточенного ножа, спокойно проходя мимо и вставая возле убитого животного, сказал Лагорд. Он взглянул на побледневшую Риннон тяжелым взглядом и, подняв уроненную ею холщовую сумку, забитую травами, протянул ей.
Спасибо, она прекрасно помнила волка, когда-то столкнувшегося с ней в коридоре, и всем сердцем надеялась, что сейчас он не тронет ее. Его голубые глаза напоминали крупинки льда, а сжатые в тонкую полоску губы придавали лицу строгости и неприступности, отчего Риннон усомнилась в словах Эльхалы насчет своей неприкосновенности.
Пошли, иначе господин спустит с нас шкуры, только и кинул он, позволив Риннон облегченно выдохнуть. Она благодарно улыбнулась и последовала за ним, с особой осторожностью прижимая к груди сумку. Едва успевала за широко шагающим Лагордом и не знала, как подступиться, чтобы спросить один важный вопрос, который вызвал смех у Эльхалы. Но ей и не пришлось ломать голову, как он сам начал разговор:Зачем ты забрела так далеко?
Мне нужна была абсцидия. Она растет на каменистой почве и помогает людям справиться с кашлем, заметив его нахмуренные брови, пояснила она.
Разве ты кашляешь?
Нет, но ваш вожак
Зря стараешься, волки не болеют, перебив ее, буркнул Лагорд и, чтобы сократить путь, пластично спрыгнул с уступа. Протянул руки, поймав Риннон, и как ни в чем не бывало двинулся дальше, к стоящей внизу лошади, перебирающей ногами и фыркающей от морозного воздуха. Он нашел ведьму по следам, едва узнав, что она покинула замок, и точно зная, что Альмод не позволил бы ей этого сделать без сопровожденияслишком много опасностей таили в себе северные земли, о чем глупая девчонка даже не догадывалась. Она шла позади, раскрасневшаяся и запыхавшаяся, и он четко чувствовал запах вожака, поставившего на ней клеймо обладания. Одно это гасило его интерес к ней как к самке, поэтому Лагорд совершенно спокойно отнесся к ее близости, когда она дернула его за рукав и заставила остановиться.
Совсем-совсем не болеют?
Совсем-совсем.
Риннон нахмурилась, вспоминая свои ощущения той ночью и прислушиваясь к голосу интуиции, шепчущей, что здесь не все чисто, а потом, словно поймав догадку, еще крепче уцепилась за рукав Лагорда.
Быть может, что-то могло вызвать его кашель? Что-нибудь странное, плохое.
Да откуда ж мне знать, стряхнув ее руку, Лагорд повернулся к лошади и на всякий случай проверил ремни. Он подставил скрещенные ладони, чтобы Риннон смогла вступить на них и закинуть ногу на лошадь, но она лишь растерянно попятилась.
Я не умею ездить верхом.
Придется научиться. Давай, ведьма, ты же не собираешься торчать здесь до вечера.
Пойду пешком, но не успела она сделать и шага, как сильные руки обхватили ее под ребра, и Лагорд с легкостью закинул ее на смирно стоящую лошадь, почувствовавшую на себе тяжесть и мотнувшую головой. Она послушно пошла вперед, в то время как Риннон до побелевших костяшек вцепилась в ее гриву и прижалась ниже, словно боясь упасть. Лагорд, усмехаясь, шел рядом, по-видимому не собираясь садиться в седло. Опасение попасть под яростный взгляд вожака останавливало его от необдуманных действийчем меньше контакта с девчонкой, тем лучше. Еще не хватало проблем на пустом месте. Казалось, он вовсе не чувствовал холода, тогда как Риннон вдруг живо ощутила, насколько замерзла. Значит, ты не можешь мне помочь, с тихой грустью подытожила она, вновь возвращаясь к теме Альмода, и Лагорд стал еще суровее, удивляясь ее упрямству.
Может, причиной кашля стал тот проклятый пепел, скорее себе, чем ей, ответил Лагорд, крепко держа лошадь под уздцы.
Какой пепел?
Разве ты не слышала? О мертвеце, пришедшем в Крепость? Он превратился в пепел и взмыл к небу, когда наш господин хотел убить его. Оставил после себя ворох одежды да протаявший снег.
Больше Риннон не требовалось объяснений и она склонила голову в задумчивости, пока Лагорд продолжал рассказывать подробности. Солнце постепенно садилось, холод становился все более жгучим, а Риннон все больше сникала, отчего-то точно зная, что собранные травы не пригодятся. Не помогут. Не спасут. Потому что мертвую магию не прогнать отваром, не погасить в груди травами, не излечить порошками. И где-то на дне сердца, маленького чистого сердца, зародились первые всполохи отчаяния, заставившие ее тяжело вздохнуть и вспомнить учителя, тратившего много времени на изучение черной магии. Если бы он был жив, то дал бы ответы на многие вопросы.
Она вернулась в замок тихой и задумчивой, молча прошла мимо Эльхалы, уже готовящейся дать ей взбучку, и поднялась к себе, где ее ждало одиночество, мысли об Альмоде и стойкое желание помочь ему, избавить от тлеющего в груди пепла, потому что только от него зависела ее дальнейшая судьба и потому что она представить себе не могла, что будет с этим миром, когда могучего волка не станет.
***
Ночь еще не сдала позиции, как Эльхала вошла в комнату Риннон, взглянула на нее спящую и грустно улыбнулась, ощущая как глаза наполняются слезами. Ее старое изношенное сердце болело от предстоящей разлуки, и душа обливалась кровью, потому что ветхая прислужница не могла ошибитьсяэто их последняя встреча и они уже больше никогда не увидятся. Сейчас маленькая ведьма откроет глаза, потянется, улыбаясь, а потом, по приказу короля, наденет теплую одежду и спустится вниз, где волки уже вовсю готовятся к отъезду. Его внезапное решение отправиться в Радияр немедленно застало Эльхалу врасплох, но, зная, что любое промедление может вызвать недовольство Альмода, она не стала задавать лишних вопросов и понуро поплелась в спальню Риннон, чтобы разбудить ее и дать необходимые наставления.
Северный ветер коварен, поэтому она принесла теплую одежду и даже свой любимый шерстяной платок, который ей уже не пригодитсяее время истекало, и великие небеса призывали к себе яркими снами.
Она стояла в изголовье кровати, впитывая в себя образ девчонки, запечатывая его в памяти, и молилась за ее судьбу, потому что Риннон вросла в ее сердце и стала ближе дочери. Узловатыми пальцами она коснулась ее плеча и, преодолев спазм в горле, разбудила.
Вставай, Риннон, господин ждет тебя внизу. Вы должны выехать пораньше, чтобы преодолеть перевал до вечера.
Риннон сонно щурилась, не совсем понимая, что от нее требуется, а потом, когда слова Эльхалы дошли до ее сознания, резко вскочила. В свете одинокой лампы Эльхала выглядела как богиня смерти: сгорбившаяся, худая, с белыми от седины волосами. Она указала ей на одежду, сложенную на стуле, и, продолжая жадно наблюдать за каждым ее движением, незаметно смахивала слезы.
Мы едем в Радияр?
Да.
Что меня ждет там, Эльхала? закручивая волосы в узел, спросила Риннон. В ее груди томилось некое волнение, руки нервно дрожали, и, закончив наконец с одеждой, она не сдержала порыва и заключила прислужницу в объятия. Было страшно от неизвестностичужой город, чужие люди, Альмод, лишь недавно говоривший о других женщинах. Что если она станет ему не нужна и он выгонит ее прочь? Или того хужеотдаст Темному магу.
Зависит только от тебя, маленькая ведьма. Держись Альмода, он единственная твоя защита, при этих словах Риннон всхлипнула, отчетливо понимая, насколько шатко ее положение, потому что не только потеря к ней интереса угрожала ее спокойствию, но и то самое зло, что притаилось в груди вожака. Не позволяй никому завладеть его сердцем шепнула Эльхала и поцеловала ее в лоб. Сбросила с себя тоскливое настроение и даже нашла в себе силы поворчать, что теперь придется самой носить воду, а руки уже не те и болят после каждой нагрузки. Она продолжала ворчать до самого выхода, за грубым шепотом скрывая обнаженную рану, и не проронила ни слезинки, пока Риннон торопливо поправляла одежду и закидывала на плечи свои скромные пожитки. Да хранит тебя великий Тогерд.
Ее пожелание застыло в воздухе, ударилось о закрывшуюся дверь и тихим напевом разнеслось по холодным стенам. Она пела прощальную песнь, желала легкой дороги, ясной погоды и милости богов, а Риннон в это время едва переставляла ноги, следуя навстречу своей судьбе, запечатанной в самом сердце Севера.
Глава 11
Его равнодушие и холодность были пугающе странными, и Риннон в который раз за день взглянула на крупную фигуру Альмода, едущего впереди отряда. Он был до ужаса далек, хоть и ехал за несколько арканов, и ей было до обидного страшнобыть пустым местом для него, потому что он не обратил на нее никакого внимания с самого начала поездки, словно ее не существовало вовсе. На фоне былого интереса его поведение выбивало из колеи, и Риннон искренне не понимала, что такого могло случиться, раз Альмод перестал ее замечать. Неужели ее последний отказ так задел его? И что будет по приезду в Радияр, где нет недостатка в женщинах?