Как мы это делаем?
Франклин повернулся к нему, его блестящие глаза горели страстью верующего.
Только одна причинамы никогда не действуем ради личной выгоды. «Рыцари» всегда сосредоточены исключительно на работе ради совершенствования нашей расы. Неизменно признавая, что развитием и ростом человекесли оставить в стороне нашу физическую эволюциювсегда обязан не массам, а усилиям нескольких исключительных личностей.
Острие теории копья, сказал Уилл, вспомнив лекцию своего учителя истории профессора Сангрена.
Совершенно верно, Уилл. Любой существенный прогресс в нашей истории обеспечили немногие выдающиеся, самые лучшие и умные из нас, кто и составляет острие копья. Мой отец придерживался этой теории и был на сто процентов прав, по крайней мере до сих пор. Для дальнейшего совершенствования и достижения этой цели он и создал Центр. Я отдаю должное Томасу, его достойным стараниям во имя достижения благородной цели.
Но Томас не был «Рыцарем» и, хотя у него было много возможностей присоединиться к ним, отвергал все предложения. Такова была гордость моего отца, его полная уверенность в собственном видении цели. В результате он недооценил трудность задачи, ожидающей нас всех. «Рыцари» справедливо верят, что человечество движется к самоуничтожению. Глупость, алчность, неспособность предвидеть, легкость подчинения страхамтаково естественное состояние человечества, Уилл. И именно это губило все земные цивилизации.
И вы считаете, что можете изменить это? спросил Уилл.
Я знаю, что можем. Ведь с самого начала новых взаимоотношений благодаря дарам, предложенным нашими друзьями, мы обладаем возможностью вывести наш вид вперед, и не просто в социальном, политическом или интеллектуальном отношении, но сразу во всех этих сфераходновременно с физическим совершенствованием.
За всю известную историю ничего подобного нашей программе никогда не предлагали. Раньше такой возможности не было, поскольку мы не обладали ни знаниями, ни соответствующими научными технологиями. Мы больше не должны ждать, пока эволюция создаст более сильного и умного человека; мы можем создать его сами.
По спине Уилла пробежал холодок. Он не был уверен, что этот озноб объясняется глубиной спуска.
Как ты знаешь, Уилл, доктор Джо впервые попытался запустить проект «Паладин» с моими горько оплакиваемыми одноклассниками и потерпел неудачук сожалению, но наука никогда не движется вперед без проб и ошибок.
А как же Хоббс или Стивен Непстед? спросил Уилл, стараясь сохранять спокойствие. Это не были неудачи, по крайней мере вначале.
Нет, это был большой успех, встреченный справедливым восторгом. Их личные достижения подбодрили нас и побудили двигаться вперед в менее амбициозном масштабе, чтобы отработать все необходимые пути и методы.
Сколько на это ушло времени?
Почти сорок лет. О, в эти «тощие» десятилетия у нас были другие успехи. В частности, в проекте, для которого мы попросили помощи наших друзей, в создании средства, замедляющего процесс старения.
Уилл удивленно посмотрел на него. Франклин улыбнулся, предвидя вопрос.
Почему? Потому что мы знали, что наши надежды на успех связаны с доктором Эйблсоном, но этот славный человек старел. И наши друзья даровали нам простую биологическую технологию, которая замедляет, почти останавливает распад человеческого тела. Это оказалось так же просто, как повернуть выключатель, зажигая свет; выключатель просто прекращает репродуцирование клеток. То есть, попросту говоря, отменяет срок гибели организма.
И вы проверили это на себе?
Конечно, доктор Эйблсон настоял на том, чтобы мы испробовали этот алгоритм действий сначала на нем, потом вызвался добровольцем ячерез двадцать лет после того, как не смог стать первым. Тогда мне было почти сорок. Я бы сказал, результаты говорят сами за себя, не правда ли?
Франклин улыбнулся, и кожа плотно обтянула кости его лица. Уилл поднял брови и кивнул; он задумался, что увидел бы, если бы поглядел на своего деда через Сеть; наверное, содрогнулся бы от отвращения.
Смертностьблагословение для людских масс. Мы не выживем, если это отвратительное быдло будет бесконечно истощать ресурсы планеты своим стремлением к насилию и бессмысленным звериным аппетитом. Но что, если те немногие из нас, кто наделен умом и умением предвидеть, обозначат новый курс развития истории человечества? Для нас смертьв высшей степени дурацкое неудобство.
Лифт пошел медленнее и вскоре остановился. Стальная дверь открылась. Франклин вывел Уилла в пространство в конце подземной больницы, которое тот с друзьями обнаружил раньше в этом году; это пространство делилось на две небольшие комнаты. Одно, самое дальнее, помещение было закрыто; там в металлических цилиндрах хранились изуродованные останки одноклассников его деда.
Во второй комнате находились устройства и приборы, работающие на принципах афотической технологии.
Приближаюсь.
Из этой комнаты вышел другой одноклассник Франклина, один из первых «Рыцарей» Эдгар Сноу. Этого человека Уилл знал как мистера Хоббса и главу Черных Шапок. Лысый, упругий, как натянутая колючая проволока, со злыми глазами. Уилл не видел его уже много недель. Он должен был быть ровесником Франклина, но выглядел на сорок, ни на день старше. Жестокий сорокалетний подонок.
Привет, Уилл, сказал Хоббс с улыбкой в удивительно мягком голосе.
Эдгар, ответил Уилл.
Я попросил Эдгара присоединиться к нам, чтобы он показал и объяснил тебе, как функционирует кое-что из недавних даров, полученных от Иных, сказал Франклин.
Звучит неплохо, вежливо ответил Уилл.
Уилл моргнул, включая Сеть, и сразу за дверью увидел тепловые следы еще троих. Мгновение спустя двое из них вошли в комнату. Это была команда уродовТодд и Кортни Ходак, брат с сестрой. В шортах, футболках и кроссовках для бега, с напряженными мышцами, в глазах тот же мрачный блеск, оба воинственно улыбаются. Уилл и их не видел уже несколько недель.
Ах, красавчики, сказал Уилл.
Франклин вежливо усмехнулся.
Привет, Вест, сказала Кортни с чуть менее ядовитой улыбкой, чем обычно.
Тодд лишь кивнул, враждебность в его взгляде не требовала словесного выражения.
Рад вас видеть, ребята, сказал Уилл.
Последним в комнату вошел Лемюэль Клегг, угрюмый дворецкий Элиота.
Будет сложнее, чем могло показаться. А ведь он и так считал, что это почти невозможно.
Через несколько секунд после того, как они пришли на восточный берег, Аджай показал на скрытую в ветвях дерева камеру.
Прикреплен к ней микрофон? спросила Элиза, глядя на нее.
Отсюда не вижу ни одного.
Они близко? спросила Элиза, поворачиваясь к озеру.
Раскрыв пошире глаза, Аджай быстро осмотрел воды у северного берега и сосредоточился на необычной ряби.
Менее чем в двух минутах, сказал он.
Скажи, когда они доберутся до поверхности, велела Элиза.
Она подошла к дереву, ухватилась за ветку и быстро поднялась на десять футов к креплению камеры. Камера, посаженная на шарнире, медленно поворачивалась туда и сюда, обеспечивая обзор большей части поверхности озера. Элиза посмотрела вниз, ожидая сигнала от Аджая.
Он поднял руку. Когда рябь на воде оказалась в двадцати футах до берега, Аджай опустил руку.
Элиза наклонилась к камере, сложила губы трубочкой и засвистела на низкой, устойчивой, почти неслышной частоте. Камера издала тревожный скрежет, перебирая заложенные в память электронные сигналы.
Мгновение спустя из воды показался Ник. Первым, кого он увидел, был Аджай, лихорадочно машущий руками с берега, за границами обзора камеры. Ник быстро вышел на сушу и присоединился к друзьям на опушке леса.
Вслед за Ником на поверхности показалось что-то поменьше. Вначале Аджаю показалось, что он видит голову выдры, но потом волнующаяся вода скрыла это, а когда оно стало видно снова, это оказался человек.
Тренер Айра Джерико вышел из воды и вслед за Ником быстро прошел в укрытие под деревья. Аджай поспешил за ними, гадая, что же он сейчас видел. Догнав их, Аджай уставился на Джерико, пытаясь понять, чему минуту назад стал свидетелем и теперь не может забыть.
Глазеть невежливо, сказал Джерико, не оборачиваясь.
А я глазею? Мне кажется, нет То есть я не собирался глазеть, если действительно глазел. Сейчас я просто смотрю
Аджай, это тренер, представил Ник. Тренер, это Аджай.
Не имел удовольствия, сказал Аджай, пожимая пальцы Джерико.
Наверное, поэтому он нас познакомил, сказал Джерико.
Ну да, очень маловероятно, что мы встретимся на стадионе, сказал Аджай. Понимаете, я совсем неспортивный.
Не согласен, возразил Ник. Я бы сказал, что в спорте ты просто ужасен.
Неважно, сказал Аджай.
Элиза спустилась с дерева и присоединилась к ним.
Давайте начнем.
Она повела их через лес обратно к мавзолею, низко пригибаясь на ходу. Джерико шел рядом с ней, Ник и Аджайсзади.
Есть новости от Уилла? спросил Джерико.
Пока нет, ответила Элиза, посмотрев на часы. Но мы должны быть поблизости от лифта, когда они придут.
Ник, остальные связались с тобой, как планировалось? спросил Аджай.
Первым делом сегодня утром, ответил Ник, взглянув на часы. Профессор сказал, что они будут на месте точно в срок.
Ты им доверяешь? спросила Элиза, оглянувшись.
Да, я верю, что они сделают то, что он обещал. А ты разве нет?
Я давно перестала доверять кому бы то ни было.
Мне нравится ход твоих мыслей, сказал Джерико.
Франклин провел Ника в помещение с приборами. Клегг вошел за ними, а Хоббс и Ходаки остались у дверей. Уилл окружил себя самой прочной мысленной защитой и держался от них как можно дальше; он полностью закрыл мозг, чтобы они не догадались о его намерениях ни по мыслям, ни по словам, ни по поведению. Больше всего он опасался Клегга, от которого у него всегда бегали по телу мурашки и который был способен доставить ему не только физические неприятности.
Нам несказанно повезло, Уилл, что Иные в ходе наших давних и взаимовыгодных отношений были так щедры, сказал Франклин, протягивая руку к контрольной панели у двери.
Как это?
Они предоставили нам множество чудес. С окончания Второй мировой войны доктор Эйблсон и его исследовательская группа превратили десятки этих даров в потрясающие научные и промышленные патенты.
При этих словах доктора Франклина белая стена комнаты осветилась, как экран. Вокруг сменяли друг друга множество слайдов с изображениями современных технологических достижений. Многие приборы на них казались чисто техническими и непонятными, но кое-что: машина для факсов, микроволновая печь, сотовый телефонбыло знакомообычные потребительские товары.
Ты, должно быть, шутишь, сказал Уилл.
Нисколько. С их стороны это было сделано намеренно: коммерческая эксплуатация самых прозаических их даров дала нам неограниченные средства для другой более амбициозной работы.
Они подошли к двум блестящим стальным цилиндрам в центре комнаты (их Уилл уже обнаружил во время последнего спуска). Клегг расположился сразу за левым плечом Уилла, в слепой зоне.
Может, Франклин доверяет мне меньше, чем я считал.
За последние три десятилетия они вывели нас на приборы, более подходящие для наших в высшей степени честолюбивых целей, сказал Франклин, проведя рукой по одному из гладких сверкающих цилиндров.
Позволяющие вам начать осуществление Пророчества Паладина, сказал Уилл.
Совершенно верно, ответил Франклин и поднял указательный палец. Но это была не только их работа. Могу с гордостью сказать, что именно исследования твоего отца дали нам ключ к пониманию того, как претворить наши притязания в жизнь. Несмотря на последующее предательство, я не умаляю его заслуг.
Что за предательство? спросил Уилл как можно небрежнее.
Когда он совершил свой прорыв, я подумал, что Хью имеет право знать, как мы намерены использовать его достижение. Мои надежды, мои естественные ожидания заключались в том, что он встанет рядом с нами, когда мы будем двигаться вперед, и мы вместе реализуем плоды нашей работы. Но твой отец решил сбежать.
Уилл заметил на губах Лемюэля Клегга насмешливую улыбку. Ему захотелось ударить его.
Почему, по-твоему, он это сделал?
Глаза Франклина затуманились, и он отвел взгляд; очевидно, для него эта тема по-прежнему оставалась болезненной.
В то время, Уилл, твоя мать была беременна тобой. Они много лет не могли зачать ребенка. У нее неоднократно были выкидыши. Очень печально. Поэтому я я принял решение за них и включил их в нашу программу.
В одной из тех клиник для лечения бесплодия, которые вы контролируете, сказал Уилл.
Правильно. Недалеко отсюда. В Чикаго.
И они не знали, во что их втянули?
Франклин по-прежнему не смотрел ему в глаза; по-видимому, до сих пор сердился на сына или на себяа может, на обоих.
Они не знали всех подробностей. Им было известно, что это обычная клиника, использующая стандартные процедуры оплодотворения.
Уиллу пришлось подавить гнев и постараться держать себя в руках.
Почему ты это сделал?
Я принял это нелегкое решение без колебаний. По нескольким причинам, Уилл. Я решил, что это обеспечит преданность сына нашему делу. Я плохо понимал его. Он отобрал у меня единственного внука и прятал все эти годы, скрываясь, как заурядный преступник.
Ты не думал, что он имеет право обидеться? спросил Уилл и сразу пожалел об этом.
У него не было такого права! После всего, через что я прошел! Он не имел права отнимать тебя у меня! Я не мог допустить это!
Уиллу пришлось отвернуться и смотреть в сторону, чтобы скрыть растущую ярость.
К счастью, у меня в семье были другие, не такие слабые, они смогли помочь мне в Великой Работе.
Уилл заметил, что Франклин бросил на Лемюэля Клегга странный взгляд, на который Клегг ответил взглядом, полным гнева и гордости; понять почему, Уилл не смог.
Франклин подошел к Уиллу, дико глядя на него покрасневшими глазами, будто отчаянно надеялся, что его выслушают с сочувствием.
Почему, по-твоему, я так отчаянно искал тебя все эти годы? Я никогда не переставал надеяться, что мы с тобой воссоединимся, Уилл. Я понял, что давно потерял твоего отца, но не хотел потерять и тебя!
После роковой встречи шесть недель назад, когда он узнал, что отец все еще жив, Уилл больше не видел своего отца, Хью. Он знал, что отец где-то здесь, в определенном смысле пленник, что его принудили снова участвовать в адской программе Франклина. Ему хотелось сейчас же схватить старика, потребовать сказать, где отец, заставить освободить его, но он не смел, понимая, что не сумеет сдержать свой гнев. Мести придется подождать; она только поставила бы под удар то, что они сейчас должны сделать.
Уилл прикусил язык и опять повернулся к Франклину, решив ничем не выдавать своих переживаний.
Но что было иначе на этот раз? Прежде ничего не получилось. Откуда ты знаешь, что теперь получится?
Как ни смешно, именно исследования твоего отца обеспечили нас нужной техникой, сказал Франклин, успокаиваясь. И с тех пор наши друзья на той стороне предоставляли нам материал, необходимый именно для такого осуществления программы, какое мы задумали.
Уилл продолжал поглядывать на Клегга, который странно реагировал всякий раз, как Франклин упоминал отца Уилла.
И что, они ничего не просят за все это?
Франклин медлил с ответом. Уилл чувствовал, что он солжет.
Просят. Нечто такое, чего мы не собирались им давать. То есть на их условиях.
Но они хотят вернуться в этот мир, сказал Уилл. Разве не так?
Не вполне, ответил Франклин, снова поднимая палец, словно бросал вызов этой мысли. Им нужен неограниченный проход, и ключевое словонеограниченный. У нас позиция несколько иная. Мы считаем, что должны контролировать их доступ в наш мир.
Уилл старался говорить не слишком скептически:
И, по-твоему, нам есть что сказать по этому поводу?
Пока мы контролируем эти приборы, сказал Франклин, помещая ладони на определенные точки на вершинах обоих цилиндров, беспокоиться совершенно не о чем. Они придут в наш мир на наших условиях и только так.
Оба цилиндра раскрылисьэто Уилл уже видел. В передней части проступили вертикальные узкие швы и начали на глазах расходиться; наконец цилиндры раскрылись, как двери, явив ряды полок. Каждая полка плавно выехала вперед, словно плыла по воздуху. На каждой лежали различные технологические объекты.