На подносе в цилиндре справа лежало что-то похожее на пистолет: им на глазах у Уилла Лайл открывал портал в Небытие.
Резак.
Уилл чуть отвернулся и на мгновение закрыл глаза. Сосредоточившись, он мысленно отыскал Элизу; она находилась точно там, где должна была, сразу за наземным входом в лифт. Уилл послал ей последовательность цифр, приводящую в действие лифт: он видел, как эту комбинацию вводит его дед.
4951
Несколько мгновений спустя он услышал ее голос:
«Принято».
Снова открыв глаза, он увидел, что Франклин смотрит на него с хитрецой.
В чем дело? спросил Уилл.
Ты должен узнать кое-что еще, Уилл. Но предупреждаю, это может тебя обеспокоить.
Уилл ждал.
Когда твой отец совершил свой прорывсоздал технику, позволившую нам работать in vitro непосредственно над усилением генетического потенциала человека, наши дорогие друзья передали нам ценнейшее сокровище. То самое, которое позволило создать целое новое поколение паладинов.
Что же это? спросил Уилл, снова поворачиваясь к нему.
Дар, который всех васКортни и Тодда, последние два класса «Рыцарей» и все последующие выпуски, всех твоих друзей и даже тебя, мой дорогой мальчик, сделал такими, какие вы есть.
Уилл заметил, что все ему улыбаются.
Простите не понимаю.
Франклин с улыбкой подошел еще ближе и тихо сказал:
Генетический материал, который вместе с бесценными качествами, унаследованными тобой от нашей семьи, сделал тебя таким, каков ты есть, поистине необыкновенным Ты понимаешь, о чем я?
Уилл почувствовал, как закрывается его сознание. Он не хотел верить в то, что ему предстояло услышать.
Твои необычные свойства, говорил Франклин, и глаза его сверкали, это их дар. Этот генетический материал пришел от них. От Иных. В тебе ожила наша мечта, Уилл. Ты живое доказательство. Ты мой шедевр.
Они услышали толчок в соседней комнате: лифт пошел обратно к поверхности.
ТриЗа два месяца до описываемых событийЖитейская заповедь Уилла 3: Если хочешь скрывать от друзей свои истинные чувства, это не друзья
Уилл неподвижно стоял рядом с Франклином Гринвудом на крыше Крэга и сквозь толстое одностороннее стекло смотрел на отца. Его отец, Хью Гринвуд, в хирургическом костюме, держал скальпель у самого горла Элизы, без сознания лежавшей на операционном столе.
Стекло одностороннее, сказал Франклин. Он не может увидеть или услышать тебя, Уилл. И даю тебе честное слово, что если отныне ты будешь выполнять все мои просьбы, ни ему, ни мисс Моро, ни кому-либо из твоих друзей никакого вреда не будет.
Почему я должен тебе верить? Почему я должен верить твоим словам?
Потому что, мой дорогой мальчик, меня зовут Франклин Гринвуд. Я твой дедушка.
Уилл без колебаний посмотрел прямо на него:
Я сделаю все, что ты скажешь.
Этот единственный беглый взгляд на живого отца стал для Уилла таким стимулом, до какого никогда бы не додумался Реймонд. Они оба теперь были в плену, обоим угрожала страшная опасность. Но простого знания, что отец жив, оказалось довольно, чтобы разжечь тайный гнев Уилла и заставить его действовать.
Ночью, лежа в одиночестве в постели, Уилл просматривал книгу жизненных заповедей отца, надеясь найти подсказку. И на обороте переплета, у самого края, нашел едва заметную надпись, сделанную рукой отца.
Отныне ты должен сам писать свои правила.
Отец был прав. Эта территория не была нанесена на карты. Уилл знал, что за ним следят, даже в его собственной комнате, поэтому не смел записывать свои заповеди. В ту ночь он стал запасать мысли, гравировать их в сознании, составлять свод правил, который мог бы назвать своим. Эти правила должны были помочь ему не просто выпутатьсясо временем нанести ответный удар. И эту борьбу он не мог вести в одиночку. Если он даст Реймонду или «Рыцарям» хотя бы намек на то, что играет не на их стороне, его загасят, как спичку.
На следующий день, поклявшись в верности безумным представлениям деда, Уилл уговорил Франклина пощадить Аджая, Ника и Элизу. Он даже убедил старика, что сможет уговорить своих друзей перейти на сторону «Рыцарей». Франклин как будто был готов ему поверить. В течение следующей недели он устроил короткую встречу наедине с каждым из своих друзейза исключением Брук, предавшей их, о чем он еще никому не говорил, и дал им без слов понять, что за ними следят и они не должны говорить то, что думают. Все трое выслушали его молча, удивились, но последовали его совету.
Большего он не посмел им сообщить. Ник, Элиза и Аджай ни о чем не расспрашивали и углубились в обычные школьные дела. Каждый вечер Уилл отправлялся на другой берег озера и ужинал в Крэге с дедом. Франклин казался довольным сотрудничеством Уилла и послушанием его друзей.
Однажды вечером три недели спустя, когда Уилл возвращался с ужина с Франклином, он застал Элизу одну; она занималась за их обеденным столом. Не глядя на него, она послала ему мысль:
«Значит, они могут читать твои мысли?»
Уилл снял пальто и убрал свои вещи, не глядя на нее.
«Не думаю, послал он ответную мысль. Но они поставили здесь камеры. И микрофоны. Повсюду».
«Это я поняла. Они не знают то, что знаешь ты?»
«Нет».
«Оставим все как есть», ответила Элиза.
Уилл пошел на кухню, чтобы сделать себе сэндвич. Их связь стала крепкой как никогда: в каждую мысль вплетались эмоции. Даже молчание стало красноречивее слов.
«Ты должен рассказать мне, что случилось. Я ничего не помню».
«Тебя опоили», послал ответ Уилл.
После этого он молча ел сэндвич, листая журнал, а она смотрела в книгу, как будто читала, и он все ей рассказал. Выболтал всю историю, все, что произошло с ними с того момента, как они попали в засаду в пещере Лайла, где искали Резак. Главное он оставил на закуску: старик, которого они знали как мистера Элиота, на самом деле его дед Франклин Гринвуд, второйи считавшийся давно мертвымдиректор Центра интегрированного обучения.
Элиза не послала ему ни одной мысли, продолжая смотреть в книгу, но он видел, что на самом деле она не читает. Когда он закончил, она немного помедлила, делая вид, будто что-то записывает, и наконец послала ответную мысль:
«Славная у тебя семейка, Вест».
Уилл притворился, что увидел что-то смешное в журнале, и улыбнулся.
«У меня есть план», передал он.
«Здорово! Когда в прошлый раз у тебя появился план, кончилось это тем, что я пришла в себя, обколотая, как лабораторная крыса, привязанная к каталке и готовая лишиться голосовых связок».
Она принялась что-то яростно стирать в своем блокноте.
«Не поручусь, что план сработает, передал Уилл. Не могу даже ручаться, что мы в результате уцелеем. Но, если не нанести ответный удар, и быстро, у нас вообще не будет шансов».
«А какой у нас выбор?»
Элиза отпила глоток воды из бутылки.
«Есть еще только один способ остаться в живых. Сдаться, принять участие в их программе и наблюдать, как эти маньяки уничтожают знакомый нам мир».
Элиза поперхнулась водой. Уилл оторвал взгляд от журнала.
Ты в порядке? спросил он.
Элиза кивнула, закашлялась и послала ему мысль:
«А как же твой отец, Уилл? Если он здесь и жив, не может ли он нам помочь?»
Уилл перевернул страницу.
«Я даже не повидался с ним и не смог поговорить. Думаю, Франклин запер его на случай, если понадобится предъявить мне козырь».
«Ты уверен, что Франклин поверил, будто ты на его стороне?»
«Я работаю над этим. Я на грани. Единственная слабость Франклинапомимо того, что он законченный маньяк, его привязанность ко мне. Он хочет мне верить. Он сентиментально относится к семье, а я единственный, кто, по его мнению, может воплотить его безумную идею о «наследии».
Входная дверь открылась. Вошли Ник и Аджай, поставили рюкзаки, поздоровались и разошлись по своим комнатам.
«Когда мы расскажем им об этом?»
«Завтра утром, ответил Уилл, посмотрев на часы. В девять. Приведи их с собой в наружный кабинет тренера Джерикобольшое дерево за полевым домом».
«Джерико? Почему Джерико?»
«Потому что он единственный на всей планете, на кого я могу рассчитывать. Кроме вас. Прости, что до сих пор не рассказал тебе, но я должен был удостовериться, что за мной не следят. Я бы никогда ничего не добился, если бы не знал, что ты на моей стороне».
Он рискнул посмотреть на нее. Элиза помешкала и отвела взгляд, но то, что она чувствовала, отчетливо доходило до Уилла без слов. Настроение ее резко изменилось, когда вошла Брук, улыбающаяся и взбудораженная, в модной шляпке на светлых волосах. Она тепло поздоровалась с ними.
Эй, ребята, как вы сегодня?
Неплохо, ответил Уилл.
Все в порядке, сказала Элиза.
Отлично. Брук прошла мимо них на кухню. У меня все отлично. Пойду за книгамизавтра экзамен по химии. Кто-нибудь чего-нибудь хочет?
Нет, спасибо, отозвался Уилл.
«А как же она?»мысленно спросила Элиза Уилла.
Уилл знал, что ему зададут этот вопрос, и осторожно ответил:
«Она ничего не знает. Завтра объясню почему. А сейчас мне действительно нужно поговорить с ней наедине».
Слушай, я совсем забыла о химии, сказала Элиза, вставая из-за стола. Мне тоже лучше сесть за нее. До завтра.
Она вошла в свою комнату и закрыла дверь. Из кухни вышла Брук, она ела йогурт.
По-твоему, она в порядке? спросила Брук.
А что?
Не знаю; что-то она очень молчалива в последнее время. Думаю, что-то происходит.
Можешь присесть на секунду? спросил он, пододвигая ей стул.
Брук что-то расслышала в его голосе и села.
В чем дело? спросила она.
Уилл посмотрел в ее ослепительно-голубые глаза и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ и похлопала его по колену. Уилл знал, что это она выдала их Франклину и «Рыцарям». В их группе она всегда была предательницей, с самого первого курса, еще до появления в школе Уилла. Он пытался понять почему. Ему казалось, что причинав ее преданности семье: ее отец-дипломат стал «Рыцарем» сразу после того, как выпустился из Центра, и эта преданность подавила чувства к другим ученикам.
Уилл не сомневался, что она по-прежнему ежедневно докладывает о них Франклину. Проверяет «обращение» Уилла, ищет любые противоречия или несоответствия. Наблюдает за ним этими прекрасными лживыми глазами.
Уилл подумал:
«Чтобы понять лжеца, нужно самому лгать. И чтобы обмануть лжеца, тоже».
Я должен сказать тебе кое-что, очень важное, прошептал он, но пообещай, что никому из них не скажешь. Ты единственная, кому я могу доверять.
Она наморщила лоб и подалась к нему.
Что, Уилл?
И он очень убедительно выложил ей всю историю. Как он узнал, кто его дед. Что узнал от деда о «Рыцарях». Как решил не говорить об этом друзьям.
Но почему, Уилл? Ты считаешь, что они не должны знать?
Нет. Мы не должны им говорить.
Не понимаю
Дедушка убедил меня: я неверно воспринимал «Рыцарей» и их дело. С самого начала. Думаю, возможно что я в них полностью ошибался.
Уилл наблюдал, как Брук старается найти «верную» реакцию, но не может скрыть искреннего удивления.
Почему ты так уверен? наконец осторожно спросила она.
У них есть причины для всего, что они делали. Я знаю, звучит безумно, но Франклин почти убедил меня, что их дело правое
Что?
Не повышай голос, попросил Уилл. Правда. Они просто хотят защитить будущее. Наше будущее, Брук. Вот чем они здесь заняты. Вот почему так поступали с нами и почему мы стали такими, какие мы есть.
Ты не можешь говорить серьезно, Уилл.
Посмотри на нас, Брук, на то, что мы умеем. Что бы ты ни думала о «Рыцарях», их план относительно нас удался. Этого нельзя отрицать. Школа, все здесь, вся программа «Паладин» должна помочь нам раскрыть наш потенциал на благо всего мира. Таков был план с самого начала.
Брук продолжала разыгрывать тревогу, добиваясь от него новых доказательств того, что он изменил свои намерения, но он видел, как ей трудно скрывать, насколько она довольна.
Я прошел через многое: оставил дом, потерял родителей. Вся моя жизнь перевернулась. Думаю, попав сюда, я искал, кого бы обвинить, как заставить боль уйти. Я ухватился за «Рыцарей», увидев в этом легкий способ затушевать происходящее, сделать вид, что все нереально. Дедушка помог мне это увидеть.
Подействовало. Он видел, что это пробивает ее оболочку лжи, проникает к ней.
Брук, я не надеюсь, что ты слепо поверишь мне, и не жду от тебя этого. Я хочу только сказать, что у дедушки есть на меня виды, и я в них поверил. Он видит меня центральной частью Пророчества.
Она, не мигая, смотрела ему в глаза.
Зачем ты все это рассказываешь мне?
Он ответил долгим прямым взглядом и, отвечая, наклонился еще ближе.
Здесь я никому больше не могу доверять. Только ты способна понять меня Я очень серьезно думаю о том, что он готов предложить мне.
У него болела душа от такого наглого вранья ей в лицо. Несколько месяцев назад он был почти влюблен в нее. Ему постоянно приходилось напоминать себе, что предательство Брук легко могло погубить его и всех его друзей, и не раз. Что оно, вероятно, уже убило их прежнего товарища по комнате Ронни Мурзо.
Это убийственное воспоминание помогло Уиллу окружить свое сознание мысленным аналогом толстой стальной стены, защищающей его во время этого разговора. Он знал, что полностью отрезал Брук; ей приходилось руководствоваться только его словами и объяснениями. Он всегда умел при необходимости скрывать свои чувства, однако все еще не понимал, окончательно ли она ему поверила.
Чтобы поставить точку, он взял руки Брук в свои и посмотрел ей в глаза.
Что бы ты ни чувствовала, что бы ты об этом ни думала, держи это в тайне от всех. Или я прошу слишком много?
Она потупилась, так убедительно изображая смятение, что он почти поверил в его подлинность. Потом посмотрела ему в глаза искренне и смущенно.
Я очень хочу поверить тебе, Уилл Но это слишком много, чтобы осознать. Ты можешь дать мне время, или я прошу слишком много?
Достаточно времени, чтобы доложить обо всем Франклину и узнать, как ей следует вести себя.
Я тебя полностью понимаю, сказал он. У тебя столько времени, сколько тебе нужно.
Они встали, и Уилл обнял ее, пытаясь не обращать внимания на то, что с ним делает тепло ее тела. Когда она поцеловала его в щеку и ушла к себе, Уилл почти не сомневался, что она ему поверила. Но ему было гораздо труднее убедить себя, что то, что она заставляет его чувствовать, ничего не значит.
На следующее утро после пробежкион использовал свою скорость, чтобы убедиться, что никто за ним не следит, Уилл последним пришел к старому дубу Джерико за крытым спортивным манежем. Тренер Джерико, высокий и суровый, точно шомпол, в тренировочном костюме, быстро отвел их вглубь леса, а потом караулил, пока Уилл рассказывал Нику и Аджаю то, что открыл накануне Элизе.
Как только он умолк, Аджай обнял его и по-медвежьи сжал. Ник последовал его примеру и поднял их обоих в воздух. Уилл видел слезы в глазах Аджая; Ник крепко зажмурился.
Да, да! сказал Ник.
Хорошо, хорошо, прохрипел полузадавленный Уилл. Не раздавите меня.
Я знал, я знал, сказал Аджай Нику. Я тебе говорил, что мы можем на него рассчитывать.
Поправкаэто я тебе сказал, ответил Ник; споря, они с обеих сторон держали Уилла.
Ерунда, я верил Уиллу больше тебя. Я никогда не переставал верить в
Ты совершенно спятил, Аджай.
Ник, мне дышать нечем, сказал Уилл, пытаясь освободиться.
Не подеритесь из-за него, придурки, сказала Элиза, растаскивая их. Берегите силы для плохих парней.
Так что нам делать, Уилл? Как реагировать? спросил Аджай, наконец отступая. Ты задумал лобовую атаку или что-то более изощренное и менее самоубийственное?
Эй, а почему здесь нет Брук? спросил Ник.
Уилл посмотрел на Элизу:
Я не позвал ее сюда.
Значит, ты ей уже рассказал? спросил Аджай.
Нет, ответил Уилл; его неловкость была очевидна. И очень важно, чтобы никто из вас не говорил ей об этом ни слова. Она не знает, не должна знать; так и должно оставаться.
Чересчур много, чтобы мы приняли это только на веру, Уилл, озадаченно проговорил Аджай. В чем дело?
Потому что ей нельзя доверять, сказал за их спинами тренер Джерико, заставив всех вздрогнуть.
Но почему? настаивал Ник.
Потому, резко ответил Джерико. С того момента как вы все здесь оказались, Брук работала на них. С самого первого дня она предавала всех вас. Ее отец«Рыцарь» из внутреннего круга, всегда им был. Яблочко от яблоньки. Она мерзавка.