- Последний раз был здесь лет четыреста назад.
Даже у Низкана брови удивлённо надломились.
- Ого! - выдохнула девушка. - Это сколько ж вам лет?
Риалаш не ответил. Он дождался, пока Ерха откроет флягу с водой, отхлебнёт, и только после этого сказал:
- Уже больше семисот.
Старик захлебнулся от неожиданности и натужно закашлял. Дарилла бросилась к нему и от души хлопнула по спине. Ерха закашлял ещё сильнее.
- Убивец! - он с укором посмотрел на ехидно скалящегося наагасаха.
Приличный постоялый двор им всё же удалось найти. У наагасаха явно был нюх на такие места. Хозяин «Твердыни», хмурый верзила с лысой головой и рыжей бородой, встретил их довольно равнодушно. Даже внешний вид Низкана его нисколько не поразил и не вызвал интереса.
Риалаш заказал обед и комнату на ночь. Низкан к ним присоединиться отказался, решив, что в этом месте их дороги расходятся. Он взял отдельную комнату до следующего утра и купил у хозяина сапог. Один. После постояльцев частенько оставались вещи. В том числе и сапоги. Обновка, правда, не подходила по цвету первому сапогу, но Низкану было всё равно. Он-то не видит. Теперь на правой ноге у него красовался щеголеватый чёрный сапог, а на левой - сапог грязно-коричневого цвета.
- Может, уговорить... - продолжала ныть Дарилла.
- Сам решит! - раздражённо ответил Ерха.
Старику казалось, что всё идёт правильно. Хочет слепец один путешествовать, значит, так тому и быть.
- Хватит болтать, - велел Риалаш. - Едим, приводим себя в порядок и направляемся в храм. Нужно успеть к оракулу до вечера.
Время перевалило за полдень, поэтому Дарилла и Ерха поспешили к столу. Расторопная служаночка уже несла угощение. Наскоро перекусив, путники опять подхватили свои мешки, убедились, что об их лошадях позаботились, и вышли на улицы города.
Чтобы узнать дорогу к храму, им пришлось идти до самой торговой площади. Людей вокруг было мало, несмотря на внушительные размеры города, и большинство из них при виде путников переходили на другую сторону улицы.
На площади дорогу им указал один из торгашей. Путникам пришлось свернуть с широкой улицы и, миновав сумрачный проулок, выйти на грунтовую дорогу, петляющую между каменных надгробий. Жители Геноры не хоронили своих мертвецов за стенами города. Предосторожность на случай войны, чтобы вражеские некроманты, если таковые будут, не подняли их праотцов на битву. Пусть уж лучше здесь под охраной богов покоятся.
Первым показался храм Богини-Матери. Следом за ним перед путниками предстал божественный дом бога Ваирака. И только третьим явился храм пресветлой богини Мирисы.
Храм был сложен из выцветшего красного кирпича. Время наложило на него сильный отпечаток. Здание выглядело тяжело и мрачно, словно скопило и несло на своих стенах печали и горести прошедших веков.
Путники поднялись по ступеням и толкнули тяжёлые двери. В первом зале их встретила статуя самой богини. Дарилла с удивлением посмотрела на неё. На постаменте стояла простоволосая босая женщина, руки которой были гостеприимно простёрты им навстречу. Обычно богиню изображали в более суровом облике.
У самого постамента на полу сидела старушка, которая приветила путников благостной улыбкой. Навстречу им метнулся мальчишка-послушник.
- Светлого разума, почтенные, - он низко поклонился им. - Да прибудет с вами благословение богини. Вы пришли помолиться?
Ерха обеспокоенно завозился: неловко он себя ощущал.
- Нет, нам нужен оракул, - не стал юлить Риалаш.
- Тогда вам в ту дверь, - мальчишка указал направо.
Ерха и Риалаш направились туда, а Дарилла ненадолго задержалась у статуи. На постаменте были изображены все атрибуты богини. Девушка всматривалась в них, надеясь увидеть артефакт Истины. И на глаза ей попались два изображения, которых она раньше не видела: чаша и камень овальной формы. Дарилла преисполнилась воодушевления и уже хотела спросить у послушника, какой из них является изображением артефакта, как почувствовала прикосновение к колену и посмотрела вниз.
На неё ласково глядела старушка.
- Глаза не закрывай, - тихо посоветовала она и погладила себя по левой стороне груди. - Здесь глаза должны быть открыты.
Слова старухи смутили и озадачили девушку, и она поспешила за своими спутниками.
Помещение, в котором располагался оракул, было просторным и пустым. У дальней его стенки на постилке сидел сухонький старик в серой хламиде. Он не поднял глаз на посетителей, продолжая выкладывать перед собой дощечки с цветными изображениями. По его левую руку чуть теплилась свеча.
Путники прошли вперёд и встали напротив жреца. Оракул продолжал заниматься своим делом, словно и не замечая посетителей. На лице Дариллы отразилось нетерпение. Ерха благочестиво шептал под нос молитву. А наагасах спокойно ожидал слов от видящего жреца.
- Далеко собрались, - наконец изрёк оракул. - Дорога сложная, везде опасности... Не видно даже, все вернётесь или нет...
Девушка обеспокоенно посмотрела на наагасаха и Ерху. Она не боялась за себя, но если погибнут эти двое... Всё же идея с поиском артефакта Истины принадлежала именно ей. Тёмные! Может, лучше отступить?
Тем временем Риалаш присел перед жрецом на корточки и сказал:
- Мы знаем, что дорога нам предстоит не самая лёгкая. У тебя же мы хотели узнать кое-что другое.
И умолк. Оракул продолжал перекладывать дощечки.
- Не виден мне этот путь, - наконец произнёс он. - Богами он скрыт.
Риалаш продолжал пристально смотреть на жреца. Тот неожиданно поднял голову и посмотрел на наагасаха пустыми глазницами. Дарилла еле сдержала крик ужаса, а Ерха поперхнулся словами молитвы.
- Давно никто не приходил ко мне с этим вопросом, - губы жреца изогнулись в лёгкой улыбке. - Все уже отчаялись и решили, что поиски бесплодны.
Оракул подался вперёд, почти к самому лицу Риалаша, и полубезумным шёпотом произнёс:
- Артефакт никогда не найдёт тот, кому он действительно нужен. Его отправили в небытие, так как он не был нужен, и достанется он тому, кому не нужен.
Приняв прежнюю позу, жрец закончил:
- Артефакт Истины найдут только самые несообразительные из достойных.
Завершив фразу, он взял дощечку, покрытую чёрной краской, и положил перед собой.
- Приём окончен, - понял Риалаш и поднялся. - Спасибо.
Он поклонился жрецу и направился на выход. Дарилла растерянно посмотрела на оракула и поспешила за наагасахом. Только Ерха замешкался. Он смотрел на дощечки, разложенные перед жрецом. На них были изображены люди, всего шесть лиц, мелькающие то тут, то там. Они сражались со странными существами, продирались через лес, тонули в болотах... Множество опасностей подстерегало их. Все таблички лежали в одном ряду. Оракул иногда двигал их, переставлял, менял местами. На глазах любопытного старика жрец положил в самое начало ряда дощечку с изображением горящего дома.
- Дядя!
Этот окрик заставил Ерху вздрогнуть. На пороге зала стояла Дарилла и ждала его. Бросив последний взгляд на дощечки, старик успел запомнить, что после горящего дома изображён тонущий в реке мужчина. И поспешил на выход.
Только путники покинули помещение и закрыли за собой дверь, как за спиной оракула отворилась маленькая дверца, и внутрь, согнувшись, вошёл высокий мужчина с длинной седой бородой. Он был облачён в богатое жреческое одеяние и распространял сильный аромат благовоний. Оракул, ощутив его присутствие, выпустил из пальцев дощечку и склонил голову.
Мужчина замер над плечом старика, надменно рассматривая изображения на дощечках. Главный жрец Йежан был известен всему городу своей суровостью и высокомерием. Он в точности следовал всем заветам богини, чтил её со всей искренностью и требовал этого же от других жрецов и от прихожан. Общение с ним было испытанием для любого человека: слишком уж нетерпим был Йежан в вопросах веры.
- Маэра сказала, что в храм прибыли необычные гости, - медленно протянул главный жрец. - Что они хотели?
Оракул поморщился от досады. Маэрой звали нищую старуху-видунью, которая содержалась в храме. Одно её присутствие вызывало недовольный ропот среди всех оракулов. Но главный жрец благоволил ей. Маэра, в отличие от других видящих жрецов богини Мирисы, была зрячей. Она сидела в первой зале храма и смотрела на каждого посетителя. Если старуха ощущала, что прибыл кто-то особенный, об этом немедленно докладывали главному жрецу.
- Как и все: совета и подсказки, - вяло ответил оракул.
Йежан цепко осматривал дощечки. Нет сомнений, что такая полная опасностей судьба могла выпасть на долю очень необычных людей. Он наклонился, подобрал выпавшую из пальцев оракула табличку и посмотрел на изображение. Глаза его расширились. Жрец увидел кубок, окружённый золотистым ореолом.
- Артефакт Истины? - его голос прозвучал возмущённо. - Они ищут его?!
Оракулу пришлось кивнуть. Он не мог юлить или врать главному жрецу. Ни один видящий жрец не мог.
Йежан разгневанно бросил дощечку. Она угодила в ряд табличек и разбросала их.
- Очередные жалкие создания, желающие прибрать к рукам сокровище богини! - негодующе прошипел он. - Каковы их шансы? Отвечай!
Плечи оракула дрогнули от этого крика.
- Они могут, но дорога неясна, - тихо ответил он.
Йежан в ярости сжал кулаки. До святыни пресветлой могут дотянуться только праведные руки! Никому иному это не может быть даже позволено! Чтобы какие-то чужаки, даже не отмеченные знаком благочестивого прихожанина, удостоились этой чести... Его лицо исказилось от отвращения.
- Этому не бывать, - медленно процедил он.
Взгляд его зацепился за дощечку с изображением пылающего дома. Йежан поднял её и положил в самое начало разбитого ряда.
- Артефакт найдут только достойные, - он произнёс это как обещание или клятву и, круто развернувшись, покинул помещение, нырнув обратно в маленькую дверцу.
А по другую сторону от двери, через которую ушли путники, замер тощий мальчишка из послушников. Он, прижавшись ухом к щели, жадно прислушивался к разговору главного жреца и оракула. Как только за Йежаном захлопнулась дверца, мальчишка вскочил и припустил вон из храма.
Геран Воинтар наслаждался вкуснейшим травяным отваром и смотрел в окно на зелёный сад, когда в дверь раздался стук. Мужчина нахмурился. Слуги прекрасно знали, что в подобные часы беспокоить господина подобно смерти, и ни за что не рискнули бы отрывать его от отдыха по какому-то пустяку. Хорошие вести обычно могли и подождать. Нетерпением отличались именно плохие новости.
Створка осторожно приоткрылась, и внутрь заглянул помощник дворецкого. Молодой парень с опаской посмотрел на господина. Геран лежал на кушетке в одном халате, который, впрочем, мало скрывал его мускулистое смуглое тело. Ни курчавые чёрные волосы, ни холёные усы причёсаны ещё не были. Хозяин изволил отдыхать всю первую половину дня.
Род Воинтар вот уже три тысячелетия занимался тем, что следил за порядком в городе. Обычно такие должности не наследовались, но эта семья уже долгое время умудрялась передавать звание главы городской стражи своим потомкам. Несмотря на то, что этот род не имел дворянских корней, могуществом он затмевал все знатные семьи Геноры. Ходили слухи о сказочных богатствах Воинтаров. Говорили, что их сокровищницы ломятся от золота и драгоценных камней. Но доподлинно известно, правда это или нет, не было.
Геран недовольно посмотрел на слугу. Тот поёжился под тяжёлым взглядом серых глаз.
- Г-господин, там прибежал послушник из храма богини Мирисы, - наконец промямлил он.
- Что? - Геран посмотрел на парня с недоумением. Его побеспокоили из-за какого-то послушника?
- Он говорит, что знает что-то про артефакт Истины, - голос слуги упал до шёпота.
Лицо Герана разгладилось, и он задумался. Артефакт Истины... Основатель рода Воинтар был одержим желанием заполучить это сокровище. В итоге ему это так и не удалось. Но он передал собственную одержимость своим потомкам. Со временем она стала делом чести. Каждый представитель семьи пытался найти артефакт. Сам Геран предпринимал такие попытки не раз. Он не мог надолго покинуть город, поэтому, как и большинство его предков, рассылал наёмников в разные стороны света. Но пока никто успеха не добился.
- Пусть зайдёт, - велел мужчина.
Слуга исчез. Через несколько минут дверь отворилась вновь, и внутрь протиснулся тощий мальчишка. Он испуганно посмотрел на всесильного главу стражи. Геран ласково улыбнулся ему.
- Так что ты хотел мне поведать? - подбодрил он послушника.
Мальчик затеребил край рукава, его глаза нервно забегали. Грудь теснил страх: а вдруг главный жрец узнает? Года три назад к нему подошёл слуга господина Герана и предложил за весьма приличную плату докладывать обо всём, что касалось артефакта Истины. И вот ему первый раз выпал случай рассказать нечто интересное.
- Сегодня в храм прибыли трое путников, - сбивчиво начал он. - Они посетили оракула. Я подслушивал под дверью, но оракул сказал им какую-то околесицу. Что артефакт не найдёт тот, кто ищет, и достанут его самые недумающие... несообразительные.
Геран заинтересованно подался вперёд. Подобное он слышал впервые.
- Это всё? - спросил он, когда мальчишка замялся.
- Нет-нет! - испуганно затараторил тот. - Я бы не посмел беспокоить вас из-за такой малости! После ухода путников к оракулу заявился сам главный жрец, - голос его понизился до шёпота. - Он спросил у оракула, есть ли у этих троих шанс. И видящий сказал, что есть.
Голос послушника звенел от потрясения. Геран напрочь забыл про отвар.
- Он что-нибудь говорил ещё?
- Нет, только злился сильно. То есть главный злился, а видящий молчал.
Мужчина откинулся на подушки и крепко задумался.
- Тебе заплатят, как и было уговорено, - сказал он мальчишке. - Можешь идти.
Тот с явным облегчением поклонился и выскочил за дверь.
А Геран лихорадочно обдумывал полученные вести. Трое путников, у которых есть шанс найти артефакт... Очередная туманная подсказка от оракула... Может, ему суждено первым из всей семьи взять артефакт Истины в руки?
Мужчина вскочил и лихорадочно заметался по комнате. Взгляд его горел. Нужно отправить за этой компанией хвост.
- Эй, там! - крикнул он.
В комнату заглянул слуга.
- Перехвати послушника и притащи обратно. Мне нужно, чтобы он описал эту троицу.
- Это тупик, - мрачно протянула Дарилла.
Риалаш удивлённо посмотрел на неё. Они вместе с Ерхой сидели прямо на полу в снятой комнате и обсуждали визит к оракулу.
- И это я слышу от тебя? - чуть насмешливо протянул наг. - Ты же заверяла меня, что вы знаете, откуда начать.
Ерха искоса посмотрел на девушку.
- Начало ни к чему не привело, - коротко ответила девушка.
- И ты готова сдаться? - в голосе наагасаха звучало откровенное ехидство.
Дарилла раздражённо посмотрела на него. Да, она готова сдаться. После слов оракула о том, что могут вернуться не все, она была готова признать своё поражение. Но Риалаш смотрел с такой насмешкой, что у девушки язык не повернулся это произнести. Она просто промолчала.
А Риалаш, несмотря на своё ехидство, серьёзно думал.
- Такой артефакт не мог пропасть без шума, - рассуждал он вслух. - Должны были произойти какие-то события.
- Ну, - нерешительно протянула Дарилла, - наверняка во всех храмах богини Мирисы это событие отозвалось переполохом.
- События не обязательно должны быть связаны с храмами богини, - Риалаш качнул головой.
Девушка возмущённо посмотрела на него.
- Его исчезновение произошло двенадцать тысяч лет назад. Пойди дознайся, что там было!
- Если событие громкое, то оно должно было остаться в истории, - ровно ответил Риалаш. - На первый взгляд оно может оказаться совершенно не связанным с артефактом.
- Проблема в том, наагасах, что мы сейчас не можем узнать о произошедших двенадцать тысяч лет назад событиях. В Геноре нет доступной библиотеки. В храмах хранится исключительно религиозная литература, а городской архив повествует о событиях в городе, а не во всём мире. И живые свидетели тех времён остались разве только среди богов! - Дарилла выпалила всё это и уставилась на Риалаша.
Тот задумчиво смотрел в окно, словно и не слышал её слов. Он вспоминал всё, что знал из истории мира того периода. Достойных внимания событий было много, очень много. Мужчина сравнивал каждое из них с пропажей артефакта и оценивал вероятность связи. Пока ничего подходящего в голову не приходило.
Ерха молча слушал разговор наагасаха и девушки и только качал головой. Сам-то он ничего не знал о таких далёких для человека временах. Всё, чем располагал старик, - это песни, сказки и житейская мудрость. А боги, если и знают что-то, всё равно знаниями не поделятся. Ерха слышал, что давным-давно лада между богами не было. Каждый стремился напакостить. Те времена оставили целый ворох удалых песен и шутливых сказок, в которых высшие силы были показаны не всегда в приглядном свете. Кто захочет вспоминать о таком?