Светловолосый лорд спокойно отозвался.
А я и есть из благородного рода И мне не нужно ничего из себя изображать.
Она тут же ощетинилась.
Что ты хочешь этим сказать?
Придет времяузнаешь.
Тренировка в этот раз закончилась быстро, но мастер не торопился их распускать. В этот раз он даже не сделал замечания тем, кто стоял в сгорбившись в строю и почесывая ушибленные бока. Просто стоял перед ними и молча смотрел. Шепотки затихали и все старались выровняться только, чтобы он поскорее перевел взгляд на следующего. Наконец мастер нарушил тишину:
Завтра ваша ночь Посвящения. и махнул рукой, распуская строй.
Ученики еще стояли минуту-две а потом тихо начали расходиться кто куда. Когда на площадке не осталось никого, Ристан присел на землю, стягивая платок с лица и обнажая лицо с глубоким шрамом на правой щеке. На самом деле хасины надевали платок только во время боя, но он носил его всегда. Как будто это могло скрыть его позор. Позор воина, потерпевшего поражение.
Лорд медленно направился в его сторону, с удивлением глядя на него.
Неужели тебе жаль их?
Ристан молчал так долго, что Рейн решил было уходить но когда он повернулся тот все-таки ответил:
Завтра они войдут в башню. Когда палач не убил меня, я думал, что мне повезло. Думал ли я когда-то, что прокляну этот день? Мы не даем им имена, чтобы легче забыть их, но я помню каждого из них в лицо. И вряд ли смогу забыть.
Он повернулся к Рейну, сейчас, когда лицо его было открыто, стало видно, что это молодой мужчина не старше тридцати лет. Шрам пересекал правую щеку крест-накрест, длинная полоса от виска до края рта и более короткий из-под глаза шел через скулу.
Я не знаю, что заставило тебя стать одним из нас, но это самая большая глупость, которая пришла тебе в голову, богатенький лорд. Ты сам надел себе ошейник, который никогда не сможешь снять. И даже сдохнуть по собственному желанию.
Рейн тихо спросил:
Неужто никто никогда не побеждал палача?
Ристан горько усмехнулся.
Чтобы это разведать, нужно знать кто он. А это известно только Сезару. Может он сам и есть палач.
Лиами металась по комнате. Это когда представляешь, что Посвящение где-то впереди, то все не так уж и страшно. А когда называют день возможно твоей смерти, то все иначе. Становится трудно дышать, хочется найти уголок и забиться туда в надежде, что про нее забудут. Хотя она понимала, что это бесполезные потуги. Найдут. Заставят. Убьют, если будешь продолжать бояться. У них нет жалости к тем, кто боится. Страхэто самое постыдное для хасина.
В эту ночь в крыле учеников никто не спал. Рыжий с темноволосым удрали в долину в таверну к девкам. Будто перед смертью надышишься Вихрастый отлеживался в лазарете, лелея планы мести «маленькой попрошайке», а остальные, кто шлялся по коридорам, кто резался в карты сидя на постели, но спать не мог никто. Кроме одного человека. В своей комнате спала сном младенца Лиами, предварительно стырив на кухне бутылку из запасов мастера. Справедливо рассудив, что наказать ее вряд ли смогутвремени на это не будет, а ей какое-никакое, но облегчение. Под эти нехитрые уговоры самой себя она наклюкалась в стельку и теперь дрыхла поперек кровати, зажав в правой руке бутылку, из которой на пол продолжала вытекать тонкая струйка красного цвета. В комнате терпко пахло вином и ягодами. Ей снился тот день, когда ее впервые привезли сюда. Но там во сне она смогла убежать. Черные ворота со скрипом закрывались, когда она с хохотом успела выскользнуть в щель между створками и выскочить наружу. Строя рожи черным всадникам, девочка припустила вниз по дороге к долине. Где ждал ее мальчик с темными глазами. Тот, кто первый выказал доброту к безродной нищенке. Еще не зная, как Лиами была точно уверена, что найдет его.
Утро принесло жуткое похмелье, в голове словно барабанили молотками, как в городской кузне в базарный день, а во рту было сухо, как в пустыне.
О-о-о, жалобно протянула Лиами, пытаясь встать и одновременно пощупать голову, что-то со звоном брякнулось на пол. Проводив мутным взглядом черепки на полу, девушка подтянула одну ногу к себе и затем осторожно проделала то же самое с другой, а затем перевернувшись на живот, встала на четвереньки. Голова упорно тянула вниз к полу, рассудив, что это опасно и можно шлепнуться, а башка и так трещит, она попробовала развернуться к краю задом. И съехала на пол. Облегченно прислонившись спиной кровати, вздохнула.
Вот интересно я так же смешно выглядел, когда первый раз пошел с рыжим в таверну и надрался, как свинья?
Она приоткрыла один глаз, темноволосый сидел на стуле и болтал ногой.
Тебе для этого даже надираться не надо. вяло огрызнулась Лиами, потирая виски руками.
Ая-я-яй, покачал тот головой, вот и заботься о боевом товарище. Никакой благодарности. Все вы, женщины такие он ловко сунул ей в руки запотевший кувшинчик. Пей, пьянь, а то и до ночи не дотянешь.
С наслаждением отпив что-то кисловатое, но приятно-холодное, Лиами рискнула открыть второй глаз. В голове чуть позванивало, но в целом можно было жить.
Опять девки в таверне обидели и ты пришел мне жаловаться?
Темноволосый рассмеялся:
Да ты никак ревнуешь? А с бутылкой не одобряю, но, как крайний вариант, сойдет. Вот только от похмелья тебя избавим и порядок будет. А на наших без слез не взглянешь. Шатаются, как сонные мухи.
Лиами, допив странный напиток, он и вправду помогал, встала и пнула ножку стула на котором он сидел.
Пошли тренироваться, забулдыга, а то ночью из нас первых сделают цыплят на вертеле.
Ну вот, посетовал парень, вставая, зря я на тебя лекарство тратил. Лежала бы сейчас тихая и смирная. И страдала бы, как положено. Тренировки-то сегодня не будет. Похоже вы с мастером по-братски сегодня ночью делились запасами.
Ее всегда нет в последний день. В том году он также надрался и судя по тому, что Сезар не отправил его чистить конюшниу мастера тоже выходной. в дверь заглянул рыжий. Идете вы или нет? А то я сейчас со скуки кому-нибудь рожу набью.
Лиами вытолкала обоих из комнаты и занялась уничтожением следов преступления.
Слушай да она никак выжить хочет смотри, как старается. рыжий снова был в дверях.
Получив подушкой, не расстроился, а подмигнув исчез. Вообще он сегодня был в странно приподнятом настроении. Не задевал ее, как обычно, и не пытался намекнуть, что у баб в башке солома.
Девушка задумчиво смотрела ему в спину, спускаясь во двор.
Просто он боится. неожиданно произнес у нее за плечом темноволосый. Каждый по-своему скрывает страх. Он вот так. Это все же лучше, чем скулить, как крысеныш из лазарета.
А ты? она обернулась. Ты не боишься?
Он спокойно глянул сверху вниз.
Не знаю. Я привык бояться того, что вижу. А не сказочек, которыми кормят у очага. У каждого воина свой час и пусть мой пробьет сегодня, но я хочу уйти, не ползая в грязи.
Говоришь, как лорд
Темноволосый, улыбнувшись, потрепал ее по макушке.
Только от нас зависит, кем мы являемся. Титулэто так, красивое словцо. Вперед, моя королева, сегодня я намерен не дать тебе спуску.
Во дворе и впрямь никого не было. Но их троицу это не смутило. Занимались до обеда пока не упали на траву, тяжело дыша и не имея сил подначить противника. Лиами вытерла вспотевший лоб, от волос было жарко и она, в который раз пожалела, что не обрезала их. Но наверно дремлющее где-то в глубине женское тщеславие не давало это сделать. Хотя зачем ей быть красивой? В ее жизни этому не было места.
Рыжий лежал молча, что для него в принципе было удивительно, молчал он только, когда спал. Хотя остряки поговаривали, что и тогда рыжик ухитрялся говорить. Сейчас он даже как-то строго смотрел в небо. Наверно мыслями был уже в башне. Напротив палача.
Темноволосый слева кажется безмятежно подремывал. Он всегда был немного загадкой для нее. Он был единственным из тех, кто на ее памяти пришел сюда своими ногами. Был хорошо одет, но отказывался говорить о себе. Почему Сезар согласился его взять в ученики тоже никто не знал. Хасины не пускали к себе никого. А любопытных отваживали очень быстро, в долине даже близко к горе подходить не решались. Учеников привозили издалека и всегда это были человеческие дети, магов или оборотней не было. Хотяона ведь тоже была исключением.
Сумерки наступили быстро, день летел, как пущенная из лука стрела, не успел оглянуться, как из-за стен выступили тени и потянулись на середину двора касаясь ног. Все ученики уже собрались, когда во двор спустился Ристан. С ним было еще несколько воинов с завязанными лицами. Черные платки на головах и и темные шарфы, скрывающие нижнюю половину лица, видны были только глаза. Одежда также была черной: рубахи, штаны и мягкие сапоги с низкими голенищами. У каждого было оружие. Лицо мастера было открыто. Когда уже собирались выходить, у вихрастого случилась истерика. Растолкав товарищей, он с воем катался по земле, не давая себя поднять.
А-а-а-а, я не хочу!!!.. Не буду Я хочу вернуться назад!!! Не надо!!!
Неожиданно вскочив на ноги, он бросился к воротам, но те были заперты и тогда вихрастый схватил с земли камень. Затравленно озираясь, с пеной у рта, он медленно отступал в сторону конюшен, когда один из воинов беззвучно преградил ему путь. Вихрастый завизжал, взмахивая булыжником:
Не подходи!!! Убью!Я всех вас убью!.. Ненави
Хасин коротко глянул в сторону мастера, тот кивнул и тогда тот молча вынул кинжал из-за пояса
Крик превратился в бульканье, вихрастый падал странно медленно с кинжалом в горле, будто пытаясь удержаться на ногах и продолжить свой бунт, но колени подогнулись и он упал навзничь, глядя в небо стекленеющим взглядом. Остальные ученики продолжили свой путь, как ни в чем не бывало, даже не оглянувшись на него. Лиами попыталась, но была одернута темноволосым, тот предупреждающе покачал головой и одними губам прошептал:
«За нами смотрят»
«Зачем?»
«Не будь, дурой, поморщился он. Думаешь, зря нас сопровождают шесть хасинов? Они ожидали нечто подобного, что устроил наш ныне покойный друг. За этими воротами нет непокорных. Или ты один из них, или мертвец. Другого не дано.»
Их путь лежал на западный склон, шли быстро, молчаливые тени хасинов вокруг не располагали к болтовне. И вскоре показалась башняконец их пути. Озаренная луной, она мрачно возвышалась среди деревьев, белея, как призрак.
Башня ждала своих жертв.
Ристан заговорил:
Сегодня великая ночь. Утром к нам присоединятся новые братья. Выживет только достойный стать воином. Я хочу, чтобы каждый из вас прошел этот путь, как я учил вас, не склоняя головы. Сейчас вы войдете в башню, выбирайте любую комнату. Делайте, что хотите. Прячьтесь, готовьтесь, запритесь и спите где-нибудь в укромном уголке. Но ваша цельдожить до рассвета.
А как же испытание? не выдержал один из учеников. Когда оно начнется?
В глазах мастера мелькнула какая-то тень, но так быстро, что никто не успел ее рассмотреть.
Оно начинается как только вы ступаете под ее своды. Где, когда и как не знает никто. Все зависит только от вас. А теперь идите
Дверь башни распахнулась, будто приглашая, стоявшие ближе всех к ней шарахнулись. В проеме никого не было.
Входите. повторил Ристан, его глаза горели синим огнем, как и у стоявших вокруг воинов. И да благословит вас Луна.
Выбора не было.
Внутри башни оказалось сухо и тепло. Не было ощущения нежилого помещения, как будто о ней кто-то заботился. Свечей не было, но от света из окон можно было немного осмотреться. Ученики расположились в зале на первом этаже, у очага на скамьях. Хоть он и не горел, но так было как-то привычней. Все оглядывались в поисках страшного хозяина, но его не было. Первый час прошел в томительном ожидании, но постепенно все начинали потихоньку оттаивать. Предложение попытаться бежать было отклонено сразу: снаружи мастер с хасинами.
Один из парней высказал робкое предположение, что, мол, может палача и не существует? Но ему тут же возразили:
Тогда от чего погибли все ученики в прошлом году?
Мало ли может они надумали бежать из башни и их убили хасины снаружи? Ты видел палача, когда-нибудь в монастыре? Янет. Он, кивок на соседа. тоже нет. Так может это просто сказка, чтобы проверить нас на смелость.
Дальше этого мысли не шли, потому что кроме догадок у них ничего не было. Ближе к полуночи всех сморила усталость, разговоры становились все более вялыми, сказывалась бессонная ночь, кто-то предложил идти спать, но выставить часовых.
Мы не знаем это помещение. негромко заметила Лиами. Есть ли тут подземные ходы, а осмотреть ночью в темноте тщательно вряд ли получится. Нельзя разделяться.
Девчонка уже боится! хохотнул один из самых высоких парней. как ты надеешься дожить до рассвета, если боишься темноты? Ладно, парни, предлагаю осмотреться, чтобы нашей крошке крепче спалось. Всех крупнее пауков убивать на месте. А то вдруг ее унесут ночью, что мы мастеру скажем?
Лиами скрипнула зубами, но промолчала. Сейчас не время, но потом шутнику не поздоровится. Она тоже шутить умеет.
На первом этаже не нашлось ничего кроме паутины за очагом и решено было обследовать второй и третий со спальнями. Кто-то уже несмело высказывал желание выспаться коль уж палач к ним не торопится. Лиами обследовала кухню с рыжим и темноволосым, когда услышали странный шлепок чего-то тяжелого из зала. Переглянувшись, они бросились туда. Возле лестницы, ведущей на второй этаж лежало тело одного из учеников с кинжалом в груди. Темноволосый громко выругался, наклоняясь к телу:
Это наш кинжал!
К ним уже спешили другие ученики со второго этажа.
Кто его?
Как это случилось?
Кинжал тут же признали, как оружие высокого но его самого среди них не было. В башню вошло пятнадцать человек, но сейчас в зале их было тринадцать. Пробовали звать, но он не откликался
А что если его тоже уже того?
Тогда где тело? возразил рыжий. Давайте обыщем все здесь, если тела нет, значит это он.
Но зачем?
Вот найдеми спросим.
Когда Лиами спускалась с третьего этажа на втором раздался шум, затем крик. Бешеный топот нескольких пар ног итишина. Она бросилась вниз, но на первом этаже в зале никого не было. Или ей так показалось? Когда она уже хотела уходить, в очаге вспыхнул огонь и осветил сидящего на скамье мужчину, который с любопытством ее рассматривал. Высокий, изящно сложенный, но лицо скрыто платком, как принято у хасинов, так что не разглядеть ничего. Только светящиеся глаза холодного синего цвета.
ТыПалач?
Он не шевельнулся, но каким-то образом она почувствовала утвердительный ответ. Не долго думая, Лиами рванула к лестнице, но он был быстрее. В два прыжка преодолев расстояние, оказался на ступеньках, преградив ей путь. Сделал шаг вперед, она отступила назад. Так же медленно, не сводя друг с друга, они оказались в центре комнаты. Теперь недовольство из его настроения пропало, осталось только легкое любопытство. Он играл ею, как кот мышью! Осознание этого наполнило яростью.
Что тебе надо? Хочешьнападай, а не глазей!
Лиами выхватила меч и бросилась вперед. Еще секунду назад он спокойно стоял на месте, опустив руки, но за миг до того, как лезвие пропороло бы его успел уйти в сторону. Ярость плескалась внутри, как молодое вино.
Не хочешь? Ну значит будешь первым палачом, погибшим от рук ученика!
Ей показалось или в синих глазах блеснула насмешка? От второго выпада хасин ушел так же легко, как и от первого. Еще и еще И все напрасно. Ни единого шанса. Лиами напряглась, вспоминая все чему учил ее мастер. И быстро провела коварный прием, которому научил их Ристан. При котором противник уворачиваясь от меча, встречает лезвие кинжала. И тут впервые она услышала звон стали о сталь. Получилось!
Он стоял в двух шагах от нее с обнаженным клинком, невредимый, но рукав рубашки был разорван.
А вот теперь защищаться пришлось ей, перепрыгивая скамьи и уворачиваясь от ударов. Шаг шаг прыжок рядом блеснула серебристая молния меча, отсекая ей путь к побегу. У очага только рывок в сторону спас ее от падения в огонь. Палач даже не запыхался в то время, как ей приходилось экономить силы и до боли напрягать глаза, чтобы не упустить малейшее его движение. Мощный удар с захватом у рукояти и ее оружие отлетело в сторону. В отчаянной попытке спастись, девушка быстро выхватила из очага полено и бросила в лицо противнику, одновременно бросаясь в сторону и пускаясь наутек. Пусть воины дерутся по правилам, а она женщинаей все можно!