Но, милорд, я ведь не
Портал я тебе открою, бросил князь, снова отворачиваясь к дочери. Вернёшься с помощью кольца. Ещё что-нибудь?
«Я ведь не маг, и иметь такого представителя клана для юного лорда может показаться унизительным», хотел сказать секретарь. Но вместо этого с поклоном произнёс:
Нет, милорд. Больше ничего.
***
Опасения господина Зальца полностью оправдались: стоило сияющему, как полуденное солнце, Северину, встретиться с ним взглядом, как что-то в молодом человеке тут же потухло. Он даже на секунду прикрыл глаза рукой. Защиту, впрочем, произвёл блестяще, хотя и в несколько сухой академической манере. По результатам голосования адепту была присвоена сразу вторая магистерская степень. Часть судей высказывались даже за первую, однако смущала крайняя молодость претендентаюноше едва исполнилось четырнадцать лет.
Северин никогда не испытывал особенной тяги к некромантии. Но Мортимер Белоголовый оказался единственным магом, к которому юный адепт решился обратиться за помощью в написании диссертации. Эрлинг ни за что на свете не признался бы в этом даже себе, но главным движущим мотивом для работы была именно церемония защиты. Глава клана всегда присутствовал на обсуждении доклада любого из лордов-вампиров. Даже если соискатель добивался всего лишь звания адепта. И сегодня рядом с Мортимером юный маг твёрдо надеялся увидеть ещё одну светлую голову.
Эйзенхиэль не приехал. Не потрудился даже поручить эту рутинную обязанность кому-то из вампиров. Просто прислал своего секретаря. Просто человека. Даже не мага. Большего лорд Эрлинг был не достоин
Отличная работа, молодой человек, сказал Генрих Зальц, протягивая новоиспечённому магистру второй степени его экземпляр документа, эту самую степень удостоверяющуюещё одна копия будет храниться у главы клана. Но Северин, зацепившийся взглядом за выведенную золотом фразу «лорд-вампир Отрон», судорожно отпихнул от себя руку секретаря.
Я не вампир, заявил он и вдруг рассмеялся странным каркающим смехом. Даже он не считает меня вампиром. Мне не нужно это этот мне ничего от него не нужно! воскликнул юноша уж вовсе непонятно и исчез в портале.
Мортимер Белоголовый цокнул языком, оценив лёгкость и быстроту, с которой было осуществлено перемещение.
Напрасно ему первую степень не дали. Очень способный юноша, сказал некромант.
Расстроился, что князь не приехал, верно оценил поведение подростка проницательный господин Зальц.
Кстати, а почему он не приехал?
Маленькая леди заболела.
О, надеюсь, ничего серьёзного? с искренней заботой осведомился Белоголовый.
Врач говорит, всё будет хорошо.
Что ж, уважаемый Генрих, передавайте от меня привет Эйзенхиэлю и пожелания скорейшего выздоровления Мелисенте. Постараюсь навестить их в ближайшем будущем.
Секретарь и глава некромантов церемонно раскланялись.
***
Следующие несколько дней Северин метался по своему огромному замку, бессильно сжимая кулаки и зубы, заходясь издевательским смехом каждый раз, как в поле его зрения попадало собственное отражение. К концу четвёртого дня, доведённый до состояния полупомешательства отчаянием и одиночеством, юноша начал с отражением разговаривать.
Тывсего лишь жалкий выродок, ошибка природы, обращался он к всклокоченному парнишке напротив, пустое место, недостойной даже нескольких часов внимания. Отражение оскалилось в странной ухмылке. Ты что, всерьёз надеялся, что князь Элизобарра забыл, что ты какой ты идиот? Мальчишка в зеркале обидно рассмеялся. Северин закрыл лицо ладонями. Плечи его сотрясались не то от смеха, не то от судорожных рыданий. Зло вскинув голову, он вперил уничтожающий взгляд в источник всех своих бед по ту сторону стекла. Какой из тебя лорд-вампир? Ты ничтожество, однодневка, не стоящая даже воспоминаний, ты ты человек!!! закончил фразу юноша, охваченный каким-то новым чувством. Гневом и яростью. Человек и маг! И если он не хочет тебя видеть, то
Северин вскочил и бросился в свой кабинет. Прошло всего с полчаса, как магистр второй степени открыл новый портал.
***
Пап, что с тобой? девочка с удивлением смотрела на пешку, выпавшую из пальцев отца. Мелисенте не удавалось припомнить, чтобы он когда-нибудь что-нибудь ронял.
Милая, мы позже доиграем, произнёс князь Элизобарра, вставая. Иди в свою комнату.
Папа?
Иди, я сказал!
Юная княжна прекрасно знала: когда в голосе отца начинает звучать эта особая интонация главы клана, лучше подчиняться быстро и беспрекословно. Девочка ещё не успела покинуть комнату, как высокопоставленный вампир оказался окружён целым вихрем магических голограмм.
Полная боевая готовность, отрывисто командовал он. Круговое перекрытие порталов. Лайта!
Да! пурпурные глаза на лице тысячелетней кокетки прикованы к главе клана. Омолаживающие заклинания развеялись как дым. Сегодня магические способности будут использованы для более практических целей.
Мой выход контролируете ты и Мюнхес, леди Тандер коротко кивнула и сосредоточилась: если Эйзенхиэль решился воспользоваться ненавистным порталом, дело и правда нешуточное. Все прочие, продолжал отдавать распоряжения глава клана, подхватывают мои координаты. Взмах рукии веер цифр разлетелся по направлению к каждой голограмме. Круговое построение. Даю вам десять минут.
***
Северин проклял свою затею сразу же, как вышел из портала. Эмоции, видимо, окончательно помутили его разум, когда он решил ориентироваться на ближайшее скопление магических аур. Кто бы мог подумать, что этот нехитрый метод позволит напороться на довольно тщательно засекреченную встречу элит двух кланов: боевых магов и пиромантов.
Щенок Белого Волка! оскалился Теус Марис. Внешность внука короля Вариона врезалась ему в память.
Эйзенхиэль не зря хвалил воспитанника за хорошую реакцию. Пульсар он отбил. И второй. И третий а потом спина медленно пятившегося мальчика натолкнулась на почти отвесную скалу. Отступать дальше было нельзя. Что ж, зато и сзади никто не нападёт. Всё-таки достойней встретить смерть лицом к лицу. А что сегодня придётся умереть, Северин уже не сомневался. Он успел поставить щит. Но бушующая магия разогрела землю у невидимой границы до лавового состояния. Бежать больше некуда.
От любимых сфер Гаарсена Северин отказался почти сразу: не только пироманты, но и боевые маги противостояли огню более чем успешноони и сами предпочитали работать именно с этой стихией.
«Очень хорошо, что ты умеешь обращаться с пламенем, звучал в голове немного издевательский голос главы клана. Голос из прошлого, услужливо воспроизведённый памятью. Вампирам это даётся нелегко. Вампирам вообще тяжело даются стихийные преобразования. Но ты человек. Так используй это преимущество полностью». «Преимущство?»«Любая особенностьпреимущество. Придётся драться с ледяным великаномиспользуй огонь. А против тролля?»«Его тоже можно раскалить». «Можно. А можно нагреть и сразу же заморозить. Перепад температур нанесёт куда больший ущерб. С меньшими затратами энергии. Всегда думай, что ты делаешь. И зачем». «С холодом обращаться сложнее. И дольше». «Чушь. Ты просто к нему не привык».
Он п-пытается за-заморозить нас! заикаясь, расхохотался граф Черриз, как и группа рядом стоящих магов покрывшийся инеем. Вот г-глупец!
Одно заклинаниеи пространство потонуло в тумане водяного пара.
«Традиционной атакой вампиров считается молния. Хороша тем, что кроме физических повреждений почти гарантированно наносит ущерб нервной системе. Но эффективность её сильно зависит от внешних условий. Сухой воздух, одежда, деревянный полвсё это может защитить даже не-мага. Влага, соль, металлнапротив, будут твоими союзниками»
Пятеро боевых магов лежат на земле, источая тошнотворный запах горелого мяса. Теус Марис от этого зрелища впадает в состояние берсерка.
Проклятие. Атака. Щит. Атака Щит. Щит. Щит
Князь Элизобарра, с ног до головы запаянный в драконью броню, вышел из портала и разжал пальцы, спуская заранее подготовленное заклинание. Вой бушующего пламени затихает, вскинутые руки опадают, читающиеся заклинания прерываются. Скованные параличом, человеческие тела оседают на землю. Ненадолго. Чародеи устойчивы к ментальным воздействиям. Уже через минуту или около первые архимаги сбросят с себя заклинание разума. Но этого времени хватит, чтобы беспрепятственно открылось ещё тридцать восемь порталов. И из каждого вышел лорд-вампир со своей свитой. Все тридцать восемь похожи, как братья-близнецыза опущенными забралами драконьей брони не видно лиц. А глава клана тем временем ищет глазами мальчишку-подростка. И благодаря отменной нечеловеческой реакции находит быстро. И даже успевает выбросить вперёд руку, стряхнув с пальцев элементарный стримерпростейшую атаку вампира, не требующую ни раздумий, ни подготовки. Но направлена она очень точновскользь пробежав по щеке, отбрасывает назад, на скалу, закачавшееся тело, уже накренившееся вперёд и готовое было рухнуть в поток лавы.
Магниус, глава клана пиромантов, правильно оценил обстановку. Выругавшись, он скомандовал отступление. Боевые маги тоже сражались недолго хоть и подверженный вспышкам ярости, но всё же Теус Марис не был самоубийцей.
Лорд-вампир Мюнхес, по совместительству бургомистр Вейтолия, с уважением обозревал результаты деятельности юного воспитанника главы клана.
Просто уму непостижимо, что он один уложил столько народу. Я насчитал четыре магистра магии. Эх, жалко, что опоздали из мальчишки мог бы быть толк
Он ещё не умер, глухо из-за опущенного забрала сообщил князь Элизобарра, поднимая тело с земли.
Да, но с такими ожогами не живут, резонно возразил его собеседник. Особенно люди. Даже вампир
Он ещё жив, упрямо повторил Эйзенхиэль. И лорду-вампиру оставалось лишь смиренно склонить голову:
Да, милорд.
Лайта! обратился князь к маячившей неподалёку голограмме: леди Тандер в атаке не участвовала. Её задачей было страховать главу клана. Открой мне портал. У меня руки заняты.
***
Спокойно, молодой человек! Не делайте резких движений.
Генрих? едва слышно просипел Северин.
Вы совершенно правы, юноша. Это я. Предвосхищая ваш следующий вопрос: вы лежите в своей постели, в замке Эрлинг.
Я не вижу ничего.
Ваше лицо очень сильно пострадало. Как, впрочем, и всё остальное. Но не волнуйтесь. Врач утверждает, что глаза в порядке. Дней через десять можно будет снять повязки.
Больной молчал. Прождав некоторое время, секретарь князя Элизобарры наклонился к нему и участливо произнёс:
Хотите ещё что-нибудь узнать?
Нет, последовал лаконичный ответ. Лорд Эрлинг чувствовал, что ещё слишком слаб для осмысления произошедшего. Все переживания он решил оставить на потом. А пока просто уснул.
Молодой растущий организм отвечал на лечение с живостью, достойной регенерации низшего вампира, но, тем не менее, прошло несколько месяцев, прежде чем Северин почувствовал себя вполне здоровым. Тогда же его навестил глава клана.
Эйзенхиэль не удосужился заранее известить о своём визите. Однажды он просто вошёл в кабинет лорда Эрлинга, заставив того остолбенеть от неожиданности. Окинув бывшего воспитанника одним невозмутимым взглядом, вампир небрежно провёл большим пальцем по следу молнии на левой щеке юноши, причинив резкую больнанесённая собственным главой клана рана заживала заметно хуже прочих. Князь Элизобарра усмехнулся. Немного криво. Но ничего не сказал, а развернулся и направился к двери.
Эйзенхиэль! Северин был так поражён этим неожиданным появлением, что не сразу нашёлся, что сказать. Я
Князь Элизобарра остановился, но так и не обернулся.
Я для тебя больше не Эйзенхиэль, сухо оборвал он жалкие попытки Эрлинга сформулировать хоть какую-то мысль.
Я исключён из клана? собственный голос показался юноше чужим и безжизненным.
Разве не этого ты добивался? осведомился князь, продолжая разглядывать дверь кабинета. Если общество вампиров так тебе ненавистнобудь по-твоему. Формально ты исключён. Но если вдруг, при этих словах Эйзенхиэль всё-таки обернулся, сверкнув красными глазами, тебе снова придёт в голову фантазия примкнуть к другому клану и таким образом подорвать нашу обороноспособность, я исключу тебя из рядов Вампиров физически. Ты понимаешь, что это значит?
Вы убьёте меня, сказал Северин, низко склонив голову.
Собственными руками, подтвердил глава клана. И сделаю это с удовольствием.
Затем он вышел. А лорд Эрлинг остался стоять с опущенной головой и зажмуренными глазами, глотая так и не пролитые слёзы.
9. От осинки не родятся апельсинки
Мелисента сидела, свернувшись в комочек, и боялась. Единственное окошко бани, где её заперли, слишком узкое даже для худенькой девочки. Сбежать отсюда ей не под силу, даже если бы удалось каким-то образом освободить руки.
Связанные запястья и ступни затекли. Шея саднила. Но именно эта боль внушала надежду. У маленькой княжны отобрали не только шкатулку с аметистовым ожерельем, которое она везла в подарок невестесвоей закадычной подружке Олесе. С пальчика содрали колечко, резким движением сдёрнули с шей подвеску, оставив на нежной коже красную полосу. А значит, ладошка не сжала привычным жестом синий камешек, удостоверяя, что Мелисента добралась до места без приключений. И скоро отец будет здесь. Очень скоро.
Она твердила это себе снова и снова, однако уверенности как-то не прибывало. Тяжёлые и не очень-то детские мысли роились в голове, причиняли почти физическую боль. Где жители деревни? Княжна Элизобарра знала каждого из них как облупленного, но с лошади её стянул кто-то чужой. Сколько не вглядывалась она потом в отворачивающихся людейтак и не нашла ни единого знакомого лица. И только один из них, совсем молодой парень, встретился взглядом с расширенными от страха голубыми глазами. Всего на мгновение. Но сосед тут же пихнул его в бок:
Не пялься на неё. Не смотри, что с виду как ангелок. Папашавампир, и эта ведьмой растёт. Вмиг глаза отведёт, и поспешно завязал девочке рот не особенно чистой тряпкой.
Кто эти люди? Что им нужно? И кто за ними стоит? А в том, что кто-то за ними стоит, Мелисента не сомневаласьуж слишком самонадеянными выглядели «поселяне». Вопросов было много. Вариантов ответовнесоизмеримо больше. Чего ей не хватало, так это
Снаружи раздался шум. Крики, ругань, тяжёлые удары. Ржание. Девочка проворно отползла в дальний угол. И очень вовремя: дверь предбанника вынесли с такой силой, что она грохнула о противоположную стену.
Заходящее солнце окрашивало шерсть белого волка в тон его горящих рубиновых глаз. А может, дело было не в солнце
Папа! в следующую секунду Мелисента уже рыдала в плечо державшего её на руках мужчины. Князь бережно растирал запястья дочери.
Тш-ш-ш, попытался успокоить её вампир. Всё хорошо. Всё будет хорошо, он сам не верил в то, что говорил. Слишком много успел заметить в пылу бешеного марафона и короткой битвы. Слишком много почуял.
Когда ему показалось, что Мелисента уже в состоянии передвигаться сама, Эйзенхиэль вынул из галстука маленькую брильянтовую булавкуединственное украшение, которое позволял себе князь Элизобарра.
Не потеряй. Отдашь Генриху. Скажешь, чтоб запер дверь.
Машинально взяв протянутую вещицу, девочка непонимающе уставилась на отца.
А ты?
Мне нужно уладить ещё кое-что.
Пап, хорошенькое личико исказилось новой гримасой страха, что?..
Не стой! резко оборвал её князь. Садись на лошадь и гони, что есть духу. И не оглядывайся по сторонам.
Всхлипнув, девочка бросилась вон. Избалованная княжна привыкла слушаться, когда отец говорил серьёзно. Сейчас он был серьёзен как никогда. Мелисента в самом деле постаралась не оглядываться, смотреть только на свою лошадь. Но бьющий в нос запах свежей крови и без того давал достаточно пищи воображению.
Эйзенхиэль вышел вслед за дочерью. Стоило ей вцепиться в гриву, как лошадь сорвалась в галоп. До замка довольно далеко, но толика магии позволит сохранить темп на всём протяжении пути. А там пусть хоть околеет.
Архимаг сделал несколько глубоких вдохов. Закрыл глаза. Сосредоточился. Иллюзиятоже заклинание разума. Удавались они главе клана Вампиров блестяще. Но скрыть бешено несущуюся лошадь от группы разыскивающих её маговзадача не из лёгких. Его дочь всё ещё в опасности. Но всё равно так лучше, чем при помощи портала.
Вам настолько не терпится убить меня, Теус, проговорил князь Элизобарра, не открывая глаз, что вы даже не стали дожидаться своих союзников? Опрометчиво, я бы сказал.
Глупо дожидаться ночи, чтобы напасть на вампира, заявил Марис, скидывая ставшую бесполезной маскировку.
Напрасно вы так думаете. Я давно привык к солнцу. За столько лет к чему угодно привыкаешь. А вот Тэлла его очень плохо переносит.
Как ты догадался? осведомился глава клана боевых магов с тем праздным любопытством, которое могут позволить себе лишь люди, твёрдо уверенные в неизбежности победы.
Эйзенхиэль небрежно повёл плечами, всё так же не открывая глаз: мысленное плетение заклинаний требовало большего напряжения, чем произнесение их вслух.