Ты в порядке? первым делом спросила Дашка.
Да, отозвалась я, моментально отпрянув от стоявшего слишком близко вервольфа. Вот вам русалка, любуйтесь и нюхайте. А с меня на сегодня хватит.
Я развернулась уходить, но замерла, пораженная совсем простой мыслью. Повернула назад, стала ногами в воду и, дождавшись, пока водница снова покажется, подняла руки и запустила в нее боевую сферу.
Русалка увернулась от летевшего ей прямо в лоб заклинания с такой легкостью, будто ее и не было там секунду назад. Я разозлилась и стала швырять сферы попеременно из обеих рук, благо я амбидекстер, с интервалом в полсекунды. Русалка оставалась невредимой, лавируя между шипевшими при соприкосновении с водой сгустками белого пламени с легкостью листа на ветру.
Я шагнула чуть ближе и перешла на залпы по четыре сферы. И тут нежить бросилась ко мне с совершенно безумным видом, практически остекленев и без того страшными глазами. А поднятый над водой пар от моих огненных заклинаний как назло ухудшал обзор.
Вот вам урок практической боевой магии, спокойно сказал магистр Ворх, в мгновение ока оказавшись рядом и выдернув меня на берег. Русалку в воде практически невозможно зацепить. Их ловят во время кормежки или в гнезде, когда они куда менее верткие. И информация к размышлению: запах крови распространяется в воде очень быстро, и нежить от него шалеет. Так что вопрос тебе на засыпку, Гера. Стоит ли лезть в реку с острыми камнями на дне босиком, когда против тебя русалка?
Не стоит, я глянула на свои порезанные пятки и вздохнула. Это казалось гораздо проще, пока я не начала.
Для этого вы и учитесь.
Я глянула на своих боевых товарищей, они все поняли и, кажется, отказались от идеи выслеживать гнездо самостоятельно.
Согревшись у огня и переодевшись в уже ставший родным комбинезон, я почувствовала себя гораздо лучше. Довершила идиллию кружка горячего кофе, сваренного на живом огне.
Я сидела на поваленном стволе чуть поодаль от остальных и смотрела на полную луну, выглядывавшую в рваные просветы облаков. Нераны тренировались с новыми иглами, призывая дух местной белки, на большее в полнолуние они не были способны, а Дашка с Трэсом играли в карты на желание. Ведьмочка часто проигрывала, в качестве наказания целуя парня в щеку все с большим энтузиазмом от проигрыша к проигрышу. А мне было так тоскливо, что хотелось постыдным образом завыть.
Я понимала, что веду себя в последнее время совершенно странно и нелогично, но никак не могла себя пересилить. Будто во мне было два человека, каждый со своим настроением и интересами, и они не всегда могли договориться между собой, заставляя меня то дерзить, то виновато опускать глаза и со всем соглашаться.
Что, взгрустнулось? из темноты леса показался магистр, сел рядом на толстый ствол вековой сосны. Не переживай, вокруг на пару километров ни единой живой или неживой души, я обошел всю территорию, так что на сегодня покушения на тебя закончены.
Спасибо, я отвернулась к бледному диску луны.
Да не расстраивайся ты так, у каждого может случиться дерьмовый день.
Во мне может проснуться Зверь? неожиданно даже для самой себя спросила я у магистра.
Он на секунду задумался, потом тоже повернулся, прислонился спиной к соседнему дереву и уставился на луну:
Вполне возможно. А почему это тебя вдруг заинтересовало?
Да так, глупости всякие, отмахнулась я, смутившись от своих предположений.
Нет уж, рассказывай, настоял мужчина, я твой куратор и должен знать, в каком ты физическом и моральном состоянии, чтобы правильно распределять обязанности в команде.
Я прикусила губу, пытаясь подобрать правильные слова.
Такое чувство, что у меня какое-то раздвоение личности, наконец выдавила я. Я иногда себя не узнаю. Вот и подумала, что это может быть влиянием сущности Зверя.
Или ты просто взрослеешь, усмехнулся вервольф.
Я покосилась на свое тело, вполне себе взрослое. Конечно, по сравнению с ним, я, пожалуй, еще ребенок, но списать странное поведение на гормоны тут никак не получится.
Нет, уже повзрослела, вздохнула я. Аккурат три года назад поняла, что теперь взрослая и легко и просто больше никогда не будет.
Ворх повернул ко мне голову, рассматривая задумчиво, будто впервые увидел. А я поняла, что, наверное, в первый раз в жизни не боюсь смотреть ему в глаза.
Он протянул ко мне руку, но тут же опомнился и отдернул ее:
У смесков Зверь может никогда и не проснуться, невзирая на то, как сильно разбавлена кровь. А может оказаться и у дальнего потомка, который даже не знал, что у него в роду есть оборотень. Все зависит от души. Поэтому сложно судить, пока Зверь не поднимет голову. Когда это началось?
Я вспомнила подслушанный у кабинета ректора разговор, ожидание смерти после этого и то, как что-то внутри меня отказывалось умирать, поджав хвост от страха.
Наверное, после переводного экзамена.
Да, именно с тех пор и начались странности во мне. Я перестала бояться оборотней, я стала тверже, что ли. А еще у меня получилось говорить тем самым тоном, как магистр, когда ему невозможно не подчиниться. И это было так странно. Откуда это во мне взялось?
Ворх, я не хочу этого, я даже не сразу заметила, что впервые обратилась к магистру по имени, хоть и по общепринятому. Не хочу Зверя, не хочу быть оборотнем, не хочу звероформу. Мне это отвратительно. Как это остановить? Я и так не могу избавиться от всех этих оборотневских замашек, а они мне не нужны без брата, я не хочу быть не такой, как он.
Рей был одним из лучших моих адептов, Ворх взял кружку из моих дрожащих рук, поставил ее на землю, мне действительно жаль, что так получилось. Хоть у него и не было звероформы, но поверь, он был оборотнем до мозга костей по своему духу.
Но я не хочу, я едва сдерживала слезы, упершись затылком в дерево. Я всегда была человеком, я не хочу становиться другой.
Прости, я не могу это остановить, как бы мне ни хотелось, Ворх вдруг подсел ближе и полез в мой нагрудный карман, заставив меня моментально вспыхнуть, выудил оттуда свои сигареты и протянул одну мне.
Ты все правильно поняла, это для ослабления Зверя. Так что присоединяйся.
Тебе-то это зачем? я закурила уже почти привычно.
Это запутанная история, уклончиво ответил он. Скажем так, все мы рабы жизненных обстоятельств.
Я не стала допытываться и просто сидела рядом с ненавистным оборотнем и курила за компанию, глядя на полную луну. Когда еще у меня выдастся такая возможность?
Ночью никому не спалось, несмотря на богатый на события день. Поэтому мы всей группой просто лежали вокруг костра вповалку и перебирали знакомые созвездия на прояснившемся небе.
А это разве не Эльф-лучник? я указала на характерную кучку звезд, второй рукой не забывая щекотать кисточкой косы Ари его брата.
Гераааа, ну прекрати, Ири пытался отмахиваться, но вставать и ложиться дальше от меня ему было лень, поэтому парень только возмущался.
Это Единорог, просто он перевернут во второй половине года, пояснил Трэс, которого Дашка с упоением чесала за ухом, пока его голова лежала у нее на животе.
Я улыбнулась, глядя на эту идиллию. Вот уж кто точно друг другу идеально подходит и никаких трудностей по этому поводу не испытывает.
Я запрокинула голову, чтобы видеть созвездие Мага над самым горизонтом, чем тут же коварно воспользовался Ири, отобрав у меня косу брата и пощекотав по беззащитно открытой шее. Я лягнула его совершенно на автомате, без злого умысла, но некромант навернулся и подскочил уже с зажатым окровавленным носом.
Ну, Гера, вдоль тебя и поперек! Ты мне нос сломала! возмутился он.
Прости, я села и схватила друга за уши, заставив сидеть неподвижно. Убери руки, я посмотрю.
Ири с опаской отнял ладони от разбитого носа и громко им шмыгнул.
У меня и так горбинка, обижено надулся он, а ты еще добавляешь.
Успокойся, я провела пальцем вдоль спинки носа с нажимом, но никаких признаков перелома не нашла, благо мама научила в свое время. Ничего у тебя не сломано. И запомни, идеальные мужчины нравятся только издали. Да вон хоть магистра Эйлариена возьми: он просто раздражающе идеален, но при этом одинок, как последняя фрикаделька в супе. Так что брось эти глупости, у тебя очень даже милая горбинка. А шрамы так и вовсе украшают мужчину.
Умеешь ты утешить, фыркнул некромант, но прямо зарделся от похвалы. Предлагаешь мне еще и шрамом обзавестись?
Просто так не обзаведешься, усмехнулась я. Шрам не имеет никакой ценности, если за ним не стоит история «в тот раз я снова едва не сдох». Так что подожди, с нашей специальностью ты очень быстро превратишься в мужчину.
А как же твой шрам? тут же отвлекся он, кивнув на мое плечо. Ты всегда отмахивалась, мол «медведь цапнул», и никакой истории. Так свела бы, целители это могут.
Этот не сводится, я повернулась, чтобы лечь на свое место, но столкнулась с очень странным взглядом магистра Ворха, сидевшего чуть в стороне от нас под деревом. Он смотрел точно на место следа от зубов оборотня, хоть он и был скрыт под застегнутым комбинезоном. И ему я точно никогда этот след не показывала.
Расскажи, попросил Ири, тоже укладываясь и зажимая нос, чтобы остановить кровь.
Я плохо помню тот день, отмахнулась я.
Ну, хоть в общих чертах. Что-то же ты помнишь, не поверил он. Ты все время отмалчиваешься.
Я тяжело вздохнула и собиралась уже просто отвернуться от настойчивого друга, но Рахо тоже поднял голову и попросил:
Расскажи, Тис, мне тоже очень хочется знать, кому открутить голову за такое.
Он уже давно мертв, я смирилась с неизбежным и легла поудобнее. Еще до моего поступления в Школу я училась в университете в родном мире, а старший брат уже был адептом охфака на третьем курсе. Он часто навещал нас с мамой, в том числе и на каникулах. Мы жили в маленьком городе практически в лесу. Он водил меня по лесу, учил ориентированию и просто полезным вещам. И в один такой день на нас внезапно напал какой-то бешеный медведь-оборотень прямо среди белого дня. Андрей отшвырнул меня в кусты, и когда я, громко матерясь, вылезла оттуда, медведь с окровавленной пастью уже был один посреди поляны. Я магией тогда еще не владела, брат научил меня только щит первого порядка ставить, так, на всякий случай. Само собой, это никак мне не помогло. С полчаса этот медведь гонял меня по лесу, только деревья за спиной трещали. А когда уже почти догнал, мы вместе провалились в волчью яму. Я чудом вписалась между кольев, зацепив только бедро, а вот он повис сразу на трех. Зазубренные такие колья, тонкие, но крепкие. Он бесновался, царапнул пару раз, когда сползал по кольям ниже, а я не могла увернуться. А потом трансформировался. И его разорвало на три части. Я по уши в его и своей крови еще подождала на дне ямы, пока он не затих окончательно, а потом по стеночке встала и попыталась обойти. Медведь оказался куда более живучим, чем я думала, видимо, успел еще схватить и покусать, я плохо помню. Почти все зажило без следа, на руках, на шее, на боках, все укусы и синяки, кроме этого единственного шрама. Моя мама целитель, но даже она не смогла свести следы. Я уже не помню, как он умер, как я выбралась, там ведь было метра три в глубину, как меня потом допрашивали. Зато помню, что через два дня, когда смогла подняться, снова пошла туда, в лес, и пыталась найти хоть какие-то следы брата, но не было совершенно ничего, даже сама волчья яма пропала, будто ничего и не случилось. В тот же день маме пришел проклятый треугольник письма о том, что Андрей пропал без вести. И нам ни слова больше не сообщили, сколько бы запросов мама ни посылала.
Поэтому ты пошла на охотничий? тихо спросил Ари.
Да. В память о брате. И чтобы иметь доступ ко всем документам департамента после выпуска. Я весь лес выжгу, если нужно, даже весь мир, но найду брата.
А если он ну, Рахо неопределенно махнул рукой.
Лучше труп, чем неизвестность. Спокойной ночи, я отвернулась ото всех.
Учтите, я вас завтра рано подниму, напомнил Ворх, поднялся и снова ушел в лес.
Гера, ты ведь не в курсе, что это не просто шрам? спустя минуту спросил Трэс.
В каком смысле? я перевернулась обратно на спину.
Ты много вообще знаешь об оборотнях? вместо ответа спросил парень.
Знаю, как убить. Больше мне никогда раньше и не было нужно. Уж извини. Но можешь рассказать, если хочешь, мы еще не проходили вас по расоведенью.
Да ладно, мы не боимся смерти, пожал плечами он. Умирая, душа оборотня возвращается в Эфир мира, перерождаясь снова и снова. И так до бесконечности, пока ее что-нибудь не разрушит или не унесет в другой мир, где будет потеряна связь с Эфиром. Но я не об этом хотел сказать. Твой шрамэто брачная метка. Незавершенная, неполноценная, но, тем не менее, это именно она.
Я села и уставилась на оборотня, совершенно ничего не понимая:
Брачная? Впервые слышу. Я не видела никаких меток у родителей.
Как бы тебе объяснить. Чтобы создать семью, оборотни отмечают друг друга кровью, оставляют на партнере след собственной души, через который они получают прочную эмоциональную связь друг с другом. Снять завершенную метку невозможно, поэтому оборотни и заводят одну пару на всю жизнь. Как это происходит у смесков и людей, я не уверен, но тоже что-то должно быть.
Так зачем ее вообще ставить? Разве нельзя без нее вместе жить? удивилась Дашка.
Нет, меткаэто благословение магии самого мира, Эфира, без нее у оборотней не рождаются дети. Мы бы вымерли, если бы не ставили метки. Есть, правда, еще обряд единения душ, но я такого никогда не видел, только слышал.
Что это такое? Ири подобрал ноги под себя, устраиваясь поудобнее.
Это очень древний обряд. Его уже давно никто не проходил, Трэс повернулся, чтобы лучше видеть нас и заодно невзначай обнять Дашу. В этом обряде две души пары обмениваются своими частями, чтобы в каждом своем перерождении они могли найти и узнать друг друга. Думаю, мало кто настолько сильно любит друг друга, чтобы обречь себя на такую муку, как бесконечный поиск одной единственной души во всем мире, с которой можешь создать пару.
Наверняка это проблематично, хмыкнула я. Но ты снова отвлекся. Что там насчет метки?
Ах да. Так вот, женская метка выглядит как рисунок под кожей, начинающийся от укуса на правом плече. Бывает, что на левом, если мужчина левша. Я не уверен, как это выглядит у людей, возможно, у твоих родителей и не было меток. Короче, укус на твоем плечеэто попытка поставить метку против твоей воли. И особенность женской метки в том, что спустя месяц после смерти поставившего ее самца (а смерть за метку по принуждению ему была бы обеспечена, будь она завершенной) метка исчезает, и самка может создать новую пару. С самцом, правда, такой номер не проходит, его метка пожизненная, так что в случае гибели жены, мужчина остается в трауре до своей смерти.
Как-то это нечестно, удивился Ири.
Ну, знаешь, жизнь вообще нечестная штука. Самки слабые и они слишком ценный ресурс, чтобы в случае потери партнера больше не иметь возможность родить ребенка.
Логично, хмыкнул Ари. Короче, я так понял, нашу Геру пытались окрутить, и раз метка еще стоит, то тот оборотень жив и здоров.
Именно, подтвердил Трэс. Да и все эти укусы и синяки, о которых ты упоминала, честно говоря, тоже не очень на агрессию похожи Скорее несдержанность
Я похолодела.
Значит, я убью его, пообещала я скорее сама себе. Найду и убью.
Полегче, оборотнедав, улыбнулся Рахо. Эта метка останется только как шрам. Она никак не помешает тебе поставить другую, уже завершенную.
Нет, ты не понял, мотнула головой я. Плевать мне на метку, на пару и на весь ваш Эфир с его душами. Этот оборотень был там, он убил моего брата и все еще жив сам.
Я дотронулась до уже такого привычного шрама на плече. До метки. До свидетельства того, что убийца моего брата где-то живет своей жизнью. Тот, кто сломал меня, тот, кто отнял сына и брата.
Эй, ну не плачь, Ари тут же обнял меня. Ты сильная, ты справишься. Трэс, ну вот кто тебя просил это рассказывать?!
Гера просила, смутился оборотень.
Ну ты и валенок, блин. Не все нужно говорить, что женщина просит, отмахнулся некромант.
Дай сюда, к нам из темноты леса подошел Ворх, вздернул меня на ноги за плечо, несмотря на мое сопротивление, и потащил к реке.
Там он сел на песок, вынудив и меня опуститься рядом, достал свое успокоительное и протянул мне. Через пару минут я действительно немного успокоилась.