Киа скрещивает руки на груди и надувает губы:
Эй, Джекс, они мне не родители, ты можешь спросить меня саму.
Никто не обращает на неё внимания. Хром молча смотрит на меня. Я понимаю, что без малышки мы сразу привлечём к себе внимание, поэтому с тяжёлым сердцем соглашаюсь. Я очень боюсь за неё, но с Джексом она в хороших руках.
Ты должен пообещать мне доставить её в безопасное место, как только её задание будет выполнено.
Джекс кивает, и затем я строго смотрю на Киа:
А ты будешь делать то, что тебе говорят, иначе у тебя будут неприятности.
Она открывает рот и, кажется, уже готова возразить, но я поднимаю палец:
Или ты можешь прямо сейчас отправляться в машину.
Киа хлопает ресницами:
Я буду очень послушной. Обещаю.
Будем надеяться! Я даю своё согласие, и она уползает с Джексом.
Мы с Хромом сразу направляемся в сторону плантации. Хром машет нашим людям, которые находятся поблизости, и подаёт им знак, чтобы они тоже заходили с этого фланга.
Как только мы достигаем ярко освещённой зоны, то переходим на бег и скрываемся в поле среди огромных стеблей. К нам присоединяются другие мужчины и женщины, Хром делит их на маленькие группы и говорит, куда идти. Они должны рассказать рабам, в каких местах можно покинуть плантации, чтобы на время себя обезопасить. Если они наткнутся на охранников, то должны по возможности бесшумно на них напасть. Саманта дала Хрому, Джексу и некоторым другим людям специальную жидкость. Если нанести её на тряпку, пары при вдыхании действуют как усыпляющее. К сожалению, у Саманты было её немного, потому что это вещество необходимо в больнице, а запасы ограничены.
Хром и я одни крадёмся между стеблей. Благодаря его органам чувств, мы находим работающих рабов или тех, кто от истощения свернулся калачиком на земле и спит. Среди них много мужчин, которые часто выглядят такими же изнурёнными, как женщины. Я стараюсь не думать об их судьбе, которая могла бы быть и моей.
Мы будим их, закрыв им ладонью рот, чтобы они не кричали. Многие из них настолько измождены, что вряд ли могут сопротивляться, но по ним явно видно облегчение.
Мы говорим им собраться на западе и при необходимости использовать маленькие серпы, которые они носят при себе, как оружие.
Мы постепенно приближаемся к середине территории, где протекает река и дымят фабрики. Со всех направлений к зданиям подходят рельсы, по которым едут вагонетки. В них рабочие должны бросать срезанные стебли.
Когда мы внезапно слышим крики, я вздрагиваю. Это женщина! Моё сердце едва не выпрыгивает из груди.
Заткнись, сучка! кричит мужчина, затем я слышу хлопок и потом лишь хныканье. Ты должна работать, а не спать!
Мы осторожно движемся вдоль тропы и стараемся не колыхать большие стебли. Нам не известно, сколько здесь работает бывших воинов, но одно я знаю точно: их чувства всё ещё острее, чем у любого другого человека.
Хром указывает на что-то между стеблями, и теперь я тоже это вижу: охранник избивает молодую шатенку, которая лежит на земле. На мгновение женщина поворачивается ко мне лицом, и оно кажется мне знакомым! В глаза бросается родимое пятно на щеке. Она была среди рабынь, вместе с которыми я должна была быть отправлена на плантации. На ней защитный костюм, рядом с ней лежит противогаз. Кожа на её лице выглядит изъеденной. Должно быть, из-за пестицидов. От их едкого запаха у меня уже горит слизистая носа и слезятся глаза.
Жалобно стоная, женщина прижимает руку к животу.
Охранник переворачивает её на живот и расстёгивает свои штаны. Затем он сдёргивает с неё штаны и ложится на неё. Я не могу выразить словами, насколько сильная ненависть меня переполняет. Как я хотела бы пустить пулю в голову этому извращенцу! Я целюсь в него из пистолета, но есть вероятность, что зацеплю женщину. Кроме того, сразу поднимется переполох. Сейчас арбалет Киа был бы идеальным оружием, но малышка ни в коем случае не должна такое увидеть.
В поисках помощи я оборачиваюсь к Хрому но его нет. Несколькими секундами позднее он появляется позади мужчины, за волосы запрокидывает его голову и молниеносным движением перерезает ему горло.
Кровь хлещет на женщину, но прежде чем она успевает понять в чём дело и начать кричать, Хром закрывает ей рот.
Я сразу же бегу к ним.
Не бойся, мы пришли, чтобы освободить вас.
Её глаза расширяются. Очевидно, она узнала меня. Когда она перестаёт брыкаться, Хром убирает руку. Её лицо мокрое от слёз, защитный костюм весь в крови.
Вы действительно пришли, чтобы нас спасти?
Хром кивает и объясняет ей то же, что и другим рабам до неё.
Можешь сообщить об этом остальным рабам и собрать их у западной границы полей? Он показывает направление, откуда мы пришли. Мы деактивировали дрона там.
С моей помощью, она медленно встаёт на ноги.
Я я могу попробовать, но некоторые сейчас в бытовках или лазарете. Яд убивает нас всех.
Постарайся и их предупредить, и спрячьтесь на западе. Мы заберём вас, когда закончим здесь.
Спасибо, спасибо, благодарит она без остановки, и исчезает между стеблями сахарного тростника.
Хром утаскивает убитого охранника с дороги, а я засыпаю ногой следы крови землёй и песком. Я постоянно думаю о том, что могла бы быть на месте этой женщины. Тяжело работала днём и ночью, с кожей, потрескавшейся от солнца и яда, подвергалась насилию
Я обязана Хрому абсолютно всем.
Мираджа, зовёт он и машет мне. Надо идти дальше.
Мы приближаемся к одной из двух огромных фабриксерому монстру из бетона и стали. Из толстых труб поднимается дым, а вместе с ним странное вещество, которое падает на нас словно бурый дождь. Странный запах, слегка сернистый или дрожжевой, ударяет нам в нос около входа, куда автоматически заезжают вагонетки. Перед ним стоит шаттл, такой же как шаттлы в Уайт-Сити. Он почти такой же большой, как мой дом в Резуре, серебристого цвета, без окон. Перед ним сложены мешки и ящики. Очевидно, вскоре их загрузят в шаттл и отправят в город.
Мы забираемся в одну из вагонеток и прикрываемся стеблями, чтобы незамеченными попасть внутрь. Там воздух становится спёртым; нас окутывает горячий пар. На обширных полях всё казалось мне вымершим, а здесь мне кажется, что я попала в ад. Я осторожно выглядываю через край вагонетки. На нескольких уровнях расставлены огромные механизмы и у каждого надрывается обнажённый по пояс, залитый потом раб-мужчина. На них надеты только сапоги и штаны. Куда ни бросишь взгляд, кругом котлы, сборочные линии и огромные шестерни. Здесь стоит оглушительный грохот, и кажется, что помещение раскачивается. И здесь настолько душно, что я едва могу дышать.
По спирально расположенным рельсам вагонетки поднимаются наверх. Там две рабынив бюстгальтерах, штанах и сапогахвыгружают сахарный тростник и бросают в гигантскую воронку. Этажом ниже зубчатые колёса выжимают из стеблей сок. Позади нас клокочет огромный котёл, из которого пахнет алкоголем.
Мы с Хромом выпрыгиваем из вагонетки, пока она не доехала до своей цели, и нас не обнаружили. Мы прячемся за одним из котлов, от которого исходит такой жар, что я за считанные секунды становлюсь такой же потной, как здешние рабочие.
Хром указывает себе за спину, его лицо тоже блестит от пота:
Похоже, здесь производят этанол для шаттлов.
Я думала, они летают на солнечной энергии.
Частично, отвечает он мне.
Мы осматриваемся. Пока что я насчитала трёх охранниковпо одному на каждом этаже. На них надеты лишь типичные для Воинов штаны и ботинкиносить больше одежды в такой жаре невыносимо.
Это все? Я сую Хрому под нос три пальца.
Он кивает.
Камеры есть? кричу я ему на ухо, потому что шум перекрывает любые звуки.
Из-за жары и влажности, вероятно, нет.
Очень хорошо.
Хром велит мне оставаться в укрытии и при необходимости прикрыть его от огня. Затем он достаёт бутылочку, что дала Сэм, наносит немного прозрачной жидкости на кусок ткани и подкрадывается сзади к охраннику, который сидит на стуле и устало наблюдает за рабочими. Его пистолет висит на поясе, и он не кажется готовым к нападению. Большинство рабов совершенно точно не раз думали о том, чтобы решиться на мятеж. Но куда бы они пошли? На сотни километров вокруг только пустыня и ядовитые существа. Они не прожили бы долго.
Из-за шума охранник не замечает, как к нему приближается Хром. Хром молниеносно прижимает к лицу мужчины тряпку. Мужчина борется, пытается использовать боевые приёмы, но всего одного вдоха достаточно, чтобы его ослабить. Проходит всего несколько секунд, как он оседает на стуле, и Хром связывает его. Затем он забирает всё оружие и боеприпасы. Обе рабыни, которые бросают тростник в воронку, видят происходящее. Широко открытыми глазами они смотрят на Хрома.
Я быстро подхожу к ним, чтобы успокоить:
Не бойтесь, мы здесь, чтобы вас освободить.
Их лица выражают недоверие, но когда я говорю, что вместе с нами здесь ещё восемьдесят человек, в их глаза возвращается блеск.
Продолжайте загружать тростник, распоряжается Хром, чтобы никто ничего не заподозрил.
Они с чрезмерным рвением возвращаются к работе, а мы спускаемся по стальной лестнице на этаж ниже. Там работают пять мужчин: достают лопатами липкую массу из контейнеров и отправляют в печь.
Охранник на них не смотрит. Опустив голову, он сидит за столом и что-то набирает на планшете. Винтовка прислонена к его стулу. Хотя мужчина уже далеко не молод, я чувствую ещё оставшуюся в нём силу. Его обнажённый торс блестит от пота, на его спине дёргается мускул.
Он резко проводит рукой сквозь волосы и встряхивает планшет, затем швыряет его на стол и откидывается на спинку стула. В этот момент он замечает Хрома и тянется к винтовке. Одновременно он пытается нажать на кнопку на столе. Очевидно, это сигнал тревоги.
Хрому удаётся отбросить его руку, но Воин бьёт его дулом винтовки.
Хром будто не обращает на удар внимания. Хотя у него небольшая рваная рана на брови, и кровь течёт ему в глаз, он одолевает мужчину с помощью своего парализующего захвата. Это получается у него так легко. Я тоже хочу научиться это делать.
Охранник падает и остаётся лежать на спине. Рабы отложили свою работу и смотрят в нашу сторону. И снова моя задачадавать разъяснения людям, но это нравится мне больше, чем сражаться с мускулистым бывшим Воином. Я могла бы победить его только если бы в него стреляла.
Продолжайте работать, говорит Хром, бросив взгляд на рабов, пока связывает охраннику руки и ноги.
Нельзя, чтобы последний охранник, который вышагивает по первому этажу, заподозрил что-нибудь оттого, что производство внезапно остановилось.
К счастью, мужчины подчиняются. Они реагируют, как роботы, которым дана команда. И тем не менее, они то и дело посматривают на нас, а также и обе женщины этажом выше время от времени бросают взгляды через парапет.
Остался только один. Я указываю через перила на нижний этаж.
Скоро я им займусь, но для начала мне нужна информация. Хром присаживается на корточки рядом со связанным Воином и приказывает:Отвечай глазами. Тебе нравится твоя работа?
Охранник двигает глазами слева направо и обратно.
Так я и думал. Хром фыркает и вытирает тыльной стороной ладони пот со лба. Похоже, ты здесь не по своей воле.
Мужчина отвечает утвердительно.
Значит, вы уже поняли, что режим вас обманывает, но плантацииэто лишь верхушка айсберга. Если будешь сотрудничать, сможешь пойти с нами и, может быть, приятно проведёшь последние годы жизни. Если же встанешь нам поперёк дороги, тут же умрёшь. Он хватает мужчину за шею, и тот жадно вдыхает воздух. Хром снял паралич.
Сколько из вас здесь?
Много, отвечает охранник, тяжело дыша. Я едва могу понять его и придвигаюсь ближе.
Хром пронзительно смотрит на него:
Мне нужна точная информация.
Мужчина отвечает ему таким же жёстким взглядом:
Только если вытащишь меня из этой вонючей дыры, брат.
Зависит от того, что ты мне предложишь.
Через час заступит следующая смена, тогда здесь будет полно охраны. Сейчас только десять из нас работают на полях и по трое на каждой из фабрик. Между ними находятся наши казармы, там спят остальные. Их больше тридцати.
Проклятье, так много.
Хром смотрит на меня:
Надо предупредить Джекса.
Я займусь этим.
К моей радости, он соглашается. На его лице написана тревога за меня, но на этом задании он относится ко мне, как к настоящему солдату. Как к равному. Это вызывает чувство гордости.
Когда я собираюсь развернуться, чтобы уйти, охранник кричит:
Подожди!
Я опускаюсь на колени рядом с ним.
Некоторые из нас довольно жестокие и до сих пор верны сенату, чёрт знает, почему. Они не сдадутся так легко. Но большинству, всё же, не нравится эта ссылка, и они с превеликим удовольствием отыгрались бы на режиме.
Я киваю. Мы знаем, что должны быть чертовски осторожными.
Хром велит мне идти, а сам продолжает разговаривать.
На этом этаже есть дверь, которая открыта и ведёт наружу, на своего рода балкон. Отсюда открывается превосходный вид на реку и половину ярко освещённых плантаций. Я должна быть осторожна, и, чтобы враг не обнаружил меня, наклоняюсь к перилам. Я глубоко вдыхаю сладкий ночной воздух, который после пара в помещении кажется очень холодным. Меня пробирает дрожь, потому что я насквозь мокрая от пота.
Я вытаскиваю из нагрудного кармана маленький бинокль, осматриваю территорию и высокие стебли сахарного тростника. Мне не приходится искать долго. Джекс приближается со своей небольшой группой по дороге, ведущей прямо к зданиям, и направляет ствол винтовки на фабрику.
Нет на меня! Его острые глаза давно меня заметили.
Я поспешно даю понять, кто ядля этого у нас есть специальный знак. Джекс тут же опускает ствол. Фух, он меня узнал.
Я снова смотрю в бинокль, чтобы узнать, кто его сопровождает. Четыре мужчины и женщина. Киа с ними нет, слава богу.
Я указываю на здание между фабриками, которое выглядит как огромный контейнер. На языке жестов я объясняю Джексу, что внутри находятся более тридцати охранников и ещё три в здании по соседству. Он кивает и идёт со своими людьми дальше, а я возвращаюсь в пекло. В жилых помещениях Джекс, конечно, воспользуется парализующим газом, но всё ещё останутся три охранника во втором здании фабрики.
Хотя он расправится с ними одной левой!
Если не брать в расчёт, что они когда-то тоже были Воинами.
Охранник, с которым только что говорил Хром, лежит на полу один. Хрома на этом этаже больше нет. Рабочие указывают мне, что он пошёл вниз.
С винтовкой наготове я захожу на стальную лестницу и вижу, как в этот момент Хром преследует другого охранника. Тот бежит к массивной двери, исчезает в комнате без оконнасколько я могу разглядетьи запирается.
Когда я подхожу к Хрому, он достаёт пластит (прим.: взрывчатое вещество).
Укройся где-нибудь!
На первом этаже порядка десяти рабочих, четыре из них женщины. Я быстро созываю их и велю уйти в безопасное место, затем ныряю за стоящую вагонетку и закрываю уши.
Звук взрыва глухо отражается от стен, но не так громко, как я думала. Вероятно, я уже оглохла из-за шума машин.
Я бегу к двери, которая теперь висит на одной петле, а Хром борется с охранником. Это молодой Воин с ирокезом. Что он такого натворил, что оказался здесь? Он кажется агрессивным: рычит и пытается укусить Хрома. Брр, его зубы выглядят так, словно покрыты каким-то металлом. Жуть!
Хрому, однако, удаётся удерживать парня подальше от своего тела. Очевидно, здесь у охранников больше нет тренировок, их реакции несколько замедленны. Да и для чего? Против рабов им достаточно винтовок.
Я прицеливаюсь в охранникаесли по его вине с головы Хрома упадёт хоть один волосок, я его убью. Не смотря на волнение, моя рука дрожит совсем чуть-чуть, я решительно стараюсь подавить в себе гнев из-за всего, что здесь происходит. Я должна сохранять хладнокровие и следить за всем, в том числе за тем, что происходит позади меня.
На большом экране, который висит на голой стене, светится лицо сенатора Фримена. Я сразу узнаю его по кустистым бровям и, если не считать их, слишком привлекательному лицу с идеальными пропорциями.
«Кусака» подал сигнал тревоги в Уайт-Сити!
Внезапно снаружи раздаются выстрелы, мой пульс зашкаливает, и я больше не могу сдерживать дрожь в руке. Надеюсь, у Джекса всё под контролем!
Конечно, под контролем Каждая моя мышца напряжена, и я чувствую себя, как на войне. Я не была подготовлена к таким экстремальным ситуациям. Я всего лишь была телохранителем славной молодой женщины, и мне ни разу не приходилось использовать оружие.