- Почему бы тебе не отдохнуть прямо здесь? - приблизившись к мужчине, Сильвелла попыталась прильнуть к его груди, но он, усмехнувшись, отстранился. - Я помогла бы тебе расслабиться.
- Расслабиться в объятиях возлюбленной Канмара? - звездочёт потёр подбородок и с неудовольствием уставился на собственную руку - пальцы скребла щетина. - Благодарю за предложение, но мне вряд ли это удастся.
- Канмара здесь нет, - верхний покров начал сползать, обнажая великолепные смуглые плечи.
- Зато в соседнем крыле спит его сын, - Сильвелла замерла, будто увидев василиска. Заметив эту реакцию, её гость воскликнул: - Да пребудет с вами благословение богов, царица! Разве я похож на человека, который будет угрожать матери благополучием её ребёнка? - снова потерев подбородок, пробормотал себе под нос: - Надо было всё-таки побриться, - и уже громче добавил: - Уверяю вас, династические перипетии меня нисколько не занимают.
Её успокоили не столько слова, сколько сам голос, в котором определённо не было угрозы.
- Тогда откуда? - всё же спросила она. - Как?..
- Я всё-таки звездочёт, не забывайте об этом. Мне известно довольно много. Чего я не знаю, так это чему обязан удовольствием лицезреть вас в такой уютной домашней обстановке.
- Я хочу, - сказала она, змеёй скользнув к нему на колени и скрестив ноги у него за спиной, - чтобы ты принадлежал мне, а не альбастанцу.
Жаркий поцелуй, полный непритворной страсти, запечатлела царица на тонких прохладных губах, оставшихся безучастными. Молодой человек спокойно посмотрел на неё.
- Я подданный Сивфской империи. Но даже кесарь не может похвастаться, что я ему принадлежу.
- Разве ты не послушный пёс султана и не клялся ему в верности? - спросила она и провела языком вдоль его шеи.
- С султаном Альбастана я заключил соглашение. В обмен на мои скромные советы он обещал мне то, что интересует меня в завоёванных провинциях.
- У меня тоже есть, чем тебя заинтересовать, - прошептала она, тесно прижимаясь к его груди.
- Не стану отрицать этого, моя госпожа.
- Зови меня Сильвелла, - она вынула заколку, и каскад тёмных волос окутал их обоих. Царицу немного беспокоила бесстрастность сивфанца, но собственное желание было уже слишком велико, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.
- Насколько я понял, вы хотите, чтобы я покинул лагерь султана, позволив войскам, которые рано или поздно подтянет Канмар, разгромить его.
Не ответив, женщина укусила его за мочку уха. Со вздохом поднявшись на ноги, звездочёт решительно отцепил от себя сопротивляющуюся царицу, открыл окно и усадил её на подоконник.
- Не используйте никогда эту гадость, - мягко проговорил он, - есть же вполне безвредные средства: женьшень, алоэ, что там ещё... Вот, выпейте, это должно помочь.
Быстрым движением он выжал в кубок половинку грейпфрута, потом ещё одну.
Холодный ночной воздух тоже делал своё дело, и Сильвелла начала медленно приходить в себя.
- Итак, - звездочёт внимательно вглядывался в её лицо, - мы можем продолжать? - Она кивнула. - Я завтра же покину альбастанский лагерь, если мне и моим двоим спутникам обеспечат свободный доступ в Город Мёртвых. - Сильвелла вздрогнула. Заметив это, звездочёт поспешил её успокоить: - Не бойтесь, я не гробокопатель. Праху ваших предков ничто не угрожает. Мне нужно... просто пройти там. Обратного проводника не потребуется.
- Но это... невозможно! Запрещено, недопустимо!
- Если бы это было не так, я бы приехал в Тингум с торговым караваном, и нам нечего было бы обсуждать, - глубокомысленно отозвался сивфанец.
Царица задумалась.
- Хорошо, - наконец сказала она. - Тебя отведут в Город Мёртвых, если поклянёшься служить мне, - её рука снова скользнула ему на грудь, но мужчина немедленно перехватил женское запястье и, покачав головой, вернул обратно.
- Меня это не интересует. По завершении дел в... Городе я вернусь в Сивфы.
- А если я откажусь?
Он равнодушно пожал плечами и прислонился к оконной раме, сложив руки на груди.
- Султан Альбастана захватит Северный Тингум так же, как захватил Южный. А я получу Город Мёртвых в качестве трофея. Правда, в этом случае я его сохранность не гарантирую.
Слегка опешив от такой наглости, Сильвелла молча взирала на сивфанца. Наконец она произнесла:
- Назови мне хотя бы одну причину, почему я прямо сейчас не могу вызвать стражу и приказать прикончить тебя?
- Священный долг гостеприимства не подойдёт? Нет? - он весело оглядел её. - Тогда, из того, что первым приходит в голову... среди всех детей и женщин, наполняющих этот дворец, на стражников тянут в лучшем случае двое. Первый, и правда, был когда-то грозным воином, но без последствий залечить перерезанные сухожилия... - сивфанец отрицательно поцокал языком. - Что же касается второго -- он в самом деле силён как бык, но и так же неповоротлив. Я не думаю, что оба ваших защитника доставят мне особенное беспокойство.
- Откуда ты?... Ах да, звездочёт. Но ты безоружен, - попыталась возразить женщина.
- Оружие это условность, - назидательно заявил её собеседник и, перевернув успевшую остыть жаровню, без видимого напряжения в несколько быстрых движений отогнул массивные витые ножки, превратив декоративные листочки в острия внушительного трезубца.
- Не бог весть что, конечно, - сказал он, оглядывая результат своего вандализма, - но на полчаса хватит. А если во дворце поднимется шум и нездоровая беготня, то быстрее, чем через четверть часа тут объявится один из моих спутников, и я сильно удивлюсь, если сопровождать его будет менее чем полусотня альбастанцев.
- Но как? Ты ведь ни с кем не разговаривал по дороге! - усомнилась Сильвелла.
- А мне и не нужно было. Рогнар считает своим долгом заботиться о моей безопасности вне зависимости от моих планов или желаний.
Он стоял, снова сложив руки на груди, и смотрел на неё совершенно спокойно. После трёхминутного молчания царица произнесла:
- На рассвете вас отведут в Город Мёртвых.
Мужчина склонился над её рукой и легко коснулся губами бархатистой кожи.
- Это мудрое решение.
Сивфанец развернулся и направился к выходу.
- Постой, звездочёт! - он обернулся. Лёгкие складки наряда Сильвеллы разошлись на бедре, и его взору предстала длинная стройная нога, призывно полусогнутая в колене. - До рассвета ещё далеко.
- Я должен просить простить мне мою дерзость, но... - сивфанец окинул её ироническим взглядом, - ко мне в постель попасть сложнее, чем к Канмару.
Царица, внезапно увидевшая эту ситуацию со стороны, звонко рассмеялась.
Он отвесил ей низкий поклон.
- Честь имею!
Кордолис, 32 г. э. Леам-беат-Шааса
- Так или иначе, султан был выдающимся полководцем. Уже после исчезновения звездочёта ему удалось захватить три провинции Северного Тингума. И Канмару потребовалось более полугода, чтобы выбить его оттуда.
- Однако столицу ему взять так и не удалось. Поговаривали, что именно царица Сильвелла вывела из игры звездочёта. Будто бы она заманила его в свой дворец и отравила, - сказал Веласкин, искоса поглядывая на Канцлера.
- Кто знает, возможно, так оно и было.
- Сомневаюсь. Мне довелось однажды видеть Сильвеллу, - продолжал старик, наблюдая за выражением лица собеседника, - и даже побеседовать с ней. Очень эффектная была женщина. Жаль, что так трагически погибла.
- Что ж, - философски заметил Канцлер, - монарх - профессия рискованная.
- Я спросил её о звездочёте. И был удивлён, когда царица с исключительной теплотой отозвалась о нём, выразив даже надежду когда-нибудь посетить Сивфы и разыскать его.
- В самом деле? - приподнял бровь Канцлер. - Интересно, что по этому поводу думал Канмар.
- Не знаю, - с коротким старческим смешком отозвался Веласкин. - Он тогда был далеко. На войне, как всегда.
- Как и сейчас.
- Увы, да. Но, помимо собственно Канмара, у меня есть и ещё одна причина для беспокойства. Вам, я полагаю, известно, что бароны северных земель Кордолиса всегда лояльны королю только наполовину.
Сивфанец кивнул:
- Я не удивлюсь, если в случае обещания автономии в составе Илларийской империи и расширения владений за счёт южных провинций они примут сторону Канмара.
- Они уже это сделали. Пока ещё не открыто, но заговор существует, - доверительно сообщил теневой министр.
- Это крайне печально. Для Кордолиса, - вежливо отозвался Канцлер Сивф.
- И именно поэтому я просил вас приехать. Не хочу, чтобы мою страну постигла участь султаната Альбастан.
- Я весьма польщён. Но каким образом гражданская война в Кордолисе касается меня? Независимо от того, поддержат его Северные бароны или нет, Сивфы Канмару пока не по зубам. И он это прекрасно знает.
- Боюсь, мой молодой друг, что вас это касается самым непосредственным образом, - с лёгкой грустью проговорил Веласкин и протянул собеседнику довольно увесистый конверт. - Прочтите, и судите сами.
Старый политик внимательно изучал мимику своего коллеги, пока тот быстро просматривал документы, но на лице Канцлера не дрогнул ни один мускул. Закончив чтение, он произнёс:
- Благодарю вас за столь ценную информацию. Могу я оставить это себе?
- Разумеется. Это только копии, как вы понимаете.
- Вы можете быть спокойны. Лига Севера не получит от Канмара поддержки, на которую рассчитывает. И даже больше. Преимуществ, которыми они, по собственному убеждению, на данный момент обладают, их тоже придётся лишить.
- Я не ошибся в вас, господин Канцлер.
- Очень на это надеюсь. Извинитесь за меня перед племянником. Я намерен отбыть тотчас же.
Он откланялся и быстро пошёл прочь.
- Подумать только, - покачав головой, пробормотал Веласкин, - тридцать два года! Бедный мальчик. Не каждый день узнаёшь подобное.
Вернец, 32-33 гг. э. Леам-беат-Шааса
- Итак? - проверив, плотно ли закрыта дверь, леди Корлайла выжидательно обернулась к своей камеристке.
- Есть поверхностный контакт с Канцлером. Вероятно, недолгий. Точно сложно сказать, запах сильно перебит другим.
- Салемом?
Вивьен кивнула.
- Что ты можешь сказать о нём?
- Молодой, высокий, смазливый... Очень неглуп, не болтлив, в постели... изобретателен.
- И это всё по запаху? - удивилась Корлайла.
- Ага, конечно, а ещё я по портрету зубную боль лечу, - с некоторым раздражением отозвалась её собеседница. - Он сам подкатил ко мне, стоило заявиться в таверну их занюханной деревеньки. Скучно там. Девок мало, да и те, в основном, по Канцлеру сохнут. Его Превосходительство, правда, своим вниманием их не балует... так что отдуваться, в конечном счёте, всё равно Салему приходится.
- М-м-м... так он местный сердцеед?
- В некотором роде. Развлекается без обязательств.
- Хорошо, так с кем из них наша сенатор прелюбодействует?
- Ни с кем.
- Почему? - снова удивилась фаворитка кесаря.
- А я знаю? - огрызнулась Вивьен. - Я оборотень, а не психиатр. Спроси у неё сама.
- Тише, тише. Вижу, тебе пора отдохнуть.
Корлайла поставила на середину комнаты табурет и воткнула в него кинжал. В теории требовался пень, но, как оказалось на практике, форма дерева не имела значения. Разбежавшись, Вивьен сделала сальто, а на пол вместо светловолосой девушки приземлилась белая гончая. С видимым удовольствием потянувшись, собака взобралась на диван и вальяжно раскинулась на подушках.
- Что ж, - сказала оставшаяся в комнате женщина, присаживаясь рядом и поглаживая мягкую ухоженную шёрстку, - посмотрим, что этот Салем из себя представляет. Камилла не так проста, как желает казаться, но... любовь бывает слепа.
***
Во дворец, построенный кесарем для своей фаворитки, Салем с Камиллой прибыли в одном экипаже. Этот факт не ускользнул от проницательного взгляда магистра магии, безуспешно ухаживавшего за леди сенатором последние пару лет. Наблюдательный Маркус немедленно вызверился на коллегу. Стихийник на все выпады в свою сторону отвечал самой изысканной вежливостью, граничащей с издевательством.
Новый декан леди Корлайле понравился. Он был остроумен без пошлости, весел без наглости и, кажется, действительно талантлив. Во всяком случае, когда она попросила сделать для неё что-нибудь эдакое, он с поклоном ответил, что непременно сделает, но что у него получится ещё лучше, если магистр Маркус соизволит снять с комнаты блокирующее заклинание. Присутствовавшие маги зааплодировали - заметить чары такого рода считалось нелёгким делом, требовавшим известного мастерства. Скрипнув зубами, Маркус развеял заклятие небрежным жестом. Салем устроил целое представление, изображавшее бушующие силы природы: снежную бурю, колебание земли, тропический ливень... завершилось всё это тёплым весенним солнышком, в лучах которого из центра бальной залы пробился росток, быстро вытянулся, покрылся листьями и превратился в раскидистое дерево, усыпанное прекрасными цветами, источавшими тончайший аромат. Откуда-то из-под свода комнаты слетела стайка ярких птиц, устроились на ветвях и мелодичным чириканьем выводили мелодию бального танца.
- Иллюзия, - презрительно скривил губы Маркус, на что Салем немедленно ответил:
- О, эти птицы предназначены исключительно для эстетического наслаждения, а это всегда только иллюзия. Если же вы предпочитаете попугаев в гастрономическом отношении, я пришлю вам десяток. Покрупнее.
- Мальчики, не ссорьтесь, - строго одёрнула их виновница торжества. - А вы, Маркус, не будьте букой, - Корлайла взяла молодого человека под руку и отвела в сторону от задиристого саламиниумца. - Скажите лучше, почему вы не устраивали для нас ничего подобного?
- У него будет возможность взять реванш на моём празднике, - улыбающаяся Камилла подхватила мага под другую руку. - Верно, Маркус? Придумаете для нас что-нибудь очень магическое и не иллюзорное?
Чародей глубоко задумался. Главной его специальностью были проклятия, весьма полезные в жизни, но мало тянущие на праздничное представление. На прошлом дне рождения леди Камиллы, когда с первыми лучами заката камердинер объявил «цветы от Его Превосходительства Канцлера» - и в залу внесли целый бассейн, заполненный розовыми лотосами - подобные мысли уже посещали мастера проклятий. Однако ничего путного в тот раз придумать так и не удалось.
- Салем Аль-Джи, - задумчиво произнесла его имя леди Корлайла, вальсируя со своим гостем. - Отпрыск такого древнего и богатого рода... Что привело вас в наши края?
- Я третий сын, миледи, и этим всё сказано. Рассчитывать на наследство или даже титул мне не приходится.
- Мне не доводилось слышать, чтобы маг умер с голоду.
Салем сверкнул белозубой улыбкой.
- Вы, безусловно, правы. Мы столь малочисленны, что всегда в цене. Но именно поэтому я и здесь. По ту сторону гор ваш Канцлер слывёт светилом фундаментальной магии. Теоретической, разумеется. Его работы постоянно печатаются и имеют широкий резонанс. Сказать по правде, до знакомства, я представлял себе Леам-беат-Шааса несколько иначе и был очень удивлён замкнутым образом жизни, который он ведёт.
- И какое же впечатление Канцлер на вас произвёл?
- Очень... необычный человек. И, сказать по правде, написание диссертации с таким руководителем стало казаться мне куда более сложным делом. Он дотошен, въедлив и педантичен.
Глава клана асассинов только усмехнулась. Были времена, когда она мечтала собственными руками придушить этого сероглазого ублюдка, только чтобы согнать издевательскую, всепонимающую полуулыбку с его тонких губ. И с лёгким стыдом призналась себе, что скучает по тем временам, когда каждое утро просыпалась от бурлящего в крови предвкушения битвы не на жизнь, а на смерть. Но вот уже несколько лет как Канцлер заперся в этом своём... хлеву и лошадей, что ли, разводит... Время от времени отправляла Вивьен пошпионить в окрестностях «Дома на холме», иногда подсылала какого-нибудь крупно проштрафившегося смертника из своего клана. Каждый раз после этого она получала от Канцлера букет белых роз или свои любимые шоколадные конфеты, поставлявшиеся магическим порталом из Гадара. В последний раз к ленте на коробке была приколота визитка Канцлера, на обороте которой его стремительным почерком значилось: «Я тоже люблю вас, миледи. Польщён, что не забываете». И всё оставалось по-старому. Он почти не покидал поместья. А ей было... скучно.
- Однако если бы я знал, какие красивые в Сивфах женщины, - вывел Салем из раздумий свою визави, - я бы приехал сюда раньше.
Взгляд его невольно задержался на Камилле, и это не ускользнуло от леди Корлайлы.
- Если не ошибаюсь, она ведь ваша соотечественница.
- Да, но на родине мы едва ли встретились бы... она сидела бы взаперти в доме своего отца, а я... вряд ли скоро буду готов к семейной жизни.