Что ты здесь делаешь? Как ты здесь оказался?
Макс проблеял что-то невразумительное, но после еще одной оплеухи смог выпалить длинной скороговоркой:
Мне просто платят здесь хорошо, я же не могу на десять тысяч ремов университетской стипендии жить! В Парудже теплее, конечно, но денег там нет, исследования не позволяют вести, все только с согласования Я импроекты, а мнеот ворот поворот. Ну нельзя же так с ученым! Вот я и согласился на предложение его превосходительства. Он сказал, что все законно, что это секретная операция
Тебя нанял Орвальд Ример? перебил Фрис.
Д-да парень обалдело посмотрел на Фриса. А вы его знаете?
Лучше бы не знал, прорычал Фрис и задумался.
Что делать с этим пареньком? Отпустить нельзявсем разболтает. Убить его? Жалко убивать мага, владеющего такими знаниями. Фрис потащил его вниз, к котлам.
Найди сумку или мешок, приказал он, швыряя его вперед так, что парень неуклюже растянулся на полу. Сложи туда все это барахло со столов.
Вы отпустите? с надеждой спросил тот, бросаясь к столу.
И да и нет.
Фрис превратился обратно в коня и стал слушать. Среди визга и воя хаболаков не было слышно топота ног гвардейцев, лишь пыхтение и сопение мальчишки, да шелест бумаг, которые он кидал в холщовую сумку. От страха у него тряслись руки, он постоянно ронял свитки и извинялся. Фрису это изрядно надоело, к тому же от тошнотворного запаха у него чесался нос. Очистив последний стол, мальчишка обернулся к Фрису и ойкнул.
Ой! Какой вы дух Воды, да?
Прикажи им заткнуться, сказал Фрис и кивнул на котлы. Хаболаки заливались воем и ревом, безуспешно пытались прокусить стенки котлов и создавали невероятный шум, от которого раскалывалась голова. Мальчишка обвел их нервным взглядом, хлопнул, развел руки в стороны и закрыл глаза. Некоторое время ничего не происходило, он бормотал слова заклятия, заикался, путался в словах и не мог колдовать.
Мне тебе еще одну оплеуху дать? пригрозил Фрис. Волшебник отчаянно замотал головой, потом вздохнул глубоко, снова закрыл глаза и повторил магический жест.
Все вокруг замерцало розовой дымкой, нежный сладковатый аромат пощекотал нос Фриса и перебил тот вредительский запах. От ладоней Макса поднимались клубы розового дыма, который через пару мгновений принимал форму чудесных лотосов. Эти «цветы» сорвались и поплыли по воздуху к хаболакам, оставляя за собой шлейф. Новые и новые лотосы вырастали из ладоней и устремлялись к тварям. Те внезапно умолкли, увидев эту прекрасную магию. Цветы кружили и кружили над ними, а затем мягко опустились к уродливым головам хаболаков. Звери тянулись к ним пастями, пытались поймать, но не могли. Хаболаки смотрели на лотосы и успокаивались. Через некоротое время многие нырнули обратно в черную глубину котла. Лотосы над ними сразу же исчезали.
Фрис никогда раньше не видел такой красивой магии и внимательно следил за действиями волшебника. Макс стоял с закрытыми глазами и аж пыхтел от напряжения, а лотосы всё плавали по воздуху и кружились по залу. Что-то мягкое коснулось головы Фриса, приятный аромат окутал, через мгновение волшебный цветок пролетел прямо перед его носом. Словно завороженный, келпи потянулся к нему. Лепесточки лотоса переливались, будто перламутр, и в каждой искорке Фрис видел целые мироздания, открытые ему. Желание нырнуть в эти потрясающие, грандиозные миры, которые пророчили отсутствие боли, нежную безмятежность, вечную красоту гармонии для его уставшей, больной и истерзанной бесконечной жизнью души, стало непреодолимым
~*~
Анхельм проснулся посреди ночи от ощущения, будто кто-то навалился сверху и сдавил ему грудную клетку. Открыв глаза, он понял, что Айко лежит на его груди, уложив голову так, чтобы уткнуться носом ровно в подбородок.
Айко! Пошел вон! прошептал Анхельм, вспомнив наказ Рин ни за что не позволять муриану оказаться выше себя. Он попытался скинуть с себя щенка, но тот вдруг тихо зарычал и еще плотнее прижался к хозяину, обняв лапами. Анхельм глянул на Рин: та спала, отвернувшись от него к окну.
Слезь с меня! еще одна попыткаи еще один предупреждающий рык.
Тишина. Айко, лежать! приказала Рин тихо.
Ты не спишь? удивился Анхельм. Чего он на меня улегся?
Рин медленно повернулась, и он увидел, что она прикладывает палец к губам. Ее лицо было очень напряженным, аккуратные ушки едва заметно шевелились, словно она прислушивалась к чему-то. Рин поднялась очень медленно и неслышно. Она вытащила свой стилет из-под подушки и сняла с кончика защитный колпачок. Анхельм чуть поднял голову и увидел, что Соколиная песня, лежащая на прикроватной тумбочке, слегка светится алым. Хотя, может быть, ему только показалось так? Рин накинула халат, взяла оружие и подошла к входу в комнату. Постояла некоторое время около двери, вслушиваясь в одной ей слышные звуки. Бросила взгляд на Айко, кивнула и вышла. Анхельм хотел пойти за ней, но щенок прижал его к постели и снова зарычал. В его детских, но умных глазах читалось предупреждение, герцог послушался.
~*~
Рин кралась по коридору, не издавая ни шороха. Старое поместье тихо поскрипывало; то там, то здесь раздавались шорохи, возня мышей и пришедших на ночную охоту кошек. Сильный ветер снаружи качал деревья. Она поняла, что где-то внизу было раскрыто окно, так как сквозняк тянул запах. Тот самый странный запах, будто воздух после грозы. Кто-то чужой спрятался в доме. Рин вышла в главный холл и огляделась: никого, ни намека. Она потянула носом воздух и определила, куда ей нужно идти. Серыми тенями к ней скользнули Цуйо и Хайа. Глаза мурианов опалесцировали в темноте, они бесшумно двигались рядом с ней, вынюхивая врага.
Рин встала у двери в тренировочный зал. Как же она жалела в этот миг, что в ней нет магии и нельзя посмотреть через транс, кого принесло в дом! Она медленно открыла дверь, радуясь, что ей хватило мозгов смазать петли накануне. Сквозняк ворвался в помещение и вылетел через открытое окно. Рин подошла и выглянула наружу. На улице начиналась гроза, деревья в страхе дрожали под порывами ветра. Она осмотрела землю вокруг, но не заметила следов. Закрыв створки, девушка направилась назад, в холл. Мурианы смотрели в окно. Цуйо повернулся к ней, сверкнув желтыми глазищами, и рыкнул. Рин поняла, что вторженец ушел через это окно. Она открыла створку снова и кивнула щенку. Цуйо почти неслышно выпрыгнул наружу и побежал. Хайа остался с ней. Рин зашла в обеденный зал, проверила кухню, но никого не обнаружила. Цуйо также не дал никаких сигналов, что нашел кого-то.
«Воображение у меня разыгралось что ли? Гроза так влияет?»подумала она, но спустя мгновение отмела это. В поместье определенно кто-то был. Рин встала посреди холла, закрыла глаза и положилась полностью на слух и обоняние. Шелест деревьев и первый раскат грома вдалеке. Скрип крыши. В подвале шуршат мыши. Тихие звуки из свинарника, встревоженные грозой свинки чуть повизгивают. В конюшне храпят и фыркают лошади. А это что?..
На втором этаже скрипнула единственная несмазанная дверь. Она вела из библиотеки на галерею. Послышалось чье-то дыхание; тихое, будто через тряпку. Хайа рванул вверх по лестнице, не выдавая себя ни одним звуком. Девушка приготовила Соколиную песню и двинулась вслед за мурианом. Сердце стало гулко стучать, кровь прилила к ушам и щекам. Рин знала, что противник идет прямо к ней и ему некуда свернуть. Зарычал Хайа, уже не по-детски, а ломающимся голосом подростка. Что-то было не так! И тут из темноты коридора на нее вышел высокий мужчина в мешковатой одежде, из-за которой сложно было угадать контур тела. Лицо его было замотано, лишь глаза оставались видны. За ним выполз Хайа, едва волочащий задние лапы. Муриан рычал и силился укусить врага, но не мог. Бедному ребенку будто перебили позвоночник!
Рин со скоростью молнии скользнула к противнику и рубанула наотмашь. Его голова должна была слететь с плеч! Но лезвие Соколиной песни не причинило никакого вреда. Он шел на нее, игнорируя, как будто ее там и не стояло Рин ударила его кулаком в челюсть, но рука проскочила насквозь. Вторженец прошел сквозь нее. Ее охватил леденящий страх.
«Призрак!»чуть не закричала она и обернулась. Как раз в этот миг призрак просочился в стену и исчез. Рин бросилась к щенку. Бедняга, видимо, принял весь урон на себя
Призраки очень, очень опасны! Призраками могли стать только те, кто умер невероятно мучительной смертью. Сильнейшие чувства боли, потери, ненависти и уныния концентрировались в месте смерти такого человека, превращаясь в нематериальное создание, способное одним прикосновением серьезно покалечить, а то и убить. Здесь все зависело от силы боли, которую испытывал умерший.
Но Хайа, отчаянно рыча и мотая головой, мало-помалу поднимался на все четыре лапы и рвался вперед, к комнате Анхельма.
«Там! Там враг! С папой!»сказал он ей, когда Рин наконец удалось добиться от него слов, а не панического воя. В этот момент она услышала звон стекла в комнате Анхельма, а затем рычание и вой Айко. Девушка метнулась назад. Когда она вошла, то увидела прижатого к стене Анхельма и Айко, который закрывал его собой. В окно влезал тот самый призрак. Только теперь он выглядел настоящим. Две коротких сабли в его руках вполне реально блеснули, когда на гладкой стали отразился свет молнии.
«Айко! Охраняй!»мысленно завопила Рин, бросаясь наперерез убийце. Она атаковала первой, но враг с легкостью отразил удар одной рукой и замахнулся другой. Сила удара была такой, что рука загудела, когда Соколиная песня приняла его. Лезвие клинка запело, завибрировало. Оружие снова просило крови, но сейчас Рин не могла позволить такой роскоши. Удар за ударом сыпался на нее, и девушка вынуждена была оступать. Враг был силен. Очень! Айко выждал удобный момент, когда Рин удерживала блок, и бросился на убийцу сзади, вцепившись точно в шею. Мощные челюсти сомкнулись, муриан повис на враге. Рин пнула противника коленом в живот, но из такой позиции пинок получился слишком слабым. Нападавший опустил одну саблю, продолжая держать блок другой, дотянулся до ушей Айко и сильно дернул. Тот с визгом разжал зубы и отлетел в сторону, ударился об угол кровати и затих. На порог, волоча задние ноги, вполз Хайа, заливающийся воем. Враг не обратил на него никакого внимания.
Анхельм! В шкаф! скомандовала Рин. Ей удалось оттеснить врага на достаточное расстояние, чтобы позволить Анхельму пробраться к гардеробу за ее спиной. Поняв, что шансы на победу уменьшаются, убийца занервничал. Рин ясно видела страх в его темных глазах. Ошибка будет стоить ему жизни. Он бросил одну саблю, дернул свободной рукой и метнул в Анхельма дротик. Чтобы поймать его в полете, Рин пришлось отпустить блок. Противник продавил ее оборону и вынудил уворачиваться.
С дороги! прорычал он, остервенело нанося удары с удвоенной силой. Рин блокировала их один за другим, не имея возможности атаковать. Айко, до сих пор лежавший, из последних сил поднялся на лапки и бросился на врага снова, повисая на локте. Мужчина попытался стряхнуть его, но щенок держался. Рин смогла, наконец, ударить. Соколиная песня рассекла лишь ткань, едва-едва задев плоть. Враг замахнулся, но не успел ударить. Цуйо влетел в комнату и вонзил клыки в его горло. Брызнули струйки крови, прокушенная кожа легко расходилась под острыми клыками муриана. Рин добила ударом в сердце.
Выходи, Анхельм. Все кончено, сказала она. Герцог вышел и оглядел труп неудавшегося убийцы.
Он точно был один?
Рин пожала плечами. Цуйо обратил к ней взгляд и передал сообщение, что бояться больше нечего. Умные глаза муриана дружелюбно блестели, хотя шерсть на загривке все еще стояла дыбом.
Цуйо говорит, что все в порядке, передала она, поглаживая любимца между ушей.
Хорош порядок вздохнул герцог, отворачиваясь.
Рин пнула труп в бок и спросила:
Поможешь закопать это?
~*~
Цветущие луга и равнины распростерлись вокруг. Сказочный аромат цветов окутывал мягкой пеленой. Пушистые травы гладили ноги, солнцеглазки и астириника улыбались яркому солнышку, ласково пригревшему всё под своими лучами.
Фрис бежал вперед, в бесконечное поле, его влек к себе холм, видневшийся вдалеке. Потоки ветра струились и щекотали тело. Откликаясь на присутствие повелителя, где-то в недрах земли нежно пела ее кровьвода. Спокойствие и безмятежность царили вокруг, ничто не нарушало тишины, лишь ветер звенел игрой на кончиках травинок. Фрис остановился перед цветущим кустом астириники. На ярко-синем цветке сидела большая бабочка с желтыми ажурными крыльями. Он наклонился к ней и слегка качнул ветку носом. Бабочка лишь шевельнула крылышками и продолжила пить нектар. Фрис вдохнул нежный аромат цветка и побежал дальше, воодушевленный. В его жилах бурлила свобода. Настоящая, благодатная, пьянящая
Он взошел на холм и увидел, что спуск с него заканчивается обрывом, а за нимокеан. Безбрежный, могучий. Фрис помчался навстречу солнцу и небу, к великой воде. Услышав веселый клекот, он вскинул голову и увидел своего брата Мирэ, духа Ветров, явившегося в облике златоперого стрижа. Слева послышался шорох лапэто бежала за ним сестра Миласса, дух Земли, взявшая тело благородной горной львицы. Они спустились к океану и встали на песчаном берегу, вглядываясь вдаль, где качались большие волны. Вот среди глубокой синевы блеснула под лучами солнца серебряная вспышка, и через мгновение большой серебряный дельфин с плавником-короной на макушке выпрыгнул из воды, издав пронзительный крик. Амира, дух Океана, явилась на зов. На небо набежали легкие облачка, чуть сгустились, потемнели и пролились теплым дождиком. С наслаждением Фрис подставлял лоб под капли, улыбаясь сестре, хранительнице Дождей. Намита ласково умывала брата, щедро даря ему свою энергию. Увидев сестру, Мирэ завязал с ней шутливый спор, и разыгралась буря. В почерневших тучках мелькнули вспышки молний, ударили в землю и явился Палор, дух Огня. Мощный и яркий, горячий и рьяный встал он лихим костром. Зашевелились все травы, поползли вверх могучей стеной, охраняя поля от губительной силы Палора. Это Дифар, дух Леса встал на защиту земли.
Семья хранителей собралась вместе. Первозданный баланс, возведенный в абсолют порядок царил во всем мире. Чистый, новый, он не знал разума и эмоций. Не было печалей и радости, счастья и горя, страха и отваги, любви и ненависти.
Чрезвычайный покой, блаженное единение с каждой частицей сущего наполнили Фриса, спеленали его. Окруженный семьей, дух Рек подумал, что чувствует себя, как младенец в руках у матери Матери?
Словно отголосок необычного звона послышался внутри его сознания. Сознания? Что это? «Что это?» Эхом откликнулись странные звуки, сплетаясь в визуальные формы, вызывая в душе Душе?.. непонятные изломы, искажения привычной реальности Реальности?
Проснулся разум, включилась и нахлынула губительной волной способность мыслить. Фрис вскинул голову и попятился. Семья смотрела на него, а он на них и видел, что очертания фигур таяли. Таяли и размывались, дрожали и обращались в блеклые полупрозрачные призраки. Задрожала земля под ногами, потрескался сам воздух, один за другим стали исчезать духи-хранители.
И ушло, ушло безвозвратно, закружившись в хаотическом калейдоскопе, чувство пьянящей свободы бытия, перемешалось иллюзорное с материальным. Мир вокруг стремительно разрушался Фрис растворялся в изначальном хаосе.
Он ощущал себя, как вечную, бесконечную, колоссальную энергию. Эссенция его духа текла сквозь мириады Вселенных, вплетаясь и выскальзывая из пространства и временной ткани. Впитывая в себя информацию о событиях в неизмеримом множестве миров, пока еще нечеткое сознание духа выстраивало картину мироздания. Наполняясь образами, сознание обретало целостность и смысл. Теперь в хаотичности просматривался четкий порядок. Все было связано логическими структурами, закономерностями, которые прослеживались в каждой частице и мельчайших деталях, создающих эту и все остальные Вселенные. Как только стала понятна уникальная роль духа в величайшем спектакле мирозданий, великая сотворяющая сила, создавшая симфонию из хаоса, принялась творить его, определять форму, звучание и материальную суть. Заполняя пробелы в собственной ткани, отталкиваясь от них, само Сущее подбирало к нему нужные для сотворения детали. Наконец процесс воссоздания завершился. Осознав собственную личность, дух смог отличить себя от всего остального.
Фрис вспомнил, что он такое.
Фрис вспомнил, кто он такой.
Фрис вспомнил, зачем он появился.
Фрис вспомнил, что было до того, как он попался на трюк волшебника.