И все взгляды, словно прожекторы, устремлены на Джорджа. Билл застывает, так и не заканчивая взмах палочкой, и крышка гроба опасно покачивается в воздухе.
- Джордж?слабо шепчет мама.
- Джордж!зовёт Фред.
Но Джордж никому не отвечает. Словно во сне он подходит к гробу и опускается перед ним на колени. Опираясь одной рукой о край, он наклоняется и всматривается в лицо мёртвого близнеца. Фред чувствует мурашки по спине. Это жутко.
И тогда Джордж что-то шепчет, слов не разобрать на расстоянии, но потом протягивает вторую руку и самым нежным на свете прикосновением гладит рыжие волосы погибшего брата, убирая прядки со лба.
Раздается какой-то жуткий хрип. И лишь спустя мгновенье Фред понимает, что это он сам. Сжав кулаки, он проходит сквозь Джинни и решительно движется к брату.
- Джордж.
Осторожно он приседает рядом с близнецом, но по-прежнему видит лишь его спину. И эти худые белые руки на своём и в то же время уже не своём лбу.
- Джордж, пойдем, - зовёт он. Ему всё больше и больше не по себе от происходящего. И внезапная мысль пугаетчто, если Джордж тоже перестал его видеть? Поэтому он так ведет себя. Он тоже прощается. Он тоже его хоронит!
Нет. Нет, только не это.
И Фред вцепляется в Джорджа со всей силы. Он обнимает его, прижимаясь грудью к его спине, трется подбородком куда-то в лопатку и тычется носом в плечо.
«Я не умер, - жалобно стучит в висках.Пожалуйста, Джордж. Я не могу умереть. Мне только двадцать. Я не хочу умирать. Я не могу. Джордж. Я не умер. Я не»
Мысли обрываются.
И правда возвышается над ним чёрной ледяной стеной.
Но он умер.
Он умер и никогда не вернётся. Это его оплакивают все эти люди. Ему говорят «прощай». И это его тело лежит там, в гробу, его гладит Джордж.
Его жизни больше нет.
И его самого нет.
Ладони слабеют и расцепляются. Фред, ошеломленный, разбитый, падает назад, приземляется на спину и пару секунд лежит в грязи, глядя в небо.
- Я умер, - шепчет он. И вдруг что-то теплое щекочет его ухо. Он поднимает руку и проводит по коже. Вода? Это вода? Он плачет?
Если он умер, почему же так больно?
Фред кричит.
Кричит от ярости, обиды и отчаяния.
Он мёртв, и это нельзя исправить.
Джордж вздрагивает и оглядывается. Но Фред не смотрит на него, он вскакивает на ноги и бежит. Он не понимает, куда и зачем. Он просто хочет исчезнуть. Хочет, чтобы перестало быть так больно. И сам себе кажется маленьким мальчиком, потерявшим любимую игрушку. Только вот вместо мишки или машинки это была вся его жизнь. Всё прошлое, настоящее и будущее. Каждый день. То, что теперь никогда не случится.
Он бежит, не разбирая дороги, пока не спотыкается. И тогда он падает на землю и, закрыв лицо ладонями, продолжает плакать и кричать.
А потом встаёт солнце. И в его тёплых ласковых объятьях Фреду становится лучше. Он больше не чувствует себя потерянным в темноте. И руки, руки, которым он доверяет больше всего на свете, крепко держат его. И он знает, что они никогда не причинят ему боль.
- Джордж, - выдыхает Фред с тихим всхлипом. И Джордж лишь сильнее обнимает его в ответ.
Это обычная истина, известная им давноони нужны друг другу. Когда ломается один, лишь второй может его спасти. Наверное, люди не должны так сильно зависеть друг от друга. Но это то, что есть. Это то, что они не променяли бы ни на что на свете.
- Ты не умер, - голос Джорджа успокаивает.Ты не умер, если не умер я. Слышишь, Фред? Только так. Либо вместе, либо никак.
Фред не открывает глаза, лишь сжимает в кулачках одежду близнеца. Он кажется самому себе глупым и маленьким, но брат всегда был тем одним, перед кем не нужно было притворяться.
- Не оставляй меня, - выдыхает он отчаянно. И Джордж, его Джордж, мягко улыбается, так, как умеет лишь он один на всём свете. Так, как он делает это только для Фреда.
- Никогда.
***
Они пропускают завершение похорон, но после Билл находит их и без слов просит вернуться в дом. Беспокойство в его глазах ярче огней, и Джордж не смеет спорить. Он не хочет причинять еще больше проблем, чем уже успел доставить.
Но от атмосферы в доме хочется выть. Тяжёлая, мрачная, она давит, прижимая к земле, заставляя сгибаться под незримой, но такой реальной ношей потери. Джордж скользит между людьми и не выпускает Фреда из поля зрения. Его близнец всё ещё кажется потерянным, и Джордж не может придумать, как это исправить. Он ненавидит, когда подобное выражение появляется у брата, это неправильно, Фред должен улыбаться и быть счастлив. Это то, чего он заслуживает.
Несправедливо, что худшие люди выжили в той битве.
Стакан с огненным виски в пальцах быстро нагревается, но Джордж не делает ни глотка. Он бесцельно таскает предмет с собой, позволяя его ребрам впиваться в кожу.
Все вокруг, кажется, сочли своим долгом выразить ему сочувствие. Джордж никому не отвечает, лишь тупо смотрит, почти не мигая и едва ли улавливая смысл очередных соболезнований.
Когда подходят Анджелина и Алисия, взгляд Фреда вдруг становится заинтересованным, и Джордж тоже заставляет себя сосредоточиться. Он помнит, что Джонсон встречалась с его близнецом несколько месяцев на шестом курсе, и, хотя ни во что продолжительное это не вылилось, Фред всегда испытывал к ней особую слабость.
Так некстати в голову закрадываются воспоминания о том, что Джордж тоже хотел позвать Анджелину на бал, но Фред опередил его, и это не было проблемой, потому что им всегда нравилось одно и то же, без исключений, и они давно привыкли делиться и уступать, без споров и обид. Так что это перестало быть важным еще тогда. И Джордж, глядя сейчас в печальные чёрные глаза девушки, думает о том, как всё это мелочно и бессмысленно.
- Эй, - Анджелина делает героическую попытку улыбнуться, но все вокруг слышат треск провала.Ты как?
Джордж подумывает ограничиться пожатием плеч и поскорее улизнуть, но Фред ловит его взгляд и говорит:
- Ответь что-нибудь. Они наши подруги уже очень давно.
Это справедливо. Джордж знает, что не должен делать этогоотталкивать всех вокруг. Тем более, когда Фред так на него смотрит. Поэтому со вздохом он отвечает:
- Ничего.
Анджелина и Алисия не выглядят удовлетворенными, но кивают.
- Наверное, достало, что все вокруг только и говорят, как им жаль, - произносит Анджелина.Это выматывает.
«Ещё как», - думает Джордж, но вместо этого из его рта вырывается совсем другое:
- А ты как?
Фред вытягивает шею. Анджелина смущенно опускает глаза и поводит плечами.
- Не знаю, - голос её тихий и искренний.
Алисия кладет руку ей на плечо.
- Не надо плакать, Анджелина, - тихо просит Фред, тоном, подтверждающим его осознание собственной безнадежности. Джордж крепче вцепляется в свой стакан.
- Не плачь, ладно?повторяет он за братом. Анджелина несмело смотрит на него и всё-таки вымучивает улыбку.
- Как ты можешь быть таким сильным?тихо удивляется она.
И Джордж растерянно выдыхает. Он не знает, что тут ответить. Причина, почему он не сломлен, это Фред, стоящий рядом. Но о таком не скажешь. Никто не удивился, когда он убежал с похорон, или когда гладил волосы мертвого брата, все знали, насколько близки близнецы, все и всегда восхищались этим, но теперь, должно быть, при более внимательном рассмотрении, они недоумевали, почему он не разбит.
- Умна, как и всегда, - подчеркивает очевидное Фред. Джордж стреляет в его сторону глазами, а потом снова смотрит на девушек и молчит. Тут нечего говорить. Да и незачем.
И внезапно ладошка Анджелины накрывает его руку.
Джордж невольно вздрагивает и не без труда подавляет в себе желание отшатнуться и убежать.
Она не замечает. Или делает вид.
- Я знаю, что тебе очень больно, - шепчет Анджелина.Если когда-нибудь тебе понадобится моя помощь, что угодно, даже если просто поговорить, приходи, ладно?
- Или моя, тогда найди меня, - добавляет Алисия. Джордж смотрит сначала на одну подругу, затем на другую. А после кивает. Он не знает, что они видятходячего мертвеца, блеклую тень или разбитое отражение. И ему плевать. Пока Фред с ним, он не сломается, а, значит, они не будут ему нужны. И главное то, что теперь он не отпустит близнеца. Больше он его не потеряет. Эта мысль снова и снова повторялась в его голове.
Когда девушки отходят, Джордж оборачивается к Фреду и устало вздыхает:
- Можем ли мы уйти?
На лице Фреда написано яркими красками то же абсолютное желание покинуть это место. Но он вынужденно поджимает губы и качает головой из стороны в сторону.
- Наверное, ещё нет. Билл присматривает за тобой, не думаю, что он позволит.
- Да они все за мной следят, - со вздохом признает Джордж.Думаешь, я не чувствую? Это обжигает, каждый раз. То, как они смотрят. И видят тебя во мне.
Голос его внезапно дрожит и ломается. Фред стоит рядом и смотрит так, что сразу ясноон всё понимает. Это тяжело для них обоих. И для всех вокруг тоже. Но они не могут ничего исправить. Не сейчас. Их подарок судьбыих же проклятье. Никто ведь не ожидал, что всё будет легко, верно? Не у них. Но Джордж знает, что не отдал бы это никому. И если бы Судьба пришла, чтобы забрать свой дар назад, он бы прижал Фреда к груди, вцепился в него изо всех сил и не отдал. Он бы скорее позволил утащить себя в ад, чем разлучить с братом.
Если бы он когда-нибудь сказал подобное вслух, его бы не поняли. Они бы все смотрели на него с мягким укором и недоумением. Все их привязанности не стоят ничего по сравнению с тем, что есть у Фреда и Джорджа. Они особенные близнецы. Действительноодна душа, нашедшая жизнь в двух телах, но всё равно остающаяся единой. Может, поэтому Фред остался. Смерти не нужна половина.
Они ходят по комнатам, даже высовываются в сад, но повсюду люди, их скорбные полуулыбки и тихие рассказы, полные ностальгии. Всео Фреде и Джордже. Эти истории забавные и смешные (и разве могли быть другие про близнецов Уизли?), но никто не может смеяться, как раньше. И всегда, где бы они ни оказались, кто-то с рыжими волосами неустанно наблюдает за Джорджем. Часовые. Как будто они правда верили, что он не заметит? Так глупо.
- Они беспокоятся о тебе, - снова озвучивает и так понятную всем вещь Фред. Джордж устало соглашается.
- Я думал, мы вернемся в Лондон и поищем что-нибудь про то, что случилось с тобой, - признается он.
Фред пожимает плечами.
- Успеем. Я никуда не денусь.
- Уж постарайся, - ворчливо фыркает Джордж. Совсем как старикан. Он придирчиво смотрит на брата, но тот действительно выглядит лучше. Кажется, он пришел в себя. По крайней мере, он уже не такой бледный, как на кладбище, и не плачет. Наверное, это безумно страшноосознать, что ты умер. Особенно, когда себе ты кажешься вполне живым, когда ты всё так же можешь смеяться, есть и спать, будто ничего не случилось. Только вот это не так.
Джордж клянется, что больше никуда не отпустит Фреда от себя. Каждый чёртов раз, стоило им разлучиться, всё заканчивалось плохо. Этой ошибки он больше не повторит.
Джордж ловит на себе странные взгляды Гарри и Рона, которые он не может интерпретировать, но, на всякий случай, поскорее отворачивается, пока этой парочке не пришло в голову подойти к нему и начать изливать сожаления.
- Наверное, тебе стоит не так сильно шевелить губами, - поясняет Фред, замечая его замешательство.Выглядит странно, что ты болтаешь сам с собой.
- Может, я сошел с ума, - предполагает Джордж, но следует совету брата и прикрывается стаканом. Фред отмечает эту попытку легкой полуулыбкой.
- Главное, сам не начни в это верить. Я лучше буду духом, чем галлюцинацией.
- Эй, я думаю, галлюцинации довольно дружелюбные.
- И много ты их знаешь?
- Помнишь, на пятом курсе?
Фред внезапно хихикает, и в груди Джорджа всё теплеет. Это лучший звук на свете. Конечно, они оба сразу вспоминают, как летом перед своим пятым курсом их папа выиграл поездку в Египет, откуда они тайком провезли какие-то необычные странные травы, желая поэкспериментировать с ними. Разумеется, в чисто научных целях. Но, так как и учеными и подопытными они были в одном лице, то и все последствия употребления высушенных трав приняли сами. На самом деле это было забавно, а Перси наутро жаловался, что всю ночь из их комнаты доносились взрывы, смех и странные звуки. После нескольких проверок в итоге было установлено, что малое количество (пара грамм) в сочетании с мятой и порошком дикобраза образуют потрясающее зелье, способное создавать грёзы. А через несколько лет на его основе близнецы создали невероятные мыльные пузыри, способные потрясти воображение.
- Да, крышу нам тогда снесло как следует, - Джордж снова утыкается в стакан, но в этот раз еще и для того, чтобы скрыть ухмылку.
- Иногда полезно не сдерживать себя, - подмигивает ему Фред.
Не то, чтобы они часто себя сдерживали, как заметила бы мама, услышь она этот разговор. Хотя тогда вначале она убила бы их обоих за подобный эксперимент и всё, что случилось потом.
Но мрачные лица вокруг возвращают к реальности. И Джордж предпочел бы схватить Фреда и сбежать с ним назад в их общие воспоминания, но он вынужден ещё какое-то время оставаться здесь.
Наконец, люди начинают расходиться. Джордж старается держаться поодаль, не желая снова слышать их слова, от которых всё равно никому не станет легче. Но он благодарен всем этим людям, каждому из них, за то, что они пришли. Он знает, что они тоже любили Фреда. Он бы удивился, если бы они этого не делали. Нельзя знать Фреда и не любить его. Это как не любить солнце. Он никогда не беспокоился по поводу того, скольких людей привлекал его близнец или он сам. Они делились своим светом и позитивом, своей радостью всю свою жизнь со всеми, кто был лишён тепла, со всеми, кто нуждался или просто хотел свой кусочек света. И всё равно по-настоящему всегда принадлежали только друг другу.
Когда все посторонние, наконец, покидают дом, Джордж с чистой совестью направляется к лестнице. Но Джинни вдруг оказывается той, кто останавливает его. Он с недоумением смотрит на сестру, и она тихо поясняет:
- Ты не посидишь с нами немного?
Джордж смотрит поверх ее головы на лица братьев, Гермионы и Гарри. Отца и матери нет, и он решает, что тоже не должен оставаться.
- Извини, Джинни, - он старается говорить мягко.Я устал.
Она сжимает губы, совсем как мама, и кивает с тем самым раздражающим пониманием в глазах.
- Конечно. Спокойной ночи, Джордж.
Он не отвечает, просто уходит. Фред топает за ним, так же молча. Вместе они чистят зубы и собираются спать. Джорджу кажется, что этот день длился тысячу лет, и он не верит, что еще только восемь вечера. Но ему не хочется больше ничего делать. Просто закрыть глаза и освободиться от всего этого. Ноги гудят, когда он стаскивает обувь. Раздеваясь, он замечает на себе взгляд Фреда, но не торопит его, позволяя близнецу самому решить, когда и что говорить.
Поэтому он удивляется, когда понимает, что лежит в постели, а тот всё ещё молчит.
- Фред, - зовёт он. Почему-то шепотом, хотя здесь нет никого, кто мог бы их услышать.
Фред, стоявший у своей кровати, смотрит на него и дергает плечами.
- Я не знаю, наверное, просто устал, - отвечает он на незаданный, но очевидный вопрос.Всё-таки быть мёртвым очень утомительно.
Джорджу вкладывает в свой взгляд легкий укор, но он ценит попытку брата оставаться позитивным. И когда Фред забирается под одеяло на своей кровати, выключает свет.
- Спи спокойно, Фредди, - бормочет он, и глаза его закрываются.
- И ты, Джордж, - раздается из темноты. И это всё, что нужно. А завтра завтра они начнут разбираться с тем, что случилось. Но, какой бы ни была причина, главное, что это произошло. И Джордж признается, что, даже если станет известно, что Фреда удержала на земле тёмная магия, ему будет всё равно. Любые силы, хоть сам дьявол.
***
Фред может спать, хотя в этом больше нет необходимости. Физически. Если это ещё можно сказать применительно к нему. Но сейчас ему совсем не хочется. Он лежит в тишине несколько часов, слушая, как дышит Джордж. А потом встает. Беспокойство, поселившееся в нём с похорон, не отпускает. В ушах всё ещё горит мамин плач, а перед глазами то и дело вспыхивает собственное тело в гробу. И как тут не свихнуться? Ведь вот он, здесь! Он ощущает себя, свои мышцы, свои руки, ноги, он может к себе прикоснуться, поднимать предметы, обнимать Джорджа. И всё же его нет.
В доме темно и тихо, когда он выходит на лестницу. Но какое-то чутье ведет его вниз, и он замечает рыжий неяркий свет камина, льющийся из гостиной.
Это отец.
Фред останавливается на пороге и прислоняется плечом к дверному косяку. В груди его что-то сжимается, будто чей-то острый кулак вонзился внутрь и тянет, тянет, тянет.